Парализатор удобно лег в ладонь. Кранмер скользнул взглядом по Элкси, от головы до живота, как будто выбирая место, куда выстрелить. Элкси следил за его взглядом чувствуя как немеет тело — от головы до живота, следуя за взглядом особиста. Говорят, парализатор убивает безболезненно. Но кто это проверял? Покойники уже ничего не могут рассказать по этому поводу.
Кранмер подошел к нему вплотную, одним движением сорвал простыню с его плеча и та сползла на пол. Элкси замер, затаив дыхание, сердце колотилось как сумасшедшее, вгоняя в кровь адреналин. Все чувства обострились до предела в ожидании смертельного удара.
Кранмер смотрел ему в глаза, не мигая, и может быть, ожидая, что Элкси отведет взгляд, но тот взгляда не отводил. Голова была ясной и легкой, отступили боль и усталость, и только сердце стучало как молот. О чем полагается думать перед смертью? Вспоминать лучшие моменты прошедшей жизни? Или панически просить прощения у Бога за все грехи сразу?
Парализатор коснулся его кожи. Именно там, где надо, в районе сердца.
— Боишься, — выдохнул Кранмер, почувствовав его бешеный стук, — Конечно, боишься...
Свободной рукой он коснулся плеча Элкси, провел ладонью вверх по шее и по затылку, зарываясь пальцами в волосы.
— Ты испоганил всю мою жизнь, — сказал он с горечью, — Я убью тебя и все снова будет так как надо, просто и понятно, как было всегда, до твоего появления. Все будет так, как будто тебя и не было никогда.
— Тогда не тяни и стреляй, — проговорил Элкси, — Это будет правильнее, проще и понятнее, чем стоять и лапать меня.
Кранмер хмыкнул. Его пальцы сжались в кулак, больно натягивая волосы.
— Тебе это не нравится? — спросил он иронично, — Неужели я противнее Генлои?
— Даже не сравнивай.
Элкси подумал, что сейчас можно попробовать резко вывернуть руку особиста и направить парализатор на него. Тот убьет и через одежду, разве что дыру прожжет в мундире. Всего одно движение снизу вверх и нажать на кнопку...
— Твои желания больше не имеют значения. Плевать я на них хотел.
К;ранмер приблизил к себе его голову и поцеловал, больно прижавшись губами к его разбитым губам. Элкси дернулся назад, но особист не позволил ему отшатнуться, целуя его жадно и жестоко, не замечая, что причиняет боль, а может быть, делая это нарочно. И это было так неожиданно и так ужасающе здорово, что на несколько мгновений у Элкси дух захватило. Но нельзя было упускать удобный момент, это было бы просто преступно. Элкси схватил Кранмера за руку, сжимавшую парализатор и резко дернул вверх. Чтобы оружие не вылетело из руки особиста, он сжал его ладонь своей рукой и как только парализатор коснулся подбородка Кранмера, нажал на кнопку выстрела своими пальцами через его пальцы. И — ничего не произошло.
Несколько мгновений Кранмер и Элкси смотрели друг на друга с одинаковым изумлением, потом Кранмер отбил его руку в сторону и расхохотался.
— Он на предохранителе, придурок! — проговорил он сквозь смех, — Батарея не подключена. Ты думаешь, я стал бы к тебе прикасаться, рискуя убить нас обоих?
Элкси невесело усмехнулся.
— Ну, надо же было попытаться.
Кранмер отбросил парализатор в сторону, тот упал на столик поверх носилок для мертвецов.
— А убил бы, что бы ты стал делать дальше? Ушел бы, помахав всем ручкой?
— Может, и не ушел бы, но хотя бы сделал что-то полезное перед смертью.
— И кому была бы полезна моя смерть? Народу Эридана? Ошибаешься, милый мальчик, народу Эридана будет полезна твоя смерть. Я охраняю порядок, ты хочешь смуты и крови, войны, в которой погибнут тысячи людей.
Глаза Кранмера снова горели знакомой волчьей яростью.
— От судьбы не уйдешь, — сказал он тихо, снова приближаясь к Элкси, — даже если в иной момент кажется, что все в твоих руках.
