— М-да... — покачал Горский головой, наблюдая за другом. Иронии его Илья также не заметил, погружённый в свои мысли. Горский сел. — А почему не подходит-то? Вроде нормальный мужик, — встретил испепеляющий взгляд Говорова и развёл руками. — Мне замолчать?
— Замолчи, — согласился Илья. — Мне как-то не очень хочется это слышать. Нормальный... Может, и нормальный. Но он не для неё!
Денис выразительно поджал губы, мысленно подготавливая себя к испытаниям и взывая к своей выдержке, устроился поудобнее и подпёр голову рукой.
Илья не смог долго усидеть на месте, поднялся и прошёлся по кабинету.
— Меня это беспокоит.
— А не должно бы...
Говоров задумался.
— Беспокоит, — повторил он. — Сильно. Я когда её вчера увидел... Она очень изменилась.
Денис пожал плечами.
— Об этом я тебя предупреждал. Это уже не наша Ксюша.
— А Куприянов этот так и вьётся вокруг!
— Илюх, это вполне нормально. В конце концов, прошло достаточно много времени, а Ксения... Ксения, она же взрослая женщина.
Илья с томлением глянул на белый потолок.
— Да я понимаю. И что она взрослая, и что женщина... Но мне от этого как-то не легче, — Говоров задумался о чём-то, потом вернулся за стол. — Мне надо с ней поговорить.
Денис пожал плечами.
— Поговори.
— Вчера всё как-то глупо вышло, я даже не знал, что ей сказать. Да ещё этот явился... Беспокоился он, видите ли!
Горский закинул ногу на ногу и задумчиво потёр кончик носа.
— Стесняюсь спросить, а зачем тебе всё это нужно?
Говоров удивился.
— Чтобы правду знать!..
— Ну, узнаешь ты её, правду эту, и что? Тебе не кажется, что ты ищешь себе проблемы на ровном месте? Какую правду? Что у Ксении с Куприяновым роман? Так она сама тебе об этом сказала!
— Сказала!.. Ты бы слышал, как она мне это сказала! А я хочу с ней поговорить. Спокойно и серьёзно.
— Спокойно? Думаешь, получится?
— Денис! — Илья сжал руку в кулак, стараясь загнать раздражение обратно. — Я понимаю, что тебе все эти разборки наши не нужны, но ты мне одолжение сделай, о большем я не прошу.
Горский слегка насторожился.
— Какое одолжение?
Илья снял телефонную трубку и протянул ему.
— Позвони ей домой.
Денис отодвинулся от стола.
— Вот ещё... Что я ей скажу?
— Ничего не говори, — свирепея, проговорил Говоров. — Просто её к телефону позови, если родители трубку снимут. Со мной они говорить не будут, это точно. А тебя они не знают.
— Позвони в офис Сазоновой, — попытался отвертеться он, чем Илью только больше разозлил.
— Я звонил. Ксения Михайловна пожаловать ещё не соизволили, — язвительно проговорил он.
— Как всё запущено, — покачал Денис головой. — Ты ночью-то спал?
— Нет! — отрезал Говоров. — Не спал, и сегодня не усну, если с ней не поговорю.
— Не надо было Светку отпускать, — пробормотал Денис и неохотно взял у Ильи телефонную трубку, которой тот настырно тыкал ему в лицо. — Номер набери.
Илья по памяти набрал номер, чем Дениса просто потряс, он подозрительно уставился в сосредоточенное лицо друга. Но Говорова его взгляд не впечатлил, он сильно нервничал и на телефон смотрел так, словно от того зависела его судьба. Денис с трудом подавил раздражённый вздох и отвернулся. Правда, всего на секунду, потому что как только трубку на другом конце провода сняли, он растерялся и снова посмотрел на Ильи.
— Что говорить? — одними губами спросил Денис, Говоров приоткрыл рот, видимо, тоже в момент растерявшись, Горский разозлился и махнул на него рукой.
— Алло, я слушаю, — повторил вежливый женский голос, явно не Ксении.
— Добрый день, — проявил ответную вежливость Денис и погрозил замеревшему в ожидании Говорову кулаком. — Мне нужна Ксения Степнова. Я могу с ней поговорить?
