— А как же земли, на которых, не платя законом положенной дани, была возведена военная крепость?
— Они являются пограничными между Алерийской Империей и Загорьем и согласно древним договорам не принадлежат ни одной из сторон, пускай даже одна из них, Загорье, более не существует. А, следовательно, я использую свое право и передаю их Алькору в пользование, при условии защиты Алерии от агрессии со стороны пустыни.
Агрессия со стороны пустыни была полным бредом, так как переправиться через пустыню мало-мальски крупной армии не представлялось возможным. Разве что если это будут мертвяки, но от них-то я как раз сумею защитить.
— Смею заверить, что пожертвую своей жизнью, если потребуется, защищая покой Империи — произнес я, нарочно не торопясь.
— Что уже доказали на деле — кивнул Император — в Вашей верности я не сомневаюсь, граф.
— Впрочем, чего можно ожидать от тех, кто топчет ногами и собственную веру, и собственные законы и собственные принципы. Ведь перед вами еще и вор, ограбивший несколько караванов с ценностями, принадлежащими церкви! Перед вами Соловей!
— Соловей Разбойник, черт возьми! Я должен был сразу догадаться, что ты не из нашего мира, когда мне сообщили о той твоей операции. Вот ведь как исковеркали русское слово! — произнес подошедший ко мне Константин по-русски — это обвинение уже хуже, но я думаю, улик у него нет, так как тебя тогда прикрывало с десяток моих лучших ребят. Черт возьми, вот ведь высоко забрался урод, втихую, не подберешься быстро. — Ну... цирк этот можно еще немного потянуть.
— Минуты три тянуть придется еще — согласился Константин — Мои еле еле уговаривают присутствующих здесь вождей не кинуть в этого урода топором.
— А может метнуть?
— Не надо, не хочу лишних проблем с этими дурнями-инквизиторами.
— К Вашему сожалению, против Алькора нет улик — произнес Император — а если есть неопровержимые — просим их предоставить на рассмотрение! Как верховный судья Империи я имею право рассмотреть это дело здесь и сейчас и вынести справедливый вердикт.
— У Вашей трибуны, Император, стоит небольшой ящичек, откройте его и там Вы найдете доказательства.
— Когаль — Отрывисто приказал Константин и от его свиты отделился человек, подошедший и открывший ящик.
— Здесь пусто, мой Император. Какие либо чары так же отсутствуют.
Агенты, наконец, добрались до неизвестного и после короткой стычки спустились вниз, ведя его связанным перед собой. Идевий держал свой клинок у шеи схваченного.
Бледная кожа, растрепанные каштановые волосы, потертый плащ с капюшоном, подозрительно неживые глаза... Однако ойкает и стонет от тугих веревок он словно живой.
— Клевета, тем более в таких условиях это тяжкое преступление — задумчиво произнес Император.
— Простите, мой Император, но он исчадие Нолдорцев — встрял Идевий — прошу отдать его на суд справедливый мне.
— Он Ваш — кивнул Император.
— Прошу присутствующих здесь свидетельствовать. Этот клинок был дарован Идеалом и одной его царапины хватит, чтобы уничтожить нежить. Он не отравлен, и я докажу это своей кровью — Идевий провел рукой по клинку, морщась от боли и оставляя на клинке кровавый след. Со стороны вождей племен раздался одобрительный гул — те считали самоистязание проявлением силы.
— А теперь сделай так ты. И если останешься жив, клянусь Идеалом, ты выйдешь отсюда живым и все твои преступления будут тебе прощены.
Он попытался вырваться — не получилось, воздух затвердел и обратился в лед подле его ног. Похоже, вмешался кто-то из магов. Идевий демонстративно провел по руке чужака окравленной частью клинка и тот практически сразу обмяк.
— Это нежить — констатировал факт Чарфе.
