Да, он не заслуживает того, чтобы спасти весь мир, но одного человечка не оставит в беде. Раз уж судьба повела именно этой дорогой.
Закостеневшие догмы долой... Прочь осуждение охотника... Здесь, прямо теперь страдает ни в чем не повинная девочка, которую используют и мучат.
Габриэль пересек пустой холл, рванул на себя двери знакомого коридора и практически сразу столкнулся с знакомым охранником— слимом.
Сколько видел юноша представителей хищной расы, но никогда не догадывался, что бездушные деляги тоже бывают обескуражены или даже скорее введены в состояние шока.
— Квонкс здесь? — бесцеремонность вопроса, когда позади уже мелькает огромная тень разъяренного Михеля.
— Да, — черный слим отошел в сторону и вжался в стену, переходя на местное наречие.
— Ну, так я пройду?
Кивок. Что за приветливость, словно мальчишка не бывший раб, а настоящее чудовище?
— Гаааабриэль! Черт тебя дери! Что ты творишь? — Михель попытался схватить юркого Агнца за шкирку, но тот опять припустил, теперь уже по коридору с мигающими лампочками. Его все еще не удивляло отсутствие охраны, его вел инстинкт, молчавший об опасности. Свернуть направо, по лестнице вниз. Там находится кабинет. Шаги охотника поотстали. Да! Габриэль даже не постучал. Просто ввалился внутрь и встал.
Квонкс сидел в кресле с привязанными к подлокотникам руками. Рот его был заклеен, а над головой болталась... О, это явно специальная ловушка, чтобы слим не двигался.
— Небеса! — Габриэль поднял глаза на висящий под потолком огромный меч, четко направленный на босса.
Зато Квонкс замычал, словно пытался что-то сказать. Юноша сделал шаг назад. Преступник совсем недавно покинул кабинет. Следы его пребывания повсюду. Его аромат, густой, медвяный, кружит голову, его тело — оно властвует над Габриэлем.
— Змий. Он здесь был. — бормотание резко пересохших губ и грубое хватание сзади:
— Ты спятил? Что ты делаешь?.. Вах, ну и дрянь! — Михель, вцепившийся мертвой хваткой в предплечье, потащил ангела к лестнице, продолжая ругаться: — Ты кровь вообще видел? Куда тебе несет? А?
Габриэль отчаянно вырывался, крутился волчком под охотником, боровшимся с непослушным мальчишкой, как с веселым щенком. В конце концов, он отпустил безумца опять, чтобы тот рванул обратно, начал под цепким взглядом связанного слима перерывать столы и наконец с победным видом достал связку ключей.
— Теперь пошли, — заявил взволнованно. — Там девушка! Я хочу помочь ей добраться до срединного мира.
Это потом они уже впятером ехали по центральной дороге, ограниченной прозрачной стеной с двух сторон к границам Лаэра. Это потом землянка с интересом рассматривала настоящих ангелов и все время прикусывала язык, чтобы не задавать глупых вопросов.
А в тот момент, когда Габриэль вскрывал дверь за дверью, выпуская пленников, Михель только диву давался проявившейся деятельной натуре.
— Прибыли. — охотник оглянулся на напряженных спутников, растолкал сидевшего рядом Микаэля, открывшего глаза с великим трудом. — Готовьтесь и держитесь спокойно.
— Достаточно сложно, учитывая, что Змий уже в городе. — Сариил покинул экипаж и теперь сканировал здание. — Ищеек очень мало. Возможно мы успеем проскочить, но медлить нельзя.
— А кто такие ищейки? — молчавшая всю дорогу Мора держалась Габриэля и теперь даже взяла его за руку. — Ребята, вы уверены, что нас не схватят? Слышала, рабов за это казнят здесь. А?
— Уверен лишь, что иного выхода у нас нет, — подбодрил Агнц, — ты ведь хотела домой?
В ответ пальцы девушки еще сильнее сплелись с пальцами спасителя.
— Да, слышал бы ты, что творилось три часа назад в здании, — тихонько шепнула она Габриэлю на ушко, а Сариил посмотрел на двоих, как на провинившихся учеников.
