Даниэль убрал комм в свой шкаф, завернув его в одну из подаренных Геком рубашек, и решил ложиться спать. Предстоит изрядно поработать, поэтому отдохнуть надо с толком.
— Билл... — поморщился Юнг от сильного алкогольного запаха в каюте. — Я конечно, всё понимаю, но сейчас не время нажираться, как русское быдло!
Фестер был пьян. В стельку пьян. На полу, распространяя вокруг те самые пары, уже валялись две пустые бутылки. На вирт-окнах терминала висели снимки двух друзей за последние десять лет.
— Если я узнаю, что Корзун убил Суня, то я сам его прикончу! — прорычал Фестер, едва ворочая языком.
— Билл, я абсолютно уверен, что это был несчастный случай. — Юнг уверенно отобрал у администратора остатки спиртного. — Я не только тело осматривал, но и отсканировал все следы, что были на месте и на склоне. Я только что всё просмотрел. Да и против рейдера они сражались вместе. Единственные следы борьбы — от нападения рейдера. И мне кажется, что Корзун, или кто там был, пытался поймать Суня, не дать ему упасть, но не успел.
— Да? И с чего... ик... ты это взял? — Фестер уставился на приятеля мутным взором.
— Как протрезвеешь — покажу всё, что наснимал, и ты сам убедишься. А сейчас давай-ка выпей отрезвина и поспи. — Юнг достал из кармана пачку таблеток и положил на край терминала.
— Когда похороны?
— Когда вернётся Мануэль. Заодно всё обсудим. Билл, мне тоже больно от того, что случилось — восемь лет... Но так ничего не исправить.
— Вот только не над-до мн-не тут проп-писн-ные истины-ы чит...а-ать!.. — взвился Фестер и свалился со стула. Юнг снова вздохнул и начал перекладывать нетрезвое тело с пола на койку.
— В первый раз вижу тебя таким бухим. Надеюсь, что и в последний.
Напоив друга отрезвином и убедившись, что тот засыпает, Юнг прикрыл дверь каюты и пошёл к себе, чтобы ещё раз изучить все сканы. Никаких причин считать, что Суня убили, у него не было. Смущало только одно — размер обуви и предположительная длина шага того, кто был с механиком на месте происшествия. Нога не слишком большая и вряд ли могла принадлежать Корзуну. Да и на краю обрыва осталась пара заметно вдавленных отпечатков ладоней. Сравнительно небольших изящных ладоней. Кто же там был? Одна из девушек? Данила? Или Даниэль? И если один из них, то как такому некрупному объекту удалось так травмировать шею глубоко больному рейдеру, что тот дал Суню возможность прицелиться как следует и попасть именно туда, куда надо?
Владислав проснулся от стука в иллюминатор, посмотрел туда и понял, что снова пошёл дождь. Вовремя они обернулись, ничего не скажешь! Снаружи стоит хмурый день, тихо и глухо рокочет гром. На борту тишина.
Корзуну захотелось пить, и он встал. Войдя в столовую, капитан заметил, что в рубке снова кто-то есть, но не за пультом. И это, разумеется, был Даниэль. Навигатор просто стоял и смотрел в носовой иллюминатор на дождь.
— Опять не спится?
— Владислав Константинович...
— Да я не ругаюсь. Ты чего здесь, а не у себя?
— Просто захотелось, — пожал узкими плечами Даниэль. Он был в своей любимой майке, коротких шортах и босиком, в руках кружка с чаем. — А вы чего не спите?
— Дождь разбудил.
Они молча расселись по своим креслам и придвинулись ближе друг к другу. Казалось, Даниэля что-то тревожило...
— Владислав Константинович, как вы думаете, люди, которые воевали и убивали по приказу... они страдают из-за этого?
— А почему ты спрашиваешь? — удивился Владислав.
— Подумалось. Вы воевали. Приходилось стрелять в других людей. И этих людей было много. Вам не было их жалко?
