Как место стоянки кораблей, Остия была неудобным пунктом: частые заносы русла реки песком и илом требовали постоянных забот об устройстве фарватера. Ввиду этого Цезарь задумал построить искусственную гавань в Остии, но только при Клавдии был устроен новый бассейн, с углублением русла и проведением канала.

Поэтому десант решено было высадить на вражеское побережье выше и ниже по побережью от Остии Антики. Тем более, что в гавани как назло находилось несколько римских боевых кораблей и встреча с ними была крайне нежелательна.

Рим это вам не Тир на острове, который никогда не строил стен. Но вторая линия стен у Рима появилась во времена императора Аврелиана в 3 веке н.э., а пока Рим окружала стена Сервия Тулия. Ну и конечно был капитолийский холм с крепостью на вершине. Стена Сервия Тулия окружала весь Рим...почти. Был со стороны Тибра участок не обнесённый стеной. Видимо древние строители посчитали реку достаточным природным препятствием и стен здесь не возвели.

Один из лучших ансамблей Рима, служивший образцом для последующих строителей, возник в период расцвета Рима у острова Эскулапа на Тибре после соединения этого острова с городом мостами Фабриция и Цестия.

Используя тот же мотив добавочных отверстий на опорах, как и на мосту Мильвия, строители моста Фабриция дали ему, кроме того, богатое оформление, а опоры его установили на ступенчатый пьедестал. Обработка самого острова в виде плывущего судна — римской триремы — имела прецедент в Вавилоне, но здесь она получила чисто римский размах. Ныне мост Цестия совершенно перестроен. В композиции обоих мостов широко использованы законы простых и кратных отношений, модульное начало и другие приемы, характерные для римской архитектуры.

Ансамбль этого уголка Рима завершается остатками моста Эмилия или Сенаторов, расположенного еще ниже по течению реки.

Самый древний из городских мостов, он был капитально реставрирован в эпоху Возрождения и затем разрушен наводнением 1598 года. Сохранился от него лишь (и то разрушенный) один из пяти пролетов, называемый Ротто. Но и в существующем виде он представляет большую архитектурную ценность.

Вот именно мост Эмилия или сенаторский и интересовал Пеания. К нему подходила портовая дорога из Остии Антики и шла она через сады Цезаря. Спасибо тебе Юлий! Теперь к мосту можно было выйти и стража на стенах по ту сторону Тибра не заметит врага.

Высадка происходила ночью. С берега светило ровно 10 костров, прикрытых с берега от непрошенных глаз. К каждому костру с двадцати кораблей устремились десантные шлюпки. Первыми высаживались всадники с лошадьми и тут же под предводительством агентов устремлялись к Риму, чтобы перерезать дороги и засесть в засадах. Один из кораблей пришлось посадить на мель и прорубить дыру в борту, но оно того стоило. Из нутра на берег вышла громадина и дала заковать себя в доспехи. Это был прославленный ветеран, самый старый и опытный боевой слон по кличке Ганнибал. Ему даровали честь первому ворваться в город.

Каждому из 10 тирянских легионов ставилась отдельная задача. Так первый должен был оседлать Аппиеву дорогу и Латинскую дорогу, второй — Тибуртинскую и Пренестинскую, третий — блокировать преторианский лагерь и дороги на восток, четвертый — Фламиниеву дорогу и дороги на север, пятый — Триумфальную дорогу. Пять остальных легионов должны были ворваться в город и контролировать портовую и аврелиеву дорогу (Строительство дороги началось в 241 г. до н. э. по инициативе римского консула Гая Аврелия Котты).

Легион, которому предстояло первому ворваться в город комплектовался лично Пеанием и лично им тренировался. В него входили офицеры штурмовавшие города и крепости в Индии и Парфии. Особо приветствовались преподаватели военной школы Спартака, которых по традиции выкупали через подставных лиц из римских амфитеатров. Они жили в Риме, они знали Рим и они жутко его ненавидели, также они знали многих знатных римлян в лицо, а римлянок и не только в лицо. За несколько лет ожидания план Рима был заучен солдатами до автоматизма. И вот колонна за колонной пехота начала ночной марш по дорогам и тропам италийско земли.

