Игра началась. Противник нервничал, пыхтел толстой сигарой, и каждый его жест становился для него приговором. Два или три бокала коньяка не помогли ему успокоиться, а только приблизили скорое поражение. В порыве гнева он согласился поднять ставки до немыслимых высот, поэтому проигрыш станет для него потерей не только средств, но и самоуважения.
Тери умело пользовалась его состоянием, пока его счет окончательно не упал до нуля.
* * *
Он смотрел, как провода вплетаются в серое утреннее небо, чувствуя странное состояние псевдо-покоя, ложной умиротворенности. Он спокойно анализировал все произошедшее, пока сердце ещё бешено колотилось в груди. Тери сидела рядом на лавке перед домом и курила, укутавшись в его же пиджак и скинув пятидюймовые шпильки. Она запрокинула голову к бездушному лондонскому небу, затянутому вечным смогом. Подол её неприлично короткого, блестящего красного платья задрался, оголяя бедра и подвязки чулок. Ткань переливалась в свете электрических фонарей.
Майкл вышел из черного кеба. Он последним из всех четверых покинул казино, до конца отыграв свою роль и удостоверившись, что колумбийский наркобарон не отправит в погоню за утерянными деньгами какого-нибудь убийцу. Майкл кивнул сестре и вошел в дом. Вивьен уже давно спала, столь долгие волнения для её состояния были противопоказаны. Сама она это не всегда понимала, поэтому и решилась пойти вместе с остальными на это рисковое дело.
Они сидели рядом и молчали. После всего произошедшего было бы сложно уснуть.
— Ты мухлевала? — спросил Регулус, неожиданно для себя самого. Он так до конца и не понял, шла игра по правилам или же все обвинения были вполне обоснованы.
— Помнишь, я попросила помочь мне с платьем? — она обошлась без дальнейших пояснений, просто достав из лацкана его же пиджака двойку червей, восьмерку пик, десятку треф, десятку пик, бубнового короля и пиковую даму. — Плюс очки с зачарованием. Майк заранее подготовил меченые колоды. Тот колумбиец ничего не заметил. Все мозги себе травкой прокурил, — в ответ на его непонимающий взгляд, пояснила: — Марихуаной. Наркотик такой. В Колумбии сейчас сидит целая куча наркоторговцев, которые гонят через Мексику кокаин американцам. У хиппи на них есть большой спрос.
— У вас сумасшедший мир.
— Не хуже всех прочих, — она потушила сигарету и встала. — Становится холодно, может, пойдем уже внутрь? Кстати, насчет сумасшествия. Хочешь ещё посмотреть телевизор? Мы уже точно не уснем.
— Ты про ту коробку с движущимися изображениями?
— Ага, у нас тут где-то должна быть кассета с Летающим цирком. 'Монти Пайтон и Священный Грааль'. Ставлю десятку, что такого ты ещё в жизни не видел.
— Мне уже страшно. Ты испортила Сириуса, а теперь взялась за меня, — Регулус посмотрел на светлеющее небо и усмехнулся. — И знаешь, что самое страшное? Я начинаю входить во вкус.
* * *
3 августа 1976 года
— Держи крепче!
— А я что по-твоему делаю?
Одна из коробок порвалась и все её содержимое повалилось на пол. Там нашлись книги. Вот уж чего Регулус точно не ожидал увидеть в вещах своего брата. Однако при ближайшем рассмотрении они оказались пособиями с броскими названиями вроде 'Как завоевать девушку за три дня' и 'Полная история квиддича от древности о наших дней'. Зря он только порадовался.
— Ауч! Я мизинец отдавил!
Один из друзей брата — методом исключения удалось понять, что это Петтигрю — начал прыгать на месте от боли в травмированной конечности. Поттер звонко засмеялся и начал складывать разбросанные вещи обратно внутрь коробки.
