Кроме того, орки донесли Гренроку что их новые соседи скупают железо и наконечники, меняясь на неизвестные остальным оркам диковинки. Достав хрупкую бусину, он покатал её подушечками пальцев и убрал обратно. В шатре также хранилась купленная посуда, такая же красивая с глянцевым отливом и невероятно ровными стенками. "И всё же он совершает ошибку, набирая столько железа, воюет не оружие, воюют орки."
* * *
Поспав до вечера, разбудил Дувейли, в отличии от моей инициации она имела более бодрый и здоровый вид, скорее всего дело в развитом магическом источнике, позволившим легче пройти инициацию. Помня, кто сегодня может посетить встречу шаманов, захватил с собой побольше "конфеток", рассказав Дувейли, как их незаметно принимать, когда та почувствует усталость. Повторная дорога в недра священной горы прошла быстрей, в полном составе за исключением Краренруна, оставленного мной для присмотра за порядком. Костюм с кармашками был снова на мне, заплечный бурдюк заменил на плоскую сумку, к воде до следующего праздника у меня доступа не будет, а вот камней смогу заготовить впрок.
Зарилми вновь появилась поприветствовать Дувейли, в этот раз и остальные не были обделены её вниманием, но дальше приветствий углублять беседу она не стала. В самый разгар праздника вокруг горы почувствовал приближение источника огромной мощи, вновь пряча мысли за образом лета и охот, замечаю, как начинают бледнеть бывшие ученики, вот охнула и Дувейли, незаметно отправляя в рот восстанавливающие ману "конфетки". Придержав её за руку, подпитываю маной жизни, та мне благодарно кивает, после чего вновь выслушивает мёртвую шаманку, то и дело задавая ей уточняющие вопросы. Оставив ученицу на попечении остальных шаманов Разящих Топоров потихоньку обхожу пещеру, вступая время от времени в разговоры, выясняя, видели ли мои собеседники что-нибудь новое и необычное.
Ночь прошла незаметно, позволив разойтись шаманам по шатрам, прежде, чем лечь, совершил обход стоянки, и проверил, сколько успели наторговать мои подопечные. Следующая ночь не принесла ничего интересного, за исключением того, что духовная наставница Дувейли под градом вопросов моей ученицы исчерпала свои знания, и, откланявшись, улетела в недра священной горы.
82
Второй день праздника, Разящие Топоры.
Тромрис наконец довёл до ума ожерелье с охотничьими трофеями, здесь был не только клык огра, но и кусочек каменного нароста гронна, огранённый и отполированный. Даже многие орчанки добавили к своим украшениям по небольшому кусочку каменно-прочной шкуры гронна, показывая окружающим удачливость своих мужей, и собственную доблесть.
Его вождь, занятый шаманскими заботами, не имел пока возможности обработать как следует трофеи, но слухи о произошедшем сражении уже разошлись, кланы, следовавшие за ними, обнаружили остатки трех десятков огров, исклёванных воронами и кровавыми ястребами. Сейчас охотники Разящих Топоров могли похвастать прошедшей битвой, трофеи подтвердят их слова и не дадут завистникам обвинить во лжи.
* * *
Третья бессонная ночь позади, отправляю шаманов отдыхать, а сам направляюсь в палатку, пересыпать последнюю партию магического проводника из недр священной горы. Для магических ингредиентов у меня заготовлено множество шкатулочек, что помещаются потом в плетённые короба. Оглядывая свои сокровища, упаковывая их для транспортировки. Костюм с пропиткой из магического изолятора отправляется туда же, до следующего праздника он, скорее всего, не пригодится.
Услышав моё появление, Неруб начал щёлкать жвалами и скрипеть задними лапками по надкрыльям, привлекая моё внимание. Хозяина во мне он так и не признал, каждый раз норовя тяпнуть за палец, но уже понял, что если я пришёл — будет еда. Побаловав его вымоченной в пиве лепёшкой (впрочем, он ни от чего никогда не отказывался, как-то раз съел кусок жгучей приправы, и добавки попросил) продолжаю укладывать вещи, сегодня после обеда увожу клан на наши земли. Спать совсем не хотелось, с некоторых пор могу провести на ногах двое суток, прежде чем начинают появляться симптомы усталости, сонливость, что не могла снять и магия жизни, рассеянное внимание и шум в ушах, а потому спокойно продержусь до вечера. Закончив собирать вещи и увязывать их в баулы, выхожу, когда придёт время останется только разобрать палатку.
