— А что это значит? — настороженно спросил Женя.
— Ничего хорошего, — пояснил Рауль. — Убийца врагов опять выкопал свой кровавый топор. Причем он здесь. Пока не ясно, что означает сигнальный огонь — то ли они засекли нас, то ли кого еще. Но то, что опять жарят человечину — почти наверняка.
— И кто эта человечина? — с дрожью в голосе спросил командир.
— Мы в километре от цели — разве не ясно?
— Сколько там могло быть наших "невыездных"? — мрачно спросил незадачливый водитель народов, чувствуя, что начинает звереть и закипать со скоростью десятиамперного чайника.
— Человек пять-десять, — послушно отчитался Рауль.
А Женька мгновенно проходил свои обычные эволюции в таких случаях. Горячечное помутнение в мозгах уже сменилось абсолютной холодностью и четкостью мысли, работающей на сверхбыстрых оборотах. Так что пограничникам осталось только удивляться отданному приказу охранять обоз.
А астральный начальник, получив полную рекогносцировку, припустил к опушке леса, где спешил лошадь и тенью метнулся в лес. Мысли, тем временем, четко фиксировали все детали: хорошо, что он озаботился о своей бойцовской форме и привычках. Сейчас это могло сыграть решающую роль. Дом стоял как раз на границе сумеречной зоны, где становились возможны "магические" действия. Причем, в этом он должен оказаться сильнее "выдуманных" богов и героев. К тому же сила наведенной реальности должна стать ослабеть с уходом людей из поселка. А если Кристиан чуть раньше заявится на второй уровень... Женя сосредоточился на зове и, к его великой радости, ответ пришел. Они быстро обменялись мыслями, и Кристиан остался для подстраховки до тех пор, пока его не отпустят.
Чувства были взвинчены до предела, и поэтому он издалека уловил тошнотворный запах паленых тел. Осторожно скользя сквозь чащу, разведчик "прощупывал" пространство на наличие любых изменений. В одном месте он четко запеленговал присутствие тяжелой энергии. Женя долго присматривался, пока не заметил легкое движение силуэта повернувшейся головы. Немного подумав, бесшумной тенью отступил в сторону и продолжил путь, обойдя часового. Больше засад не попалось, и ему удалось беспрепятственно выйти на опушку к самому дому.
И тут его чуть не стошнило. Дом стоял на месте, но вокруг прибавилось несколько индейских чумов, а перед ними на высоких шестах красовалось семь скальпов. "Вот уж идиотизм — в лучших традициях Голливуда!" — со злостью подумал Женя. Но было не время заниматься сравнениями. Он лихорадочно перебирал варианты возможных действий. Поскольку огнестрельное оружие здесь неэффективно, астральный турист вооружился мечем и метательными дротиками, "заряженными позитивом" по подсказке Паулы.
Ситуация складывалась сложной. Надо одновременно сделать, как минимум, три вещи: не допустить индейцев-архаровцев к оставшемуся за спиной обозу, суметь напугать основной состав племени и побеседовать накоротке с Топором. Причем так побеседовать, чтобы тот пропустил обоз к дому, и при этом признал верховную власть в инферно за Хосе. А для всего этого требовалось что-нибудь очень впечатляющее.
Однако додумать ему не дали. По всей вероятности, страж, который остался за спиной, все-таки проявил бдительность и бесшумно напал сзади. Гостя из астрала спасла способность чувствовать негатив. Буквально за секунду до удара летящего томагавка Женька упал пластом и откатился за ствол дерева, но заткнуть рот нападающему не успел — над стойбищем раздался воинственный индейский клич.
— Вот придурки! Кто ж так немузыкально орет? — выругался неудачливый разведчик и с положения лежа кинул дротик. Пусть это был и не томагавк, но дыру он проделал в "индейце", как перфоратор в бумаге. Женька аж присвистнул от удивления, глядя на жалобно пилькающего глазами чернявого паренька. — Ну и дела! Ты хоть говорить-то можешь? — он уже подскочил к парню и думал, чем бы тому помочь. Но тут сообразил, что "индеец" несет какую-то околесицу, а его рана, которая в реальных условиях была бы не совместима с жизнью, довольно быстро затягивается.
