В крепости его встретил трибун, назвавшись Таранием.
— Прочь с дороги, челядь! — досталось ему от Иерарха Ордена. И "младшенькому". — Тебе нет оправдания, братец! Ты загубил целую армию! Тиран не простит тебе этого! Что ты за престолонаследник, если не смог выиграть битву с нелюдью? А знаешь, сколько таких врагов у Империи — все Окраины кишат ими! И морфы, не самые страшные среди них, а псы! Хотя, что псы, в сравнении с хирдами! Это тебе не игра в "солдатики"! Тут гибнут люди! А в Империи ресурс населения небезграничен, как и возможности ограничены!
— Я всё папе расскажу-у-у... — затянул "младшенький", кося под дурачка. — Пожалуюсь Тирану на тебя-а-а...
— Вот и проваливай из Северина, чтоб я больше не видел тебя — никогда, иначе пеняй сам на себя! — Ир-ра-Рих старался избавиться от Иб-ба-Риха до появления в Северине Ил-ла-Риха.
Ему почти удалось — "младшенького" от поспешно бегства остановил Тараний, закричав в от радости на всю крепость:
— Наши, сир! Лапий с легионами! Он пробился!
— Прочь! — устремился диктатор за пределы крепости, убирая трибуна в сторону с дороги.
— Ура-А-А... — ликовал ему вдогонку "младшенький".
В Северин прорвался один легион из четырёх, входя через северные врата, а в южном направлении, следуя конвоем барок по Великой реке, показался Десятый легион Гвардии во главе с Кесарем.
— Проклятье! — рвал и метал диктатор. — Где же когорты жнецов?
Ему не хватало их, а барки Гвардии уже приставали к пристани и оттуда стройными колоннами в город шли легионеры триумфата, продвигаясь, квартал за кварталом, к башне Ордена.
— Они направляются к нам, сир! — зароптал магистр
— Что ему надобно от меня?
Шипение дракха за спиной и голос наездника явились достойным ответом.
— Сейчас узнаешь, диктатор! — грянул Кесарь.
— А, братец! — распростёр перед ним свои объятия Иерарх Ордена.
— Не прикасайся ко мне, предатель, иначе я не ручаюсь за себя! — пригрозил ему неминуемой расправой Кесарь.
— Да что с тобой твориться такое, брат мой Ил-ла-Рих?!
— Сир, легионеры Гвардии... — приметил магистр внизу колонны первой когорты Десятого легиона.
— В чём ты обвиняешь меня, братец? Я хочу услышать это от тебя сей же час! В противном случае, изволь убрать своих вояк из владений, принадлежащих Ордену! Ты нарушаешь мораторий!
— Арестовать всех — без исключения! — распорядился Кесарь при виде командира когорты.
Диктатор сожалел, что некрасиво обошёлся с "младшеньким". Сейчас бы его помощь — легиона Лапия — пришлась бы ему как нельзя кстати.
— И где же жнецы?!
— Они готовы к битве, сир! Ждут на улице! Все четыре колонны и строй! — доложил магистр.
— Хм, — порадовался Иерарх Ордена. — Что ты на это мне ответишь, братец?
— Мои когорты сомнут их на раз, диктатор!
— А что ты скажешь мне, братец, когда в Северин, с южных врат, примчатся две тысячи жнецов в составе пары когорт, а? И "младшенький" здесь — будет свидетелем: ты затеял вражду в преддверии появления у стен града морфов!
— Считай, что тебе пока повезло, диктатор! Но не думай: я всё так оставлю! Спуска больше не будет! Мы поговорим с тобой обо всём позже!
— Буду ждать с нетерпением, братец!
Иерарху Ордена чудом удалось избежать трагедии.
— Да, и вот что, магистр, — опомнился он.
— Чего изволите, сир?
— Засвидетельствуй моё почтение "младшенькому".
— После того, как вы устроили ему разнос, сир?!
— Да, задобри его!
— Но как, сир?!
— Мне ли тебя учить, магистр!
— Будет исполнено, сир!
Оставшись в гордом одиночестве, диктатор призадумался над обстоятельством, заставившим Кесаря едва не схлестнуться врукопашную с ним? Неужели беглянка добралась до него?
