На груди Данзо возникла четырехлучевая звезда, составленная из простых параллельных полосок. Из них мгновенно хлестнуло фонтаном нечто, больше всего похожее на чернила, и укрыло нас обоих куполом.
Старик ухмылялся, глядя на меня. Можно было сделать многое — убраться из зоны действия странной печати Хирайшином, убить его немедленно... Но какое-то странное чувство вдруг зашевелилось в душе. Я шагнул к нему и улыбнулся:
— Знаете, Данзо... Раньше я много думал о том, кто вы — гениальный разведчик, потрясающий шпион, тайный властитель Конохи... И мне бесконечно стыдно, что так поздно я понял — вы просто властолюбивый дурак, забывший о долге. Руководить — это не ваше дело, за все время старейшиной вы не совершили ни одного хорошего поступка. Но, в знак уважения к вашим былым заслугам, последнюю вашу ошибку я вам все же объясню. Пытаться убить Узумаки печатью — это просто феерический идиотизм!
Я поднял руку, толкнул его в грудь и послал волну чакры... дернул за невидимые нити... в общем, сделал что-то, от чего звезда фуин вдруг развернулась лучами внутрь. Потоки чернил рванулись обратно, скрываясь в печати и по пути стирая руку... волосы... одежду... само существование командира Корня АНБУ, Старейшины Конохагакуре. Но до самого последнего момента глаз, устремленный на меня, отражал не страх смерти, не горечь поражения, а лишь безграничное удивление. Видимо, я сделал что-то не так...
Последняя черная клякса растворилась в небытие, а я все стоял и смотрел на то место, где только что стоял мой первый, и, надеюсь, последний лютый враг. До тех пор, пока за моей спиной не плеснули шаги по воде.
— Что теперь со мной будет? — тихо спросила Тамаки.
Я обернулся: да уж, что бы вокруг ни происходило, девчоночью натуру, озабоченную прежде всего внешностью, переделать невозможно. Она по полной воспользовалась наличием в котловине воды — умылась, привела себя в относительный порядок и уже не выглядела как пыльная замухрышка, превратившись в испуганную, дрожащую, но все же милую девочку. По-моему, она была даже младше Карин.
— Что будет? Хм... — протянул я.
Но врать не пришлось. В очередной раз ко мне явился ангел-избавитель. Был он хмурым, немного запыхавшимся и сверкал по сторонам красным глазом, на котором не наблюдалось протектора. Я вытащил из своего арсенала самую радушное выражение лица, на которое был способен:
— Здравствуйте, Какаши-семпай!
Ангела сопровождали небесные силы пониже рангом. Пал Палыч Деревянко, носящий в миру имя Ямато и вполне заслуживший ранг подангела, посмотрел на меня с непроницаемым видом. Два старших помощника подангела, рыжий и розовый, соскочив с берега, тут же начали метаться по округе в поисках страдальца, которому уже однажды не повезло ощутить их сокрушительную силу любви и теперь он бегал от них как мог. А трое рядовых воинов света остановились поодаль, и если двое из них демонстративно отвернулись и обиженно наморщили мохнатые носы, то третий радостно помахал мне, будто ничего и не произошло. Улыбка получилась без усилий — я тоже верю тебе, Ли!
Хатаке метнул быстрый взгляд по сторонам, убедился, что опасности нет, и посмотрел на меня:
— Где Данзо?
Какаши говорил вполголоса, будто стараясь не травмировать нежные души ирьенина-ученицы Цунаде и джинчуурики воплощения ненависти. А я и вовсе не видел смысла говорить об очевилном и просто молча прикрыл глаза. Он понял.
— А Саске?
— Сбежал. Его унес Тоби, но у вас есть шанс кое-что о нем выяснить, — я мотнул головой на Тамаки.
Вдруг я услышал какое-то бульканье. Киба, забыв обо всех обидах, совершенно не скрываясь таращился на Тамаки, выпучив глаза как какая-то жаба. А Акамару, с недоумением поглядев на хозяина, перевел взгляд на девчонку и презрительно чихнул. Кажется, воспитанные собаки делают так, когда чуют рядом кошку.
