По моему мнению таким, как этот капитан Лесков в армии самое место, на полной "уставщине", а не проектом "Мерлин" руководить. А где, интересно, Шувалов?
С этими мыслями я прихватывал "сваркой" железную дверь. Пусть поломают, время потратят.
— Ты запомнила тех, кто тебя бил? — спросил я у Зины.
— Двое здоровых быков и этот козел... Нет, он только спрашивал... не запомнила, не до лиц мне тогда было. — Зину передернуло омерзения. — А знаешь, кто меня сюда привез? Жан. Тот оперативник, помнишь?
— Помню, продолжай.
— Амулет я сдала там, в подвале... — она замялась. — Но меня к тебе обещали отвести, а с амулетом никак нельзя было! — оправдываясь, от стыда сгорая.
Я прижал голову Зины к себе:
— Я же сказал, все будет хорошо, — прошептал, успокаивающе. — Помнишь место, где оставила?
— Дежурный старлей в сейф положил, а потом не знаю, — ответила она угрюмо. И переключилась на меня. — А ты из какой шахты вылез? И что за мешок за спиной? — сказала и будто опомнилась, окончательно к реальности вернувшись.
Отстранилась от меня, измазанного в графитовой пыли, и принялась отряхиваться. Я был черен, как уголь и Зину замарал, лапая.
— Ты отряхивайся, а я пока... — поискал глазами из чего можно сделать амулет и хлопнул себя по лбу. — Пошли со мной.
Перед нами открылся портал. Графит за спиной ощутимо разрядился, но далеко не до конца. Нормально. Зина от неожиданности заупиралась, но я толкнул её в спину. В хранилище ей будет надежней. Быстро, насколько было возможно, переделал ошейник в защитный амулет для Зины. "Щиты" Жизни и Разума третьего уровня с подкачкой маны от накопителя. Уложился в три минуты. Защелкнул ошейник ей на руку:
— Жди здесь, я скоро. От пирамиды не отходи.
У которой, кстати, будто бы крыса большая кусочек отгрызла, в том месте откуда я кирпичи повытаскивал. Фоновая потеря маны незначительно выросла — форма накопителя имеет значение, пирамида — самая "энергосберегающая".
— Егор! — девушка дернулась, но я строго предупредил:
— Не подведи меня больше!
Зина сразу заткнулась и села на солому.
— Не переживай, я с тобой, — подмигнул я ей, заходя в портал. Воздуха еще действительно оставалось "дохрена", только он стал малость спертый.
Портал открылся в "центре магического контроля" — так я обозвал комнату с амулетами "серых". Едва моя голова высунулась из портала, я создал "полог молчания" и лишь потом ступил на пол.
Фарид и Олег Петрович, которых из-за висящих на них "серых" амулетов Фиона усыпить не смогла, смотрели на зеркало, которое возникало из закручивающейся куда-то в глубь себя абсолютно плоской воронки, открыв рот. Вениамин спал. Я был полностью в черной угольной пыли, включая джинсы, футболку, "скатку" и пояс из рубахи, рукава которой еле-еле зацепились в узел. Они тоже были покрыты черной пылью. Глаза и белые зубы, отлично видимые в растянутой во весь рот улыбке, на антрацитовом фоне сверкали алмазами.
Первым опомнился Олег Петрович.
— Демон в операторской, демон в операторской! — завопил он благим матом.
— Где?! — я удивленно оглянулся. Наморщил лоб и "понял". — Это вы меня что ли так обозвали? Не-е, я — оператор, такой же, как ты или хитрый узбек.
Фарид поступил умнее. Он нашарил на столе "жостик" и выстрелил в меня.
— Жаль, — произнес я театрально. — Мы не поняли друг друга, — с этими словами выдал серию мощных ловчих сетей в обоих. "Серые" амулеты не пропустили "сети" и более того — не думали сдаваться, черпая энергию из графита. Я, злодейски ухмыльнувшись, бросил в них "ледяные крошки" на основе стихии Огня (не стоит удивляться, Огонь "работал" с температурой как в сторону повышения, так и понижения), особенностью которых было "примораживание" чего или кого-либо к любой поверхности. Добавил к этому простейшему плетению подпитку от графита из-за моей спины и повернулся к "серому". Двоих моих бывших коллег протащило к стене и накрыло изморозью, которая переливалась разными цветами, трепетала и давила, и давила на серую пленку, защищающие тела обоих. В победе "крошек" я не сомневался: на редкость упорное заклинание, применяемое в строительстве. Люди примерзнут, но живы останутся. В боевых условиях этот узор не используется лишь потому, что действует медленно и "подпитка" силой в классическом варианте не предусматривалась — это была моя, не побоюсь этого слова, гениальная придумка, разработанная только что, буквально за секунду.
