Когда же доспех сумел изловчиться и схватить Рока левой рукой, он поднял его в воздух и начал сдавливать. Механические пальцы гудели от напряжения, но эффекта не было. Затем рука машины сама начала опускаться к земле, скрипя, словно держала непосильную ношу. Компьютер фиксировал нагнетание массы. За несколько секунд Рок потяжелел на сорок тонн. Ему достаточно было просто встать на ноги, и когда это произошло он, упираясь, точно борец сумо, дернул огромную конечность в одну сторону, отпрыгнул, вывернув ее за спину гиганту, сбросил массу до прежнего уровня и, хлопнув крыльями, оторвал конечность ОКСП.
Но на этом он не остановился. Отбросив железяку, он с удвоенным остервенением принялся наскоками дубасить короб, оставляя на нем глубокие вмятины. При этом раздавался звон, как при падении десятипудовой гири на толстый лист стали.
Когда вмятина в центре верхней части гиганта стала достаточно глубокой, Рок вцепился в ее края когтями, и под его натиском металл со скрежетом начал расходиться в стороны, обнажая внутренности машины. Едва показавшийся пилот в серебристом альфа-доспехе был схвачен за горло и выдернут наружу. Он что-то кричал, но его слов невозможно было разобрать. Рок просто держал его за горло, а человек вопил, срываясь на хрип. Его кожа начала краснеть и лопаться, глаза вспучились и выскочили из глазниц, а из ушей хлынула кровавая пена. В конце концов, лоб Эонца хлопком разорвался кровавыми ошметками, и всего его тело вспыхнуло как факел. Рок отшвырнул горящий труп и, подпрыгнув на поверженной машине, оглушительно ударил крыльями, исчезнув из виду.
Уже через считанные секунды на крышах изуродованных строений вокруг появились другие Эонцы. Они смотрели на меня, как стервятники на добычу. Однако в тот же момент в конце двора показались серые от пыли Ас с Дилмом и раненный Неман. Все они уже были без бета-доспехов.
Схватка была неизбежна, но когда до бойни оставалось лишь мгновение, меня куда-то унесло. Вряд ли это можно было назвать видением. Скорее сном.
Я видел, как рождаюсь, видел, как со мной нянчится мама, как я росту. Все это я видел в реальном времени, но как-то со стороны, словно проносясь мимо. Все чувства я испытывал в полной мере. Пока я был младенцем, преобладали чувства утраты и бессилия что-либо изменить, настолько сильные, что я рыдал. Постоянно рыдал.
Когда я подрос, оказалось, что это не совсем моя жизнь, хотя я и переживал все наблюдаемое так, будто это происходило лично со мной. В этой жизни все пошло иначе. Встреча выпускников закончилась нормально, прорыва не случилось, и я не встретил Миротворцев. Я продолжил жить в съемной квартире, пока в 34 года не встретил женщину похожую на Анну, только звали ее Марией. Тогда ко мне пришло понимание, что Анна была мне по-настоящему дорога.
У нас родилось двое детей. Потом я отметил пятидесятилетний юбилей. А затем мой отец умер от старости. Момент, когда я присутствовал на его похоронах, выделился особенно ярко. Мама не выдержала этого удара, и у нее случился инсульт, приковавший ее к постели. Я ухаживал за ней в течение десяти лет, пока она тоже не умерла. И снова я стоял на похоронах, кидал горсть земли на гроб.
Спустя еще несколько лет я видел себя в зеркале, созерцал свое старческое лицо. Меня переполняла необъяснимая злость, но я не понимал, на что гневаюсь.
А потом я умер и почувствовал безграничное облегчение. Но оно быстро улетучилось, когда я ощутил что сливаюсь с пустотой, исчезаю во мраке.
После этого я родился вновь. Но в другом месте, меня кормила грудью другая мать, и я рос в другой семье. Я повзрослел, выучился, нашел работу, создал семью и вновь был вынужден видеть, как умирают мои близкие люди. Опять я стоял перед зеркалом, с чувством дежавю щупая свое одрябшее лицо.
