Я почти потянулся к ней, но выплывший из неоткуда образ Миранды, будто окатил меня ведром ледяной воды. Я вздрогнул, хватая ртом загустевший вдруг воздух. Стоп. А не рановато ли я после потери подруги решил возобновить свое близкое общение с противоположным полом? И почему эта мысль не пришла мне в голову прежде? Что это? Моя порочность, магия, или Зинде присущ настолько мощный животный магнетизм, что мозги у мужчин рядом с ней просто перестают соображать?
— Придумала. — озорно улыбнулась рыжая портниха и, взяв руками подол своего платья, аккуратно потянула его вверх. Она делала это настолько медленно, что мне даже на миг показалось, будто она застыла. Через секунду я понял, что так и есть. Девушка и впрямь замерла, дотянув края своей юбки чуть выше середины бедра. Я хотел было заглянуть ей в глаза, чтобы пронять, что происходит, но тут очередное сообщение застило мне взор.
"Дальнейшее развитие данной игровой ситуации заблокировано
Причина: несовершеннолетний пользователь, взрослый рейтинг контента."
Много непонятных слов, но основную мысль я, кажется, уловил. ПавеЛитель в своем мире все еще подросток, хоть в Атравеле у него тело взрослого зрелого мужчины. А Пант мне рассказывал, что для таких игроков безликие ограничили внедрение в мой мир на некоторых уровнях. Передо мной сейчас как раз и было одно из таких ограничений.
Вот и хорошо, что развития не предвидится.
Смахнув сообщение, я посмотрел на рыжеволосую женщину уже другими глазами, и именно поэтому заметил то, чего раньше не видел. Из-под подола задранного платья девушки едва заметно торчал кончик пушистого рыжего хвоста.
— Впрочем, ты не в моем вкусе. — отмерев, заявила вдруг Зинда холодным тоном и одним движением вернула многострадальное платье в нормальное положение. Хвост, если он мне не показался, скрылся под тканью. В глазах портнихи больше не плясали бесенята. Там плескалось лишь зеленное равнодушное море.
Ну и что теперь делать? Если я хочу убедиться, что мои глаза мне не соврали, то придется снять с девушки это платье. А уговорить ее сделать это теперь у меня уж точно не получиться. Из-за влияния безликих та, что минуту назад сама буквально выпрыгивала из своего платья, вдруг сделалась холоднее льда. Колючие глаза смотрели с вызовом. Да она быстрее сразиться со мной, чем подарит мне еще одну из своих обольстительных улыбок.
Ладно. Если принять за правду, что мне не показалось, и то, что я видел, было и впрямь хвостом, что из этого следует? Почему-то первая мысль была о том, что девушка — суккуб. Любвеобильность, влияние на противоположный пол и хвост прекрасно складывались в пользу этой догадки. Но подумав еще немного эту мысль я отмел. Зинда нисколько не походила на демона. За время моих похождений я видел их пусть и не слишком много, но достаточно. Гориафет, вон, до сих пор в кошмарах снится. Если же рыжеволосая красотка использовала морок или магию иллюзий, чтобы изменить свою личину, то почему тогда не скрыла хвост? Да и сам этот хвост больше смахивал на лисий, чем на демонический. Ну а кроме того, все же я сомневаюсь, что она применяла на мне какую-нибудь демоническую магию соблазнения. Ей с головой хватало и обычного соблазнения.
Скорее уж девушка была химерой. Получеловеком-полузверем. Жертвой опытов темного колдуна. Это было намного логичней, учитывая мой квест и все то, что творилось в этом городе. Походка хищницы прекрасно вписывалась в эту теорию. Следовательно, химер в городе не мало. Я видел уже более полудюжины, если считать, что каждый разумный со странной пластичной походкой — химера.
