— Здесь сидят не идиоты, Шепард! На мэйнфреймах был установлен виртуальный интеллект, для отработки тактического взаимодействия и эмулирования действий противника в ходе обучения космодесанта. Вы и сами проходили здесь подготовку.

— Какая моя задача, адмирал?

— Необходимо пробраться в центральный зал управления и отключить ВИ. Учитывайте, что все охранные системы комплекса контролирует ВИ, и он будет противодействовать вам. Поддержку наземными частями вам обеспечат, но внутри полагайтесь только на себя.

— Не проще отбомбить его с орбиты?

— И сразу рассказать всем и каждому, что у нас свихнулся ВИ? Не умничайте, капитан, чтобы сохранить всё в тайне, вас и вызвали. Насколько мне известно, в команде "Нормандии" есть инопланетяне, их присутствие на базе нежелательно.

— У меня не так много солдат, адмирал, поэтому я буду использовать все доступные мне резервы. Секретность постараемся сохранить.

Прекрасно понимая, что сейчас я услышу стенания о жизненной важности не раскрывать секреты Альянса инопланетникам, а то и прямой запрет привлечения моих союзников, я активировал маленького жучка, наглухо заблокировавшего входящую связь, имитируя сбой в канале.

— Адмирал, сбой в канале связи. Высылайте ваших людей на позиции через сорок пять часов, "Нормандия" как раз успеет. Конец связи.

Несколько мгновений я с удовольствием наблюдал побагровевшую физиономию адмирала, беззвучно что-то кричавшего мне: видимо, бедолага надеялся докричаться до меня сквозь парсеки космической пустоты, разделявшие его уютный кабинет и мою радиорубку. Наконец вызов был завершён со стороны адмирала, и мне оставалось надеяться, что этого жучка ещё никто не подловил из технарей-безопасников.

До Земли лететь долго, значит, успеем всё сделать. Лиара, Лиара... молоденькая азари, даже в глазах читается что она неопытна во всём, что не касается науки. Сто шесть лет, по меркам её вида практически детство. Весь вопрос, как в обществе азари относятся к работе молодых да ранних. Эксперты считают, и небезосновательно считают, что общество долгожителей будет максимально консервативным. Собственно, азари занимают в Совете умиротворяющую позицию и не склонны к кардинальным изменениям. То, что нам кажется победой нашей дипломатии, зачастую рассчитанный на пару десятков, если не сотен, лет ход азарийских матриархов. Турианцы прямолинейны, саларианцы чрезмерно активны, азари консервативны, а мы получаемся как самые отъявленные хулиганы. Лезем везде, где можно и нельзя влезть и хватаем всё, что плохо приколочено. Задумавшись о взаимоотношениях рас и политическом устройстве, я незаметно для себя уклонился в сторону, сейчас меня мало волнующую.

Добравшись до каюты, я отправил запрос на Цитадель о работах Т"Сони. Ответ пришёл практически мгновенно; судя по всему, мой нынешний статус давал ещё больше преимуществ, даже по сравнению с офицером Альянса. Дело нашего археолога было небольшим, в целом несколько работ, пара-тройка симпозиумов, доклад на конгрессе археологов на Тессии, новые исследования, список планет... Стоп! Ну-ка, ну-ка... Я отсортировал время работ Лиары: получалось, что она принимала довольно активное участие в работе археологического мира, но после Тессии все как ножом обрезало. Это надо было рассмотреть поподробнее. Ещё один запрос в информаторий, и я получил краткий, всего на десяток страниц, отчёт о работе конгресса. Пролистав его вдоль и поперёк, я не обнаружил ни слова об участии Т"Сони в его работе. Это было странно. В данных Цитадели я не сомневался, а вот точность этого документа вызывала у меня вопросы. Порывшись ещё, я нашёл список докладчиков и — о чудо! — в нём таки числилась моя подопечная. Ещё полчаса поисков по архивам с зубодробительными индексами, и искомое оказалось найдено. Доклад Лиары был сделан на основании её работ за последние почти пятьдесят лет, а сделанные ей выводы поражали воображение. Теперь было понятно, почему в кратком отчёте ни слова не было об этом выступлении. Утверждать перед сообществом маститых учёных о том, что все их идеи о протеанах — чушь собачья, а их уничтожили гигантские разумные машины? Это требовало от неё юношеского максимализма и уверенности, никогда не знавшей поражения. Само собой, её выводы разнесла одна из уважаемых и авторитетных соперниц, не оставив камня на камне от здания теории об уничтожении целой цивилизации разумными машинами. Беда юного археолога была не в чём-то одном, а в целой совокупности факторов, но ключевую роль сыграла её молодость.