Элкси понял, что он не остановится и закончит начатое, раз уж решился. Наверное, непросто было ему это сделать. Наверное, только так он и мог, — чтобы потом убить и похоронить страшное преступление в реакторе крематория и в собственной памяти. К ужасу своему Элкси осознал, что не так уж и против продолжения. Какая к черту разница, если все равно отправляться в крематорий?
Элкси думал, что это превратится в очередную пытку, но Кранмер теперь касался его осторожно, как будто у него больше не было причин причинять ему боль. Его пальцы мягко и нежно скользили по изгибам тела Элкси, как будто изучая его, как будто боясь что-то пропустить, что-то непонятное и жизненно важное, так упорно не дававшее ему покоя. Почему он так хотел этого, хотел несмотря на то, что осознавал чудовищность своих желаний? И чем больше боролся с собой, тем труднее было... Почему в конце концов он сдался? Почему теперь летел в пропасть, уже не думая ни о чем и упиваясь своим падением?
Его губы легко касались тела Элкси, бережно обходя ранки и кровоподтеки и хотя тот думал, что у него ни за что не встанет, с изумлением почувствовал эрекцию. Это близость смерти так сильно возбуждает? Одуряющая слабость исчезла бесследно, мозг плавился от жара и голова кружилась от боли и удовольствия. Элкси сам расстегнул на Кранмере китель и стянул его, а следом за ним и рубашку. Кранмер принимал его действия с каким-то экстатическим ужасом, не помогая и не сопротивляясь. Точно так же он позволил стянуть с себя и штаны. Когда Элкси коснулся его члена, он с силой втянул воздух сквозь стиснутые зубы и так сильно сжал его плечи, что Элкси поморщился от боли.
— Тише, тише, — прошептал он ему, лаская нежно и осторожно, — Сломаешь мне кости...
Кранмер потянул его вниз, и, прижав к полу, вошел в него резко и грубо, что было чертовски больно. Когда он начал двигаться, боль прошла постепенно, уступив место удовольствию. Элкси странно было осознавать, что он не с Джесом, все было как будто в первый раз, совсем по-другому, с новыми эмоциями и ощущениями. Никакой нежности, никакого тепла, от которого таешь, как масло, только отчаяние, ярость и страсть. Жаркий шепот: "Ненавижу тебя!" и взгляд полный обожания, тесно сжатые губы и готовый вырваться стон, и непонятно кому больнее и для кого это дикое совокупление станет лучшим сексом в жизни.
Когда все кончилось, они какое-то время лежали на полу рядом, не касаясь друг друга, восстанавливая дыхание. Потом Кранмер поднялся и оделся, старательно не глядя в сторону Элкси. Тот тоже встал, сморщившись от боли, поднял простыню и набросил себе на плечи.
— Чем ты меня накачал? — спросил он, — Я тут едва не сдох и вдруг такой стояк. Какие-нибудь крутые армейские разработки для помощи тем, кто не хочет трахать безжизненное тело?
— Просто лекарства.
Почему-то после этих слов Элкси тут же почувствовал себя слабым и больным. Он уселся на кровать, прислонившись головой к стене и наблюдал за Кранмером с любопытством — что он будет делать дальше?
А Кранмер, похоже, не знал, что ему делать дальше. Из него как будто вынули запал и всякая решимость покинула его. Он чувствовал, что запутался окончательно, но больше не хотел думать, анализировать и что-то решать. Он сам заварил эту кашу, и кто виноват, что он не сумел ее сожрать и подавился? Как все это могло зайти так далеко?
— Я не должен был... — проговорил он и поморщился, — Надеюсь, ты не думаешь, что я спланировал все заранее?
— Я думаю, что ты планировал меня убить, — отозвался Элкси, — Каждый раз, когда приходил.
— Ничего не изменилось.
Элкси грустно улыбнулся.
— Изменилось. Теперь тебе будет проще выстрелить. Не будет ощущения, что что-то недоделано.
Кранмер резко обернулся к нему, но промолчал. Застегнув китель, он сел на стул, облокотившись на носилки для трупов, и выпил залпом остатки воды из бутылки.