Все утро продолжалось это представление. Регулус сидел на лестнице, делал мелкие глотки ароматного цейлонского чая, закусывал тостом с пармской ветчиной и наслаждался бесплатным концертом.
Брат набрался смелости и решил бежать из ненавистного дома. До его совершеннолетия оставалось всего пара месяцев, но он уже едва мог выдержать бесконечное брюзжание матери. Сириус дождался, когда она покинет дом на Гриммо 12 ради чаепития в компании с тетушками Друэллой и Лукрецией, позвал друзей и начал перебрасывать свои вещи через камин в гостиной. Дедушка Пол, как старший в семье, открыл доступ, и сейчас коробки, полные одежды, плакатов, пластинок и даже некоторых книг, исчезали в зеленом огне, чтобы вновь появиться в охотничьем домике дядюшки Альфарда. Он пустил туда своего любимого, но совершенно непутевого племянника, чтобы тот не сидел на шее у старших Поттеров, как половину летних каникул до этого.
— Бродяга, у тебя шмоток, как у бабы. Мы их уже задолбались таскать, — высказал свое мнение Поттер. Палочкой воспользоваться без разрешения хозяев он не мог, сразу пришло бы извещение его родителям, поэтому приходилось всё делать руками. Палочку Сириуса и вовсе изъяла рассерженная мать. Это, кстати, и стало последней каплей, после которой брат решился бежать от ненавистной им семьи. Придется ему идти на Косую аллею и покупать новую вместе с толпами первокурсников.
— Аккуратнее, там пластинки! — Петтигрю поднял коробку с большой желтой надписью. — Разобьешь, и я тебя удавлю собственными руками!
Со второго этажа вышла Тери в привычных драных джинсах и кожаной куртке. За месяц в её ушах прибавилась очередная пара маленьких серебристых колец. В руках она несла кипу свернутых плакатов.
— Как я выгляжу? — она обернулась вокруг оси.
— Тери, положи где взяла! — Сириус смотрел на неё с нескрываемой обидой. — Это моя парадная косуха!
Куртка отличалась от всех, что Регулус видел прежде, лишь неприличным количеством цепей, шипов и огромной оскаленной мордой льва на спине. Он попытался замаскировать смех под кашель. Получилось плохо.
— Он ещё и смеется, — брат сморщился. — Посмотрите на его наглую рожу! Сидит, жрет свои бутерброды с мясом и наслаждается нашими мучениями. Мне точно пора валить из этого дома.
Сириус имел право обижаться. Кричер отказался подавать ему и его друзьям что-либо кроме вчерашней овсянки, а сам Регулус даже и не думал делиться. Разве что с Тери, но явно не при посторонних людях, да и она выглядела не особо голодной.
С этими словами Сириус взял последнюю коробку и решительно шагнул в камин, даже не обернувшись на прощание.
* * *
10 сентября 1976 года
Последнее, что мог предположить Регулус пару лет назад, что он станет таким же, как брат. Только если Сириус был помешан на магловской культуре — почти также как Тери, но не суть — то Регулус с упоением погрузился в их науку. Днями он зачитывался магловскими книгами по медицине и химии. В его голове уже проносились фантастические картины будущего, где он сплавляет оба направления в единое целое. То, что не может решить магия, решит наука, и наоборот. Столько перспектив!
Однако поставить подобное на поток не получится, только не сейчас. Маглам нельзя продавать зелья из-за Статута. Напрямую так точно. Что там происходит на черных рынках он старался даже не думать. Сунется — и его с аппетитом и чавканьем сожрут более жирные обитатели. Вроде тех людей из подпольного казино. Если бы только можно было что-нибудь придумать...