Но говорит ли это о том, что химеры стали слугами своего темного хозяина? Или, быть может, они не помнят самого ритуала, не помнят того, как изменились, и просто продолжают жить как ни в чем не бывало? Судя по тому, как прекрасно все замалчивается в этом городе, злодеем химеролога люди, возможно, не считают. Если конечно знают о его существовании. А в последнем я был почти уверен. Такая оживленная деятельность этой темной личности просто не могла остаться незамеченной, особенно в таком маленьком городке. И самый главный вопрос: может ли химеролог одновременно являться еще и химерой?
Я пристально всмотрелся в слегка простоватые черты лица Зинды, надеясь отыскать там ответы на свои вопросы. Ответ на лице девушки читался только один. Правда, на совершенно другой вопрос. Интересен ли я еще рыжеволосой красотке? Абсолютно нет! Что ж придется получать ответы по старинке. Задавая вопросы. Вот только с чего начать?
Но не успел я и рта открыть, как девушка меня опередила.
— Мне кажется, что вам уже пора. — уперла руки в боки портниха. — Плащ я вам починила. Если хотите сделать заказ на что-нибудь другое — приходите завтра. На сегодня мой рабочий день закончен.
— Уделите мне еще минуту. У меня к вам всего один вопрос. — Я суетливо искал в голове правильный. Напрямик не спросишь. Зинда все еще может оказаться сама химерологом, или может быть лояльной ему. Издалека тоже не начать. Терпение портнихи на исходе. К тому же, возможно химеры не помнят, что с ними случилось, и девушка просто меня не поймет. Я решил действовать осторожно. — Когда-то ты была нормальной, жила как все обычной жизнью. Но как-то раз что-то с тобой произошло, и все изменилось. Я прав?
Девушка как-то странно на меня посмотрела, и мне показалось, что я попал в цель. Оказалось, это было не совсем так. В цель-то я попал, но явно не в десятку.
— Зачем тебе это? — Слова звучали не враждебно, что уже было маленькой победой.
— Хочу разобраться в этом деле. И наказать виновных. — уверенно заявил я.
— Вряд ли у тебя получится. — хмыкнула рыжеволосая портниха. На секунду она задумалась, нахмурив свои красивые брови. — Но плохого от того, что я тебе расскажу, тоже не будет.
Своими словами о переменах в ее жизни я намекал на ритуал превративший обычную девушку в химеру, но Зинда поняла все по-своему.
— Не знаю, известно ли тебе, что нашей шахтой, впрочем, то же самое можно сказать и о городе в целом, владеет граф Ги Боботам. Некоторые в шутку зовут его между собой бегемотом с насморком. — Взгляд зеленых глаз женщины затуманился, проникая сквозь марево прошлого. — У него есть сын. Луи. Молодой наследник. Резиденция графа находиться далеко от сюда, где-то рядом со столицей, но время от времени он наведывается в нашу глубинку, чтобы проверить, как идут дела. Однажды он взял с собой сына. Молодому господину было все интересно, он чуть ли не в шахту лазил, чтобы все осмотреть, вот где-то и порвал свои штаны. Я единственный портной в городе, поэтому зашивать одежду он приехал ко мне. Кажется, я приглянулась Луи. С тех пор он стал навещать меня чаще, хотя моя профессиональная помощь ему больше была не нужна. Мне молодой человек тоже нравился, поэтому я благосклонно принимала о него все знаки внимания. Три недели ходила, как дурочка, и светилась от счастья. Понапридумывала себе непонятно чего. Что в меня, в простолюдинку, влюбился сын графа. Может оно так и было, кто знает? Но, как и во всех подобных историях, у этой любви было серьезное препятствие. У парня все это время была невеста из высшего, так сказать, общества. Естественно, подобные увлечения своего будущего мужа госпоже не понравились. Но вместо того чтобы выяснять отношения со своим женихом, она захотела сама разрешить эту ситуацию, причем довольно радикально. Через три недели после нашего знакомства с Луи на пути к лавке торговца меня сбила лошадь. И как будто еще специально потопталась. Всадник был в плаще и маске, и поймать его не удалось. Единственный свидетель, в первый день утверждающий, что рассмотрел на коне женскую фигуру и длинную черную прядь волос, выбившуюся из-под капюшона, уже на второй отказался от своих слов. Выжила я лишь чудом, а Луи Боботам на моем пороге больше не появлялся.
