— Ясно. Историю оставим на потом, — кивнул следователь. — Было что-то в походе, что вас насторожило?
— Да, полно. Но только когда уже в подземелье полезли.
— Что именно?
— Да всё! Тоннели, надписи в них, бронепоезд этот... лифт, — Густав поёжился. — Мы же только там осознали, что прямо в логово древнего и злейшего нашего врага влезли.
— Врага? То есть вы поняли, куда попали? — переспросил следователь. — Вы знаете, кто строил эти тоннели?
— Ну да. Руны эти... неэквестрийские. Они иногда попадаются на скалах в Северных горах, на древних артефактах. Это тоннели Подгорного Ужаса.
— Что это за 'Подгорный Ужас'? — следователь впервые слышал это название.
— Они были похожи на пони, только крупнее и сильнее, — Густав не видел смысла запираться. Почему бы и не поделиться древними грифонскими легендами? — На голове у них был стальной рог — чтобы колоть и резать в бою. Колдовать как единороги они не могли. У них были крылья и хвост, как у драконов, но тело и конечности как у пони. Говорят, они могли летать в броне, которую не пробивали наши клинки.
— Стальной рог? На голове? — не поверил следователь. — Это как? Может, на шлеме?
— Я сам их никогда не видел, слава вашей Селестии, — ответил грифон. — Иначе я бы сейчас здесь не сидел, а уже гнил бы где-нибудь в тундре. Про стальной рог старики рассказывали. Может, врали, может, и нет.
— Хорошо, допустим. Древние легенды такие легенды... — следователь не улыбнулся, но в его голосе слышалось что-то особенное. — Что ещё вы можете рассказать, чего мы ещё не знаем?
— А шут его знает... — пожал плечами Густав. — Что знал — всё сказал. Кажись.
— У вас в мешках нашли еды на две недели. Вы собирались долго обыскивать подземелья?
— 'Летишь на сутки — еды бери на неделю', — процитировал наёмник. — Грифонская пословица. Поход всегда может затянуться. Потому берём с запасом то, что долго хранится. Сушёное мясо, пеммикан, сушёную рыбу. Несолёную, сушёную, чтобы пить не хотелось в походе. Гуннар говорил, что подземелья тут огромные, обыскивать их можно не один день. Но мы не ожидали, что они НАСТОЛЬКО огромные!
Следователь аккуратно записывал его показания.
— Что с нами сделают? — спросил грифон. — Мы ведь никого не убили. Крови пони на нас нет.
— Незаконное проникновение в Кристальную Империю. Участие в незаконном вооружённом формировании. Попытка воровства культурно-исторических ценностей. При задержании оказали вооружённое сопротивление, — перечислил следователь. — Серьёзные обвинения. И потом, Кристальная Империя — это вам не Эквестрия. Здесь законы другие. Написанные ещё тысячу лет назад.
— Ох ты ж... — до грифона только сейчас начало доходить, во что они по командованием Гуннара вляпались. — У вас разве новый УК ещё не приняли? По образцу эквестрийского?
— Нет, нас и действующий Кристальный кодекс вполне устраивает, — слегка усмехнулся единорог. — Принцессе пока что недосуг было заниматься пересмотром уголовного законодательства. Тем более, пони — народ законопослушный.
Густав обмяк. По Кристальному кодексу, последние поправки к которому писал ещё Сомбра, любой грифон, пойманный в границах Кристальной Империи, был 'повинен смерти'. Сомбра не церемонился ни с кем. Ни с собственным народом, ни, тем более, с захватчиками.
— Уведите, — скомандовал стражникам единорог.
Следователь медленно отложил перо и потёр переносицу копытом. За окном уже сгущались сумерки, и в кабинете стало заметно темнее. Он не спешил зажигать свет. Ему нужно было подумать. Густав не был похож на тех, кого он допрашивал раньше. Ни на хитрого археолога, ни на трусливых и жадных псов. Он был... прост. Прост до грубости. Не оправдывался, не врал. Он просто констатировал факты: работа, деньги, приказ. Никакой идеологии. Никакой жажды славы. Только выживание. Он рассказал всё, что знал. Честно. Без прикрас.