Над Главным жрецом я мог позволить себе немного поглумиться: за минуту до создания портала, я посмотрел сюда по астральной метке Вениамина. Ничто не изменилось. Все было штатно и спокойно, приборы находились в том же положении, что и перед моим приходом.
Местные микрофоны и видеокамеры были запитаны постоянной картинкой еще тогда, когда я находился в хранилище. Скажу без ложной скромности, это я посоветовал Красе и она смогла "пройти" через ту же Вениаминовскую метку, и, спустя десять секунд, доложила:
— Готово. С проверенными жучками это легче легкого.
Через астральную метку её работу я не увидел, как не видел силы, ауры и плетения.
— Фиона! — меня еще раз озарило. — А попробуй и ты поработать.
— Исключительно создать нужный настрой, эмоции, влечения — большего не могу, дальше ты сам внушаешь.
— А усыпить?
— Могу. Приступать?
— Спрашиваешь!
Фарид с Олегом не отреагировали, а вот "серый" уснул.
— У них защита, — пояснила стихия разума.
Я не стал мешкать и быстро создал портал. Первое заклинание после выхода из него, был "полог молчания".
В нагромождении "серых" амулетов разобраться было невозможно, но три монитора с моим изображением в позе лотоса глаз порадовали. Поискал еще, но управление вентиляцией в хранилище так и не нашел.
— Это не пульт управления, это просто параллельный выход с камер наблюдения и микрофонов хранилища, — объяснила Крася. Да я и сам догадался, жаль.
— Фиона, буди "серого" и сразу максимальное внушение на откровенность. Он должен рассказать все!
Вениамин выпрямился на стуле и распахнул глаза. Они сразу замутились, но через несколько секунд загорелись ненавистью.
— Очень сильная воля, на подчинение не пошел, но выговориться по злобе его потянет, — констатировала Фиона.
— Привет Венька! Че, падаль, не ожидал?
— Ты!!! — зарычал он и бросился на меня, но отскочил как мячик и припечатался к стене. Моя защитная "каменная пелена" прижала его. Не сильно, просто чтобы не дергаться. Опрокинутый стул с противным пластиковым визгом скользнул в сторону. Теперь к крашеной в зеленый цвет панели были прижаты три тела.
— Может тебя пощекотать, сосунок? — произнес я как можно глумливей.
— Ты — вошь для моих Богов! — выкрикнул он, брызгая слюной.
— Богов или демонов?
— Для тебя, холоп, нет никакой разницы!
— Да ну! Одному демоненку я башку оттяпал. Прямо возле алтаря. Вжик сабелькой и готов, — каких трудов мне это стоило, я разумеется, не упомянул.
Вениамин внезапно зашелся в истерическом хохоте. Его нервы, накрученные Фионой, были на пределе.
— Знай, грязь, они идут сюда! Скоро. Тебе некуда скрыться, на Земле они везде тебя найдут! Убирайся в свой мирок, пока не поздно. Они все про тебя знают, все! Это ты научил людишек пленить нас и убивать, это ты не отдал им столько душ! Они злы на тебя. Прости, Великий Апоп, я не смог задержать его на Земле!
— Подумаешь, Апоп, есть начальство повыше! Например, Баальзавор, — я внимательно последил за реакцией, — Или Ваальзавор — буква не имеет значения... мне нравится его наковальня.
— Не прячься за пустыми словами! Как бы я хотел тебя сам, собственными руками! — прошипел он. Вениамин, судя по всему, действительно был не в курсе.
— Когда ждать эту твою кодлу? — проговорил я как можно более презрительней.
— Ты увидишь, если хватит смелости остаться. Скоро, очень скоро. Мои братья не успеют проголодаться в тюрьмах, а ошейничков маловато ты наделал и больше не сделаешь! — и снова злорадно рассмеялся.
