Драко с трудом открыл глаза. Пошевелить не было ни сил, ни возможности. Все тело нещадно болело. В следующее мгновение он почувствовал, как к губам кто-то прикоснулся влажной тряпкой.
— Мадам Помфри, — попытался он произнести, но его, похоже, поняли. Все силы ушли на эти два слова. Драко снова провалился в спасительное забытье.
— Это вы называете нормальным, — до его слуха, как сквозь вату донеслось рассерженное шипение хогвартского колдомедика. — Вы довольны теперь?
— Поппи, — голос МакГонагалл.
— Только посмейте мне сейчас сказать, что для них обоих это несчастный случай, и они ударились об стену, ей Мерлин, прокляну так, что мало не покажется, — мадам Помфри была в ярости. Рядом раздался стон. И тут же тихий шепот колдомедика, в котором не было ни единой рассерженной нотки. — Потерпи, Блейз, сейчас я отнесу тебя и Драко в больничное крыло, сейчас, миленький.
— Я не понимаю, как такое возможно? — голос профессора Спраута.
— Их били ногами, — голос уже известного Драко аврора.
— С четвер..., — попытался сказать Драко.
— Не надо, Драко, не говори, — тут же кинулась к нему мадам Помфри.
— Все, — просипел он. Аврор внимательного на него смотрел, он понял, что юноша пытается сказать, кто это сделал.
— Драко, это сделали слизеринцы? — спросил он. Ответом ему стал еле заметный кивок.
— Ты сможешь их назвать? — новый вопрос и снова чуть заметный кивок.
— Все? Ты имел в виду, что присутствовал весь факультет? — аврор внимательно следил за всей сменой эмоций на разбитом лице. Это будет счастье, если не останется никаких шрамов. Аврор пожалел школу, он просто представил, что тут будет, когда прибудет Люциус Малфой. Избили двух его сыновей, а также чуть не убили их подругу. Он не верил в такие совпадения. Все случилось именно тогда, когда в школе отсутствовали и Снейп, и Малфой-старший, а также Поттер и близнецы Уизли. По тому, что он тут услышал сегодня, эти шестеро были дружны. Не бывает таких совпадений. Осталось только понять, кому все это выгодно и по какой причине. На последний вопрос Драко попытался покачать головой, но чуть не потерял сознание от резкой боли, пронзившей шею.
— Не надо, миленький, не шевелись, — запричитала мадам Помфри, затем бросила гневный взгляд на МакГонагалл, и с помощью авроров отлевитировала двух пострадавших подростков в больничное крыло. Колдомедик пристально посмотрела на служителей правопорядка. — Найдите их!
— Непременно, мадам, — склонил голову главный аврор. — Это не останется безнаказанным, уж лорд Малфой точно об этом позаботиться. Скажете, когда Драко сможет говорить? Насколько я понял, Блейз пострадал сильнее?
— Да, намного, я надеюсь, что смогу все это исправить, — вздохнула женщина. — Откуда в детях столько злобы?
— От нас, мадам Помфри, от нас. В большинстве своем, вина лежит на взрослых. Которые не могут переступить через свою гордость или предубеждения, — сказал аврор. — Это мы их такими делаем. Если бы в Хогвартсе не вешали ярлыков с самого начала, не было бы этой извечной вражды, а профессора ее еще и поддерживают. И простите меня, мадам Помфри, в первую очередь это делает сам Дамблдор.
— Вы учились в Слизерине, — утвердительно произнесла колдомедик.
— Первые три года, затем меня перевели в Дурмштранг. Чтобы не говорили об этой школе, но там до такого цинизма не доходят, — покачал головой аврор.
— Надеюсь, когда-нибудь это изменится, — вздохнула мадам Помфри.
— Я тоже, не хочется, чтобы моя дочь не пошла в Хогвартс из-за подобных вещей, но если через пять все будет также, я сюда своего ребенка не отправлю, — серьезно сказал аврор.