О поисках Желанны не было никаких известий. И Шельма медлит! Почему она медлит? И жнецы резерва? Где их всех носит? А Болингара с халдеем? Когда этот разбойник должен был добыть для меня драконью шкуру с убитого Чудака!
В ней бы диктатор, не задумываясь, принял вызов Кесаря и сразился, зная наверняка: братцу ни за что не убить его, зато сам враз покончил бы с ним!
Первым приятным известием стало появление когорт жнецов, а неприятным — беглянку упустили окончательно у Великой реки.
— Ну что же, — отметил лишний раз про себя диктатор. — Настал мой черёд сделать ход в партии!
Отправил весточку Шельме.
* * *
Равнина. Центральный кордон.
Горные морфы праздновали победу. Им удалось сломить сопротивление легендарного корпуса с ополчением, и разгромить под стенами очередного кордона всадников герцога Ромуальда, увеличивая число пленных, используемых ими в качестве всегда свежего и непортящегося мяса.
Пир нелюдей напоминал вакханалию. В башне кордона собрались вожаки орд, им приводили пленников, и что там вытворяли с ними эти изверги, все знали не понаслышке — йети отрывали им головы и прочие конечности, иной раз сбрасывали потрошёные тела вниз ненасытным оравам.
Очередь всё ближе подходила к парочке пленников, пригнанных на кордон от заставы — йети посчитали их паршивым хабаром — оставили на закуску. И сегодня, похоже, они пригодятся. Для старика с недомерком настал чёрный день.
Седовласого воина звали — Балдрик, а гнома — Брех-Унн. Гном брехал с завидным постоянством понося нелюдей, на чём свет стоит.
Первым не выдержал дорн.
— Будь человеком, Брех-Унн, заткнись!
— Ха, гном — и человеком! Ну, ты даёшь, старик! Ещё шутить изволишь в предсмертный час! Ха-ха... Лучше б мне руки развязал!
Что и старался сделать гном, стачивая зубы о путы командора заставы — сам шутил ничуть не хуже.
— Говорят у нас сегодня на ужин — живые йети, и не просто джигиты, а их вожаки! Хи-хи... Захаваем их самих, старик? Что скажешь? Да не молчи, человече!
— Чтоб тебя... первым пожрали, Брех-Унн!
— Шибко на это надеюсь — тогда путы порвут, и ужо я-то йетим нелюдям покажу, чего стоит страж гор даже без оружия!
— А где ты был, когда оно имелось при тебе?
— Ха, так тогда мы оказались зажаты на открытой местности, а тут в башенке — есть шанс задержаться подольше в нашем мире, и прихватить с собой напоследок ещё чуток космато-лохматых выродков! Ты как, со мной, старик?
— То уж кого первым нелюди пожелают видеть пред собой!
— А ты бы пропустил меня вперёд, старик! Уважь, а! — брехал гном без остановки.
Меж ними сейчас и выбирал морф, кого подать первым объевшимся вожакам, поскольку иные джигиты — попроще — воевали впроголодь, частенько не вынимая лапы из пасти — сосали с неё грязь с кровью врагов побитых на поле брани.
— Чего уставилась, зверюга? — цеплял гном намерено его. — Меня тащи, бестолочь! Я-то крупнее буду, хошь ростом не вышел! Да и мясо у меня найдётся! А у старика одни кости и остались!
Брех-Унн договорился — морф замахнулся на него его же топором, и гном удачно подставил руки с путами, почувствовал долгожданную свободу — вцепился в родное его сердцу оружие.
— Кто так машет топором, горилла ты этакая? Дай, покажу, как надо! Вот так... — подсёк страж гор снизу морфа, заставляя согнуться в три погибели — снёс голову.
— Айда валить нелюдей, старик! За мной, командор! — устремился Брех-Унн наверх башни. — Мясника звали, твари?
Нелюдям досталось от недомерка.
— А это вам на второе, нелюди! — столкнул Брех-Унн вниз с башни оголодавшим йети их же вожака.
И следом полетел ещё один, а далее не один.
— Смотрите, не подавитесь ими!
Балдрик не последовал за Брех-Унном, а занялся освобождением иных пленников. С ними и отбил у морфов башню, пока гном в одиночку лихо расправлялся с их вожаками наверху.
Освободившись, пленники забаррикадировались в башне.