Я откинулся в кресле, сцепив руки за головой, поморщившись от боли, когда случайно коснулся шва. Итак, что мы имеем? Девочку выставили на посмешище, и судя по всему, не особо церемонясь. Само собой, она решила доказать свою правоту и ещё лет пять подряд, как проклятая, неустанно копалась на разных планетах в поисках ответов, надеясь найти то, что подтвердило бы её теорию. Она явно не понимала, что её не примут сейчас в свой круг, принеси она хоть десять доказательств, прямо указывающих на правоту теории о Большом Покосе протеан. Судя по всему, чувство собственной непогрешимости — порок всех рас, особенно характерный для тех их представителей, кому есть что терять, например — своё тёпленькое и уютненькое креслице. Меня это позабавило, хотя в то же время и огорчило. Те, кто работал с инопланетниками часто и тесно, давно уже поняли, что среди них ровно такой же процент святых и придурков, как и среди землян. Но всё же лишний раз видеть это среди тех, кому часто смотрят в рот — это было забавно. И страшно.

Забавляясь теорией Покоса и рассуждениями, отвергающими само её существование, я вдруг припомнил видения маяка. В животе вдруг резко и мерзко появился новый полюс вечного холода. Маяк протеан, данные содержавшиеся в нём, смерть и разрушение, хаос, всё вдруг как-то стало складываться в единую картинку. Я резко выпрямился и невидящим взглядом упёрся в экран терминала. В это было невозможно поверить, но... иного объяснения ЭТОМУ я найти не мог. Вспоминать свои кошмары я не собирался, хватает и того, что просыпаюсь посреди ночи от них. Тут могла быть взаимосвязь. Может, Сарен ищет этих самых Жнецов? Но зачем? Что ему даст это? Ответ был на поверхности, в общем-то. Турианцы, хотя и явно недовольны своей ролью в Совете Цитадели, развязывать войну, даже при перевесе своего флота, не начнут точно. Если они и смогут победить, цену придётся заплатить такую, что иерархи никогда не пойдут на это. А вот если привлечь на свою сторону тех, кто смог уничтожить целую цивилизацию, стоящую на более высоком уровне... Тогда расклад сил резко смещался в сторону Иерархии.

Если моя теория верна, то Советник от Иерархии может быть в курсе, а значит, доверять ему нельзя. Остаются Советники от азари и саларианцев, но они меня и слушать не станут. Надо искать все зацепки — может, я всё же не прав, и Сарен преследует свои личные цели, личную выгоду. Хотя это так не похоже на турианца, своя выгода. Если же нет — Цитадель может быть в шаге от братоубийственной войны. Оставалась ещё проблема гетов, но если эти самые "Жнецы" — машины, то геты могли бы пойти за ними, посчитав их дальнейшем своим развитием. Это было бы логично со стороны ИИ, да и со стороны землянина тоже. Принять сторону того, кто похож на тебя, но выше по развитию, против тех, кто попытался тебя уничтожить. Что может быть правильнее? Гетский модуль данных! Вот что может быть ключом!

Я вызвал Тали, уточнив у неё, сохранился ли тот модуль. Получив утвердительный ответ, я как раз собирался отправиться к ней, как раздался стук в дверь.