Да, Агнц намеренно уходит от продолжения разговора. Ревнует, как самый обыкновенный подросток. Так оно и есть. Взросление наступает по окончании первого цикла, а пока энергия пробивается всплесками.
Вот и теперь Габриэль остановился у дверей, побледнел, волосы его изменили оттенок на золотой. Спутница успела подхватить юношу от падения, встала позади, а жрец развернулся и решительно отправился к парочке:
— Тебе плохо, мой мальчик?
— Все в порядке, — ангел говорил одними губами, белыми, словно мел.
— Нет, не в порядке. Барышня, помогите мне. Поведем его вместе.
Габриэль не сопротивлялся. Мысли его вдруг стали четкими, ясными, присутствие Змия ощутимым, почти физическим. Конечно, в озерном краю, когда еще не сковывала тело магия, он не раз испытывал подобное ощущение. Горечь во рту, резкую боль, пронизывающую дыхание, скатывающуюся огнем в живот, а потом ударяющую в голову до головокружения. Темный лорд рядом. Близко. Он любит останавливать, когда доведено до грани. И теперь, наверняка, ждет.
— Он здесь... — шептание на ухо жрецу.
— Ты уверен?
— А ты? Разве не чувствуешь?
— Его здесь нет. Тебе надо лежать...
— В прошлый раз Змий так мучил меня гормонами.
— Это другое совсем, просто ты не видишь, — Сариил начал молиться. Зачем он позволил Агнцу пойти к слимке и объяснил, как открывать каналы крыльев?
— Нет, я не поеду. Вы рискуете нарваться из-за меня.
— Мы все тут рискуем нарваться. Микаэль в лихорадке. Охотник — с его мощью. Два сущих, у одного из которых происходит физическая трансформация...
— И просто рабыня, — добавила Мора, — что тоже не ахти какой попутчик! Да, ребята, весело с вами. Советую разделиться и проходить через разные терминалы.
— Простите, барышня, — Сариил смерил девушку разгневанным взглядом. — Ваши законы у нас не действуют. Сейчас мы путешественники, гости Эфлы, премьер-министра страны.
— Умоляю, не сердись! Мора мой друг.
— Ты рискуешь будущим приата из-за человека. — это вернулся с разведки Михель, опять бросивший колкое замечание. — Пятый вход менее загружен. Паром на Лагру отбывает через полчаса. Я купил билеты и занял места для проверки личностей. Нас уже ждут.
... Ждать подвоха, сжиматься от страха, как от ударов. Чуть ли не кричать, когда ищейки врана осматривают скромный багаж и чистые запястья. Слушать тягучий, коверканный вранский из уст слимов. Подвергаться сканированию биополя, когда по тебе проходят вспышки болезненные и все более сильные.
Прощаться мысленно с зеленоглазым кошмаром, самым сладким из всех виденных. Накручивать волосы на палец, пока рядом Михель мощью стирает кратковременную память слимов. Наблюдать За Сариилом, ослепляющим дотошного вранского полицейского, слишком пристально крутящего туда— сюда запястья жреца.
— Это все? — Мора выдохнула, когда они с Габриэлем первыми оказались по ту сторону стекла и теперь ждали оставшуюся троицу.
— Надеюсь, — юноша сел на ближайшую низкую лавку. — Скоро и ты будешь дома... Я же говорил, что нельзя отчаиваться.
— Ты уверен, что там все в порядке? — опять нервное дерганье и ошалелый взгляд на ту сторону. — Ты точно...
Агнц ощутил удар. Изнутри — прямо из спины, из каналов. Змий. Там, за стеклом. Сейчас. Девушка сделала шаг назад, задохнулась, словно кто-то сжал ее горло.
А Габриэль боялся шевельнуться. Еще один удар — источник разлился через волосы, заливая платформу солнцем.
Ты должен не медлить. Обязан что-то предпринять.
Юноша поднялся медленно, последний раз вдохнул, как будто потом воздух исчезнет, закрыл и открыл глаза, прежде чем толстое стекло перестало быть реальной преградой. Да, оно разделяло. Да, не позволяло коснуться друг друга... Но разве для тебя преграды — это преграды, мой зверь? Не способ самоутвердиться?
