— Насчет полностью утверждать не могу, Ваше превосходительство. Возможно, кто-то в море сейчас находится. А может остался на рейде Евпатории, или возле Лукулла. Но те, кто вчера зашел в Балаклавскую бухту, уничтожены в с е. Можете мне поверить.
— Но как Вам это удалось?!
Снова пришлось рассказывать о "зажигалках" Яши Розенблюма и о правильной тактике их применения. Когда мое красноречие иссякло, Корнилов задумчиво глядел на меня и долго молчал. Было видно, что его одолевает куча вопросов. Но также он понимает, что подошел вплотную к грани, за которой начинается то, что людям даже его уровня лучше не знать. И все-таки решился.
— Да. Юрий Александрович... Непростой Вы человек... Может я сейчас и лезу, куда не положено, но... Вы ведь з н а л и, что так все и произойдет... И пытались предупредить меня при нашей встрече в Одессе.
— Не буду отрицать очевидное, Ваше превосходительство. Что-то знал, о чем-то догадывался. Как видите, не ошибся. Но большего сказать не могу, извините. Это не моя тайна.
— Понимаю... Если не секрет, что Вы собираетесь делать дальше? Признаю, что такого успеха от обычного коммерческого парохода никто не ожидал. И этими вашими самоходными минами французов в Камышовой бухте никак достать нельзя?
— Увы, Ваше превосходительство. Французские пароходы патрулируют вход в Камышовую бухту, и катера неизбежно обнаружат еще до того, как они смогут занять позицию для атаки. А выпускать мины с большой дистанции, не приближаясь к цели, очень мало шансов, что они хоть в кого-то попадут. В результате хоть одна обязательно выскочит на берег и достанется неприятелю в совершенно целом виде. После чего наше преимущество в новизне оружия и неготовности с ним бороться будет утрачено. Поэтому мы и атаковали только наверняка. Когда ситуация гарантировала поражение выбранных целей. И цели выбирали самые важные. Сейчас у вражеского флота в Черном море нет численного и качественного преимущества над нами. А что мы собираемся делать? Никакого секрета нет. Будем заниматься тем же, что и раньше. Вести крейсерские операции на коммуникациях неприятеля всем одесским отрядом. Бой у Фидониси показал, что и от вчерашних паровых "купцов" может быть толк. И если позволите, дам Вам совет о дальнейших действиях на суше. На море-то Вы и сами знаете, что делать.
— Интересно будет послушать, Юрий Александрович! Признаю, что ваши предыдущие советы оказались весьма полезны!
Вот я и попытался растолковать моряку сухопутные реалии, которые сложились в настоящий момент. Ибо раньше об этом никто из командования Черноморского флота не думал. Разумеется, пришлось выдавать информацию дозировано. Только то, что реально мог узнать человек, находящийся в моем положении.
В Балаклаве сейчас находится много англичан и турок. При ночном обстреле они вряд ли сильно пострадали, поскольку время на выгрузку у них было. Но это армейские части. Плюс команды уничтоженных кораблей. Вряд ли англичане проявили чудеса героизма в борьбе с огнем, который нельзя погасить ведром воды. Скорее всего, сбежали на берег. Благо, до него там рукой подать. Но у этой огромной толпы очень мало припасов, поскольку выгрузить все они не успели, а после нашей минной атаки на рейде все, кто стоял там на якоре, сбежали. Когда будет доставка следующей партии припасов, и будет ли она вообще в обозримом будущем, не известно. Поэтому у генерала Раглана, если он уцелел, нет другого выхода, кроме как немедленно штурмовать Севастополь имеющимися силами. Если он начнет вести длительную осаду по всем правилам, то через месяц-другой от его армии не останется и половины. Причем без какого-либо нашего участия. Голод, холод и болезни будут косить англичан и турок не хуже картечи. У французов в Камышовой бухте ситуация несколько лучше. Им никто не мешал, поэтому выгрузка десанта и припасов прошла организованно. Поэтому, как минимум, французы могут держать оборону в Камышовой бухте довольно долго, если мы попытаемся их оттуда выбить. А как максимум, тоже начнут штурм Севастополя, поскольку совершенно не уверены в быстрой доставке припасов и подкреплений из Варны, или Константинополя. В связи с этим вам надо обязательно отбить первый