— Ксюша? — Надежда Александровна, а это была именно она, замялась. Илья в этот момент нажал на кнопку громкой связи и уставился на телефон, сверля аппарат подозрительным взглядом.
— Да, Ксения, — терпеливо повторил тем временем Горский.
— А вы кто? — проявили в ответ бдительность.
Денис недобро глянул на друга, который совсем не собирался ему помогать.
— Я её старый знакомый... друг, — попытался выкрутиться он. — Мы с ней учились вместе... э-э... в институте. Меня давно не было в Москве, вот... хотелось бы встретиться.
— Как это мило... Только Ксюша здесь больше не живёт, она переехала.
Илья медленно, как бы с трудом, выпрямился, с недоверием косясь на телефонный аппарат.
— Ку... куда переехала? — проговорил он, правда, тихо, а Денис сунул ему под нос кулак. А вопрос его переадресовал Надежде Александровне.
— Куда она переехала?
— Извините, но этого я вам сказать не могу, — воспротивилась Ксюшина мама. — Я же вас не знаю. Вы позвоните Ксении на работу, — и легко назвала номер офиса Елены Сазоновой.
Сказать было больше нечего, и Горский с Надеждой Александровной также вежливо попрощался. Трубку положил и посмотрел на Говорова, который сидел насупленный.
— Ну что? Ещё правды хочешь? — спросил Денис с усмешкой.
Илья сжал кулаки.
— Куда она переехала? — глухо поинтересовался он, а взгляд лихорадочно метался по кабинету.
Денис пожал плечами. А Илья продолжил:
— К нему?
Горский удивлённо посмотрел.
— Ты думаешь?
Говоров вскочил.
— Это что же делается-то? Она живёт с этим?.. Она с ним живёт?
— Илья, ты бы успокоился.
Говоров посмотрел на свою руку, а потом медленно сжал её в кулак.
— Я должен с ней поговорить.
— Кулак разожми.
Кулак он разжал, потом рывком снял с вешалки пальто.
— Ты куда? — насторожился Денис.
— К Сазоновой. А ты... — Илья остановился и посмотрел на друга предостерегающе. — Не смей звонить и предупреждать. Слышишь?
Денис приоткрыл рот, соображая, что сказать.
— А ты...
— А я просто с ней поговорю, — пообещал Илья. — Когда найду.
Он поехал к Сазоновой. Не имел понятия, застанет ли он Ксению на работе, но просто не знал, куда ещё поехать. Где ещё её искать. Ведь дома — в своём родительском, правильном доме! — она больше не живёт. За ней и Ванькой больше не присматривает Михаил Сергеевич, о них не заботится Надежда Александровна. Они живут где-то сами по себе... И зависят от кого-то неизвестного.
У них на самом деле наладилась их новая жизнь. Без него.
Задаваться вопросами — почему не он, почему какой-то Куприянов — было, конечно, глупо. И Илья не собирался этого делать. У его соперника, наверное, куча всяческих достоинств, иначе Ксения не выбрала бы его, но не это Говорова пугало. Ему было что противопоставить "достоинствам" соперника. Кроме одного. Было у Куприянова одно очень весомое преимущество — он был свободен. От обязательств, от долгов перед обществом и родными, и свободу свою готов был отдать Ксении.
Так, по крайней мере, Илья представлял себе всё происходящее. Ведь по-другому быть не могло. По-другому Ксения бы не согласилась.
Конечно, она заслуживала всего этого. Честности, открытости, настоящих серьёзных отношений... И когда-то Илья сам желал ей вполне искренне самого лучшего. Чтобы Ксюша с Ванькой были счастливы, но тогда рядом с ними был он, и все эти мысли были лишь мыслями, пустыми размышлениями "о высоком". А вот теперь оказывается, что нашёлся человек, который всё это может ей дать, или она так думает, а у него, у Ильи, лишь эти мысли "высокие" и остались. И никаких прав.