И я опять умер, но в этот раз уже в возрасте 82-х лет, почтенным старцем, в окружении множества детей и внуков. Снова я испытал облегчение, и снова ушел во тьму.
Но потом я родился в третий раз. В этой жизни я не создал семьи и умер в одиночестве.
В четвертой жизни меня кто-то убил в возрасте 21 года.
В пятой я родился инвалидом и всю жизнь страдал.
Так это продолжалось сотни раз. Я все рождался и умирал. Каждая новая жизнь складывалась иначе. То я становился богатым, то умирал в нищете, то вообще от несчастного случая, не успев повзрослеть. Но все равно я видел один и тот же сценарий: рождение, взросление и смерть. Как будто кто-то все вновь и вновь заставлял меня играть в одну и ту же игру, и я не мог это прекратить. Стоило только умереть, как игра начиналась заново, по тем же правилам, но с другими начальными условиями.
Не было ни малейшего смысла делать хоть что-нибудь, потому что все результаты моих стараний ничего не стоили. С таким трудом обретая блага, я против воли лишался всего. Осознав безысходность происходящего, я впал в ярость. Я больше не мог на это смотреть, не мог это переживать. Потеряв рассудок, я был готов убивать всех кого встречу просто за то, что они все были частью этого бесконечного ужаса и не понимали этого, не могли понять. И никто не мог мне ничего за это сделать, не мог меня остановить, потому что, умерев, я все равно начинал спектакль заново.
Но когда моя ярость достигла апогея, чей-то проникновенный голос произнес:
— Что если я покажу тебе выход, путь на свободу из этой тюрьмы? Ты пойдешь со мной?
Я был готов без колебаний ответить "да", но что-то внутри меня воспротивилось. Всплыли смутные воспоминания о том, как Ас натаскивал меня на похожие ситуации. Я понял, что нахожусь под чьей-то властью. Думать поперек хода иллюзии было очень тяжело и практически нестерпимо, словно каждая мысль вызывала удар током.
— А что взамен? — аккуратно спросил я, инстинктивно избегая боли и стараясь не слишком противиться кошмару.
— Ты поможешь мне в войне, — торжествующе ответил голос. — Я дам тебе оружие против богов. Вместе мы штурмом возьмем небеса, навсегда изменив мироздание! Не будет больше циклов жизни, не будет смерти и рождения! Не будет проклятой тюрьмы!
— Нет, — через силу ответил я. — Я не могу. Это неправильно. Должен быть другой путь.
— Другого пути нет!
— Тогда я отказываюсь.
Удара боли, как ни странно, не последовало.
— Как знаешь... — терпеливо сказал голос. — Если все же передумаешь, ты знаешь, где нас искать.
Я очнулся. Все там же — в разрушенном частном дворе под заслонившими небо черными лозами, освещающими зеленым сиянием изувеченный город, кашу из воды и камня. Трое миротворцев неподвижно лежали на земле, так же как и все Эонцы, некоторые из которых попадали с крыш. Приходить в себя было очень тяжело. Я как будто прожил вечность в другом мире, а теперь вернулся. Все вокруг было знакомым, но каким-то чужим. Мне потребовалось некоторое время, чтобы вспомнить, что происходило до того, как я уснул.
— Ас?
Я подбежал к нему и попытался привести в чувство ударами по щекам, но он не реагировал. Тогда я переключился на Дилма. Бестолку. Они все были живы, но, как сказал доспех, спали. Еще он предупредил, что противник неподалеку. Маркеры выделили контуры горгульи позади разбившегося блюдца.
Вскочив на упавший летательный аппарат, я осторожно выглянул из-за него. Рок неторопливо шел по траншее, пропаханной сбитым транспортом Эона. Дождавшись, когда он достаточно удалится я, убедившись, что Эонцы все еще без сознания, направился за ним.
Выйдя на изломанную дорогу, он, хлюпая водой, подошел к плавающему в заводи телу Анны и, опустившись перед ним на колени, осторожно взял его в лапы. Из чудовищных пальцев Рока, покрытых гребнями ребристых шипов, потянулись черные струи. Словно живые, они начали проникать в глаза и нос мертвого тела.