Высокий, в черном рубашке и брюках, ты стоишь, положив ладони на стекло. И можно приблизиться, можно даже шептать твое имя. Утопать в зеленых болотах, сравнивать, насколько подойдут руки друг другу.
— Змий, — Габриэль не хотел терять волю. Здесь, на свободной земле Лагры, действовал запрет на силу демонов. И мощная защита уже запорошила стекло синими прожилками сопротивления. — Я знал, что ты придешь. — ладошка прижалась к преграде, в точности в том месте, где красным горели отпечатки демона. — Как хорошо, что я тебя увидел.
Мерзкая знакомая усмешка. Новая боль в зерцале, что уже приоткрыло лепестки, чувствуя хозяина. Габриэль отшатнулся. Он испугался огня, хлынувшего из цветка. Он увидел, что слимы пытаются схватить Сариила и Микаэля, что Михеля скручивают ищейки, явно прибывшие с повелителем врана.
Мора, стоявшая позади ангела, закричала, заплакала:
— Это я виновата, я... Они повесили на меня маячок.
Девушка упала на колени, закрыла лицо, явно ожидая наказания. Ее свобода, сломленная, уничтоженная злом, теперь изливалась запоздалым раскаянием. Конечно, девочка могла сказать правду, предупредить, но дракон услышал бы каждое слово... Откуда он знал, что Габриэль захочет спасти несчастную?
— Он с самого начала тебя подослал? — спросил юноша, преодолевая адские мучения, двигаясь вдоль стекла, в то время как демон шел по ту сторону, наблюдая за действиями сати.
Мора громко заплакала. Вот значит как, Змий? Ты пользуешься слабыми, чтобы они делали мерзости. Ты... Зеленые глаза манят, губы терпки и сладостны... Не смотреть... Не...
Габриэль дошел до самого края, где начинался визовый коридор, словно притягиваемый невидимой нитью.
Братья уже проиграли маленькую потасовку. Михелю скрутили руки за спиной, лишая мощи. Сариил лежал на полу в коконе-связке. Микаэль? Оно вообще давно уже стоял, прижавшись к стенке с отрешенным видом.
Ярость! Говорят нельзя ее пробуждать... Но зачем же ты преследуешь нас, Сейшаат? Почему ты думаешь, что имеешь право на ангелов, как на легкую добычу?
Габриэль ударил кулаком по стеклу — прямо в том месте, где должен быть пах демона, а в следующую секунду вокзал окрасился ослепительной вспышкой. Каналы раскрылись, зерцало огромным цветком поднялось под потолок и направленным потоком стало сжигать и слимов, и ищеек, и... свет остановился на Змие, что теперь один стоял в солнце, как черная тень.
Возможно, Габриэль только хотел слышать слова, возможно граан ничего не произносил, но голос его звучал прямо в голове:
— Люблю тебя, малыш.
А потом юношу подхватил подмышку освобожденный Михель, и... огромная площадь вокзала скрылась за поворотом.
38
Любить страстно. Любить, как хищный зверь. Терзать страстью. Доводить до отчаяния. Обожать каждое мгновение и ненавидеть с такой же отчаянной яростью. Просыпаться от сознания, что есть еще шанс быть вместе. И засыпать в полном раздрае, потому что не поглотил добычу целиком.
Змий ненавидел любить. Но теперь, склонившись над таявшим снегом отражения, он искал остатки следов, возможность ухватиться за ускользающую ниточку. Улавливал направление, точное место пребывания беглецов. Лаэр — государство слимов, распространяющих законы врана и получающих за это доступ к срединному миру для приобретения невольников.
— Мой господин, ваш сын явился. — это на пороге стоял вездесущий Суул.
— Мой сын? — пружинистый подъем от тела, воспоминание о данном обещании вернуть сати Дагону. Черт! Змий прикоснулся к груди, в которой уловил трепетное шевеление ребенка. 'Ты еще не появился на свет, но уже проявляешь характер', -подумал с тоской, вспоминая Габриэля.