— Как звать-величать? — пожелал вздорный старик знать по именам тех, с кем ему вновь предстояло умирать бок о бок с оружием в руках.
— Грох... — молвил один наёмник.
— Чичух... — прибавил иной.
— Барон... — заявил третий. — Феррион...
Помимо наёмников, в плен к горным морфам угодили знатные ополченцы рати герцога.
— А я, вы, наверное, знаете: дорн Балдрик — командор заставы и всего северного региона! Слушать меня и мои команды, бродяги! Вот вам мой первый и последний приказ: умирать там, где стоите! Ни шагу назад!..
Глава 26
Северин. Северная Диктатория.
— Марк, лежебока, — влетела Кайярэ в хлев, распахнув дверь с грохотом о стену, чуть не пришибла спутника. — Ты где?
— Здесь я, — откликнулся он нервно из-за спины юной амазонки. — Ещё б чуть-чуть и...
— Кто ж прячется у стены со стороны двери, а?
— Я... — обиженно молвил Марк. — Чего разоралась, шальная?
Он опасался служек Ордена.
— В Северин вошёл Десятый легион Гвардии, — просияла лицом юная амазонка.
— Без дураков?
— Сам выгляни.
Они снимали сарай у поселенца, заплатив за постой, как за келью в небедном постоялом дворе, отсыпав прилично деньги — не скупились. Но о том, что остановились у него — наказали помалкивать. А если кто любопытный спросит, велели говорить: они — его родня — дети брата или сестры.
Взлетев по лестнице на чердак, Марк замер подле узкого окошка, подобного на прорезь. По дороге колонной, сомкнув щиты, шли легионеры Гвардии.
— И впрямь Десятый легион! — признал паренёк передовую когорту. Заторопился. — Полетели!
— Куда тебя несёт, Марк?
— К триумфату, Кайярэ! Или запамятовала: мы должны сообщить ему о корпусе! Вдруг ещё не всё потеряно, и нам удастся спасти хотя бы твоих соплеменниц!
Юная амазонка еле сдержалась, пересилив себя, стараясь не разрыдаться, но глаза всё равно увлажнились, да соврала Марку: в них попала пыль. А затем, когда наткнулись они на легата легиона Гвардии, молвила: дескать, от ветра прослезилась.
— Слово и дело! — затребовал Марк немедленной встречи с триумфатом. — Мы с донесением от командора легендарного корпуса!
— Ждите, — озадачил легат. — Триумфат занят, разбираясь в данный момент с Иерархом Ордена!
— Нет времени! Корпус с ратью ополченцев гибнет меж кордонами!
— Терпение, гвардеец!
Марк уже хотел намекнуть недвусмысленно легату: вот именно — он-то как раз гвардеец, и пусть совсем мальчишка, зато командир легиона всего-то легионер.
Покинув башню Ордена, Кесарь отреагировал на шум.
— А, посланец, — поманил он паренька.
— Гвардия навсегда, триумфат! — переметнулся к нему мгновенно Марк, прикрытый Кайярэ со спины — юная амазонка выхватила хлыст, грозя применить на деле.
— Уберите оружие! Сей же час! — настоял Кесарь.
— Триумфат, прикажите легиону выступать — не мешкая, — требовательно заявил Марк. — Корпус и рать на грани гибели!
Кесарь знал, на что посылал Атрия с корпусом, тешил себя надеждой — обойдётся. Ан нет, это было посмертное известие, его предвестниками легендарному командору в лице юного горниста и столь же юной амазонки, послужили оба посланца, отказываясь поверить в то, что было очевидно всем, кто слышал о чём они говорили, настаивая на немедленной отправке Десятого легиона в тундру к дальним кордонам.
Покрутив медное кольцо на пальце — подарок Нежданы — Кесарь чуть слышно молвил про себя:
— Простите меня...
— За что, триумфат?! — уловила Кайярэ.
— Тебе послышалась, воительница! Я ничего не говорил, — ничуть не смутился Кесарь.
— Я — валькирия!
— Легат...
— Триумфат, — ждал он приказа от Кесаря.
— Прими обоих гвардейцев на довольствие!
— Гвардия навсегда!
— Нет, не делайте этого, триумфат! — воспротивился Марк.
В покой к "младшенькому" вбежал трибун.