"Что за?.." — подумал я в оцепенении, когда доспех показал, что раны Анны затягиваются, кости срастаются, а мертвые клетки оживают.
Положив тело на сухое место, Рок застыл точно парализованный, его свечение погасло, а меня ударило теперь уже настоящее видение.
В кромешной темноте я видел Анну. В своем белом костюме она куда-то шла с лицом преисполненным удовольствия. Как ни хотелось, а сказать ей ничего не удалось — я вообще не чувствовал своего тела. Зато, как ни странно, я мог свободно перемещать точку наблюдения. Судя по круглому источнику белого света вдалеке, куда шагала Анна, это был какой-то тоннель. Из света навстречу ей начали выходить какие-то незнакомые мне люди, но она их явно знала, поскольку повеселела еще больше и расплакалась от счастья. Что-то мне все это напоминало.
"Да вы издеваетесь..." — с крайним недоверием подумал я, догадавшись, что вижу хрестоматийный "свет в конце тоннеля".
Вместе с прочими людьми, радушно улыбаясь, из света вышел высокий темноволосый человек в золотых латах. Он приглашающе протянул Анне руку и произнес:
— Теперь все позади. Твой путь завершен.
Робко улыбнувшись, она потянула руку в ответ.
"Нет, вы точно издеваетесь", — окончательно разразился скепсисом я.
И в этот момент тоннель содрогнулся от яростного крика спаренного голоса:
— Только через мой труп!
Улыбку с лица человека в латах как рукой сняло, а люди рядом с ним просто растворились в воздухе. Темнота рассеялась с тоннеля, обнажив ребристые полупрозрачные стены, похожие на тело червя. По ним в сторону источника света прокатывались волны сокращений, почему-то причинявшие мне боль.
— Идем, дитя, — вновь обратился к растерявшейся Анне человек в латах.
Из дальнего конца тоннеля стремительно приблизился черный силуэт. Достигнув Анны, он распахнулся за ее спиной шестью жуткими черными захватами, похожими на паучьи лапы.
— Далеко собралась? — довольно спросил Рок, высунувшийся из-за плеча Анны.
Сомкнувшись, лапы рывком утащили Анну из тоннеля, а не торопящийся уходить Рок зловеще повернулся к человеку в латах, и ехидно осклабился:
— Не ждали?
Из света тут же появились еще две неясные фигуры, превратившиеся в сверкающих львов, словно сделанных из зеркального металла.
— Кис-кис-кис, — театрально подразнила их горгулья.
Как только львы прыгнули, Рок поймал их на лету и отбросил в сторону. Ударившись о стенки тоннеля, существа рассыпались серебристыми блесками.
— Теперь — ты, трус, — повернулся монстр к человеку в латах.
Но тот, метнув в Рока пренебрежительный взгляд, брезгливо подернулся и скрылся в свету.
Открыв глаза, я увидел обшитый металлическими листами потолок лаборатории и поднялся над подушкой, чтобы осмотреться. В медицинском отсеке кроме меня никого не находилось.
Глянув на свое тело, я удивился. Мало того что я был раздет до трусов и впервые за столько дней увидел свое тело без доспеха, так я еще и был пристегнут к кушетке стальными фиксаторами.
— Э! — крикнул я. — Пустите! Але!
Через некоторое время двери отсека открылись, и вошел Неман.
— Очнулся... — рассеянно кивнул он.
В дверях за ним показался и Ас.
— Почему я пристегнут? — возмутился я.
Товарищи как-то странно на меня смотрели.
— Кто-нибудь объяснит мне что происходит? Вы че?
Неман молча подошел ко мне и посмотрел на показания приборов, после чего обменялся с Асом загадочными взглядами.
— Что он тебе показал? — настороженно спросил Ас, приблизившись ко мне.
— Чего? — не понял я.
— Что он тебе показал в Пробуждающем Кошмаре? Что ты видел?