Вернувшись в шатёр, проверил отчёты, все товары распроданы, прибыль даже вышла чуть больше, чем рассчитывал. В обиходе орков не было денег, в экономике царил обмен и торговля, и это при том, что большая часть необходимых вещей производилась и потреблялась внутри клана. И всё же, был один товар, претендовавший на эквивалент денег — железо, и изделия из него. Но в них не было спекулятивной составляющей, благодаря тому, что добывать и перерабатывать его было долго и дорого, ценилось всеми, и охотно обменивалось почти на любой товар. Прочие цены всё время менялись, завися от удачи в охоте и урожайности лета.
Пообедав, объявляю общий сбор, о времени отправления орки были извещены ещё в начале праздника, а потому не должно быть тех, кто не успел закончить дела и покупки. Соклановцы собирают шатры и вещи, укладывая их на волокуши, прочие кланы, конечно, уже видели новинку, но зная консерватизм орков, не уверен, что многие её переймут. Маршрут ухода составил так, чтобы заглянуть к Степным Бегунам и забрать купленных талбуков. Растянувшаяся колонна, выйдя за пределы круга стоянок, подтянулась и стала компактней, нам нужно обогнуть примерно четверть священной горы, чтобы пересечься с ними. Снег сильно утоптан, нам не приходится даже надевать лыжи, чтобы быстро передвигаться, вот и нужные нам шатры. Увидев приближающийся клан, нас вышел встречать сам вождь.
— Приветствую Харезаг — говорю ему, не слезая с Грома — пришло время завершить сделку.
— Не спеши, Аргнак, молодые талбуки норовистые, пока мои охотники их отловят, пропустим по кружке в моем шатре?
— Время не терпит — отказываюсь от его предложения — мои орки помогут твоим справиться быстрее.
Даю знак своим подопечным и личной гвардии, что развернув сети начинают вылавливать талбуков, стадо, пусть и одомашненное волнуется, сбиваясь в кучки, но не удирало, Степные Бегуны что-то советовали ловчим, помогая выбрать из пойманных. Пока орки удерживали выбранных талбучек, орчанки ловко закрепляли на мордах шоры, закрывая глаза, и накидывали разъёмные хомуты на шеи. К хомутам вдоль боков крепились обёрнутые мехом жерди с кожаными ремнями, не позволявшими делать слишком большие шаги и прыжки, задние концы жердей привязывали к следующему хомуту, объединяя по четыре животных в колонну. Привязав верёвки, повели дезориентированных талбуков с собой.
* * *
Харезаг смотрел вслед уходящему клану Разящих Топоров, решивших проблему транспортировки купленных животных. Аргнак оказался умнее, чем хотел казаться, или же у него были хорошие советчики. Но это не сходилось с его характером — молодой и горячий орк редко слушает чужую мудрость, и на марионетку старых шаманов он не походил. И всё же, своей спешкой он навредил клану, зайди он на кружку пива, поменял бы секрет изготовления красивой посуды на ритуал приручения талбуков. Вести он их пока может, но едва захочет развязать — те убегут.
* * *
Откочевав подальше от посторонних глаз, командую остановку. Орки окружают моё приобретение, подхожу ближе к первой четвёрке и освобождаю духа жизни из тотема, комнадуя ему повторить ритуал привязки, наблюдая за его действиями через собственного жизнюка. Привязанный первым в колонне самец дёрнулся, тут же успокаиваясь, и прекращая вздрагивать кожей, повторяю ритуал на оставшихся самках. Велю снять с них шоры, и вижу, что страх и опаска исчезли из их глаз, сменившись любопытством, теперь они не пытались вырваться из пут, крутя увенчанными рогами головами и осматривая всё вокруг. Повторяю привязку на оставшихся животных, накрепко его запоминая и уже прикидывая, как научить ему остальных моих шаманов.