— Входите!

— Капитан, разрешите? — Эшли стояла, вытянувшись в струнку.

— Вольно, сержант, заходите. Чем могу помочь?

— Капитан, эта докторша-азари, а значит сильный биотик, может стоит её перевести в более защищённое место, чтобы она не могла причинить вред команде?

— Эшли, вы считаете её врагом?

— Шепард, её мать вволю порезвилась на Иден Прайм! Там погиб весь мой взвод! — В глазах Уильямс стояли злые слёзы. — Там погибло столько хороших людей! Она не могла не общаться со своей матерью, а значит, всё могла знать!

— Уильямс, у азари немного иные отношения в семьях, не так как у людей. Я так понимаю, ваша семья очень дружна?

— Сэр, разве это имеет отношение...

— Эшли, я не просто так спрашиваю, — я указал ей на второе кресло, предлагая сесть. — У вас большая семья?

— Да, сэр, у меня ещё две сестры, младшенькие. И мама.

— Вы, наверное, часто общаетесь? Десант редко сидит на месте, даже пехотные части перебазируются время от времени.

— Да, сэр, пока папа был в строевых частях, мы часто переезжали. Каждый раз новое место, ты никого не знаешь. Это меня сильно сближало с сёстрами. Я уж и не припомню, сколько школ мы поменяли за время стандартного обучения.

Эшли постепенно отходила от той злости, которая выплёскивалась из неё.

— Сёстры младше меня, и мне часто приходилось их защищать, как самой старшей. Один папин друг научил меня основам рукопашного боя, а я потом научила и их. Потом я поступила в Альянс, хотя меня и пытались отговорить на вербовочном пункте. Не каждый полезет туда, где твоя семья в чёрном списке. Но для меня это стало делом чести.

— Что вы имеет в виду, Уильямс?

— Вы разве не читали моё досье, капитан?

— Читал, куча малоинтересных мест и гарнизонов. Поощрения, но продвижения по службе почти нет.

— Этому топтанию на месте есть причины. Мой дед был командующим обороной Шаньси.

— Генерал Уильямс! Вот в чём дело. Да, после того, как генерала вышвырнули за неисполнение долга командира, рассчитывать на высокие чины было бы не просто.

— Дело не в чинах и должностях, сэр. Я хочу восстановить доброе имя своего деда.

— И вы выбрали этот путь.

— Да, сэр. Папа всегда говорил: "Уильямс должны быть не просто лучше всех, Уильямс должны быть лучше лучшего. Только так мы вернём доброе имя деда". И я буду стараться как могу, чтобы дед мог спокойно спать.

— Это не совсем верный путь, Эшли, хотя и в нём что-то есть. Я считаю, что ваш дед поступил абсолютно правильно, спасая жизни своих солдат от бессмысленного уничтожения.

— Спасибо, капитан. К сожалению, не все в Альянсе так думают. И я не успокоюсь, пока не смогу очистить имя генерала Уильямса.

— Тогда, чтобы хоть немного успокоить вас, Эшли, я постараюсь объяснить кое-что. Азари, как вы знаете, живут в среднем около тысячи лет. Семья, в нашем понимании, у такой расы значения имеет немного. Да, они конечно же, испытывают все те же чувства что и люди, но несколько по-другому. Двести-триста лет — это очень большой срок для разумного существа. К этому времени уже нет той необходимости в семейном общении, которая есть у нас. Когда перед тобой ешё как минимум пятьсот лет жизни, всё воспринимается несколько иначе. Время не так неумолимо, как кажется нам, короткоживущим. Что для азари двадцать-тридцать лет? То же, что для нас месяц-другой. Так что я более чем верю нашему археологу в том, что она не общалась с матерью продолжительное время. К тому же, не забывайте: Бенезия — Матриарх, а значит, у неё нет личного свободного времени. Да вот, сами взгляните, это маршруты Лиары и сроки её пребывания в населённых мирах.