Честно говоря, после этой истории я был слегка растерян. Чужое горе давит на жалость, но вообще-то я рассчитывал услышать несколько другой рассказ. Так и захотелось крикнуть: ну и при чем тут химеролог? Но я сдержался. Только ошарашенно взглянул на портниху.
— Что, все еще считаешь, будто сможешь разобраться в этом деле и наказать виновных? — сверкнула зеленными глазами Зинда. Взгляд девушки я не выдержал и смущенно опустил свой. — Так я и думала. — кивнула она со злобной ухмылкой. — Все мужчины после моей истории приобретают такой же виновато-растерянный вид.
— И как же ты выжила? — спросил я первое, что пришло на ум, чтобы прервать неловкую паузу.
— Меня выходила наша знахарка, — пожала плечами рыжеволосая девушка. — На самом деле это чудо, что я осталась жива. И еще большее чудо, что не стала калекой. Никто, кроме Налики, не верил, что я смогу ходить.
Налика. Это имя я уже слышал все от того же источника информации в старой таверне. Трактирщик в своем рассказе упоминал местную знахарку, приписывая ей поразительные способности в области лечения людей. Тогда я не придал этой личности особого значения, и у меня даже мысли не возникло подозревать в ней химеролога, потому что в моем понимании создатель химер должен вредить людям, а не помогать им. Но теперь такие подозрения появились. Одна из ниточек упорно вела в сторону лекаря. Теперь и слух, поведанный трактирщиком, что Налика выходила шахтера, попавшего под обвал, также заиграл новыми красками. Возможно, тварь хитрее, чем я предполагал. Чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, она ищет материал для своих опытов среди раненных и увеченных, вероятно даже в какой-то степени действительно помогая им, но, помимо этого, изменяя их навсегда.
— Ну да хватит историй на сегодня. — Из зеленных глаз Зинды исчезла та отрешенность, что появляется от воспоминаний прошлого. Там снова плескалась холодная отстраненность. — Тебе пора.
Я лишь кивнул, одновременно соглашаясь с этим и прощаясь с девушкой, после чего безропотно вышел за дверь. Заблудиться на пути к выходу из дома было невозможно, коридор был прямым, как рог единорога. Но рыжая вредина все равно решила удостовериться, чтобы я этого не сделал. За спиной щелкнул замок, а я взглянул на серого кота, все еще ошивавшегося возле злополучных ступенек.
— Вот женщины, да? — поделился я с ним "вселенским откровением". Впрочем, на мужскую солидарность я не рассчитывал, я ведь даже не знал, кот передо мной сидит или кошка.
За время моего пребывания у портного на улице уже заметно стемнело, а я надеялся, что успею разобраться с этим квестом максимум за один день. Впрочем, надежда эта еще была жива. Время пока оставалось, и, что самое главное, у меня были как минимум две зацепки, которые следовало проверить.
Серая кошка, зря что дворовая, охотно пошла ко мне на руки. А может как раз потому и пошла. Уличные животные часто испытывают недостаток ласки. Вооружившись этим, как я надеялся, мурчавшим и пушистым детектором химерологов, и периодически поглаживая его, я направился в ту часть города, которую недолюбливали животные. Если я ничего не напутал, само собой.
Как оказалось, город я запомнил плохо. Возможно и вовсе прошел бы аномальное место, но кошка скорректировала мой курс. Разомлевшая от ласки, она вдруг напряглась и слегка запустила мне в руку свои коготки, словно предупреждая о чем-то. Но вскоре снова расслабилась. Пришлось поворачивать назад. Таким вот образом я и вышел на интересующую меня улицу. Под конец этой прогулки хвостатый мышелов разошелся не на шутку. Собрался в один тугой комок нервов и с урчания перешел на злобное шипение. Когда я ступил на нужную мне улицу, кот натурально взвыл, вырвался из рук, вонзив в них все то острое, что у него имелось в наличии, и убежал в обратном направлении, ругаясь как сапожник. Натурально ругаясь. Эти мяуканья были похлеще тех, что я слышал от самых отпетых сквернословов.
