А я медленно переваривала услышанное.
Филипп сам занимался мною, отчего щекам стало жарко. Он все это время ухаживал за мной.
Меня принудительно кормили ведьмовскими настойками. И то, что я до сих пор не умерла от голода, говорило о действенных ведьмовских препаратах.
Голова соображала туго, но мысли складывались в единую картинку. Радовало, что я не сошла с ума, не обезумела.
Прислушалась к себе. Сила словно спала после сытного питания. Ну да, в Аду мы знатно подкрепились.
— Хорошо, что речь осталась со мной, — пробормотала я. — Спасибо, что вытащили меня, — поблагодарила мужчин.
— Мы еще жить хотели, — фыркнул Савелий. — Этот демон, уничтожил бы Землю, если бы ты не вернулась к нам, — сдал с потрохами ведьмак Филиппа.
— Заткнись ведьмак, а делай свое дело, — рыкнул Филипп.
— Никакой благодарности от этих оборотней не дождешься, — притворно расстроенно проворчал Сава. — Лечишь их, лечишь, а они то и дело, рычат. Аврора подумай, нужен ли тебе этот альфа?
— Савелий, если не хочешь лишиться головы, закрой рот, — припечатал Руслан. — Альфа и так на взводе. Хочешь, чтобы его зверь прошелся по тебе когтями?
— Молчу, молчу, — и демонстративно жестом показал, что закрыл рот на замок. — Тем не менее, Филипп не забудь дать ей капли, да и тело продолжай растирать, — посоветовал напоследок Сава, вложил в руку Филиппа капли и поспешил удалиться.
Руслан остался. Он с тревогой смотрел на меня, а я не понимала этого взгляда.
— Аврора ты самая непоседливая пара оборотня, которую я знаю, — облегченно выдохнул он. — Надеюсь, Филипп сможет удержать тебя.
— Руслан следи за языком, — недовольно рыкнул Филипп и, приподняв мне голову, помог выпить капли. На вкус неплохо. Лучше, чем ранее выпитое зелье.
— Не хочу снова становиться свидетелем твоего бешенства, — покачал головой бета. — И если нужно, сам прикую к тебе цепями твою пару, чтобы больше ничего не случилось.
— Рус!
— Филипп ты мне больше чем брат и терять я тебя не хочу, но необдуманные действия ведьмы могут принести еще больших бед, — не унимался снежный волк. — Аврора я рад, что ты в порядке, но своим побегом ты чуть не создала на Земле самый настоящий Ад.
Ох, Руслан, я была там. Хорошее место, но не думаю, что ты именно этот Ад имеешь в виду.
— Я уже осознала свою ошибку, — упрямо посмотрела в глаза мужчине. — И поверь, сожалею о своих действиях. Обещать, что подобного не повториться, не могу. Слишком много в жизни происходит неожиданностей. В любом случае, с Филиппом я буду до конца. По своей воле никогда не уйду от него.
Почувствовала, как меня бережно прижали к груди.
— И на том спасибо, — фыркнул Руслан, скрываясь за дверью, оставляя нас наедине.
— Твоя стая ненавидит меня, — глухо прошептала я.
— Моя стая приняла тебя, но для них эта бойня была выматывающей, — покачал головой мужчина. — Мы боялись не успеть вытащить тебя оттуда. Нужно дать им время. Никто не ненавидит тебя Аврора. Каждый оборотень знает, как ценна пара и то, что я не досмотрел за тобой, полностью моя вина. Снежные не просто моя стая, они моя семья, которой у меня никогда не было. Мы думали, ты погибла, когда сорвалась с Утеса Смерти. Именно Руслан принес весть о твоей гибели. Именно он стал свидетелем моего бешенства, когда я думал, что потерял тебя и только зверь упрямо шел на поиски. А потом мы узнали, что ты в плену у Луизы, — нервно сглотнул Филипп. — Я прекрасно знал, на что способна эта ведьма и боялся не успеть. Руслан с волками подоспели вовремя, иначе я бы не смог пробраться к тебе и дозваться.
— Мне так жаль, — проскрипела я.