Над котлом Тери взвился фиолетовый дым. Регулус не слышал, но готов был поспорить на все свои сбережения в размере пяти тысяч галлеонов в сейфе, что она сейчас тихо ругается под нос. За целый год постоянного общения он уже выучил большую часть её привычек. Вот сейчас она удалит зелье — Тери достает палочку и одним резким движением очищает котел — выйдет из круга и снимет с лица маску — она делает шаг за магическую границу, попутно срывая маску, лицо у неё раздосадованное и злое — пройдет пару размашистых шагов до окна, по пути достанет сигарету, упадет на кресло и начнет искать по карманам своей бездонной куртки зажигалку — Тери мечется по комнате, но вместо кресла падает на диван. Регулус вспомнил, что кресло занято анатомическими справочниками, и едва успел убрать ноги.
Тери некоторое время обреченно смотрела в потолок, наблюдая за предсмертным полетом осенней мухи между арками.
— Сколько было полыни? — строго спросил он, не отрываясь от учебника по химии.
— Две унции, мелкая порезка, сок отжала, добавила на девятой фазе, когда цвет стал оранжевым.
— Запах был? Сладкий, с небольшой горчинкой?
— Запах? Черт, я о нем совсем забыла, — она откинулась на спинку и взъерошила волосы. — Эти зелья меня с ума сведут.
— Ты хочешь в Аврорат?
— Хочу.
— Тогда эйфорийный эликсир ждет. Это обязательная часть ЖАБА, не забывай.
В ответ раздались невразумительное шипение.
— Я законодательство штудировать начала ещё с третьего курса, а боевого опыта у меня больше, чем у половины нынешних курсантов, но я могу провалиться из-за проклятых зелий. И зачем их только ввели в обязательную программу? — она предупреждающе подняла ладонь. — Стоп, не надо отвечать. Это был риторический вопрос.
— Хорошо, — покладисто ответил Регулус, едва скрывая улыбку. — Раз уж ты так хорошо знаешь законы, ответь мне на такой вопрос: как можно совместить магию и магловскую медицину таким образом, чтобы конечный продукт был одобрен Министерством?
— Если среди ингредиентов будет что-нибудь магическое, то никак, — Тери сбросила ботинки и с ногами залезла на диван. — Майк пару лет назад хотел создать бизнес с похожим принципом и много говорил на эту тему. Магии у него не было, в отличие от доступа к нашему миру. Он хотел это использовать в деле, но все накрылись. Денег не было.
— Но что-то же вы нашли?
— Да, — Тери кивнула и сбросила пепел в пустую чашку для кофе. — В Статуте секретности есть одна маленькая лазейка. Запрещено продавать маглам артефакты и зелья, на их глазах творить магию. Однако можно использовать магию при создании или ремонте не магических вещей. Помню, был один маглорожденный, он с помощью магии чинил машины. А другой похожим образом действовал в своей пекарне. Пара слов, взмах палочкой, и готово. И никаких проблем с законом.
— Значит, если магия применяется в процессе, об этом никто не знает, и конечным продукт не содержит в себе следов магии, то Статут на них не распространяется?
Регулус отложил учебник и некоторое время слепо смотрел в пустоту, сложив руки перед собой. Тери часто говорила, что в такие моменты он похож на вампира из старых немых фильмов. Такой же бледный и неподвижный. Погружен в это отстраненное ледяное спокойствие, как у не-мертвых. Осторожен и благоразумен, точно столетний старик. Впрочем, эти качества в последнее время все чаще его оставляли.
— Свяжись со своим братом. У меня есть к нему деловое предложение.
* * *
2 ноября 1976 года
Вязь кельтских рун мешалась с острыми буквами латиницы. Символы перестраивались, плыли, изменяя один древний язык на другой, вспыхивали темным багрянцем и слепящими алыми линиями перекрестий. Старая магия, насквозь пропитанная непривычной силой, которая пахла его собственной кровью.
Тери подошла ближе, села рядом по-турецки и безмолвно, одними глазами спросила: 'Ну что?'
— Птица. Совсем небольшая, но судя по строению крыльев довольно быстрая. Возможно, небольшой сокол или стриж. А у тебя?