— Вы мудрый человек, разберитесь с тем, что тут происходит, — Поппи снова пристально посмотрела на мужчину. Тот кивнул в ответ и выше, оставив одного из своих подчиненных дежурить в палате, на всякий случай. Пора было вызывать в Хогвартс подмогу и объявлять здесь чрезвычайное положение. Подобных инцидентов в этой школе еще не было, а если и были, то их замалчивали всеми доступными способами, но не в этот раз. В этот раз все будет совсем по-другому. Пришло время отвечать за свои поступки и не важно сколько тебе лет — одиннадцать или сто тридцать шесть.
Аврор подошел к маленькой девчушке, ясноглазой блондиночке, которая нервно теребила в руках слизеринский галстук.
— Дядя аврор, мне нельзя в гостиную, они меня убьют, — прошептала девочка.
— Это ты позвала мадам Помфри? — спросил мужчина. Девочка кивнула. Аврор поднял ее на руки. — Ну, значит, ты с ними и не будешь. А ты молодец, смелая, — улыбнулся он.
— Драко и Блейз хорошие, — прошептала девочка. — Они не понимают, что делают, но так нельзя.
— Ты про слизеринцев? — спросил аврор.
— Это все Паркинсон виновата, это она всех подговорила. А эти..., — девочка мрачно насупилась. "Ну вот, и первое имя", — подумал аврор. — "Есть с чего начинать. Что ж, мисс Паркинсон, в Хогвартсе вы больше учиться не будете. Это я вам обещаю"
— Каждый должен отвечать за свои поступки, — сказал аврор, ни к кому не обращаясь.
— Гарри Поттер будет в гневе, — сказала девочка. Мужчина изумленно на нее посмотрел.
+1
Профиль Linnea
E-mail Linnea
Вебсайт http://www.liveinternet.ru/users/Aliaisha
30
2009-05-13 09:39:06
Автор:
Linnea
Мать всея Слизерина
Должность:
Сообщений: 10449
Уважение: +13606
Позитив: +133
Откуда: Санкт-Петербург
Пол: Женский
ICQ: 469435056
Награды:
Именная тема: Награды пользователя
Провел на форуме:
2 месяца 9 дней
Зарегистрирован: 2009-05-12
Последний визит:
Сегодня 18:33:44
Глава 29. Заседание Визенгомота.
Крики стали разрастаться, казалось, еще чуть-чуть и начнется форменная драка. Кто-то до сих пор не мог прийти в себя, хватаясь за сердце и мечтая о том, что выпить успокаивающего зелья. Кто-то сидел с таким одуревшим лицом, на котором было написано: "Я сплю, мне это только сниться". А у кого-то просто началась истерика.
— Ты уволена, — прошипел Амбридж неизвестно откуда взявшийся Фадж. В такой ярости его еще никто не видел. — Ты работу даже на помойке не найдешь, идиотка. Тебе что сказали сделать? — Амбридж сидела ни жива, ни мертва. Такого министра она не знала, и чего ожидать сейчас от взбешенного мужчины, понятия не имела. "Ну, кто же знал?" — хотелось ей произнести, вот только язык прирос к небу, и с губ не сорвалось ни звука.
— Чтобы духу твоего здесь не было через минуту, иначе я тебя в порошок сотру, — Корнелиус Фадж готов был сам, собственными руками задушить эту дрянь, которая спутала им все карты. Никогда в жизни он не мог подумать, что Министерство могут выставить в таком вот свете. Да, он прекрасно знал, что представляет собой это "предприятие" общественности, но чтобы настолько упасть в грязь лицом... Это уже слишком. "И как теперь прикажете из этого выпутываться?" — он почувствовал, что устал. — "Мерлин, надеюсь этот не потребует к себе Гарри. Хотя о чем я думаю, конечно, потребует. Мы же ему его на тарелочке с голубой каемочкой, да еще и перевязанным подарочным бантиком преподнесли. От таких подарков не отказываются".
Амбридж стекла со своего стула и медленно двинулась в сторону выхода. Она никак не могла отойти от шока. Она, конечно, мечтала досадить мальчишке, но в жизни не думала сделать так, чтобы во всех грехах ее можно было обвинить прилюдно. А тут она перед столькими свидетелями сделала самую настоящую глупость, поставила себя под удар и собственными руками задушила свою карьеру.