— Главное, что все позади, — Филипп прикоснулся ко мне губами. — Теперь мы вместе.
Филипп полностью раздел меня, полил на тело какую-то прохладную жидкость и начал массажировать тело. Чувствовала легкое покалывание и наслаждалась этими прикосновениями.
Дни реабилитации проходили на удивление быстро.
Меня выносили на руках в сад, где Филипп часами рассказывал о себе, о своей жизни. Он много, что мне рассказывал. Филипп обнажил передо мной свою душу.
Благодаря специальным настойкам, волосы росли чуть быстрее, чем было заложено природой. Ежик на голове меня не радовал. Волосы имели цвет седины. И такой я останусь навсегда. Я скучала по своим роскошным темным волосам. Пройдет время, и я верну себе почти былую внешность, хотя Филиппа, кажется, это совсем не заботило. Он смотрел прямо в мою душу, не замечал внешности и цвета ежика на голове.
В зеркало смотрелась очень редко. Видела в отражении не красивую молодую женщину, а худого, щуплого, мелкого подростка-мальчишку. Я словно ссохлась, напоминая ликом своих жертв.
В Обитель я не спешила. Филипп все взял в свои руки. Переворот власти прошел тихо и спокойно. Чувство, что все только и ждали, когда же кто-то осмелится бросить вызов Луизе.
Заочно меня уже приняли. Даже если и были недовольные, то кто пойдет против моего персонального демона? Хотя такое бремя власти мне совершенно не нужно. Но сейчас выбирать не приходилось. Жить я хотела, поэтому пару раз в год придется наведываться в Обитель и проводить обряды, чтобы сбросить накопившиеся силы.
Сейчас там все под присмотром Алекса и Бориса.
Савелий остался верен себе. Одиночка по жизни. Умотал в солнечную Испанию, как только удостоверился, что в его помощи мы больше не нуждаемся. Сослался, что его ждут неотложные дела и куча длинноногих красавиц. В этом весь Сава.
А вообще, Савелий меня не оставил в покое. Пообещал порыться в своей библиотеке и поискать, что делать с черными ведьмами, если им решили оставить жизнь. Я попыталась успокоить ведьмака, что никого 'есть' не собираюсь, а моя сила мне подчиняется, но мне не поверили. Тяжело менять стереотипы. Время Инквизиции давно прошло, но его отголоски дошли до наших дней.
Хотя меня интересовала вера только одного мужчины — Филиппа, но он принял меня даже такой.
Теперь мне стали понятны мотивы черных ведьм. Стало ясно, почему они убивали всех подряд. Они были напуганы, озлоблены против всего мира, который приказал их уничтожить. Ведьмам просто не давали времени свыкнуться, более плотно познакомиться со своей силой. Их сразу уничтожали, а ведь мы намного сильнее обычных ведьм. Мы — сама природная сила этого мира. Можно сказать, что черные ведьмы — это новая раса, новый вид магии.
Я смогла принять свою черную суть и сила мне подчинилась. Поэтому я и не убивала направо и налево. Я лишь уничтожала врагов, которые покусились на мою силу и жизнь.
Выживает сильнейший.
Однажды, гуляя по городу, увидела Антона в сопровождении милой женщины. Они влюбленно смотрели друг на друга и улыбались. Кажется, для них перестал существовать внешний мир.
Улыбнулась. Мои чары подействовали и этот замечательный мужчина больше не одни. На сердце стало легче.
Кажется, все налаживается.
Филипп.
Он буквально пророс в каждую клеточку моего тела.
А еще я не понимала его.
— Филипп, они ждут тебя, — упрямо проговорила я.
Этот разговор стал частым в нашей беседе. Я не понимала, почему он отказывался воспользоваться шансом. Я ведь все подробно рассказала о том, где была, с кем познакомилась, и как мы сможем навещать его родных.
— Ты не будешь дверью в АД, — недовольно рыкнул он.
— Я не дверь, а лишь способ увидеть родных, — насупилась я, упрямо топнув ножкой. Кстати руны на теле так и не исчезли, но их видели только мы с Филиппом и то, если внимательно присмотреться.