— У нас гости, сир! — запыхался Тараний. — Прикажете впустить?
— Ну кто там ещё? — возмутился Иб-ба-Рих. — Коль Ир-ра-Рих — гони прочь! Видеть его больше не желаю, и слышать о нём!
— Кесарь Гвардии, сир!
— Впусти!
В дверном проёме покоев престолонаследника, вслед за скрывшимся трибуном, возникла иная фигура.
— Рад тебя видеть, Иб-ба-Рих, — обнял Ил-ла-Рих "младшенького".
— И ты пришёл играться в "солдатики", — ответил тот в свойственной ему манере.
— А как же, на то я и триумфат Гвардии. Предлагаю тебе вместе со мной поиграть с морфами в войнушку. Что скажешь мне на это, брат?
— Их много, Ил-ла-Рих. Очень много! Ты даже не представляешь себе насколько много! Я просто чудом вернул себе легион, потеряв при этом три! А ты предлагаешь мне вновь выйти в поле за стены Северина!
И снова ворвался Тараний.
— Слово и дело, сир... и сир! — отреагировал он разом на обоих братьев. — Морфы! Нелюди у стен града! Их притащил сюда за собой Лапий! — Трибун ждал дальнейших распоряжений. — Что прикажете?
— Занять позиции у северных врат, — наказал Кесарь. — Удержишь их, Иб-ба-Рих?
— Постараюсь, Ил-ла-Рих, но... ничего обещать не стану!
— Вот и договорились, а я тем временем атакую нелюдей с реки — зайду к ним на барках в тыл, тогда как Ир-ра-Рих не удержится и ударит через западные врата когортами жнецов с другого фланга!
При упоминании имени диктатора, "младшенький" сморщился так, словно у него разболелись зубы.
— Не прощаюсь, брат, ещё свидимся, и разберёмся с Иерархом Ордена!
"Младшенький" сразу повеселел.
— Чего стоишь, Тараний? На стены! Весь легион этого лаптя! И смотрите там у меня, не то я вас всех положу в битве с нелюдью!
— Слушаюсь и повинуюсь, сир! Будет исполнено! — исчез Тараний вслед за Кесарем.
Марк стоял у борта барки, следя за неприятелем на восточном берегу Великой реки — Кайярэ рядом с ним. Их дракхи находились в трюме по соседству с крыланом Кесаря и барсагом донны. Желанна по сию пору пребывала в келье и не выходила на палубу, глотая без конца отвары целебного зелья — чувствовала себя уже много лучше — к ней вернулись утраченные силы.
— Страшно, молодёжь? — пробасил Олаф, не надеясь спуститься на берег по трапу, зато четыре колонны из пяти, ждали, когда гребцы завернуть барку к суше по сигналу горниста.
Трубить Марк не торопился, ожидая подачи соответствующей команды от Кесаря. Ил-ла-Рих лично взял командование Десятого легиона на себя, наблюдал в подзорную трубу за ордами морфов, подступивших к Северину с северо-запада.
— Отнюдь — ничуть, — ответила Кайярэ любезностью Олафу. — Нелюди не страшнее тебя, халдея!
— А, юная воительница, — ухмыльнулся страж донны. — Ну-ну! Удачи вам, молодёжь!
— Что, самому страшно стало? Испугался?
— Ага, за мою донну! А то бы я с радостью двинул со всеми за хабаром!
— У тебя ещё будет такая возможность, — не сомневался Марк, памятуя, сколь много морфов шло к Северину, напоминая сошедшие лавины с гор.
— Залп! — грянул сверху Кесарь.
Марк затрубил, подавая команду стрелкам. С барок полетели стрелы, пущенные когортой лучников, стоящей на вооружении Десятого легиона, не считая арбалетчиков, добавивших перед самой высадкой латников, когда барки достигли берега.
На сушу с грохотом опустились помосты, и легионеры Гвардии, стройными колоннами, вступили в битву, обрушившись с востока, зайдя от Великой реки во фланг ордам горных джигитов, увязших у северных врат. Со стен и башен града их обстреливали легионеры Армады под предводительством Лапия, тогда как с западных врат выскочили две с половиной когорты жнецов. А были среди защитников Северина и стражи с поселенцами, также взявшимися за оружие.