— Вождь, где ты смог узнать этот ритуал? — спросил меня Хатгаут — ведь Степные Бегуны не передавали тебе его, иначе талбуков можно было везти без пут!
— Спросил у духов — отвечаю чистую правду — пока наши волки не поймут, что это не добыча, будем вести их в середине колонны. Снимите оглобли и впрягите их в волокуши.
Отвязав жерди, орчанки примотали лямки волокуш к хомутам, ведя за собой талбуков, теперь моим жёнам и подопечным не придётся самим тянуть поклажу.
Приближался вечер, так как отпустить талбуков я пока не могу, велел приготовить им болтушку из муки и зёрен. Залив кипятком, и перемешав получившуюся смесь, поставили остудиться в снег, после чего накормили моё стадо.
* * *
Кочуя вдоль леса Тероккар, не встретили ни огров, ни гроннов не заметили, а жаль, ещё одна стычка нам бы не помешала. Пока добирались до клановых земель, волки успели привыкнуть к соседству талбуков, и уяснить, что на этих охотиться нельзя, но я пока не решался отправить их на вольный выпас, их всегда сопровождали орки, и были они на длинной, но привязи. Весна потихоньку вступала в свои права, снег начинал таять, покрываясь под утро слоем наста, Кайнати должна была вот-вот родить, и, наконец, этот день настал.
* * *
Кайнати лежала на шкурах, тяжело дыша, у неё начались схватки, но Аргнак не стал убирать боль, лишь чуть притупил, она должна сама справиться с родами. Остальные жёны и наложницы, кроме Бьюкигры находились рядом, поддерживая и приободряя её. Кайнати знала, что у неё двойня, муж рассказал ей об этом уже давно. Схватки ненадолго утихли, от руки мужа пришла целительная волна, снимая усталость и придавая ей бодрости, вот он положил руку на её живот, проверяя состояние малышей. Потуги вернулись, первый ребёнок уже был готов выйти, и она помогала ему всеми силами. Вот крохотное тельце показалось на свет, шевеля ручками и ножками, Аргнак обтёр личико от слизи, и слегка шлёпнул лежащего у него на руке новорожденного. Тот сделал первый вдох, и огласил криком шатёр. Вслед за первым появился второй, маленькая девочка также поприветствовала всех криком, а Кайнати, надрезав когтем кожу над сосцами, положила двойню с боков, давая им напиться молока.
Клан Разящих Топоров праздновал появление сына вождя, мальчик был здоровым, и орки радовались доброму знамению, сам вождь вынес закутанных детей к праздничному костру, и, показав их разразившимися радостными криками оркам, вернул в шатёр к матери.
83
Рождение первенцев привнесло в мою жизнь долгожданную радость, не думал, что так привяжусь к этим маленьким пищащим комочкам, любившим и умеющим покричать, впрочем, быстро успокаивающихся на руках. Бьюкигра тоже готова была родить со дня на день, сидя у огня гладила живот, начавший ходить ходуном.
— Ой, Аргнак, уйми нашу пинучку!
Подхожу, кладя ладони на живот, мне даже не надо было применять магию или духов, чтобы её успокоить, достаточно было прикосновения и голоса.
— Не шали, доча, потерпи денёк, и снаружи будешь!
Притихла, как будто прислушиваясь, и снова легонько толкнулась. Завтра, или после завтра, появится на свет. Угомонив хулиганку, поворачиваюсь к двойне. Нарилрон отличался отменным аппетитом, его сестра Тисангра от него не отставала, и нам пришлось пригласить кормилицу. Басгулти сейчас как раз кормила моих детей, в то время как её двухмесячный орчёнок спал на руках у Натирук. Наконец они наелись, и орчанка протянула сына мне, а дочь взяла на руки Кайнати, тут же ставшая что-то тихонько напевать, баюкая малышку. Несмотря на то, что среди моих подопечных были подходящие, кормилицу я выбрал из своего изначального клана, укрепляя связь с семьёй сильного охотника. Покачав мирно сопящего малыша, укладываю его в корзинку, выстланную мягкими шкурками песчаных крыс. Быстрый переход до своих земель позади, а значит у меня появилась возможность разгрести завалы дел.