— Позови его лучше сюда, — демон коснулся времени аккуратно, произнося заклинание возврата, и подвинул реальность на час назад, когда труп еще сиял, словно огонь, а из него вытекала энергия. Вовремя. В дверях появился маг, уставший, растрепанный, но с победоносным выражением на лице. Как же, решил получить малыша, вырвав обещание в минуты затмения.
Змий встретил гостя с улыбкой, снисходительным оскалом с ноткой разочарования — мол, прости, так вышло... Но посмотри, что произошло...
Дагон долго стоял в дверях, не отводя взгляда от тонкого бездыханного тела, а потом неожиданно со звериным воплем кинулся на правителя врана.
Да, Змий ожидал гнева, злости, но не такого черного шквала эмоций, словно мага за одну секунду лишили всего на свете. Черный коготь прошел в миллиметре от щеки, разорвал ткань на плече, соскользнул, а затем последовал яростный удар в живот.
Дракона скрутило от боли. Ну, конечно! Потерять контроль при первой неудаче — это мы можем. Поделом за приступ ярости! За дурость! За страсть! Змий приглушенно зарычал. Руки его потемнели, стали тверже камня, острые зубы попытались схватить Дагона за бок, но маг вовремя отскочил от появившегося напротив зверя, сверкающего алыми, как артериальная кровь, зрачками. В руках мага появилась огненная плеть. Змий из стороны в сторону бил хвостом, на котором выступали один за другим острые шипы.
Первым нанес удар Дагон, пытавшийся скрутить противника одним точным движением, но дракон увернулся, подпрыгнул вверх, зацепившись передними лапами за потолок, хвост извилисто скользнул по противоположной поверхности каменного мешка, высекая искры, и задел Дагона: острая игла практически пропорола плечо. Маг закричал, бросился в ближний бой — из ладоней вырывались шары молний, что мчались на Змия на бешеной скорости. Так, что чудовище едва успевало ускользать от их укусов. Губы выдавали заклятие за заклятием. Опять! Сын опять бросился драться! Из-за сати, как изволил недавно выразиться! И он не успокоится никогда... Начнет вставлять палки в колеса. Гадить в делах...
А это значит, что и плоть от плоти следует наказать по-настоящему. Достаточно лишь только завалить непослушного отпрыска, возомнившего из себя главного. Это как раз входит в планы предстоящего путешествия.
Дракон почернел окончательно, пасть обнажила острые зубы, за спиной взметнулись горящие крылья, задрожали и неожиданно выпустили стальные стрелы, что в одно мгновение пришпилили Дагона к стене, прорвав одежду и в некоторых местах даже кожу.
— Все! Ты меня достал! — Змий вернул прежний облик, шагнул к сыну. — Ты будешь жестоко наказан.
— Ты убил его! Мерзавец! Лишь бы не исполнять обещание...
— А ты думал, что отдам живым? Ну, подрасти, маленький. — мужчина потрепал мага за щеку. — А теперь некогда мне с тобой тут разбираться, поедешь багажом... Поверь, я знаю, как с тобой расправиться.
И Змий действительно знал как. Чтобы унизить, чтобы растоптать надменного нахала, так активно рвущегося к власти. Пусть вспомнит деньки проведенные в приате. Пусть испытает на толстой шкурке, что значит потерять свободу и власть.
Так поступали с многими провинившимися дьяволами, чьи дела рассматривал Совет или кто-то из граанов. Их отправляли на бои в Лаэр. И выйти с ринга удавалось не всем. Конечно, сравниться с сыном самого повелителя врана сможет вряд ли какой-нибудь средней руки полукровка. Но если дать сопернику фору, связать мага петлей от лишних возможностей, а еще добавить пару-другую претендентов на свободу, то они справятся с задачей.
Демон усмехнулся, разглядывая мага, переставшего рыпаться и висевшего теперь как пришпиленный скорпион, которому обрезали хвост.
— Готовься, Дагон.
Наверное, сыну было о чем подумать, прежде чем он, связанный, с заклеенным ртом был доставлен в портовый город в качестве ценного груза и передан на поруки двум слимам-приемщикам, что были обязаны доставить мага на арену сегодня же вечером.