— Во время зачистки той мы их больше трех сотен истребили... видимо не всех — вздохнул Константин, потом громко произнес на весь зал — Хотя враг истреблен, вот такие вот у него последние потуги. Его агенты неотличимы были от живых. Алькор истребил крупную рыбу, остатки мелочи нам ловить самим.
Потом были дальнейшие дискуссии, мне присвоили звание профессора Академии, Император даровал мне дворянский титул (который по наследству здесь не передавался, и вообще значил только одно: Император тебе может доверять), и дали официальные бумаги на земли, где располагалась моя крепость. Хорошо хоть первым делом присвоили звание профессора — им разрешено сидеть в присутствии Императора, чем я и воспользовался...
Когда заседание завершилось и все стали расходиться, ко мне подошел Идевий.
— Очень хотел с Вами поговорить, Алькор, но если Вас вымотало это заседание, то я подожду.
— Да нет, ничего.
— Когда я понял, как Вы меня провели с клинком, когда все было кончено, я на секунду думал предать Вас огню при первой же возможности. Но Вы помогли изоблачить предательство Биллига и, как следствие осквернение всей нашей церкви.
— Тогда мне это показалось единственным возможным вариантом как-то занять инквизиторов и отвлечь их от некромантов. Я не знал, что все это так обернется.
— И обернулось к лучшему. Сами того не желая, вы исполнили волю Идеала и выковали клинок из писания.
— Ну это обычный клинок, того же образца каким было вооружено мое войско. Разве что с текстом писания на лезвии.
— "И будет клинок обычен, но уникален и выкован руками мертвых, что живы" — ответил Идевий.
— Ну... тогда не знаю, что и сказать.
— Не надо. Просто примите мое благословение — улыбнулся тот — хоть Вы и не принадлежите нашей вере, как я полагаю, и не захотите менять своих убеждений, но все же, примите.
— Благодарю.
Идевий кивнул, осенил меня святым символом и ушел, оставив меня в глубоком раздумье...
* * *
Ния посмотрела, как выносят из здания тело нежити и, улыбнувшись, пошла на городскую стену. Из небольшого мешка она достала забальзамированную особым раствором голову кого-то, кто некогда был в банде Соловья. Раствор тот был совсем не из Алерии, не из этого мира, хоть действовал и здесь, позволяя прочитать содержимое забальзамированной головы. Девушка поморщилась и скинула голову вниз, на поживу толстякам. "Нет тела — нет дела", как говорят у Алексея на работе.
* * *
Переломленный посох и бесплатный, весьма вкусный ужин за счет заведения. Хоть какая-то компенсация за завышенные цены во время обучения. Местные музыканты, здорово переиначив на свой лад исполняют что-то из репертуара "Арии" и еще что-то, что я никак не могу узнать. Или не "Арии". Саль, которого в виду событий на совете ко мне прикомандировал Константин, все еще немного обижается, что затеяв авантюру, я не пригласил его, хотя как он сам отмечает его клинок и здесь пригодился.
Вроде живой, здоровый, отомстил, выжил, да еще и героем стал, вот только гложет меня что-то внутри и все. Стоит отвлечься от дел, и пустота утраты начинает съедать заживо. Через несколько месяцев, когда воздвигнутый Нолдорцами барьер пропадет окончательно, можно будет наведаться домой. К тому же мозги в Академии обещали рассказать все, что смогут узнать о той штуке, блокировавшей перемещения между мирами. Пост преподавателя на родной кафедре меня больше чем устраивал, особенно когда практически все, считая семнадцать, вернее шестнадцать, так как предатель был уже обезврежен, внештатных сотрудников сейчас копаются в Норсидиале, разбираясь в том гигантском агрегате, который создали Нолдорцы, вернее, как отметил Чарфе, в том, что от него осталось. Вникать в происходящее там мне не особо хотелось, поэтому я предпочел остаться здесь, учитывая, что желающих поступить учиться на некроманта сейчас прибавилось.