— Ты меня понимаешь? — спросил астральный рейнджер. Парень кивнул, но опять залопотал что-то невразумительное. До Женьки дошло, что умственный уровень развития этих "индейцев" очень низкий — чуть выше собаки, и вынес диагноз. — Ладно, выздоравливай. Хоть бы у вашего патрона ума набралось чуть больше.
С этими словами он, почти не таясь, вышел к переполошившемуся стойбищу, на ходу вызывая Кристиана. Для начала он решил немного исказить реальность: "Ты можешь меня поддержать? Мне надо вспучить землю под их вигвамами".
"Жду на счет три. Я отсюда представлю этот фокус, а ты снизу командуй", — отрапортовало сверху их божество. Женя выждал, когда индейцы приготовятся к атаке и, заслышав воинственный вопль врагов, скомандовал Кристиану: "Раз, два, три!"
Дальше оставалось только наблюдать, как воинственные Апачи кубарем катятся с крутого пригорка, а следом на них валятся конусы их шатров вперемешку со всяким скарбом. Женька озабоченно глянул на дом, но тот устоял. Холм кончался как раз у порога.
Астральный рейнджер стоял и с самым невозмутимым видом ожидал, когда все это представление закончится. Слегка опозорившиеся бойцы быстро повскакивали на ноги, но приближаться к странному колдуну не спешили, воинственно ощерившись своими колющими и рубящими причиндалами.
Женька, приготовившийся к атаке, недоуменно уставился на них, но вскоре все прояснилось. Из-за холма вырулил, весь переливающийся в шикарном перьевом облачении, и разрисованный почище светской дамы на вечернем рауте, сам великий и ужасный Топор. Ошибиться было невозможно. Он важно вышагивал по направлению к незваному гостю с каменной рожей, изображающей задумчивый кирпич, и стараясь всем видом показать свое глубочайшее пренебрежение к какому-то колдунишке.
А гость, тем временем, старательно прятал усмешку. Сколько он уже перевидал этих начальственных и властных физиономий, готовых одновременно застыть каменными изваяниями, лопнуть от гордости и просверлить "стопудовым" взглядом червя, посмевшего появиться на их пути. Временная роль червя Женьку устраивала, но вот этот детский сад, который раз от раза демонстрировали перед ним всякие типы, расфуфыривая свои хвосты, начинал доставать своей однообразностью. Эта мысль все-таки заставила его ухмыльнуться — больно уж сравнение с павлиньим хвостом подходило индейскому герою.
Все-таки он совершил непростительную ошибку, начав размышлять в тот момент, когда надо было действовать. Из-за приближающейся сильной инфернальной фигуры вождя он не почувствовал опасности сзади. Вдруг у него вспыхнул целый сноп искр в голове, и он, почти теряя сознание, полетел под ноги вождю. В голове все завертелось под дикое улюлюканье аборигенов окраины. Окончательно он пришел в себя, только когда оказался поднятым под мышки двумя крепкими парнями. Однако не все еще было потеряно. Почему-то индейцы смотрели на него со страхом и даже вождь, не сдержавшись, удивленно поднял бровь кверху.
— Почему твою голову не взял томагавк? — наконец отрывисто задал вопрос Кровавый Топор.
До Женьки потихоньку стало доходить, что произошло: то ли тот боец сзади успел оклематься от трижды смертельной раны, то ли другой подоспел, но его затылок посетил своим визитом томагавк. Причем он ее не разрубил, а отскочил, как от ореха, правда, оглушив сильным ударом.
"Да! Не зря я мастерил амулеты", — Женя понял, что защита подействовала, причем в самый неожиданный момент. Но заставлять ждать вождя, было несколько неучтиво, и визитер ответил:
— А, ерунда! Однако нехорошо, Топор, так гостей встречать.