натиск. Потом, когда неприятель кровью умоется и отойдет на свои позиции, будет легче. А время работает на нас. Поэтому надо как можно скорее отправить заявку в Петербург о выделении Черноморскому флоту новых нарезных орудий и снарядов к ним. Маловероятно, что это возымеет действие, но обозначить свой интерес командующий флотом должен. Если в Морском ведомстве по привычке начнут тянуть время и вымогать мзду, то обратиться к моему папеньке с письмом, которое я сейчас же и напишу. Используем одну юридическую лазейку. Вся продукция наших заводов скупается на корню, поэтому на складах ничего не задерживается. Но это касается только тех систем, которые приняты на вооружение. Однако, никто не запрещает промышленнику Давыдову совершенствовать свою продукцию, и проводить испытания новых образцов там, где он найдет это необходимым и возможным. А если командование Черноморского флота согласится провести испытания новых видов вооружений у себя в Севастополе, то мы не будем отказываться. На деле это будет выглядеть следующим образом. У нас есть проекты пушек, несколько отличающихся от тех, которые мы сейчас поставляем казне. Отличия незначительные, и их легко внести даже на уже имеющиеся орудия. Предвидели такую ситуацию, вот и подготовились заранее. Но формально это будут системы, еще не принятые на вооружение. И испытывать их мы можем хоть до морковкина заговенья. Причем они используют те же боеприпасы, что и поставляемые орудия. Надо ли говорить, что Корнилов очень заинтересовался такой аферой, дающей возможность соблюсти все юридические тонкости, и ничего не нарушая, доставить в Крым новые пушки с боеприпасами. Но сомнения у него все же были.
— Очень, очень интересно, Юрий Александрович! Пожалуй, такое может сработать. Но сколько это времени займет? А ведь нам сейчас придется штурм отбивать, как Вы говорите. И если исходить из того, что мы знаем, то силы неприятеля даже после таких страшных потерь все равно превосходят числом защитников Севастополя. Армия ушла к Бахчисараю, как я не пытался этому воспрепятствовать. Поэтому реально мы можем рассчитывать только на команды кораблей Черноморского флота, ополчение из жителей города, да те немногочисленные воинские команды, что находятся в Севастополе.
— А вот здесь мы можем сыграть на опережение. Осадной и полевой артиллерии у неприятеля не должно быть много. Все же, порезвились мы возле Фидониси знатно. Основной ударной силой сейчас будет корабельная артиллерия. У англичан ее вообще не осталось, а вот у французов есть, и немало. Но мы можем лишить их артиллерии. А заодно и кораблей.
— Каким образом?
— Адмирал Гамелен совершил большую ошибку. Загнал всю свою эскадру в Камышовую бухту. И мы можем сделать так, что она оттуда уже не выйдет. Но для этого потребуется ваша помощь...
По мере моего рассказа на лице у Корнилова отразилась целая гамма чувств. Недоверие сменялось удивлением, удивление заинтересованностью, а заинтересованность охотничьим азартом. Ведь то, что говорил штатский дилетант Юрий Давыдов, не лезло ни в какие ворота, противореча всем правилам ведения морского боя. А я всего лишь предложил максимально возможно использовать в комплексе наши преимущества, недостатки противника, крайне неудачное расположение противника, близость нашей военно-морской базы — Севастополя и удаленность базы противника. Все это по отдельности не могло дать нужного эффекта. Но собранное вместе...
Когда мой спич "штатского дилетанта" закончился, Корнилов лишь задумчиво покачал головой, глядя на меня.
— Юрий Александрович, а Вы точно штатский?
— Увы, Ваше превосходительство. Штатский "шпак" до мозга костей. Сейчас воюю исключительно потому, что Отечество в опасности, а лучше меня эти пушки и этот пароход, которые я сам проектировал, никто не знает. Закончится война, снова вернусь в Петербург на свои заводы, к своим любимым железкам. Надо судостроение, железные дороги и оружейное дело в Российской Империи развивать.
— Да уж... Я бы хоть сейчас Вас командиром отряда паровых судов назначил... Но ведь не дадут...
— И хорошо, что не дадут. Я в военной службе ничего не смыслю. Воюю, как вольный корсар. Именно поэтому у меня до сих пор все получалось.