— Держите ее, — раздался вопль в зале. Мужчина указывал на нее пальцем. Толпа заволновалась, зашумела и двинулась в ее сторону. Амбридж, подхватив подол мантии, который чуть ли не волочился по полу, бросилась бежать. Правда, далеко ей убежать не дали. На ее пути встали авроры. Фадж лишь презрительно на это смотрел. Ему с трудом удавалось держать маску на лице и не выдавать себя настоящего. Амбридж тем временем скрутили и теперь держали у всех на виду, но так, чтобы толпа до нее не добралась. Самосуда никто тут не приветствовал.
Люциус сразу же, как только юноша потерял сознание, кинулся к Гарри, Над юношей уже хлопотала его защитник, пытаясь привести его в сознание, и молила всех известных богов, чтобы Сириус сейчас не влетел сюда, иначе тут вообще будет полный бедлам. Только воскресших мертвецов и не хватает. А Сириуса как раз в это время сдерживали с двух сторон Перси и Ремус, хотя и сами были более чем поражены произошедшим.
— Я все пыталась сделать, чтобы это были вы, — прошептала она Люциусу, не поднимая головы. — Убила бы эту дуру.
— Что с Гарри? — тихо спросил Люциус.
— Не знаю, он, прежде чем потерять сознание, звал какую-то девушку, — Лили все-таки подняла глаза на блондина.
— Гермиону? — Люциус вскинул голову и уставился в зеленые глаза девушки, та кивнула в ответ. Люциус опустил взгляд на руку юноши и впился взглядом в потемневший камень перстня Ньюнордграссов, который теперь видели только восемь человек. У мужчины сердце ушло в пятки — с девушкой что-то было не так, и, скорее всего, Гарри отреагировал не на новость о том, что стал подопечным Темного лорда, а на то, что случилось с Гермионой. Боясь привлечь излишнее внимание, Люциус обернулся и посмотрел на Северуса, тот не сводя взгляда, смотрел только на девушку. Такого выражения на лице друга Люциус никогда не видел, тот словно на приведение смотрел. Ему самому в какой-то момент было страшно, но он справился. Ну, не могла это быть Лили Эванс, не могла. Такого просто не бывает.
— Требую экстренного созыва Визенгомота, — прогремел голос Дамблдора. И чего молчал столько времени? Неужели, был настолько сильный шок, что не мог с ним справиться? Нет, ту было что-то другое. Этот человек никогда не будет предаваться шоку столь непозволительно долго.
— Визенгомот, Визенгомот, — стал скандировать зал. Лили усмехнулась, и только Люциус был тем, кто увидел эту усмешку.
— Да, вызовите кто-нибудь, наконец, колдомедиков, — рявкнула Лили, поднимаясь. — Что за идиотизм, в конце концов.
Стоило всего лишь поднять голос, как тут же все стали выполнять свои обязанности. Через минуту над Гарри уже хлопотали колдомедики, затем его уложили на носилки и вынесли из зала, ничего конкретного о его состоянии не сказав. Рев зала был перекрыт оглушительным стуком молотка, усиленного магически. Тишина наступила мгновенно, чары никто ведь не отнимал.
— Через тридцать минут в этом зале состоится открытое слушание Визенгомота по поводу случившегося во время проведения дела по опеке над мистером Гарольдом Джеймсом Поттером, — возвестил Фадж. — Желающие могут остаться в зале.
И только один человек все также продолжал сидеть молча, уставившись в одну точку. Первый шок, настоящий и первый за довольно долгий период, он испытал, когда увидел, вернее, почувствовал Лили Эванс-Поттер. Он совершенно точно знал, кто этот защитник. Единственное, чего не понимал, как она осталась такой молоденькой и совершенно не изменилась. Он пропустил большую часть слушания, пока пытался разобраться, как девушка осталась жива. Он знал, она была мертва — абсолютно и до конца. Но вот она тут, перед ним. Второй вопрос, который возник в его голове — почему она сама не борется за сына. Доказать, кто она такая, не составит труда. Всего лишь надо провести проверку на зелье идентификации. Но девушка вышла в зал под мнимым именем, выступает защитником сына... Одни вопросы. Он, как только увидел Гарри, почувствовал, как его заливает чувство родства, приятия. От Гарри шли такие флюиды силы, что не поддаться им было трудно, какое счастье, что сила воли у него была крепкая. Мальчик с момента их последней встречи очень сильно изменился, а главное, в нем стала просыпаться сила Слизеринов. Он становился все могущественнее. Но это также объясняло, что с ним самим происходит. Как всегда, не обошлось без Гарри Поттера.