К утру пал туман, по дорогам шли тихо, за агентами и офицерами четко держа дистанцию. Плюс кожаного доспеха ещё и в том, что он не звенит. В темноте разбегались по окрестностям шайки разбойников и нищих, те кто не успевал убежать умирали быстро.

Примерно к четырём утра из тумана на горатки и дремлющих стражников двинулась тёмная гора. Пара дротиков воткнулась в многослойную броню на боках слона и повисли. Удар хобота легко снёс и хлипкие рогатки и зазевавшуюся охрану в воду Тибра. Засвистевшие из тумана стрелы перебили не успешвих поднять щиты стражников. Ганнибал и его армия ступили на булыжную мостовую спящего города. Солдаты бежали по мосту сплошным потоком и вливаясь на набережную разбегались возглавляемые офицерами, кто к Капитолию, кто ко дворцу Августа, к которому их вёл бывший гладиатор, а ныне уважаемый преподаватель ближнего боя военной школы Спартака Оебот, а кто на Форум. Оебот знал Нерона в лицо, а также знал в лицо многих его приближённых. Лучшие лучники старались забраться на крыши многоэтажных зданий и пёрли на спинах вязанки запасных стрел. Отряды арбалетчиков занимали перекрестки и площади. Засвистели стрелы и зазвенели мечи у стен и крепостных ворот с юга и с севера от моста. Схватки со стражей были короткие и яростные. Вскоре и через остров Тиберина по мостам Фабриция и Цестия в город хлынули тирянцы. А бои шли уже на Форуме, во дворце Августа и на Капитолии. Город, погружённый в утренний сумрак просыпался от криков раненых и грохот щитов. В городском бою, там где тесно арбалеты страшное оружие дырявящее врагов даже сквозь панцири.

Преторианцы, охранявшие императора во дворце и Капитолий стояли насмерть, но врагов было слишком много и с каждой минутой становилось всё больше, а силы преданных преторианцев таяли. Лучники и арбалетчики усердствовали вовсю, а абордажники и штурмовая пехота сражались не хуже самих преторианцев. Нерон вначале подумал о заговоре, но вскоре понял, что ошибся и ошибся фатально. Ему доложили что враг захватил мосты через Тибр и прилегающие крепостные стены и ворота, по меньшей мере легион уже прорвался в город и враги продолжают пребывать. Бои развернулись в Капитолии и на Форуме. Враги на Авентине и уже перекрыли улицы ведущие к Виминалу и Квириналу. Вестники посланы в лагерь преторианцев, но тем придётся прорываться по узким улицам в центр, кишащий от вражеских войск. Пока доступны пути отступления в Целий и Эсквилин. Нерон предпочёл прорываться через Эсквилин в лагерь преторианцев.

К 6 утра пятый легион не только оседлал триумфальную дорогу, но и отбил мосты через Тибр и вышел на марсово и тиберийское поля, часть сил была брошена на захват верфи и проверку ситуации с взятием крепостных укреплений Рима. Тем временем гонцы императора не все добрались до лагеря преторианцев, так как в садах мецената уже засели лучники и арбалетчики второго тирянского легиона, оседлавшего Тибуртинскую и Пренестинскую дороги.

Поняв, что император в опасности, 6 тысяч преторианцев вышли и устремились в город и тут же попали под обстрел лучников и арбалетчиков. Ввязываться в бой неизвестно с кем среди деревьев преторианцы не стали, и не ответив на стрелы бросились в город. А в городе уже была паника. Возбуждённые жители высыпали на улицы, от Тибра поднимались столбы чёрного дыма, на палатинском холме вовсю пылал дворец императора, Горели постройки и на Капитолии. Из центра города доносились звуки битвы.