— Вольному корсару тоже надо уметь воевать... Ладно, попробуем. В крайнем случае, даже если не все получится, как задумали, то мы ничего не теряем. А какой-то урон неприятелю все равно нанесем. Но почему Вы не хотите задействовать весь одесский отряд?
— По двум причинам. Во-первых, нам потребуется место для маневра, чтобы не мешать друг другу. Поэтому хватит "Лебедя", "Громоносца" и еще двух пароходов одесского отряда. Во-вторых, Остен-Сакен на дыбы встанет. Он и так скандал устроил, когда князь Меншиков, царство ему небесное, попытался одесский отряд разоружить. А тут получается, как будто бы снова хотят у него любимую игрушку отобрать. Поэтому вполне хватит двух пароходов, а остальные пусть продолжают корсарствовать на коммуникациях, о чем издайте соответствующий приказ, а я быстро доставлю его в Одессу и вручу Новосильцеву. Тем более, если "Лебедь" вернется в Одессу, это убедит Остен-Сакена, что в Севастополе не собираются наложить лапу на пароходы.
— А полевые орудия он даст?
— Вот здесь не уверен. Но попробовать стоит. Пообещаю ему какие-нибудь преференции через своего дядю. Тем более, нам и надо-то всего два орудия. Выпуск бомб к ним в Одессе уже давно налажен, поэтому проблем с боеприпасами не будет. И нам следует уйти как можно скорее, поскольку завтра ожидается штормовой ветер с норд-веста. Французы в такую погоду все равно из Камышовой бухты нос не высунут...
Глава 12
Старые вопросы в новой упаковке
Закончив обмен информацией, мы разошлись "как в море корабли" в буквальном смысле. "Бессарабия" вернулась в Севастополь, спешно увозя послание Корнилова в Петербург, а также мое письмо к папеньке. Остальные пять пароходофрегатов продолжили разведку побережья. А "Лебедь" направился в Одессу, увозя приказ Новосильцеву о возобновлении крейсерских операций и временном выделении двух пароходов помимо "Лебедя" в распоряжение Черноморского флота. Против такого положения дел Новосильцев и Остен-Сакен возражать вряд ли будут.
Была у меня идея по дороге заглянуть в Евпаторию и устроить там геноцид всем оставшимся. Поскольку Ганс провел авиаразведку и выяснил, что ничего, крупнее военного шлюпа, там нет. Многочисленные "купцы" не в счет. Для "Лебедя" это мишени, а не противники. Но подумав, решил не будоражить врага раньше времени. Пусть думают, что Евпатория нас пока не интересует, а все наши усилия сосредоточены на обороне Севастополя. Наведаться в Евпаторию никогда не поздно. Те, кто там высадился, сами залезли в ловушку. Хотя об этом еще не знают. И пока "Лебедь", вспенивая винтами воды Черного моря, спешил в Одессу, я раз за разом просматривал запись разговора адмирала Дандаса со штабными.
Было понятно, что все собеседники на взводе, и говорят излишне эмоционально. Но кроме обычных в таких ситуациях моментов, связанных с гибелью кораблей и обстрела со стороны противника, когда сам не можешь ответить, один из молодых офицеров в чине лейтенант-коммандера на гневную тираду Дандаса о том, сколько же будет продолжаться этот идиотизм, когда их бросают фактически на съедение русским, понадеявшись лишь на то, что эти отсталые азиаты не смогут противостоять передовым европейским армиям и флотам, тихо ответил.
— Сэр, очень Вас прошу, не шумите. То, что сейчас произошло, уже не вернуть назад. Но война еще не закончена. Поверьте...
И Дандас после этого сразу же заткнулся! Даже не подумал одернуть нахала. Адмирал какого-то капитан-лейтенанта, если провести аналогию с чинами российского флота! Ох, непростой видать фрукт, этот лейтенант-коммандер...