— Эти дебилы поверили моему рассказу! — чуть ли не взвизгнул он, растягивая рот в довольной улыбке. Глаза лучились торжеством. — Они боялись потерять тебя с твоей силой. Где им другого такого идиота взять? А сила затягивает, правда? Это власть. Не лез бы ты к сильным мира, они не любят подачек, им нужно все!
Он снова рассмеялся:
— А чего я переживаю? Тебя отсюда не выпустят, не пустят к Тунгуске! Дрожи, колдун! Против всего государства не потянешь, а против моих Богов — тем более.
— С чего ты взял, что мне нужна какая-то Тунгуска?
— Не стой из себя большего дурака, чем ты есть на самом деле! Скажешь, не той силой пользуешься?
— О, боги! Придите скорее! — внезапно он потерял ко мне интерес и впал в религиозный экстаз. — Великий Апоп! Равновеликие Анубис, Сет, Сехмет, Шу благодарю, что выбрали меня Верховным, благодарю, что снились мне, недостойному жрецу. Я не сумел полностью выполнить вашу волю, но сделал все что мог! Примите мою душу!
Замолчал и опустил голову. Долго он так будет молчать? Словно услышав меня, он поднял голову и прошипел:
— Чего ждешь, колдунишка? Убей меня, ты за этим сюда пришел.
Я пожал плечами и... направил в его грудь почти невидимый луч ядерных превращений. В человеке углерода не меньше, чем в древесине.
Он взорвался изнутри, точно перекачанный компрессором футбольный мяч. Я прикрылся от крови и ошметок плоти "каменной пеленой". Нелюдей мне было абсолютно не жалко.
— Расход маны — первый уровень, — доложила Женя.
— Излучение было приличное, но вполне терпимое, бета и гамма, — это уже Крася. — Кстати, в воздухе мельчайшая угольная пыль — это его плоть. Я права, Женя?
— Произошел обратный распад азота — двенадцать в углерод. Наконец-то определила.
— Точно! А я и не помнил, во что он распадается! Помнил, что радиоактивный и короткоживущий, а дальше... Ладно, пора убираться отсюда.
Повезло, что азот — это газ, за миллисекунды жизни он успевал разлететься, а то в первый раз я и не понял бы, что заклинание сработало.
Собрался уже открывать портал, как краем "глаза" заметил сильно знакомое излучение. Зинин амулет! Он лежал в выдвижном ящике стола. "Стеной жизни" "смыл" кровь с ручки и забрал кулон. Больше там ничего интересного не было, кроме "жостика". Его тоже прихватил.
"Серая" защита Фарида и Олега продавилась и теперь они оба, покрытые искрящимся инеем, застыли, как приставленные к стенке изваяния. С моим уходом, в отсутствии источника маны, лед начал таять.
Глава 28
В хранилище воздух стал еще более спертым. Зина дышала чаще обычного.
— Возвращаю тебе свой подарок и сматываемся отсюда.
— Ох, ты! Спасибочки, Егор! Больше ни в жизнь не сниму, честное слово! — сказала и виновато поцеловала меня в черную щеку. Её рот окрасился углем.
— Сотри губы, замаралась, — сказал я, улыбнувшись. Её черный ротик меня развеселил. — Теперь надо определиться, куда прыгать. А ну-ка, дай руку с ошейником, — я, вспомнив Лизино воровское заклинание, отомкнул замок и снял его. — Теперь он не нужен.
— Ты еще не знаешь куда? А ко мне домой можно?
— Можно, но не нужно, там в первую очередь искать начнут.
— Я понимаю, я просто так предложила, — сказала она беспечно.
— Лучше всего остаться здесь, в Москве, вряд ли они этого ожидают. У тебя есть знакомые? Надежные, конечно, и в органах не засвеченные. У меня сразу скажу — никого.
— Надо подумать... — и Зина задумалась. Её сосредоточенность прервал внезапный рев громкоговорителя:
— Демон!!! Ты не понимаешь, с кем связался!!! — орал динамик бешеным голосом Лескова, я зажал Зине уши. — Да я все хранилище взорву к еб...м собачим!!!
— Крася, выключи звук и включи микрофон, Голуба, добавь в мой голос низких обертонов. —
Лесков заткнулся с шаловливым щелчком — Крася пошутила. Я невольно усмехнулся и произнес.