— Ты не понимаешь, что это значит для меня.
— Отчего же не понять, — сделал то, что давно хотел. И при этом, заметь, земля не разверзлась под ногами и никакой карающий меч не упал тебе на голову. Странно, да? Да и мне теперь умирать не так грустно, все-таки имеет значение, кто тебя пристрелит злобный враг или любовник.
У Кранмера было такое выражение лица, будто его сейчас стошнит.
— Хватит болтать.
— Все, молчу. Я уже знаю, что тебя лучше не злить, можно не досчитаться зубов. И давай уже решай что-нибудь, мне осточертела эта камера, я хочу домой или в крематорий, только учти, тебе все же придется убить меня самому, а то я чувствую ты уже готов попросить меня покончить с собой.
Кранмер взял со стола парализатор, и подключил заряд. Элкси наблюдал за его действиями, затаив дыхание. Он до самого конца не верил, что Кранмер выстрелит, даже когда устройство коснулось его кожи, даже когда встретил спокойный и какой-то отрешенный взгляд особиста.
Было больно. Очень больно. Но не долго, — всего лишь короткий ослепительный миг. И тьма сомкнулась вокруг.
* * *
Всякой душе, покинувшей земную юдоль, положено лететь по длинному темному тоннелю к ласковому и теплому свету или же к яростно ревущему багровому пламени, это знает каждый. В тот решающий момент, когда на горизонте замаячил какой-то отблеск, Элкси внутренне напрягся в ожидании собственной участи. С одной стороны, он умер мученической смертью, это должно было компенсировать какие-то прегрешения, но с другой стороны, то чем он занимался перед самой смертью...
Тоннель вдруг круто изогнулся и Элкси стукнулся головой о его стенку. Ничего себе, жесткая какая... Он приоткрыл глаза и увидел звездное небо над головой и проносящиеся мимо призрачно-белые и багрово-красные огоньки катеров. Ничего не понятно, где это он? Элкси не мог пошевелиться, не мог открыть рот, как и положено мертвецу он не чувствовал своего тела, поэтому просто смотрел в небо на звезды и огоньки. Ничего не чувствовать было приятно. Стало гораздо хуже, когда чувствительность начала возвращаться, сначала легким покалыванием в кончиках пальцев. Потом все более сильной болью в оживающих мышцах. Элкси застонал, повернулся на бок и свалился с заднего сидения флаера в проход, откуда выбрался еще не скоро. Ни руки ни ноги никак не желали слушаться.
Кранмер с переднего сидения протянул ему бутылку воды. При виде его Элкси едва не потерял дар речи от ужаса.
— Снова ты?! — прохрипел он, — Я точно в аду... И это никогда не кончится, будет повторяться снова и снова.
Жадно выпив половину бутылки, Элкси увидел, что одет в черно-серую форму с нашивками в виде змеек. Это что, теперь он тоже особист? Какая-то новая пытка?
— Я поставил парализатор на самую маленькую мощность, нужно было, чтобы ты выглядел как мертвый, и не дышал, иначе задохнулся бы в мешке, — сказал Кранмер, — Теперь ты официально мертв. И расщеплен на атомы.
Элкси какое-то время молчал, переваривая информацию.
— Почему ты это сделал?
— Ты чем-то недоволен? Тогда можешь покончить с собой.
— Да нет, но я... Не ожидал, что ты просто меня отпустишь.
— Слушай внимательно. Данных о том, что ты прибыл на планету нет, поэтому вот тебе мной совет — отправляйся в космопорт, садись на свой корабль и улетай отсюда навсегда. Живи на Салане под чужим именем и забудь кто ты и откуда. Не всем удается, налепив столько ошибок, начать новую жизнь с нуля, у тебя такой шанс есть и я очень надеюсь, что ты им воспользуешься.
— Ну, полагаю, мне ничего другого и не остается...
— Правильно полагаешь.
Кранмер спустился на уровень ниже, и через какое-то время приземлился на стоянку, где были свободные места.
— Держи, — он протянул ему кредитную карточку, — Здесь хватит, чтобы добраться до порта.