Преторианцы устремились по улицам Виминала к центру, к ним присоединялись отряды вигилов и вооруженных римлян лояльных императору. Только до центра они не дошли, так как по улице прямо на них катился такой же бурный вооруженный поток пехоты. Засвистели стрелы с крыш окрестных домов и враги с рёвом сошлись грудь на грудь. Арбалетчики, занимали вторые этажи и гвоздили арбалетными болтами отовсюду. В многоэтажных зданиях шли бои, из окон вываливались богатые хозяева и домочадцы и падали на головы бойцов. Всюду была кровь и лежали раненые вперемешку с убитыми. Преторианцы не продвигались не на шаг и вскоре гора трупов и раненых, щедро утыканная стрелами и арбалетными болтами перекрыла улицу, преторианцы попытались пробиться по соседним узким улочкам, но и враги не отставали и перемещались внутри домов и по улицам. Полуодетые люди в ужасе метались и путались под ногами, ища спасения. Тирянцы просто рубили их и шли дальше, преторианцы отталкивали и бежали дальше.

Тем временем третий легион тирянцев занял лагерь преторианцев, перебив немногочисленную охрану и вышел непосредственно к крепостным стенам Рима.

Отбив натиск преторианцев, войска внутри города, закрепившись в центре и захватив Форум, палатинский и капитолийский холмы, начали зачистку Авентина, продвигаясь к Капенским воротам навстречу первому легиону который стоял между Римом и Остией Антикой и был в наиопаснейшем положении. Штурм города продолжался. Рабы поняв, что настал их час свободы, начали резать своих хозяев. В отличие от Карфагена к уличным боям римляне не готовились и потому были к ним не готовы совершенно. Мобильные штурмовые отряды тирян вламывались в многоэтажки, прорывались на крыши и начинали отстрел римлян на улицах, арбалетчики занимали первые и вторые этажи зданий. Толпы горожан метались по улицам ища спасения. Сенаторы с семьями, окруженные телохранителями пробивались сквозь толпы к воротам. Но за воротами стояли легионы тирянцев. К 10 часам дня тирянцы взяли Капенские ворота и открыли их для первого легиона. Первый легион занял пристань на Тибре и очистил стену от Капенских ворот до набережной. На стене расположилсь лучники, а основная часть легиона вошла в город и начала зачистку Целия.

Император Нерон собрав разрозненные части преторианской гвардии и присоединив несколько отрядов телохранителей сенаторов часов в 11 выбрался из Эсквилина и попытался прорваться по Пренестинской дороге, так как со стороны садов Мецената летели сплошным потоком стрелы и Тибуртинская дорога была намертво перекрыта. Поняв, кто пытается прорваться из Рима, второй легион навалился на потрепанных преторианцев всей мощью и вызвал на подкрепление части третьего легиона, занявшие преторианский лагерь вблизи садов Мецената. Три тысячи свежих бойцов, ударившие во фланг и тыл, заставили Нерона прорываться теперь уже обратно в город.

К часу дня четвёртый тирянский легион зачистил Фламиниеву дорогу до стен города и расположив часть сил на поле Агриппы и в садах Лукулла, основной массой отошел в Салюстиевы сады. Пятый легион зачистил берег Тибра и Триумфальную дорогу, после чего вошел в город с северо-запада и был брошен в уличные бои на Квиринале. Нерон с отрядом попытался прорваться южнее и напоролся на первый легион, зачищавший Целий.

К двум часам был полностью зачищен и захвачен Авентин. Вереницы закованных в цепи горожан побрели через мосты на правый берег Тибра. Туда же стаскивали и богатую добычу.

В четыре часа пал Квиринал и Целий в город вошли части четвёртого тирянского легиона с севера.

К вечеру пали Виминал и Эсквилин, лишь в отдельных домах сохранялись очаги сопротивления.

Император Нерон был дважды ранен в уличных схватках и потеряв много крови был захвачен в плен в бессознательном состоянии. Ночью бои продолжались. Город был отдан на разграбление. Вскоре римляне поняли, что лучше сдаться в плен к тирянцам, чем попасть на расправу к рабам, в центр потянулись вереницы горожан. А вот как следует пограбить город не удалось, потому как в городе разгорелись пожары.