И тут возбудился Наруто:
— Айдо! Я верил!.. Я знал, что ты не можешь навредить Саске! Спасибо, что спас его!
Он бросился ко мне. А я отвернулся к Хатаке.
Копирующий устало прищурился, но ничего говорить не стал, сменил тему.
— В следующий раз, когда тебе понадобится кто-то в качестве тренировочного бревна, попроси Гая, он будет только рад. А я слишком стар для этого. Чем это нас так?
— Цепи Чакры и модифицированный Хирайшин — ничего сложного. Карин быстро все схватывает. Вот, правда, обычный перенос никак освоить не может — кажется, она боится, там ведь совсем ничего нет. Да и немудрено — пустота Хирайшина не для нормальных людей, как я теперь понимаю...
— Ты улучшил Хирайшин? — тихо пробормотал Какаши. — Ты и правда достойный сын Минато-сен...
— Я сделаю все возможное, чтобы мое имя никогда и ни у кого не ассоциировалось с Йондайме Хокаге, — прервал я его. — Лучше расскажите, как вы выбрались.
— Наруто от злости выпустил три хвоста, но ничего не получилось, — как мне показалось, смущенно начал Хатаке. — Мы дождались, когда ты уйдешь подальше...
— Приму это за комплимент, — хохотнул я.
— ...И Ямато развеял клонов корнями, а я порвал Цепи Камуи прямо сквозь протектор. Нам ведь не нужны ручные печати, ты не мог не знать. А найти тебя было просто — то что ты устроил, было видно из-за горизонта — закончил Хатаке.
И почему-то ни у одного человека не закрадывается даже тени мысли, что я могу быть совершенно ни при чем. Это судьба...
— Где Карин?
Я забеспокоился — Мангеке Шаринган это немного не та техника, которую я хотел бы испытать на себе или ком-то из моих.
— Идет сзади, обижена на весь свет, — улыбнулся глазом Какаши.
И правда — стоило ему только произнести эти слова, как с берега на дно котловины спрыгнула и поплелась ко мне легкая фигурка.
— Айдо, я не справилась, я не продержалась час! — чуть ли не за десяток метров начала жаловаться алоглазая.— Я старалась, а они!..
Как будто пленные были виноваты. Не оценили упорных трудов девушки — экие негодяи! Я непроизвольно улыбнулся и Карин надулась еще больше. Я шагнул к ней:
— Не переживай так, у тебя все замечательно получилось! Ведь подумай — ты поймала Шестого Хокаге, — Какаши скорчил под маской недовольную рожу, — джинчуурики Девятихвостого и наследника Мокутона Хаширамы Сенджу. С учетом таких противников ты превзошла саму себя. Если ты не перестанешь стараться и работать над собой — в следующий раз получится еще лучше! И, чем биджу не шутит — однажды ты тоже станешь Каге!
— Правда?
Девушка, только что выглядевшая обиженной, вдруг подняла на меня взгляд и сквозь стекла очков я увидел неожиданно серьезные глаза. А ведь ей и вправду нужен мой ответ...
— Ну конечно, я тебе обещаю! А теперь пойдем домой, Карин Узумаки!
Я потянулся, чтобы погладить ее по голове. На этот раз девушка не отстранилась.
...И потом мы действительно отправились домой.
Глава 32
— Ну и что мне с тобой делать, Айдо?! — тяжело вздохнула после моего рассказа о произошедшем Цунаде. — Я же говорила — просто задержать Данзо! А ты что устроил? Пришел на Совет, просто взял и объявил себя Узукаге! Разнес по кирпичику Дворец Дайме, не оставил и следа от Старейшины Конохи, дрался с Учихой и Акацки, и вообще — остался наедине с Теруми Мей! Ты что о себе возомнил?!
Последняя фраза вызвала улыбку: наконец-то разнос мне учиняет уже не Годайме Хокаге, а привычная Цунаде-оба-сан. Я опустил взгляд и старательно поковырял носком сапога землю:
— Не знаю никакого дворца, это был не я и вообще — я был там не один!
Цунаде осеклась и растерянно похлопала глазами, осознавая весь глубинный смысл фразы, а потом тряхнула головой, улыбнулась:
— Паршивец!