Так как расположились мы надолго, я, помимо купели, разбил сразу три палатки. В одной был склад магических ингредиентов и шаманских запасов, во второй я проводил магические исследования и шаманские ритуалы, а в третьей устроил мастерскую по обжигу глины, изготовлению первых прототипов станков, простых, чтобы орки могли их воспроизвести и пользоваться. Мог бы устроить всё в одной, но во первых, не люблю тесноту, во вторых, не хочу магичить возле компонентов и материалов, а в-третьих — исследовательские ритуалы требовали места и времени, и обходить их вдоль стен каждый раз — неудобно.
Занялся охотничьими трофеями, всю дорогу духи жизни поддерживали куски шкуры гронна в свежем состоянии, и мне не пришлось их обрабатывать, и бояться, что они заскорузнут. Новый доспех требовал особого подхода, шкура гронна была очень прочной и тяжёлой, и могла некоторое время сопротивляться даже атакам стихий, но её было тяжело обрабатывать, и она плохо гнулась, а потому делал из неё отдельные броневые элементы, на сгибы шла шкура копытня, прикрываемая сверху роговыми пластинами всё того же копытня. Укреплять её я посчитал излишним, прочность и так была достаточно большой, а лишний вес таскать не хотелось.
Несмотря на помощь духа жизни, сделать доспех я до обеда не успею, только раскроить шкуру по нужным размерам, да и клановые дела не ждут. Вернувшись в шатёр, восседая на шкурах, принимаю посетителей, было их не много, и под конец пришёл Рунралод — муж Кивиши. В дар принёс три наконечника для копья, судя по всему, решил попроситься в мою свиту.
— Пусть топор твой не ведает промаха, а дети будут здоровы, вождь — приветствует меня охотник.
Торулона забирает подношение, а я жестом приглашаю его к очагу. Биение жизни говорит мне о том, что он очень взволнован, но лицом владеет, ничем не выдавая своих чувств.
— Велика твоя сила, Аргнак сын Долхара — продолжает Рунралод — и чем больше у тебя преданных воинов, тем сильней твоя власть. Я готов присягнуть тебе лично, если ты не отвергнешь мою службу.
— Ты же понимаешь, что после дороги назад уже не будет, и твоя свобода уменьшится, ослушаний приказов я не потреплю, а что я делаю с предателями — ты видел.
— Я готов...
— Не спеши — перебиваю орка. Будут ситуации, когда я прикажу отступать, даже когда остался лишь шаг до победы, или бросить добычу — гляжу в растерянное лицо собеседника, давя того взглядом — а кто не сделает того, что велю — будет убит. С высоты своего положения и опыта я лучше знаю, как поступать. Если ты не согласен на такие условия — живи дальше, как жил, твой отказ не станет мне оскорблением, лишь признанием твоего права принимать важные решения в своей жизни.
Задумался, выбор то и в самом деле не простой, но спустя пару минут ответил:
— И мне придётся начинать простым бойцом?
А у него губа не дура, но раз такой амбициозный, пускай попробует.
— С командиров и спрос больше, за каждого бойца будешь отвечать лично, и быть готовым бросить все дела, и ночью их тренировать.
— Сколько охотников будет под моим началом? — глаза его разгорелись от открывающихся перспектив.
— Столько, сколько сможешь уговорить служить мне. Это и будет твоим первым испытанием, не справишься за месяц — начнёшь с низов, а там — как себя проявишь. Сверх известного, ничего не предлагай, или будешь сам исполнять обещанное. Можешь приступать — отпускаю не такого довольного, как минутой назад просителя. А чего он хотел, чтобы я ослаблял сработавшиеся отряды, выделяя орков ему в подчинение, или сместил одного из командиров, что прошёл со мной войну? Претендует на высокую должность — пусть подтвердит свои умения.