— Да тут одни экспедиции! Приехала на неделю и улетела на год с лишним.

— Вот именно. И так на протяжении почти пятидесяти лет. Ну, а кроме того, её реакция на репортажи с колонии не обманывает, она не знала о произошедшем.

Нахмуренный лоб Эшли говорил о том как нелегко даётся ей мысль о том что азари может не быть врагом. Наконец она пожала плечами и сдалась.

— Наверное, вы правы капитан. Я просто не люблю их всех. Это наложило отпечаток на моё восприятие этой азари.

— Ничего страшного, Эшли, но вам придётся всё равно работать с инопланетниками. Так что постарайтесь дать им шанс на хорошее мнение, договорились? Я вас всё равно не отпущу обратно в гарнизонную службу, даже не рассчитывайте.

— Так точно, сэр! Я буду стараться, капитан. А с "Нормандии" я и сама ни ногой теперь. — Она немного раскраснелась, но постаралась скрыть это.

— Вот и отлично, сержант.

— Разрешите идти, капитан?

— Идите, Эшли.

Дверь за сержантом закрылась, я несколько перевёл дух. Мнение Уильямс по поводу Лиары скорее всего разделяла большая часть команды. А это значило что нельзя медлить ни в коем случае с самой азари. Если оставить её хоть ненадолго в лаборатории, по сути под замком, то отношение экипажа к ней будет крайне негативным. Я нисколько не сомневался в верности экипажа, но создавать базу для потенциальной конфликтной ситуации смыла не было. В нашем деле максимальная сплочённость всех была одним из обязательных и немаловажных условий победы. Дело стоило решить максимально быстро, не растекаясь мыслью по древу.

Тали сидела уже второй час, прогоняя обрывки данных из модуля памяти гета. Приказ Шепарда был странным, непонятно, с чего он решил, что в модуле есть такие данные. Шифрование информации было устрашающим, но с привлечением вычислительной мощи всей "Нормандии", весь вопрос был в том, как быстро она сможет получить информацию и дать своему капитану ответ. "Своему капитану", эта фраза как-то сама всплыла в голове. Так странно всё сложилось. Если бы он был кварианцем, пусть даже не капитаном, пусть простым десантником. Тогда она, когда её приняли бы в команду корабля, выбрала бы его. Девушка попыталась представить Шепарда кварианцем, но это никак не получалось. Не физические различия делали это невозможным, но какое-то ощущение вокруг самого землянина. Словно его окружало что-то неощутимое, но от этого не менее реальное, что не давало возможности быть ему кем-то иным. Даже среди всех людей из экипажа он как-то выделялся. "Наверное, таким и должен быть настоящий капитан, — подумала про себя кварианка. — Капитан по праву, по призванию. Умеющий найти слово поддержки любому, но в тоже время уметь пожертвовать любым ради спасения других".

Эта мысль заставила её зябко передёрнуть плечами, ей не хотелось, чтобы такой выбор пришлось делать Шепарду. Внезапно тревожный писк инструметрона отвлёк её от мыслей о капитане, эвристический анализатор что-то обнаружил. Она свела все подозрительные места в одну базу и стала искать совпадения.

Я тихо подошёл к кварианке, склонившейся у терминала. Она была так занята работой, что не замечала ничего вокруг себя. Похоже, мой вопрос оказался гораздо сложнее, чем я себе представлял. Оставалось надеяться на острый ум Тали и на своё внутреннее чутьё, выбравшее именно её для такой работы. Смотреть на то, как она работает было просто приятно, видно было, что это поглощало её без остатка. Наконец, она с лёгким стоном разогнулась в кресле и повернулась ко мне.

— Ой!

— Тали, простите что напугал. Как успехи?

— Я нашла обрывки информации о Жнецах, или Пожинателях. Геты использовали такое обозначение для этих существ, вернее машин. Но я не могу поверить в то что нашла. Я, вероятно, ошиблась где-то. Надо проверить ещё раз.