Догадавшись, что они тоже что-то видели, я рассказал все.
— Прости за неудобства, — извинился Ас, расстегивая фиксаторы. — Мы думали, что они тебя забыли.
— Кто забыл?
— Он не знает, — обратился Неман к Асу.
— Эонцы вернулись из Кошмара другими, — хмуро объяснил Ас, а затем добавил: — Как и Дилм. Они признали нас своими врагами. Мы были вынуждены отступить.
— Подождите... — потер я засохшие глаза. — Что значит "признали врагами"?
— То и значит, — нехотя ответил Неман. — Тореар одолел их разум. Теперь они служат ему.
— Так это его рук дело... — Я поднялся с кушетки. — Они обезумили что ли?
— Они остались вменяемы, но у них радикально изменилось мировосприятие.
— А вы сну не поддались, как и я, получается?
— Иначе бы нас здесь не было, — заметил Ас.
— Вы видели то же самое?
— Нет. Подход подбирается индивидуальный. Тореар умеет находить слабые места в человеческом разуме. На нас такой примитивный фокус, какой он использовал против тебя, не подействовал бы.
— Так и на меня не подействовал, — обиделся я на то, что меня так низко ставят.
— Но мог подействовать, — возразил Ас. — Ты не прожил несколько жизней, как мы, поэтому тебя можно легко сломить, показав бессмысленность бытия.
— Так не подействовало ведь, — настоял я. — И какого вообще черта защита не сработала? Когда мы были в Сочи, доспехи почему-то нас защитили.
— Мощность излучения была слишком велика, — объяснил Неман. — Наши системы защиты не рассчитаны на такие энергии.
— Одевайся, у нас много работы, — поторопил меня Ас. — Ты был без сознания почти трое суток.
— Что?! — вытаращился я.
— Чтобы сохранить тебе жизнь, да еще и поддержать в хорошей физической форме, чтобы ты мог бегать, доспех влил в тебя ведро химии. Мы тебя почистили, но все равно возможны головные боли и слабость — имей в виду.
— Но в целом-то вы меня починили? — поинтересовался я с опаской. — Я в норме?
— Вполне, — ответил Ас. — Доспех там, — кивнул он в сторону металлической столешницы, на которой лежала знакомая желтая "шайба".
— Вчера вечером по нашему времени миру официально была объявлена война, — начал Ас, когда мы вошли в отсек, где недавно разбирали анализы образцов полученных в Сочи. Работа кипела, над столами лаборантов только успевали мелькать проекции. — Во время чрезвычайной специальной сессии генассамблеи ООН, собравшейся по поводу ситуации в России, произошел очередной "террористический акт". На самом же деле Тореар просто прислал своих "охотников" и они всех перебили.
— Я что-то вообще не пойму, — нахмурился я. — Мы же помешали Тореару войти в наш мир. Так какого он тут делает?
— Мы не знаем, — ответил Ас, с досадой поджав губы. Мой вопрос был явно не к месту.
— Это нападение еще и акция устрашения, — взял слово Неман, видя, что Асу неприятно говорить. — Тореар хочет, чтобы мир его боялся.
— По-моему он и так сделал достаточно, чтобы его боялись, — сказал я.
Магеллан работал у своего стола в конце отсека. По мешкам под глазами и растрепанным волосам можно было подумать, что он работает давно и без отдыха, так что нервировать его вопросами я не стал. Вместо меня это сделал Неман:
— Как успехи?
— Я уже не знаю, какие тесты прогонять! — раздраженно оттолкнулся Маг от стола.
— Вы о чем? — осторожно вопросил я.
— Лучше продемонстрировать, — вздохнул Магеллан. — Вот образец человеческих тканей. — Устройством наподобие авторучки он, не касаясь, подвесил маленький кусочек кожи в воздухе внутри похожей на мыльный пузырь сферы, генерируемой над другим устройством, стоящим на столе. — Внутри полная стерильность, вакуум и отсутствие гравитации. Теперь смотри, что происходит.