Говоров был настроен вполне решительно, хотя и не представлял, что скажет Ксении, если застанет её сейчас на работе. Не знал, как войдёт, как поведёт себя, не представлял, что вообще собирается выяснять. Не в душу же к ней лезть силком, в самом-то деле? Просто хотел услышать — да или нет.
Да или нет... что?
Любит ли она его? Или Куприянова?
Любит?.. Раньше боялся даже мысленно это слово произнести. Боялся, что Ксения может влюбиться в него слишком сильно, что это станет ещё одной проблемой.
Или он, не дай бог, окончательно потеряет голову.
Повторял себе всё это раз за разом, постоянно, тем самым себя успокаивая, но кто-то внутри лишь ехидно похихикивал в ответ. На самом деле он тогда уже понимал, что пропал. Только верить в это не хотел.
Или испугался. Вот и отпустил её, решил, что с глаз долой — из сердца вон. А не вышло.
Он опять потерял покой. Пока не видел её в течение шести месяцев, гнал от себя мысли и воспоминания, было терпимо. А вчера увидел — и опять холодная дрожь по всему телу, а горячая волна изнутри. И оглушающий шум крови в ушах. А всё оттого, что она рядом... Его маленькая, незаметная помощница, от взгляда на которую когда-то от скуки зевать хотелось. А сейчас знал, что стоит только руку протянуть, прикоснуться к ней — и всё в этой жизни потеряет значение.
Что бы он отдал за её поцелуй? За жаркий, пылкий, доверчивый поцелуй, от которого к нему возвращались силы и хотелось жить дальше... Жить дальше рядом с этой женщиной. Любить её...
Почему он так сглупил и не смог оценить раньше? Дождался, когда всё это у него забрал другой.
Илья уже довольно долго сидел в машине и остановившимся взглядом наблюдал за входом в офисное здание. Навалился на руль, сложил на нём руки и таращился в окно. Никак не мог заставить себя выйти из машины. Выйти, войти в здание, подняться на лифте на седьмой этаж... встретиться с Ксенией. Услышать и принять то, что он от неё услышит. Правду.
Что он упустил свой шанс. Что у неё всё сложилось, пусть и без него. А сказать в своё оправдание ему будет нечего.
Посмотрел на часы и понял, что прошло уже больше получаса. А он всё наблюдает, как в здание входят и выходят люди, а он даже не заметил, как время пролетело. Страх свой пытается унять.
Телефон зазвонил, Говоров хотел проигнорировать, но, увидев на дисплее имя Дениса, нажал на кнопку приёма.
— Чего тебе?
— Слышу радость в твоём голосе, — съязвил Горский. Затем поинтересовался: — Ну и где ты?
— А что за тон? Беспокоишься?
— Представь себе. Ты у Сазоновой был? С Ксенией поговорил?
— Нет пока. Думаю.
Денис помолчал, потом поинтересовался:
— О чём?
— Отстань, я тебя очень прошу. Мне не до тебя...
Мимо проехал серебристый "Мерседес" и остановился прямо у крыльца. Говоров, возможно, и не обратил бы на эту машину внимания, но уж слишком неудобно и нахально водитель припарковался. А через минуту из автомобиля вышел мужчина. Илья резко выпрямился при виде его и весь подобрался.
Куприянов.
Дмитрий вышел из машины, захлопнул дверцу и оглянулся по сторонам, правда, весьма равнодушно. Посмотрел на вход, потом себе под ноги. Потопал ногами, стряхивая с ботинок налипший снег.
— Говоров!
Илья вздрогнул от неожиданности, когда услышал резкий голос Дениса, который, оказывается, всё ещё собирался продолжить их бестолковую беседу. У Говорова намерения такого уже не было и он недовольно и отчего-то шёпотом переспросил:
— Что?
— Что у тебя там происходит? Ты что молчишь?
— Потом... Сказал же — не до тебя!
Выключил телефон и кинул его на соседнее сидение, а сам по-прежнему не спускал глаз с соперника, который топтался у своей машины и, видимо, чего-то выжидал. Илья догадывался, чего именно. Точнее, кого.
До боли в пальцах вцепился в руль, пытаясь совладать со сбившимся от злости и возмущения дыханием. Уже было собрался выйти из машины и потолковать с Куприяновым по-мужски. И лишь в последний момент удержал себя от этого поступка. Смешного и бессмысленного.