— Я тебя не приглашал, Твердая Голова, — заносчиво буркнул вождь, в самых лучших индейских традициях сразу же обозвав человека первым пришедшим в голову прозвищем.
"Хорошо еще, что не Гнилым Помидором нарек!" — отметил про себя Женька и решил гнуть беседу в свою сторону:
— Ты ошибаешься, Кровавый Топор. Это я тебя не приглашал в свой дом, — астральный гость с крепкой головой указал глазами на то, что осталось от шикарной виллы после индейского погрома, и продолжил. — И не просил снимать скальпы с моих людей!
— Ты хочешь войны? Ты ее получишь, — хладнокровно ответил вождь.
— Ты опять ничего не понял, голова топорная! Этот холм тебе ни о чем не говорит?— продолжил давить Женька, видя, что вождь или в самом деле тупит, или просто прикидывается тупым рубящим инструментом. — Хорошо, тогда посмотри на своих воинов в последний раз.
— Почему в последний? — все-таки сломался невозмутимый дяденька.
Женька вместо ответа связался с Кристианом и дал команду: "Возвращаем холм обратно и стираем все вигвамы!" Спустя мгновения за плечами вождя раздалось жалобное подвывание — это так его индейский ОМОН реагировал на исчезновение всего своего скарба. В результате, вождь остался с гостем один на один, а воины сами отскочили на несколько метров, готовые дать стрекача. Женька продолжал прессинговать:
— Вместо вигвамов могли оказаться твои люди и ты сам. Но я не пришел сюда запугать. У меня есть важное дело и я, несмотря на все беды, которые ты доставил, приглашаю тебя в дом обсудить мое предложение...
Таким образом, сплагиатив двухтысячелетней давности манеру убеждать слушателей чудесами у одного почти такого же странного гостя Земли, Женька произвел нужное впечатление. А когда они с вождем вошли в спешно восстановленный Кристианом дом, Топор окончательно спекся и был готов к любым переговорам. Облегчало беседу и то, что Женька отдавал вождю в безграничное владение весь северный сектор окраин вплоть до полей поселения. Единственное что он потребовал взамен — присягнуть на верность новому правителю инферно, Хосе. Поскольку предлагаемой альтернативой являлось немедленное уничтожение всей банды Топора, вождь не стал выкаблучиваться, тем более что за неимением каблуков на его мокасинах, это представлялось сложным.
В результате переговоров, индейцы отбыли под стены поселения, ждать там Твердую Голову с дальнейшими указаниями, а Женька спокойно привел обоз к дому и переправил всех в астрал, в том числе и двух пограничников. Он чувствовал, как инферно набирало силу и вскоре на окраине станет совсем тяжко. А в таких условиях Фернандо с Раулем могли превратиться из помощников в обузу.
Когда все прошли портал, он и сам вышел на пару часов, расслабиться в райских кущах долины Жасмин. Женя завалился в траву недалеко от реки и, закрыв глаза, слушал журчание воды, впитывая благодать этого места. Он с удивлением понял, насколько успел устать в инферно, а ведь там проделана только половина дел, и инферно едва начало набирать силу. Впереди ждало еще несколько тяжелых дней, но сейчас он просто отдыхал...
Какая-то муха, щекоча, побежала по лицу. Он машинально прихлопнул насекомое, открыл глаза, подумав: "Откуда здесь мухи?" — и услышал девичье хихиканье.
— Как ты меня нашла? — изумился Женя тому, что не почувствовал и не услышал подкравшейся Жасмин. А внутри уже не удивлялся чувству признательности, растекшемуся теплой волной по телу. Ничто сейчас так не требовалось, как простая дружеская поддержка. Именно вот такая: шутливая и непритязательная, без вопросов о том, как ему плохо, и без заверений в дружбе или обещаний быть вместе.
— Я банально подсмотрела, куда ты направился, — призналась Жасмин и, продолжая лукаво улыбаться, опять провела травинкой по его лицу.