— Спасибо.
— Выметайся.
Кранмер не оглянулся, пока он выходил из катера и взлетел сразу же, как только закрылась дверца. Элкси проводил его взглядом, пока тот окончательно не скрылся из виду. Он все еще не верил в реальность происходящего, боялся очнуться и обнаружить себя в серой камере, подвешенным к стене или прикованным к койке или что-нибудь еще позамысловатее... Но просто так стоять было холодно да и вообще как-то странно, поэтому в конце концов он отправился к информационному терминалу и вызвал такси. Катер прибыл довольно быстро. Водитель посмотрел на Элкси с диким ужасом, но ничего не сказал из страха перед серой формой. Он довез его до маленького прибрежного городка, точно туда, куда Элкси ему велел и тот час же стартовал, против всех правил сразу набирая максимальную высоту.
Элкси отправился через лес к тайному входу в бункер. Генлои мог отсиживаться там, если конечно, ему повезло и особисты не догадались о том, чтобы как следует обыскать загородное поместье. А если его там и нет, нужно выяснить судьбу Люаны и Джастина. Если все совсем плохо, мальчишку придется забрать с собой на Салану. Идти было недолго, но Элкси едва доплелся, не решаясь отдохнуть и боясь остановиться хотя бы на миг, ему казалось, что он тот час же упадет и уже не поднимется.
Охранная система пропустила его без задержек, это было хорошим знаком по двум причинам — во первых, никто не взламывал бункер, и во-вторых, на Элкси скорее всего не было никаких следящих устройств, иначе "Эгида" засекла бы их.
Он прошел по пыльному тоннелю довольно далеко, прежде чем его остановил тихий голос, раздавшийся за спиной.
— Стой и медленно подними руки. Одно резкое движение и я стреляю.
— "Эгида" меня пропустила, — напомнил Элкси.
— Поэтому ты все еще жив, — сказали ему.
На свет вышел мужчина, нацеливая Элкси в грудь дуло армейского бластера. Несколько мгновений он смотрел на него, потом произнес в комм:
— Это действительно он, — и добавил обращаясь к Элкси, — Пойдем... Тебя трудно узнать с такой рожей и в этой форме...
Генлои встречал его у входа в жилой отсек.
— Элкси! — он обнял его крепко, но осторожно, — Черт бы тебя взял, где ты был? Наши видели, как тебя повязали в космопорту. Извини, мы не смогли тебя предупредить...
— Там и был, — проговорил Элкси, почти повисая у него на руках, — В подвалах службы безопасности... Нашелся человек, сочувствующий нам, помог мне выбраться. Инсценировал мою казнь, вынес меня в мешке для трупов.
— Ты и впрямь похож на труп, — заявил Генлои, — Причем на труп уже изрядно подразложившийся... Пойдем, я отведу тебя в медотсек. Тут у нас небольшой госпиталь организовался, были раненые...
— Особисты уверяли меня, что с заговорщиками покончено, — сказал Элкси, бредя за ним следом.
— Чтобы с нами покончить, им надо полпланеты перестрелять, — хмыкнул Генлои, — Все не так уж плохо. Но нам пришлось уйти в подполье, все мы теперь вне закона.
Врач посмотрел на Элкси устало и обреченно, помог раздеться и уложил на койку, подключая диагностические приборы. Он молча считывал показания и лицо его становилось все мрачнее.
— Все так плохо? — спросил Элкси.
— Жить будешь, скорее всего. Но помучаешься.
— Это мне не привыкать.
— Черт знает что у тебя в крови, — антибиотики, обезболивающее, стимуляторы... И все в таком количестве, что я удивляюсь, как у тебя почки еще не отказали. И печень. И сердце. К тому же у тебя есть признаки обезвоживания и истощения. На фоне этого ушибы и сотрясение мозга это, конечно, уже мелочи, но тебе от этого не легче, потому что болеть все будет сильно, а я тебе никаких лекарств дать не смогу. Я тебе даже температуру сбивать боюсь, и не буду пока... Но придется, если до сорока поднимется. И тогда нам останется только молиться.