— Ави я не могу рисковать тобой, — простонал мужчина, прижимая к себе. — Я просто не переживу твоей потери.
— Но там безопасно, — буркнула я, уткнувшись носом в его грудь. — Они так просили.
— Я не знаю, — растерянно прошептал он. — Когда дело касается тебя, я словно впадаю в какое-то безумие. На каждом шагу мне мерещатся враги.
— Это называется паранойя, — мой бедный, бедный демон.
— Это называется страх потерять тебя, — он зарылся носом в мои отросшие волосы. У меня уже удлиненное каре. Полгода прошло после тех жутких событий. Наша жизнь стала налаживаться — Ты и так седая, а что с тобой сотворит переход? Заберет жизнь?
— Я седая не из-за перехода, — буркнула я.
Филипп нежно провел пальцем по моим губам, медленно спустился к шее, приложив ладонь к бьющейся жилке и поправив упавшую на мое лицо прядь волос, произнес:
— Я люблю тебя Ави, — простонал он. — И пока не готов делить тебя ни с кем, даже с моими родственниками.
— Пообещай, что мы все равно когда-нибудь отправимся к ним, — заглянула просительно в глаза. Вспомнился умоляющий взгляд родителей Филиппа. — Данталиазар они ждут тебя, — впервые назвала его демонским именем. Мужчина вздрогнул. — Они столько пережили, что заслуживают обнять тебя, почувствовать, что все испытания пройдены не зря. Что ты часть их любви. Что ты настоящий, а не плод их воображения.
— Я подумаю, — вздохнула. Это уже хоть что-то. — Не обещаю, но подумаю.
— У твоих детей должны быть бабушка с дедушкой, — припечатала я.
— У меня еще нет детей, — буркнул недовольно мужчина и покосился на мой живот. Расстроенно вздохнул. Видимо пытался уловить во мне зарождающуюся жизнь, но Филипп не учел одного — я черная ведьма и сейчас наш будущий малыш плотно окутан моей силой. Срок еще маленький, но моя сущность приняла дитя демона и оберегала его уже с ранних сроков.
Я пока не готова сказать Филиппу, что он через восемь с половиной месяцев станет отцом. Боюсь, меня тогда из особняка не выпустят.
— Упрямец, — покачала головой.
— Я просто берегу свое.
— Я не имущество.
— Ты больше, чем просто имущество Ави, — прошептал мужчина. — Ты вся моя жизнь и я не готов ею делиться ни с кем. А родители меня поймут и подождут. У них вечность впереди, а я только начинаю жить рядом с тобой. Начинаю дышать, чувствовать.
— Собственник, — фыркнула я.
— Еще какой, — улыбнулся он. — За тебя я убью и за тебя умру, — рвано выдохнул он и прижался к моим губам в страстном обжигающем поцелуе.
Все мысли, просьбы, увещевания отошли на задний план. Все остальное стало неважным, ведь он рядом.
Наши сердца стучали в унисон, а воздуха не хватало. Нашего личного воздуха не хватало.
Филипп чувствовал меня так же хорошо, как самого себя. Ловил каждую эмоцию, предугадывал каждое желание.
Языки сплелись. Губы горели, руки жили собственной жизнью.
Огненная лава неслась по венам, уничтожая остатки самообладания, заставляя хотеть его все сильнее. Так всегда бывает, когда Филипп рядом.
Постепенно губы демона становились более жесткими. Собственническим жестом Филипп слегка сжал короткие волосы на затылке.
Мой. Этот мужчина только мой. Он сжимал меня в тисках до боли, но эта боль сладкая и я подалась навстречу, чувствуя огромное возбуждение своей пары.
Рядом с ним я всегда превращалась в желе. Ноги перестали держать, а низ живота пронзила сладкая судорога.
Любимые руки легко подхватили меня, и через мгновение я уже лежала на нашей кровати.
— Не могу больше, — прохрипел Филипп и освободил нас от одежды одним движением. — Ты мое дыхание. Без тебя я задыхаюсь, — там, где он меня касался, я плавилась. Я хотела его не меньше. Застонала в губы. — Мое сумасшествие!