Следователь встал и подошёл к окну. За стеклом медленно опускалась ночь, окутывая заснеженные пики гор. Он думал о 'долине Смерти'. О той древней битве, о которой рассказал Густав. О неведомых крылатых пони, истребивших десять тысяч грифонов. Эти тоннели... Они были построены не кристальными пони. Они были построены каким-то древним народом. Явно воинственным, словно живым оружием, созданным для побед в тяжёлых, почти безнадёжных битвах. И эти тоннели вели... куда? К порталу? К другому миру? К человеку?
Единорог вздохнул. Дело, непростое с самого начала, запутывалось всё сильнее. Грифоны, псы, чейнджлинги... Все они грызлись, как пауки в банке, с лёгкостью предавая своих в попытках найти выход. Густав был лишь одним из многих. Но его показания... Они могли быть ключом к пониманию некой тайны. Древней, родившейся задолго до Сомбры и даже до принцессы Аморе. Тайны, вполне вероятно, страшной, раз о ней постарались так крепко забыть.
Кто-то, вероятно, крайне могущественный, держал в тайне само название того народа, что построил эти подземелья. Это, похоже, была тайна, которую знали лишь немногие. Очень немногие. Следователь даже начал опасаться выйти на тех, кто на самом деле стоит за всем этим.
-= W =-
Грунда ввели четверо гвардейцев, но держали не грубо, а сдержанно, как опасного, но уже обезвреженного зверя. Кандалы на его лапах звякнули глухо, когда он остановился перед столом. Следователь не поднял головы. Он что-то перечитывал в толстой папке, время от времени делая пометки на полях. Грунд молча ждал, стоя прямо, не опуская взгляд. Он знал: первое впечатление решает многое.
— Садитесь, — наконец произнёс следователь, отложив перо. Голос был ровный, без эмоций, как у часовщика, проверяющего механизм.
Грунд послушно опустился на пол, не отводя глаз от пони. Он не собирался играть в покорного пленника, но и вызова бросать не хотел. Он был здесь не для драки, а для сделки.
— Имя, возраст, место последнего проживания, — начал следователь, не глядя на него, — и цель проникновения в Кристальную Империю. Без вранья. Мы уже кое-что знаем.
Грунд кивнул, слегка наклонив голову.
— Грунд. Возраст... если считать по вашим меркам — около сорока. Жил в Грифонстоуне, в южном квартале, улица Медных Когтей, дом семь. Я — наёмник. Уже двадцать лет. Цель проникновения? Гуннар сказал: 'Будет работа. Простая, но платят хорошо. Надо будет помочь археологу и посмотреть, что в подземельях'. Больше он не сказал. Я не спрашивал. В нашем деле лишние вопросы — лишние риски.
Следователь поднял глаза. Его взгляд был острым, как лезвие.
— Вы — не рядовой наёмник. Вы — сержант. Бывший сержант королевской дружины. Вы умеете думать. Почему поверили Гуннару? Почему пошли за ним, зная, что он ведёт вас в Кристальную, зная, что грифоны называют это место 'долина Смерти'?
Грунд даже не моргнул. Он ждал этого вопроса.
— Потому что работа — есть работа. Потому что голодный желудок не слушает историй о древних битвах. Потому что Гуннар — не дурак. Он не стал бы соваться сюда без веской причины. А я... я давно перестал воевать за честь клана или за славу предков. Я воюю за то, чтобы завтра у меня был обед и крыша над головой. Если бы Гуннар сказал: 'Полетим грабить детский сад', я бы отказался. Но он сказал: 'Будем охранять археолога, помогать ему'. Я решил — риск оправдан.
— И где же ваш археолог? — спросил следователь, слегка приподняв бровь.
— Гоззо? Он с вами. Он уже всё рассказал, верно? — Грунд позволил себе слабую усмешку. — Он умный. Он знает, когда надо говорить правду. Я тоже это знаю.