Когда вернемся в Севастополь, надо будет заняться им вплотную. Вплоть до того, что Ваньку в его тушку подсадить. Он и сейчас рвался, но я не стал рисковать. Ганс был более важным делом занят. Но когда вернемся, можно будет и "побеседовать". А дальше по ситуации. В конце концов, мало ли англичан погибнет в ходе Крымской войны? Маршал Сен-Арно уже покинул этот грешный мир. Командование французскими экспедиционными силами принял дивизионный генерал Франсуа Карнобер. Опасный противник, доказавший это на деле. У англичан на суше пока что командует генерал Раглан. Все, как в истории моего мира. Да только здесь дела у французов идут не так хорошо, как им хотелось бы. Англичане вообще находятся в глубочайшей заднице. И не знают, как оттуда выбраться. Про турок и речи нет. Для них находиться в заднице во время войны с Россией — обычное состояние. И на фоне всех этих безобразий гибель какого-то лейтенант-коммандера, пусть даже из штабных, никого особо не удивит. Война ведь, джентльмены. А на войне стреляют...
Когда прошли мыс Тарханкут, наконец-то заработал свежий норд-вест. Немного изменили курс вправо, и пошли к Тендровской косе против волны. Все же, чем хороши пароходы в отличие от парусников, так это возможностью идти в любом направлении, независимо от ветра. На парусном линейном корабле, или фрегате, сейчас бы намаялись при попытке укрыться за Тендрой от шторма. А тут — всего лишь руль переложить. Поэтому, как бы ни пыжились наши "марсофлоты" под "шпицем" в Петербурге, отстаивая преимущества парусов, их время прошло. Несомненно, паруса сыграли большую роль в развитии человечества. Особенно в эпоху великих географических открытий. Но прогресс не остановить. И тот, кто этого не понимает, оказывается на свалке Истории...
Ладно, расфилософствовался я что-то. Сейчас нужно о другом думать. Вызываю Ганса и даю ему задание. Пока вокруг никого нет, быстренько сгонять в Одессу. Посмотреть, что там творится. Потом в Севастополь, по пути заглянув в Евпаторию, и после этого вернуться обратно. Море вокруг пустынно, видимость хорошая, поэтому держать Ганса поблизости нет смысла. Много времени ему не понадобилось, поэтому вскоре последовал вызов.
— Командир, возвращаемся. Наблюдаю "Лебедь" визуально. Вокруг все спокойно. "Кино" будешь смотреть, или сначала кратко?
— Давай сначала кратко. А потом "кино".
— В Одессе все спокойно. Противника поблизости нет, пароходы стоят в Карантинной гавани, и не похоже, чтобы собирались выходить. Правда, и погода не располагает. Подняли обоих "недоутонувших" турок возле Пересыпи. Идет ремонт. Скорее всего, Новосильцев думает включить их в состав "хулиганской флотилии". Хотя бы для патрулирования подходов к рейду, поскольку на возвращение "Пересыпи" из Севастополя он уже не рассчитывает. Больше по Одессе ничего значимого нет. В Евпатории все по-прежнему. На берегу полно турок, но дальше они не пошли. Оборудовали позиции вокруг города и сидят в обороне. На подступах к Евпатории замечена наша разведка из казаков. Так что, в штабе должны знать обстановку. Транспорты закончили выгрузку, но уходить не торопятся. То ли боятся идти без прикрытия, то ли ждут, когда шторм утихнет. А вот в Севастополе интереснее. Наша армия направляется к Севастополю от Бахчисарая. Очевидно, Корнилов все же добился своего. С северной стороны Севастополя до самой Евпатории противника нет. Зато с южной началась движуха. Французы основательно укрепились в Камышовой бухте и выдвинулись в направлении города. Но это больше похоже на разведку боем, поскольку силы задействованы незначительные. Французские корабли стоят в Камышовой бухте, патрулируя подходы к ней. Англичане пока что сидят в Балаклаве. Солдаты оборудуют земляные укрепления, моряки им помогают в меру способностей, но подготовки к штурму не заметно. Балаклавская бухта сейчас фактически непригодна для базирования флота. Возле берега полно обгоревших и разрушенных взрывами остовов кораблей. Целого ничего не осталось, все сгорели до ватерлинии. Англичане пытаются что-нибудь найти, да только вряд ли там что уцелело. Появились первые коллаборанты. В английском лагере замечены крымские татары. Похоже, доставили продовольствие. Явно пользуются расположением англичан. Наши пароходофргаты наблюдают за противником, выдерживая дистанцию. Кратко все.