Нечего показывать противнику свою слабину. И суетиться не надо.
Прошло несколько минут, в течение которых Говоров буравил Дмитрия тяжёлым взглядом, и в какой-то момент Илье даже показалось, что Куприянов начал ощущать некий дискомфорт. Несколько раз принимался настороженно оглядываться и нервно передёргивал плечами. Его нервозность Илье даже нравилась, хоть какое-то моральное удовлетворение...
А потом появилась Ксения.
Вышла на крыльцо, приостановилась на верхней ступеньке, посмотрела на Куприянова и улыбнулась. Илья хорошо рассмотрел эту улыбку — лёгкую, радостную, открытую...
Говоров опустил голову, упёрся лбом в руль и медленно сосчитал про себя до десяти. Снова посмотрел и увидел, как Ксения подала Куприянову руку, спускаясь с последних ступенек. Они о чём-то поговорили, затем Дмитрий открыл переднюю дверцу, и Ксения села в машину.
Говоров сомневался недолго, завёл мотор и выехал со стоянки следом за машиной Куприянова. Зачем он за ними едет, что хочет узнать, сам не понимал. Когда остановились у светофора, Илья даже смог рассмотреть через заднее стекло куприяновской машины Ксению с Дмитрием. Как они разговаривали, потом она наклонилась к нему, что-то поправила, затем начала что-то искать в своей сумке. Обычная такая ситуация, почти семейная... У Ильи сердце болезненно сжималось, когда он наблюдал за ними. Украдкой, тайком, стыдясь...
Очень старался не потерять их машину из вида, пару раз пришлось подрезать другие автомобили, чтобы успеть проскочить на зелёный свет. Свернув на очередном перекрёстке, догадался, куда они едут — в детский сад. Догадка обожгла, даже появилось желание развернуться и уехать, чтобы не видеть ничего, но вместо этого лишь нажал на газ, чтобы не отстать. Остановился у обочины, на некотором расстоянии, но и так всё отлично видел. Вот Ксения вышла из машины и скрылась за воротами детского сада. И началось томительное ожидание. Илья был как на иголках, неуютно ёрзал на сидении и не спускал глаз с калитки. А когда оттуда, опередив мать, выскочил Ванька, Говоров поневоле заулыбался.
Ванька был похож на медвежонка. В дутой курточке, болоньевых штанах и в шапке с помпоном на макушке. Казался выше ростом, упитанным и неповоротливым. Выскочил из калитки и обернулся, поджидая мать, а когда она вышла, взял её за руку и о чём-то спросил, закинув голову наверх, чтобы посмотреть в её лицо. Она покивала, и они пошли к машине. Вместе сели на заднее сидение, и машина тут же тронулась с места. А Илья их чуть не упустил, засмотревшись и задумавшись. Снова поехал за ними. Теперь, зная, что Ванька в машине вместе с Ксенией, ни за что бы просто так не уехал.
Но дальше его постигло разочарование. Совсем скоро "Мерседес" свернул в знакомый двор, к дому Степновых. Илья же остановился в подворотне и оттуда наблюдал за тем, как они все вместе выходят из машины и направляются к подъезду. Ксения держала сына за руку, а её, в свою очередь, поддерживал под локоток Куприянов.
Илья скрипнул зубами от злости. Они уже скрылись в подъезде, а он всё продолжал смотреть на закрывшуюся за ними дверь. Жаль, что окон квартиры Степновых отсюда было увидеть невозможно. Наверное, он бы так долго сидел, если бы сзади требовательно не засигналили. Пришлось укрытие своё покинуть, чтобы освободить въезд во двор другой машине.
Ночь вышла бессонной. Ходил по квартире, постоял у каждого окна, а уснуть удалось далеко за полночь. А утром снова отправился к офису Сазоновой.
Караулить Ксению. Поговорить с ней хотелось ещё больше. Вроде всё увидел своими глазами, помучался этой ночью вдоволь, но успокоения, или смирения, найти так и не смог. Хотелось всё прояснить до конца.