— Это непростой вопрос, малыш, — вздохнул капитан. — Люди всё-таки разные. Одни стреляют от страха, другие для самозащиты, третьи из-за того, что ничего другого не остаётся, а кто-то способен получать от этого удовольствие. Есть и такие, что убивают без эмоций, как будто делают что-то банальное — они вообще не видят людей. Только мишени. Кто-то после стольких убийств ломается, кто-то просто сходит с ума, а кто-то вообще теряет уважение к чужой жизни. Война способна сильно менять людей, кем бы они не были. Я старался заботиться о своих парнях, чтобы они вернулись домой в здравом уме и без подобных надломов. Это непросто.
— Так вам было жалко тех, в кого вы стреляли?
— Скорее, я досадовал на то, что они вообще оказались на поле боя. В начале службы я просто выполнял приказы, потом поражался тому, сколько воин успело развязать наше правительство и остальные там, где проще было бы всё-таки пусть и долго, но договариваться — не было бы стольких жертв. Потом это стало обычной работой. Все, кто идут служить, понимают, что это война. Там убивают, и убить могут любого. Все выбирали сами. Если бы было можно воевать без смертей... но это невозможно.
— Зачем тогда вообще воевать?
— Как говорил какой-то диктатор двадцатого века: "Нет человека — нет проблемы." Сталин что ли?.. Не помню уже. Силой можно ускорить наступление каких-то событий, практически даром заполучить что-то быстрее, чем через переговоры, запугать. Так всегда было и, увы, будет. Расселение, казалось, должно было свести это всё к минимуму, но нет! Снова здорово! Ты не представляешь, сколько раз после очередной бессмысленной операции я думал: "Да пошло оно всё на ...! Оно мне надо вообще??." Потом видел списки погибших, сам писал письма их близким, смотрел на тех своих ребят, что уцелели, и оставался, чтобы хотя бы они смогли выжить и вернуться домой. Так и отслужил двадцать лет.
— А почему всё-таки решили уйти? Неужели только из-за гибели вашего брата?
— Скорее, это стало поводом. Устал я от этого всего, Данька. Просто устал. И чем дольше думаю, тем лучше это понимаю. Я ведь из-за этой грёбаной службы дома редко бывал. Даже на похороны родителей прилететь не смог! Володька жениться успел, дочку нянчил, когда возвращался домой, а я что делал? Бегал-носился, стрелял во всё, что движется, ругался с интендантами и начальством, грязь или песок месил во время марш-бросков... Разве это жизнь? Ни жены, ни детей... Только Марго, Лизка и два самых близких друга — вот и всё, что у меня осталось. — Владислав взглянул на заметно расстроенного парня и подмигнул ему. — А теперь у меня есть вы — мой экипаж. И ты. Может, космический дальнобойщик это не самая лучшая работа, местами откровенно неблагодарная, нудная и бесячая, но в ней куда больше смысла, чем в войне. Мы ведь не только возим людей и грузы — мы связываем воедино разные миры. За это Володька и любил свою работу.
Даниэль заулыбался, придвинулся вплотную и уткнулся лбом в капитанское плечо.
— А у меня теперь есть вы. Вы, Гек, Данила, Василий Иванович... И "Странник". Я не хочу уходить от вас. Хочу остаться.
— Так оставайся. — Владислав приобнял его.
— А если вдруг... нам всё же придётся расстаться? — Голос навигатора дрогнул и заметно просел. — Вы сами говорили, что иногда приходится принимать тяжёлые решения. Что, если другого выхода не будет?
Корзуну стало не по себе — столько горечи было в словах парня.
— Выход есть всегда. И мы тебя не отпустим. Насмерть стоять будем, но ты останешься с нами.
— Не надо насмерть. Я хочу, чтобы вы жили дальше.
— Значит, будем. Но ты всё равно будешь с нами. Ты теперь один из нас.
Будешь, зло подумал Владислав. И если кто-то посмеет тебя забрать, то я сам его убью. Без всякой жалости.
Юнг оторопело отпрянул от падающего на мокрую землю тела Тельмана. Как и все остальные.