Взяла в руку налившийся кровью возбужденный член. Филипп втянул со свистом воздух и прикусил мое ушко. Стон сорвался с наших губ одновременно, когда его пальцы аккуратно вошли в меня. Внутри все вспыхнуло новым пламенем. Погладила его возбуждение по всей длине, надавливая пальцем на головку.
— Что же ты творишь со мной? — просипел Филипп. — Только от одного твоего прикосновения я готов кончить, как желторотый юнец!
На миг он отстранился и жадно окинул своими демонскими хищными глазами мое обнаженное тело.
— Ты ведь слился с ним? — прохрипела я, заглядывая в горящие пламенем глаза. — Это ведь его взглядом ты сейчас смотришь на меня?
— Я давно слился с ним, но никогда он не хотел разделить со мной близость с женщиной. Всегда наглухо закрывался от меня. Но стоит тебе оказаться рядом и он не может оставаться в стороне.
— То есть нас в постели трое?
— Ави нас только двое, — фыркнул Филипп, медленно поглаживая грудь руками. — Но надеюсь, что скоро нас в семье все-таки станет трое. Я не понимаю, почему этого не произошло до сих пор.
Да, у нас первая близость после тех событий произошла всего две недели назад. И именно тогда я забеременела, но пока упорно молчала.
Тяжелыми выдались эти полгода для меня, для нас. Сначала моя реабилитация, потом Обитель. Через месяц мы должны присутствовать при первом обряде посвящения. Меня официально признают Верховной ведьмой и отныне я буду чувствовать каждого члена Анклава. Так заложено природой. Я опасалась последствий этого обряда.
Сам же Филипп все эти полгода не торопился к близости. Он боялся за мое здоровье, боялся навредить. Боялся за мое состояние. И мне пришлось самой его соблазнить.
— Филипп, — я отстранила от себя мужчину. Я дура. Он ведь так мечтает о малыше, а я молчу. — Мне нужно тебе кое-что сказать, — мужчина напрягся, но продолжал нависать надо мной, лишь внимательно всматриваясь в меня.
— Ави, если ты сейчас скажешь, что передумала, то я тебя укушу, — рыкнул он и действительно укусил... за грудь, срывая с моих губ очередной стон.
Это он сейчас о свадьбе по ведьмовским законам говорит. Ведь для ведьм и ведьмаков я все еще свободная женщина и этот факт неимоверно бесил мою пару. Тем более, к нам в город зачастили ведьмаки, якобы по важному делу к Верховной. И плевать, что Борис с Алексом справляются со всеми проблемами и вопросами касательно Обители, ведьмакам это не мешает совать свой нос в нашу семью. Меня окружили охраной, но Филипп боялся, что меня может украсть какой-нибудь ушлый ведьмак. И не слышал он меня, что своей силой я могу уничтожить любого на расстоянии.
— Я не об этом, — простонала я, выгибаясь в умелых руках любимого.
— Ави ты меня без ножа режешь, — простонал Филипп, раздвигая мои бедра, устраиваясь между ног, запечатывая рот обжигающим поцелуем, медленно, но неумолимо, проникая внутрь, погружаясь на всю длину.
Сопротивляться не стала. Скажу позже.
Хотелось орать от тех эмоций, что распирали мою грудную клетку.
Филипп жадно ловил мои стоны губами.
Огромный и горячий, весь скользкий от моей страсти, Филипп вбивался в меня мощными толчками, заставляя забыть обо всем на свете.
Время остановилось. Перестало существовать. Я прижималась к нему еще ближе, царапала плечи, спину, гладила волосы и затылок.
Филипп навсегда завладел каждой моей мыслью, эмоцией, подчиняя своим желаниям. Этот демон не умел брать наполовину — он заставлял отдавать ему все.
Он впился пальцами в ребра, вдавливая себя еще глубже. Толчки быстрые, грубые, безумные, но мне это нравилось. Его собственнические инстинкты заставляли меня чувствовать себя еще счастливее.
Рык удовольствия прокатился по нашим телам.
— Моя волчица, — прорычал Филипп. — Моя душа.