Саль теперь тоже работал на Константина и плохенько с акцентом, но уже разговаривал по-русски и теперь, пользуясь случаем, практиковался.
На меня поглядывали, но уже без ненависти. Страх остался во взглядах, но неприязнь во взглядах заменил интерес.
— Привет, Саль, Игорь — Иллиал хоть и не говорил пока по-русски, но предпочитал меня теперь называть настоящим именем.
— Здравствуй.
— Как чувствуешь себя?
— Да все так же. Слабость пока не прошла, бегать, прыгать, колдовать не могу, в остальном порядок.
— Хорошо, что жив.
— Да как сказать... — Я рассматривал старую фотографию Инвил с экрана телефона и, заметив это, Иллиал полез в карман.
— Его сделали достаточно давно, когда Инвил еще не отправилась в Академию. Осталось мне на память. Думаю тебе оно нужнее.
В руку мне лег небольшой медальон. Под слоем прозрачного минерала был небольшой портрет Инвил, выполненный с фотографической четкостью неизвестным мне художником. В отличие от фотографий, здесь она казалась намного живее, хотя может быть это просто игра воображения, которому легче воспринять размытости красок, нежели зернистость цифровой фотографии...
— Спасибо. Извини, что не смог ее сберечь.
— Но ты хоть отомстил.
— Толку то...
Мы помолчали некоторое время, каждый думая о своем.
— Какие планы теперь?
— Думаю, что останусь здесь в Академии преподавать... по крайней мере, пока не оправлюсь полностью, и барьер между мирами не растает окончательно. Там думаю и домой загляну. А у тебя?
— С братом мы помирились... дома я более не изгой. Кстати, брат до того момента как ты разгромил наголову Нолдор и вернулся, считал тебя виноватым в ее смерти. Впрочем, как он сам сказал, теперь готов отрубить лично язык тому, кто об этом заикнется. Нежити по просторам Алерии все еще бродит предостаточно, хотя лишенное подпитки проклятие Нолдорцев сойдет на нет в ближайшие годы. Ну... Может отдельные просроченные трупы подольше поживут, но не думаю что долго. В общем, я думал поехать поохотиться, пока совсем не перевелась нежить, если Константин отпустит, но он говорит, чтобы я язык учил, дескать, знал бы язык давно бы понял, что ты не просто охотник, а его соотечественник. Да и нас с Салем вообще к тебе приставить хочет, мол дескать пока всех агентов Нолдорцев вроде того на заседании не переловим, а ты не оправишься от тебя ни на шаг...
— Хм... — ну в Аррассе их легче легкого встретить, а вот если я махну куда-нибудь в Сэйрэ-Анх, то, думаю там, меня будет сложно выследить. А вам, придется со мной ехать.
— Не обсуждается. На днях начинается прием в Академию, ты нужен будешь тут, и вспомни, что покойный Торреви говорил тебе по поводу того, в каком состоянии надо охотиться.
— Да...
— И не забудь, что ты официально приговорен хоть изредка, но преподавать.
— Уговорили. Но как приду в себя, едем на охоту.
— Решено.
* * *
Такого столпотворения на кафедре я не видел ни разу. Очередь брала начало от ворот Академии и заканчивалась у кабинета Чарфе, который и был "приемной комиссией". Разумеется, всех на предмет владения Даром уже проверили, и оставалось только самое основное: отобрать тех, кто психологически сможет учиться на некроманта. И, разумеется, здесь отсев превышал 99%.
К моменту моего пробуждения ото сна, прием шел уже во всю, и мое появление только заставило смолкнуть все разговоры в коридоре. Более разношерстной толпы я не ожидал встретить. Особенно добивало то, что напудренных носиков городских красавиц, которые обычно коротают время на какой-нибудь кафедре попроще, здесь было раза в два больше чем юнош. Впрочем, среди этой толпы выделялись больше всего своей молчаливостью охотники за мертвыми, которые с улыбкой поглядывали на остальных.