— У кого-нибудь ещё вопросы есть? — Джуд Кэмпбелл обвёл всех присутствующих долгим тяжёлым взглядом. Под редеющим дождём его внушительный пистолет блестел особенно кровожадно, а вид двух его учеников оптимизма не добавлял. — Отлично. Тогда повторяю, чтобы запомнили лучше. Теперь лагерем командую я. Если не хотите подчиняться — сидите тихо и не мешайте, иначе последуете за этим типом. — И наёмник пихнул ногой мёртвое тело. — Фестер, ко мне на доклад. Потом похороните своего механика и этого идиота.
Пиратский администратор только зубами скрипнул. Ещё когда в лагерь заявился этот отморозок, он понял, что дело дрянь, но когда начались разборки — Тельман не собирался подчиняться и встал на дыбы — Кэмпбелл без лишних реверансов застрелил его в упор. Перед этим Мануэль пересказал им с Юнгом разговор с начальством, и Фестер долго проклинал всё и вся. Теперь у Корзуна точно не останется шансов спастись самому и уберечь экипаж и пассажиров!
В капитанской каюте Кэмпбелл расположился как у себя дома, и его деловито-циничный вид ещё больше злил.
— Что выяснили по кораблю и людям?
— Грузовой транспортник "Звёздный странник", доставил научную экспедицию. Командует им Корзун Владислав, бывший военный.
— Корзун? — заметно оживился Кэмпбелл. — Серьёзно? Надо же, как тесен космос! Старый знакомый! И что? Неужто бросил службу?
— Мануэль же вам всё доложил уже. Какой смысл снова задавать вопросы? — скрипнул зубами Фестер. — Да и у вас была возможность всё пробить самим.
— Мы и пробили, — добродушно рассмеялся наёмник, однако его глаза остались холодными. — Единственные, кто представляют хоть какой-то интерес в этой компании — это сам Корзун и бывший браконьер. Остальные любому из моих парней на один зуб. Но то, что Сунь засветился, представляет серьёзную угрозу для нашей операции. Корзун из тех людей, с которыми приходится считаться, и потому на эффект неожиданности рассчитывать особо не стоит. Даже если это не он был на месте гибели вашего механика, слежка будет продолжена. Как и подготовка. Захват корабля является сейчас наиболее приоритетной задачей, для выполнения которой я задействую все имеющиеся ресурсы. Для этого мне выданы соответствующие полномочия.
— И что будет с экипажем и студентами? — глухо спросил Фестер.
— Получен приказ зачистить всех. В любом случае, Малышку придётся оставить, так что сопутствующие потери значения не имеют.
Неужели начальство настолько прижали непредвиденные убытки, что они одобрили откровенную мокруху? Насколько же всё плохо?
— Что делать сейчас?
— Ты немедленно отдашь моим парням все ключи, а так же арсенал. Без моего разрешения лагерь никто не покидает. Если и нужно будет, то только в сопровождении. Малейшее неподчинение приказам будет караться в зависимости от степени наглости. Как и отказ от сотрудничества вообще. До конца операции Малышку никто не покинет.
— Джуд, зачем всё это? Вдруг на "Страннике" нет ничего? Какой смысл нападать на него сейчас? Ведь никуда теперь не денется...
— Приказ отдан. Теперь его надо выполнить. — Кэмпбелл тяжело поднялся с койки. Стареет... — О причинах и издержках пусть начальство думает. У нас своя работа. Нам за неё деньги платят. Чтоб до завтра всё передал. И ещё. Как только дожди прекратятся, я сам сгоняю на место происшествия и посмотрю всё.
— Но там же наверняка все следы смыло...
— Я не в следах разбираться полечу, а искать рюкзак Суня. Тот, кто его запрятал, наверняка вернётся. Так мы и узнаем, кто этот силач, а заодно поторгуемся с Корзуном. Может, удастся всё провернуть быстро. Если же нет, то будем действовать по прежнему плану.