В ответ она развернула собственный пергамент. Кровавые линии сложились в кошачью морду. Нет, зверь крупнее и гораздо сильнее. Шерсть светлая, однотонная и короткая, уши без кисточек. Можно было догадаться сразу.
— Львица. Значит, ничего не изменилось с первой проверки.
— Ну, заметь, мне вполне подходит. Грива уже есть. — Тери замотала головой, и её вьющиеся золотые волосы разметались по плечам, точно настоящая львиная грива. — Осталось только обзавестись когтями и клыками.
— В Шотландии тебе будет холодно, — Регулус недоверчиво усмехнулся. — И откуда такой энтузиазм? Ты же не хотела заниматься анимагией.
— Человек может передумать в любую минуту. Конечно, лев и не самая лучшая форма для наших широт, но это лучше чем ничего. Туз в рукаве никогда не помешает. Представь, как удивятся мои противники, когда узнают, что вместо обезоруженного аврора биться им придется с диким зверем. — Торжествующая улыбка Тери чуть увяла. — Только зарегистрироваться придется. Иначе мне грозит крупный штраф и выговор.
— До этого светлого момента нам ещё нужно дожить. И ещё не факт, что нам так легко удастся перекинуться до конца этого года.
— У Сириуса с компанией получилось за полгода. И они были на четвертом курсе, а мы с тобой на седьмом и пятом, так что у нас преимущество.
— Значит, будем ориентироваться на ближайшие несколько месяцев. Если не успеем до конца апреля, то прекращаем все занятия за две недели до начала экзаменов.
— Да, я помню. В последние дни перед обращением разум и тело начинают сходить с ума. Граница между человеком и его внутренним зверем медленно стирается, пока полностью не исчезает, и так далее.
Иногда такое безразличное отношение Тери к её же собственной жизни несказанно бесило Регулуса. Он понимал, что она сама хозяйка своей судьбы, и, в отличие от всех нормальных людей, является гриффиндоркой, которые, как известно, отличаются несколько альтернативными взглядами на мир, вкупе с полным отсутствием чувства самосохранения.
Но за последний год он понял, что привязался к ней, как к немногим друзьям до этого. Тери привносила в его жизнь странный упорядоченный хаос, остроту и безумный кураж, разбавляла будни своими самоубийственными выходками, взрывами, цитатами из магловских книг, страшными ранами и циничным шуточками за гранью. А еще она заставляла Регулуса вновь чувствовать себя живым. Каждый раз вновь возвращаясь в родной дом после Хогвартса или прогулки по Лондону, он все отчетливее чувствовал, что живет в старом могильнике, полном призраков, которые так и не осознали, что мертвы. Поэтому он продолжал выступать для Тери в роли здравого смысла, надеясь, что во время работы в Аврорате она не угробит себя на первой же миссии.
— Тери, не забудь, что справиться со львом сложнее, чем с небольшой птицей. Мне будет проще, в отличие от тебя. Буду летать на метле в два раза больше и с аппетитом смотреть на насекомых. Ничего страшного. — Он резко посерьезнел и подался вперед. Его спокойный голос стал тихим и холодным. — А теперь представь, что во время экзамена по ЗОТИ тебя... переклинит, как ты сама выражаешься, и вместо использования палочки ты пустишь в ход зубы. Только представь заголовок Пророка. 'Выпускница Хогвартса загрызла упыря на ЖАБА'! Затем разбирательство в Министерстве. Испорченная репутация и все твоя дальнейшие карьерные перспективы вмиг исчезнут.
— А ещё меня закроют в палате с белыми стенами и будут пичкать успокоительным три раза в день. Просто великолепно. — Она театрально схватилась за сердце, взмахнула рукой, точно умирающая девица из второсортного романа, и с придыханием зашептала: — Монсеньор, я не перенесу разлуки. В палате Мунго будет так одиноко. Вы будете навещать меня?
Вот как обычно. Перевела все в шутку. Регулус закатил глаза, но подыграл.