— Ой, щекотно! — нарочито жалобно запричитал Женька. — А я подумал, что за насекомые летают? А это, оказывается, феи!
— Слушай, что делать с теми, кого ты ни в рай, ни в Отраженный реал пока не велел пускать? — вспомнила девушка.
— Ой, забыл! На самом деле и сам не знаю. В земном астрале они попали бы в верхние миры инферно и оттуда уже сами выбирались, но удастся ли здесь создать из поселения такую систему — еще вопрос. Но все-таки сейчас мне показалось, что там уже начала сама собой формироваться такая структура с самым тяжелым негативом на окраинах.
— Ой, прости меня, — вдруг спохватилась Жасмин. — Ты ведь отдыхать пришел, а я...
— Нет, ты кстати. Мне все равно надо обратно — Топора догонять. А поразмыслить всегда неплохо, тем более когда задача с десятью неизвестными.
— А какого топора ты догонять собрался?
— Есть там один сумасшедший индеец. Кстати, меня Твердоголовым прозвал.
— Ну, это все же лучше, чем Тупоголовым! — заливисто рассмеялась маленькая фея. — А с чего это ты у нас такая твердая голова? Уж не от великого ли ума?
— Нет, — гордо ответил Женька. — Просто мою голову томагавки не берут!
Улыбку с лица Жасмин, как ветром сдуло.
— Ты что, серьезно? — побледневшая девушка напряженно смотрела на него темными большими глазами.
— Да ерунда! — как можно беззаботнее воскликнул астральный авантюрист. — У меня же амулет, в который я сам себя запаковал. Так что никакая инфернальная сущность не может пробить защиты.
— А если сможет? — не успокаивалась девушка.
— Нет, они же производные ангельские сущности и их потенциал слабее моего. Им не под силу даже в свободном астрале что-нибудь существенное создать, не то что внутри мира.
— Но ты забываешь — это их мир! И потом, кто им мешает объединить усилия?
— А! Ерунда, — опять повторил Женя, чтобы успокоить девушку, а сам задумался. Такой поворот дел он и не предполагал. Но, чтобы не оставлять в глазах девушки сомнение и страх, добавил. — Даже в самом худшем случае меня оттуда просто выкинет прямо в твои объятия.
Но шутка не удалась. Глаза Жасмин нехорошо заблестели, она неожиданно наклонилась, поцеловала его в щеку, и шепнула:
— Возвращайся, пожалуйста, сам и поскорей! Ты же знаешь, как мы все за тебя переживаем, — после чего вскочила и убежала.
Женя долго смотрел вслед летящей фигурке в развевающемся летнем сарафане и думал: кто она ему, и кто он ей? Пришла, не навязываясь, принесла на своих легких крыльях веселье и заботу, незаметно для себя ткнула его, как котенка, в явный недосмотр и, прихватив с собой его тоску, убежала, якобы по своим делам. А ведь она, незаметно для всех, взяла на себя заботу о благополучии всех порожденных им ангелов, начиная с Кости и Нади и кончая Лэей. Она видела, как ему почти физически невыносимо видеть эти эрзацы друзей и любимых, и без вопросов, только извещала о делах "детей". Единственный, кого он мог видеть без больших душевных переживаний, оставался Буль. Может, потому что в обоих астралах тот оставался настоящим ангелом?..
* * *
Женя третий день слонялся по нарождающемуся инферно и пытался организовать хоть какое-нибудь взаимодействие властных структур. В условиях, когда центр ослаб, мир стоял на грани кровавой схватки. Единственным средством против этого могло стать усиление Хосе и устрашение сумасшедших богов.
К счастью астральный гость сумел произвести должное впечатление на Топора, и тот с зубовным скрежетом, но, по сути, присягнул Хосе. Женьке пришлось пожертвовать правителю и шерифу по железному когтю для охраны от демонов, а так же предупредить, что вскоре те смогут свободно влиять на мир, так как из него уйдет множеством душ, определявших его жесткость.