— Ты посмел тронуть мою женщину, я приду к тебе. Не забывай участь Главного жреца с компанией... — говорил и я сам боялся собственного загробного голоса. Демон, без сомнения. И Зина та-а-ак на меня посмотрела... Пришлось ей подмигнуть. Вроде оттаяла.
— Крася, выключи микрофоны, включи динамик, — командовал я мысленно. — Только потише. Голуба, ну ты даешь! Меня теперь действительно в демоны запишут!
— ...ко! Пошли спецназовцев проверить Фарида, они там что, оглохли?! Блефует демонишка, — голос был очень тихим и не только из-за приглушенных динамиков.
— Он микрофон рукой зажал, а я усилила, — пояснила Крася.
— Ладно, хватит развлекаться, вырубай все. Нет, видео оставь. Пусть думают, что я чем-то эдаким занимаюсь... короче, ты поняла.
— Ну что, Зинуль, надумала? — обратился я к девушке.
Все еще под впечатлением от моей "демонской" речи она отрицательно помотала головой. Потом прокашлялась и нерешительно произнесла:
— Может ну её, Москву, давай в лес, в глушь, подальше от людей, от всех этих проблем. Хочу обратно в Эвенкию! Пожалуйста, я так устала...
— А ты не забыла, что там случилось? Тем более там сейчас зима, снега по пояс и фээсбэшников по грудь. Оттуда и экспедиц... — мысль крутанулась и шестигранным ключом встала в гайку, плотно и надежно. — Подожди... эзотерики! Они все Москвичи! Ты гений, Зиночка! — в сердцах я чмокнул девушку в щечку, оставив на её лице очередной черный след.
Первая астральная метка — Александр. Он очень быстро научился ауры видеть, может быть еще дальше продвинулся.
Парень в трусах и майке сидел на кухне и вяло жевал бутерброд. Куцая светлая бородка, взъерошенные волосы.
— Мать просила передать, чтобы ты её дождался, не уходил. Слышишь, Саша? — послышался громкий женский голос.
— Слышу, — буркнул в ответ Александр.
— Что сказал?
— Слышу, Нина Андреевна, дождусь, никуда не уйду, — ответил, повысив голос.
Я метнулся по комнатам. Большая пятикомнатная квартира, женщина в возрасте в простом платье и в фартуке — явно домработница. Больше никого.
Не пойдет, с родителями живет. Перешел на метку Тимура.
Он стремительной походкой шел по улице. Морозец, изо рта густой пар. Зашел в подъезд, лифтом поднялся на девятый этаж, на лестничной клетке отвернулся от крупной полной женщины в шубе и, втянув голову в плечи, метнулся к двери.
— Тимурчик, здравствуй дорогой, — произнесла она напевно, приторно — ласково.
— Здрасьте, теть Валя, — ответил он коротко, лихорадочно ковыряясь в замке.
— Чего убегаешь?
— Я тороплюсь, теть Валь.
— Ты всю неделю торопишься, а мой обормот мне проходу не дает, — "пропела" и продолжила раздраженной прозой. — Сказал бы, что не можешь, я бы давно мастера вызвала! — Подъехал лифт, но она вставила между створками ногу. — Ну, Тимурчик, я жду, — потребовала суровым тоном.
— Сегодня вечером — обязательно зайду! — пообещал Тимур вымученно.
— Смотри, я буду ждать. Не починишь — мать приедет, нажалуюсь, — с этими строгими словами зашла в уставшие хлопать двери лифта.
Тимур с облегчением выдохнул, напомнив мне подпольщика, чудом избежавшего провала, и попал ключом в замок. В двухкомнатной квартире царил многодневный бардак. Грязная посуда, разбросанная одежда, пыль и книги. Они валялись в самых неожиданных местах. Были открытые, положенные на разворот, были закрытые, с загнутыми страницами. Богатая домашняя библиотека со стеллажом от пола до пола опустела примерно на треть. Создавалось впечатление, что томик вытаскивали, на ходу открывали, прочитывали нужные сведения и оставляли на том месте, где закончили чтение; не потому, что забывали поставить на место, а элементарно не считая это необходимым. Кроме Тимура, в доме никого не было и чужим присутствием не пахло.