Догонять хвостатого я не стал. Во-первых, не смог бы. Во-вторых, он и так уже привел меня на место. Я совсем не удивился, когда на одном из домов увидел приметную вывеску. "Знахарь". Хмыкнув, я направился прямиком туда.
Дверь в приемную была не заперта. Рабочий день у лекарей, видимо, длиннее, чем у портных. Колокольчик при входе не звякнул, но скрип дверных петель прекрасно справился с его задачей. Хозяйка апартаментов тут же подняла на меня голову. Это была невысокая худощавая черноволосая женщина с тонкими чертами лица и бледной кожей. Должно быть, знахарка почти не выходит на улицу, или делает это только в хмурые дни и по ночам. Пусть это было поспешно и предвзято, но в моей голове на ее внешность сам собой стал накладываться образ злодейки.
Впрочем, улыбнулась она мне вполне мило и дружелюбно.
— Здравствуйте. — произнесла она мягким тихим голосом, вставая с кресла и отложив на маленький столик какой-то фолиант. — Вас что-то тревожит?
— С чего вы взяли? — не понял я.
— Ну, обычно люди приходят ко мне с болячками и неважным самочувствием, вот я и сделала такой вывод. — пожала лекарь худыми плечами. — А что, вы здесь по другой причине?
— Да. — я помедлил, подбирая правильные слова. Смысла, ходить вокруг да около, я не видел. — Я расследую некие преступления, что были совершенны в этом городе. Темные ритуалы, создание химер. Это вам что-то говорит?
— А должно? — Женщина нисколько не изменилась в лице. Взгляд ее по-прежнему был уверенным и спокойным.
— Ну не знаю. — я состроил неуверенную гримасу, но сам не сводил взгляда со знахарки. — Это ведь вы вылечили портниху Зинду, а позже шахтера, попавшего под обвал? Ну так вот, а мне посчастливилось осмотреть плоды вашего труда.
Боги, ну почему хорошие мысли приходят слишком поздно? Что мешало навестить мне этого шахтера, справиться о его здоровье, может даже попросить осмотреть его увечье? Мужчины любят хвастаться своими шрамами. Потратил бы лишний час, зато имел бы больше информации. С другой стороны, лишнего времени у меня нет, и еще далеко не факт, что шахтер был бы более сговорчивым, чем портниха.
— Пф. — фыркнула Налика. — Эту рыжую дуреху может осмотреть кто угодно, был бы мужчиной.
— То есть вы не отрицаете, что изменения, произошедшие с девушкой, случились из-за вашего вмешательства? — спросил я, подняв брови.
— Если бы не мое вмешательство, то Зинда до сих пор лежала бы пластом на кровати, вместо того чтобы бегать за чужими мужьями. Травмы такого рода не способствуют этому. — женщина по-прежнему отвечала спокойно и уверенно, словно речь шла вовсе не о темных запрещенных ритуалах, а о еще одном инновационном методе лечения. — Полот, без моего вмешательства, все еще мог бы махать своей киркой, но только лишь у себя дома. Ходить в шахту после того обвала у него бы больше не получалось. Без ног-то.
— Значит вы признаетесь в злодеяниях? — кивнул я сам себе. — Хорошо.
— В злодеяниях? — Впервые за весь разговор в голосе знахарки появилась злость. — Девушка соблазняет сына графа, у которого уже есть невеста, настигшее возмездие серьезно ранит ее, а я, проявляя милосердие, излечиваю распутницу, и после этого я злодейка? Мужчина, презрев все предупреждения об опасности, и думая только о богатой жиле, отправляется в закрытую штольню, попадает под обвал, и получает увечье за свою жадность. Я ставлю его на ноги, и после этого я все равно злодейка? Я, а не они? Быть может я и злодейка, но только потому, что помогаю не самым добрым людям, давая им второй шанс.