Вердикт вогнал его в предистеричное состояние. Он сидел и как идиот хихикал. Кто бы мог подумать, что нужно так мало, чтобы получить в свое безраздельное владение Мальчика-который-выжил. И что ему теперь с этим делать? Чем больше он думал, тем мрачнее становилось его настроение. Лили прекрасно знала о своем слизеринском происхождении. Зачем она так подставила сына, сказав, что есть еще один кандидат? То, что это была какая-то игра, он даже не сомневался, но вот какая? Девушка явно играет против Дамблдора, а ему это только на руку. Исходя из всего увиденного, он мог с определенной точностью сказать, что суд должен был выбрать, как говориться, из двух зол меньшее, то есть Люциуса Малфоя. Он сейчас мог с точностью сказать, что будет на Визенгомоте. Из Лили вытащат всю историю Лили Эванс, вернее, ее принадлежность к роду Слизеринов, начнутся крики, вопли, взаимные обвинения. В лучшем случае о мальчишке забудут, в худшем — могут обвинить его в принадлежности к нему, Темному лорду. Дамблдор вполне мог пойти на такой шаг, ведь Мальчик-мессия не может быть потомком Слизерина... "Стоп", — остановил себя Волдеморт. Он, наконец, поймал ту единственную нить, потянув которую, он начал распутывать весь клубок. Гарри Поттер и не был мальчиком-мессией, он же сам об этом знает, особенно после того, как разум вернулся в нормальное состояние, хотя потребность в жестокости у него в последнее время возросла. А если не он, то Лонгботтом. Ему уже докладывали, что Поттер изменился, он сам сейчас смог это увидеть. "Мог ли мальчишка узнать правду о том, что он не избранный и пророчество не о нем?" — вот тот вопрос, который требовал ответа. На лице мужчины появилась странная улыбка. Сидящие рядом даже попытались от него отодвинуться, настолько зловеще это выглядело. Визенгомот Визенгомотом, но отменить вердикт без его согласия они не смогут. Единственное, что вообще возможно сделать в этой ситуации, это назначить посредника и то только в том случае, если будет доказано, что мальчик в опасности со своим новым опекуном. Он вспомнил статью из учебника по юриспруденции, связанную с вопросами опеки над несовершеннолетними.
"Справка.
Решение вопроса опеки над несовершеннолетним сиротой происходит в зале, зачарованном специальным образом. Защитник сироты не может по своему желанию назвать любое пришедшее ему в голову имя на прямой вопрос председателя суда, даже если у него самого есть такое желание. Вердикт председателя вступает в силу сразу по его провозглашении. Желание ребенка не принимается в расчет, если он является наследником аристократического рода и его будущее состояние исчисляется суммой более чем в двести пятьдесят тысяч галлеонов. Решение суда может быть оспорено в Визенгомоте, но в то же время не отменяет вердикта в целом. В данном случае между опекуном и опекаемым становиться посредник, в данном случае наставник, который обязан учитывать интересы обеих сторон и поддерживать между ними баланс, а также следить за безопасностью ребенка. Такой наставник обязан находиться с ребенком круглые сутки, в данном случае в одном с ним здании, помещении и так далее, в том числе и в школе. Ребенок будет проживать в его комнатах, а не на распределенном факультете. Возможно и такое, когда роли посредника и наставника разделяются между двумя кандидатами. Посредник также следит за финансовым состоянием ребенка, чтобы никто не имел доступа к его счетам до его совершеннолетия. В его праве заключить от имени опекаемого брачное соглашение, которое имеет полную юридическую силу, и не может быть расторгнуто до совершеннолетия опекаемого. Опекуном ребенка будет считаться тот, на кого был указан вердикт председателя суда. Это позиция остается неизменной. Опекун вправе менять расписание опекаемого, место его жительства и учебы, имеет право забрать ребенка на домашнее обучение. Посредник-наставник в данном случае направляется к новому месту жительства опекаемого..."