Следователь на мгновение задумался, барабаня копытом по столу.
— Вы упомянули, что Гуннар — не дурак. Значит, он знал, что ищет. Вы не пытались выяснить это?
— Пытался. В походе. Мы сидели у костра. Я спросил его прямо: 'Что мы ищем, Гуннар? Золото? Артефакты?' Он ответил: 'Свободу'. Я спросил: 'Чью?' Он сказал: 'Нашу. И не только нашу'. Потом добавил: 'Если найдём то, что нужно, грифоны больше не будут бедными наёмниками, грызущими кости у чужих ворот. Мы станем равными'. Вот и всё. Я не стал копать глубже. Когда командир говорит 'свобода', это может значить что угодно. От сундука с драгоценностями до проклятого древнего артефакта, что может стереть с лица земли целое королевство. Моя задача — выполнять приказ, а не строить планы на будущее для всех грифонских кланов.
Следователь снова что-то записал. Потом закрыл папку и посмотрел на Грунда в упор.
— Вы спокойны. Вы рассудительны. Вы не врёте — или врёте очень убедительно. Вы понимаете, что ваше положение не слишком выгодное? — единорог перечислил те же обвинения, что уже называл Густаву. — Это всё — статьи. Серьёзные статьи.
— Я понимаю, — спокойно ответил Грунд. — Но я также понимаю, что принцесса Кэйденс не прикажет казнить пленных. Кэйденс — не Сомбра. И у вас, как и у нас, есть нужда в опытных бойцах, что умеют держать язык за зубами и выполнять приказы. Я могу быть таким бойцом. Не для грабежа. Не для убийств. Для... сложных задач. Тех, о которых не пишут в газетах. Я знаю, как работать в тени. Я знаю, как молчать. И я знаю, как выжить. Я умею тренировать других бойцов. Не обязательно грифонов. Дайте мне шанс — и я окуплю своё содержание в тюрьме сторицей.
Следователь молчал. В комнате повисла тяжёлая тишина, нарушаемая только тиканьем старинных часов на стене. Грунд не шевелился. Он не умолял. Он предлагал сделку — как равный, который понимает правила игры.
— Интересное предложение, — наконец сказал следователь. — Я передам его... роговодству. А пока — уведите его.
Гвардейцы подошли. Грунд встал, не дожидаясь приказа. Он не оглядывался, когда его вели обратно в камеру. Он знал: первое слово он сказал. Теперь очередь за ними. И он был уверен — они его услышат. Он не пытался выставить себя героем или жертвой. Он был солдатом, попавшим в засаду. И теперь он предлагал свои услуги новому командиру. Это было прагматично. Холодно. По-грифоньи.
-= W =-
Гуннара ввели под конвоем — двое гвардейцев крепко держали его цепи, ещё двое шли с короткими копьями наготове. Кандалы на лапах приглушённо звенели. Грифон остановился перед столом. Он не сел, даже когда следователь — аметистово-розовый эквестрийский единорог — жестом предложил присесть. Гуннар предпочёл стоять. Его взгляд был тяжёлым, как у хищника, загнанного в угол, но не сломленного.
— Имя, возраст, звание, — начал следователь, не глядя на него, листая тонкую папку. — Цель проникновения в Кристальную Империю.
Гуннар клацнул клювом и отвернулся.
— Гуннар. Возраст — старше, чем ты думаешь. Звание? Был капитаном. А теперь — просто наёмник. Цель? Прогулка по подземельям. Хотели посмотреть, что там, под вашей Кристальной, спрятано. Может, золото, может, старинные артефакты. Всё, что можно продать. Простая работа.
Следователь поднял глаза. Его взгляд был спокоен, но в нём читалась стальная уверенность.