...и я понял, что на этот раз гроза миновала.
Годайме Хокаге некоторое время рассматривала меня с каким-то умильным выражением лица, из-за которого я как раз и не могу звать двадцатипятилетнюю (на вид она моложе Шизуне. У сестренки уже мешки под глазами от усталости — восстанавливает деревню, бедняжка. Парня бы ей надо...) яркую красавицу с размером груди, поражающим самое разнузданное мужское воображение до потаенных фрейдистских глубин подсознания — иначе, чем 'бабулей'. Наконец, она закончила осмотр, тряхнула головой и спросила:
— Ну что, 'Узукаге', — она виртуозно подчеркнула голосом кавычки вокруг титула, — что планируешь делать дальше? Следующее собрание Совета, превратившегося в штаб военной операции, планируется в Деревне Облака, Эй любезно всех пригласил. Я давно говорила, надо покончить с этими Акацки! Правда, то, что их главарь назвался Мадарой, это... Но, к твоему сведению, тебя там не ждут! Как вообще можно так относиться?..
Она ехидно ухмыльнулась как девчонка — видать, у Сакуры научилась. А я задумался:
— Значит, этого медведя Райкаге зовут 'Эй'? Оригинально... Пожалуй, я не рискну обращаться к нему по имени! И только не говорите, что его брата зовут 'Би'! Тогда мое мнение о фантазии старшего поколения шиноби пробьет дно — я думал, что хуже уже некуда. Да и вообще это как-то с намеком. Может быть, он поэтому проиграл Саске?..
Я перехватил пылающий взгляд Цунаде и быстро поправился:
— Ну все-все, молчу. Хотя этот Эй, между прочим, вспоминал вас и с особой теплотой отозвался о ваших...
— Айдо Кому!.. Тьфу, даже тут подставил! Айдо Узумаки!
— ...несомненных талантах ирьенина! Вы что-то хотели сказать, бабуля?
Я поднял на Цунаде невинный взгляд. Но когда женщина начала оглядываться в поисках чего-то, что можно сломать, я понял, что пора прекращать. В палатке с обстановкой было откровенно слабовато и первым кандидатом на жертвенный предмет мебели был я сам...
— Ладно, расслабьтесь. Больше не буду... сегодня... если сами не дадите повод! Итак, — перебил я снова пыхнувшую раздражением Хокаге, — у меня по предварительным прикидкам получается следующее: все пять Деревень займутся мобилизацией. В силу специфики, нашей и противника, в объединенной армии ожидаются некоторые проблемы с продовольствием. Когда нечего жрать на войне, это понятно и где-то даже хорошо — не расслабишься, но когда война где-то там, врага в округе не видно, а в лагерь постоянно прибывают пополнения, из-за которых твоя пайка становится все меньше и меньше — это вселяет некоторую неуверенность в исходе боевых действий... На острове как раз наблюдаются довольно крупные излишки, мы просто не станем их продавать, а пожертвуем на общее благо. А уж если вы сдадите мне в аренду Ямато — на пару недель, не больше... Ваша мобилизация займет минимум пару месяцев, а за это время мы вполне сможем выгнать еще один урожай. Вы бы знали, какие результаты получаются от сотрудничества крестьян и шиноби! Да жители на моих ребят... Ну этих, у которых Вода и Земля... Биджу, никак не запомню, как их зовут... почти что молятся! Это вам не с мотыгой под палящим солнцем сутками торчать!..
Я осекся на полуслове, перехватив веселый и ироничный взгляд Цунаде.
— Айдо, — мягко начала она, — к твоему сведению, шиноби Конохи работают на полях на постоянной основе, с оплатой, и уровень этих контрактов никогда ниже 'С' не опускается — долго и тяжело. Как иначе, по-твоему, Страна Огня смогла бы прокормить полконтинента? В Молнии и Камне с продовольствием не очень, о Ветре не говоря. Так что с совместной работой у нас все в порядке. И просто чтобы ты знал: Ямато я вменила в обязанность три дня в неделю, если он не на миссии, помогать фермерам. Он это очень не любит — говорит, чакры не хватает. А Абураме каждый сельхозсезон обязательно открывают новый вид насекомых.