В Остии Антике на дым со стороны Рима сначала отреагировали как на пожар и отправили гонцов для выяснения ситуации. Гонцы уезжали и не возвращались. А вот когда по Тибру поплыли трупы покромсанных римлян в Остии Антике подняли тревогу закрыли ворота и стали готовить вооруженный отряд.

Пеаний как только город был взят отправил первый и второй тирянские легионы для захвата Остии Антики, а сам занялся важным делом — выявлением и казнью сенаторов и всадников (было такое сословие в Риме). Вообще казни подлежали все, кто был с оружием в руках. Римская империя должна была быть обезглавлена и Пеаний оправдывая своё прозвище исполнял роль палача, образно выражась. Непосредственно роль палача в войске исполнял слон Ганнибал который просто наступал на голову казнимого, после чего тело выбрасывали в Тибр. Работа что ни говори грязная, но необходимая.

Во встречном бою военный отряд Остии Антики был послностю уничтожен тирянскими легионами, после чего оба легиона отправили вперед переодетых легионерами головорезов окровавленных доспехах, навалив их на тележки под видом раненых. Как только тележки вошли в ворота, раненые соскочили и начали резать охрану. Спустя полчаса в Остию Антику входили легионы тирянцев.

В 59 году н.э. Рим пал под натиском тирянских легионов.

Пеаний и Рипсолей

В том же 59 году Пеаний на быстроходном корабле прибыл в Александрию Египетскую и привез в качестве трофея императора Нерона и всю императорскую семью. А далее между двумя полководцами состоялся весьма занимательный разговор, ради которого Пеаний и прибыл к Рипсолею. В палатке уже дымился снятый с походного костра котелок с ароматным кофе. Рипсолей сидел на циновке посреди палатки и ждал Пеания. Пеаний не заставил сея ждать и сел на такую же циновку напротив. Оба молча зачерпнули из котелка кофе походными чашками и отпили по маленькому глоточку. Кофе был без малейших примесей, жутко горьким и продирал мозги.

— Приветствую Пеаний! Я рад, что твой смелый план всё же удался и не пришлось тащить боевой флот и требучеты, всё же быстрая война лучше, чем затяжная.

— И тебе привет, Рипсолей, план был рискован, но средства его выполнения у меня были, я часто делал в своей жизни то, что другие называли невозможным. С этими словами Пеаний разделся по пояс, т.к. жара была страшенная. Рипсолей последовал примеру Пеания и тоже разделся по пояс. Некоторое время оба молча пили кофе и рассматривали друг друга. Как и у многих бывалых вояк у обоих имелась ни одна татуировка на теле. Их рисовали для устрашения врагов и просто от скуки в дальних гарнизонах и на боевых кораблях. Только слава обоих давно вывела их в разряд военной элиты Тира. Они многое знали друг о друге, более того изучали операции друг друга.

Рипсолей, прозвище Одиссей, происходит из небедного рода аристократов Александрии Красной, откуда имеет дополнительное гражданское образование и поистине всеобъемлющие связи на верхах власти, в том числе и в разведке. Тонкий политик и переговорщик, мастер штурма и осады крепостей. Скопил неплохое состояние на военной добыче. В схватке бесстрашен и яростен, умеет повести за собой солдат. Пользуется в войсках авторитетом. Вот примерно та информация, которую знал Пеаний.

Пеаний, прозвище Кровожадный, происходит из потомственного рода анталоатрских наёмников с острова Павсания. Самый удачливый пират. Также скопил состояние на набегах, но передал всё главе рода, и занимается сам лишь войной и ничем иным. Специалист по быстрым набегам и войнам. В последнее время командовал экспедиционным корпусом в Парфии, где и получил прозвище Кровожадный. Подавлял повстанцев с крайней жестокостью. Несмотря на положение, лично не брезгует участвовать в абордажных схватках, практически непобедим на палубе боевого корабля. Эту информацию знал Рипсолей о Пеании.