Когда я подошел к двери кабинета Чарфе, оттуда как раз вышел белый от страха юноша, явно аристократ до мозга костей. Интересно, какие испытания прибывающим сюда придумывает заведующий этой маленькой кафедры?
— Пять минут подождите, пока не заходите — бросил я стоящим в очереди.
— Доброе утро, профессор.
— Доброе, профессор.
— Никак не привыкну к тому, что меня теперь по званию везде величают.
— Уж привыкай.
— Вижу сегодня много народу...
— Много? Ты шутишь? У нас кафедра считай, совмещена с общежитием и рассчитана вместить максимум двадцать человек, считая преподавателей. Конечно, ректор обещал поселить излишки по другим зданиям, но кое-кто предлагает вывезти тех, кто не поместиться в Норсидиал и учить уже там.
— А стоит ли?
— Вот и я про то же. Опасно там пока еще, да и с продовольствием пока перебои, так как земледельцы только на следующий год смогут вернуться на свои земли. Впрочем, союз племен и Побережье помогают, чем могут. Без них давно бы здесь был голод.
— Сколько уже здесь сидите?
— Пятый час пошел.
— Вас подменить?
— Буду премного благодарен, а сил хватит?
— Должно.
— Нить чувствуешь?
Я сосредоточился и у меня получилось. Значит, силы возвращаются!
— Шкаф?
— Угу. В нем мертвяк привязанный. По команде вылезает и пытается схватить, потом опять сам прячется и закрывает за собой створки шкафа. Если в обморок не упадет — веди во двор к Ассерусу через ту дверь. Если и там выдюжит, принимаем. И окно не закрывай — запах от мертвяка проветривает.
— И много приняли сегодня?
— Из семидесяти человек двоих охотников и все. Кто не пройдет, особо не глумись, отправь куда-нибудь по способностям. Там в документах увидишь. Вон там есть список кафедр и сколько где мест свободных, и какие обычно требования. Примерно, естественно, но думаю, этого хватит.
— Спасибо. Попробуем.
Чарфе радостно покинул помещение, а я, разместившись в кресле и поставив посох у стены (долгие прогулки были все еще для меня утомительны, и я постоянно опирался, как старик, на свой посох).
— Проходите — крикнул я, попутно доставая чистый бланк и делая отметку сегодняшним числом.
В кабинет зашла девушка лет двадцати-двадцати трех и, увидев меня, густо покраснела.
— А... Алькор? — в состоянии предельного удивления спросила она.
— Он самый. Ваши документы, пожалуйста... — но та не выдержала. Буркнула "извините" и выбежала из кабинета.
Пока никого не было, я позволил себе беззвучно отсмеяться, потом вновь позвал следующего.
Следующей оказалась тоже девушка, как и предыдущая претендентка лет двадцати, с огненно рыжими волосами, схваченными золотым обручем.
— Здравствуйте, профессор — пролепетала она и положила на стол документы.
— Здравствуйте. Итак, зачем решили податься в некроманты?
Последовало молчание, потом ответ, своей простотой заставивший меня собрать все свои силы, чтобы не рассмеяться.
— Мама сказала.
— Ну... хорошо...
Переписав пару строчек в бланк, записав весь этот диалог на листочке, "чтобы Чарфе посмеялся", отметив что у нее неплохие способности, и собрав остатки самообладания я попросил ее встать по центру кабинета на свету.
— ...сейчас на глаз прикину, каких размеров форму заказывать — соврал я, прищурив глаз и что-то записывая, потом дернул невидимую нить.
Мертвяк рванулся за добычей, однако девушка ловко отскочила и... нет, не завизжала, не упала в обморок, а отматерила мертвяка так, что мои уши готовы были свернуться в трубочку. Такого отборного мата я не слышал давно.
— Помедленнее, пожалуйста, я записываю.
— Ой... простите профессор Алькор... просто... просто он меня напугал...