Я молчал.
— Если ты сейчас вспоминаешь те поля, которые обрабатывал в бытность генином... Местные жители по нашей просьбе всегда выделяют нам для этого самые каменистые поля, максимально заросшие сорняками. Ты, 'Узукаге', — кавычки опять прозвучали очень отчетливо, — знаешь, что такое 'пар'? И это все для того, чтобы генины раз и навсегда уяснили, ччем они обязаны людям, не использующим чакру. Мотыга в руках очень помогает такому пониманию, а талантов в Дотоне самых старательных учеников Академии хватит только на то, чтобы взрыхлить тот участок земли, на котором стоит он сам. Так что...
Окончание фразы повисло в воздухе. Я все еще молчал — мне было стыдно. А Цунаде торжествовала, вкушая плоды сладкой мести... Слава Ками, бабуля мне досталась очень отходчивая, поэтому тишина не продлилась долго.
— Хорошо, — Хокаге перешла на деловой тон. — За продовольствие спасибо. Как бы то ни было — лишним оно не будет никогда и твоя помощь пришлась очень кстати. Но я хотела спросить о другом... Как именно ты видишь свое участие в войне?
Я немного удивился:
— Участвовать в войне? Но разве того, что я перечислил, мало? Или... вы имеете в виду — отправлять солдат? Цунаде-сама, помилуйте, у меня на острове восемнадцать шиноби, из которых без присмотра можно куда-то отпускать только двоих! И то одна сразу же союзников неприличными словами обзывать начнет, думая, что я не узнаю... С кем воевать? А если я уйду один — так без меня вообще все развалится. Я там нужен, остров защищать некому! Так что я планировал поддержать ваши тылы... Ну и на первоклассный госпиталь по последнему слову фуиндзюцу можете рассчитывать: поставлю сразу, как определитесь с местоположением. Ну и свитков с 'Восстановлением' нарисую вашей ученице. К сожалению, 'Феникс', который вы видели, на материальный носитель перенести не получается, да и не всем он подходит — вряд ли даже Сакура согласится, чтобы девять из десяти пациентов разлетались по палате кусками. Хотя, помня о ее увлечениях — в последнем я отнюдь не уверен. Нет, лечиться у нее я точно не стану...
— Вот как.
Реплика Цунаде прервала прихотливые извивы моей мысли.
— Признаться, я не ожидала такого... здравомыслия. Что же, пусть будет так. Поздравляю тебя, Айдо, ты становишься настоящим Каге, забота о других — прежде всего!
Прямой светло-карий взгляд был одобрительным и поддерживающим. И только в самой глубине зрачков я смог увидеть спрятанное на самое дно души — грусть и разочарование.
Несколько секунд стояла тишина, а потом я встряхнулся.
— Ну что ж, раз все ясно — вернемся к нашим делам.
Слова прозвучали суше, чем мне бы хотелось, я все еще никак не мог отойти от удивления: в чем это бабуля разочаровалась?! Я же сделал все правильно!..
Но Цунаде не обратила на мой тон внимания. Ей, видимо, тоже было неловко...
— К каким делам? — излишне бодро отозвалась она. — Ты еще что-то натворил, паршивец?!
Я не удержал усмешку: роль заботливой мамочки удавалась Цунаде Сенджу откровенно плохо. По крайней мере, насколько я понимаю, воспитуемый должен чувствовать себя виноватым и осознавать свои ошибки, а не оценивающе следить за кулаками воспитателя и судорожно озираться в поисках противоатомного бункера! Все-таки на нее совершенно невозможно обижаться — у Цунаде действительно сложный характер...
— Ничего особенного, — я усмехнулся, чувствуя стремительно возвращающееся хорошее настроение. Похоже, этот раунд останется за мной! — Просто за то, что я пересчитаю кости одного глазастого старичка, вы обещали помочь одной хорошей девушке! Костей у него оказалось как у обычного человека, а вот глаз столько, что Джирайя-сан бы обзавидовался: подглядывать можно не в оба глаза, а во все десять!