Даниэль спрятал спидер в самых густых кустах поблизости, огляделся, ища собственную метку, быстро отыскал нужное дерево и полез вверх по стволу. Это дерево он выбрал потому, что на такую высоту, на которой он закрепил рюкзак, залезет далеко не каждый — для этого нужны хорошая подготовка и отсутствие боязни высоты. Даниэль падать с дерева не боялся — лиан вокруг хватало, и программа сама предотвратит либо заторомозит падение, а с его небольшим весом залезть на самый верх ничего не составит. Спускаться и то будет сложнее.
Вот и рюкзак. Промок от прошедших дождей, но такие рюкзаки надёжно защищены от проникновения влаги внутрь — водой пропитался только верхний слой. Заняв положение поудобнее, Даниэль начал срезать прихваченным ножом клейкую ленту с фрагментами коры, мысленно прося прощения у дерева, как будто это был спящий энт. Причинять вред дереву очень не хотелось, но если бы землю обыскали, то рюкзак бы быстро нашли. Оставалось только забросить его повыше. Закончив, Даниэль с рюкзаком начал осторожный спуск вниз.
Ночка выдалась звёздная, на небо даже выползла местная зеленоватая луна. Дождаться, пока все заснут, было непросто, как и пробраться и вывести спидер из грузового отсека. Киборг вздрагивал от любого шума, опасаясь, что его застукают на месте преступления, гнал во весь опор, чтобы успеть вернуться на борт до того, как все проснутся. Он нарушил приказ капитана — "никто никуда не ходит один", однако так нужно было сделать. Владислав Константинович должен понять, когда узнает — он ведь и сам не раз шёл наперекор командованию, и его решения были правильными!
Даниэль как раз закреплял рюкзак на сидении спидера, когда сканер засёк приближение нескольких объектов. Люди. В лесу мелькали отсветы фонарей, а вскоре и донеслись звуки голосов. Даниэль тихо ругнулся — вот ведь невовремя! — выдвинул привинченные Данилой дополнительные рейки с обычными колёсиками и как можно тише начал толкать спидер вбок.
Надёжное укрытие нашлось на изрядном удалении от места, где погиб Сунь — в очередной продолговатой впадине. Забросав спидер ветками и травой, Даниэль крадучись вернулся и, прячась по всем правилам, следил за людьми, которые уже стояли на месте схватки с рейдером, от которого остались груда костей с остатками разлагающейся плоти.
— Всё, как сказал Юнг, — произнёс один из людей, проведя над головой и шеей рейдера портативным сканером. — Несколько пуль в голове, сломанные позвонки.
— Учитывая, что этот человек ушёл из лагеря — вероятно, все спали — надолго он отлучиться не мог, — сказал второй — гораздо старше и массивнее. — Значит, и рюкзак он спрятал не слишком далеко. Уверен, Юнг даже не додумался обследовать ближайшие деревья.
— Да он и по деревьям-то вряд ли лазает! — презрительно фыркнул третий, тоже молодой. — Для этого дроны есть.
— Гражданские! — презрительно уронил первый.
— Доставайте наш, и начинаем обследовать деревья. От корней до самых макушек, и начнём с самых высоких.
Первый задрал голову вверх.
— Зачем именно их? Туда же не каждый заберётся, босс...
Старший незамедлительно отвесил ему увесистую затрещину. Похоже, что это было обычное дело, и Даниэль машинально коснулся собственного загривка. Это не слишком больно, но весьма чувствительно!
— Разговорчики, боец! Олаф, зачем это надо сделать?
— Чтобы оценить потенциал вероятного противника, — чётко ответил третий.
— Правильно. Работаем.
Всё, приплыли. Если они найдут следы крепления рюкзака... Ходу, ходу отсюда!!!
Сунь говорил, что в лагере трое наёмников. Это те самые? Или с Мануэлем ещё кто-то прилетел? Надо побыстрее разобраться с коммом и найти их базу, чтобы побольше выяснить и доложить капитану.
— Босс, есть! Повреждена кора!
— На какой высоте?
Рагнар сказал и протянул планшет, на который было выведено изображение с камеры дрона, оснащённого прибором ночного видения.