— Простая работа, — медленно повторил он. — И поэтому вы взяли с собой археолога, который не умеет держать меч. И двух алмазных псов — один из которых, кстати, оказался специалистом по взлому замков, а не просто 'блохастым', как вы его называете. И вы готовились потратить не один день на то, чтобы обшарить каждый селестиал пятого контура. При этом в четвёртом контуре вы игнорировали все комнаты, где могло быть золото и серебро. Их, к слову, там не было. Но зато вы с огромным интересом изучали технические тоннели и магические терминалы. Это тоже часть 'простой работы'?
Гуннар молчал, сжимая когти.
— Ваш археолог, — продолжал следователь, — оказался слишком пугливым. Он уже всё рассказал. Про то, как вы его заставили идти с вами. Про то, как вы бросили одного из своих в лифте. Про то, как вы гоняли пауков, нанюхавшись грибов. И про то, что вы искали не золото.
Гуннар резко повернул голову.
— Гоззо? Этот яйцеголовый? Этот куриный помёт? Он вообще не грифон! Он не знает, что такое честь!
— Возможно, — спокойно ответил следователь. — Но он знает, зачем вы туда полезли. И он не единственный, кто заговорил. Вы искали портал. Не сокровища. Портал.
Гуннар замолчал, и эта заминка не ускользнула от внимания следователя. Потом грифон заговорил снова:
— Какой ещё портал? Не знаю ни о каком портале. Шли за ценностями. Золото, серебро, артефакты — всё, что плохо лежит. Блохастых взяли, чтобы открывать замки и рыть землю, если вдруг понадобится. Они сами навязались, за долю добычи.
Гуннар врал. Он никому из бойцов про портал не говорил. Разболтать могли только псы. Подтвердить их слова никто из грифонов не сможет. Значит, надо всё отрицать. Прикинуться недалёким наёмником и стоять на своём. Их слова против его слов. Доказательств у пони нет.
— И с чего вы решили, что под Кристальной есть ценности? — спросил следователь.
— Город тысячу лет отсутствовал, — ответил Гуннар. — Почему бы и пошарить в подземельях? Мы слышали, что они тут большие.
— И легенда про 'долину Смерти' вас не напугала?
— Мы — грифоны! — зло клекотнул наёмник. — Легенды нашего народа мы уважаем, но не боимся их.
— Зачем вам портал, Гуннар? — устало спросил единорог за столом. — Вы не стали бы рисковать жизнями своих бойцов ради 'просто пошарить'. Просто пограбить вы могли где угодно. За порталом у вас была цель. Конкретная. Что это было?
— Не знаю ничего ни про какой портал, — стоял на своём Гуннар. — Мы — грифоны простые. Порталами не интересуемся. Вот золотом, серебром — да. Даже очень. Артефакты древние тоже за хорошую цену продать можно. Их в основном и искали, когда поняли, что с золотом и серебром тут не богато.
— Какого рода артефакты вас интересовали? — уточнил следователь.
Портал — это тоже артефакт, он помнил об этом.
— Да что угодно, что можно легко унести и без труда продать, — буркнул наёмник. — Без разницы. Лучше небольшое. Носить легче.
— Почему вы бросили своего бойца в лифте?
— Не могли вытащить, — Гуннар в подробности не вдавался. — Лифт то ли неисправен был, то ли там ловушка какая-то.
— Он сказал, что вы хотели его убить, там, в лифте, — продолжал следователь. — Это правда?
— Нормальное дело в походе, — безразлично ответил грифон. — Если кто-то ранен и не может идти, его добивают, чтобы не задерживал остальных. Никто не будет в походе возиться с раненым, особенно если ранен тяжело или застрял в ловушке.
— Вы считаете это нормальным? — следователь выглядел шокированным.
— Вы, пони, слишком мягкотелые, — презрительно ответил наёмник. — Вам не понять.
— Убийство — всегда убийство, даже если вы убили своего на территории Кристальной, — напомнил единорог.
— Так не убили же!
— Оставление в беспомощном состоянии равносильно убийству, — заметил следователь.
— Мы его не оставляли. Пошли за помощью, — попытался вывернуться грифон.
— Ага, ага. За помощью. Из третьего контура в пятый.
— Мы надеялись, что в четвёртом или пятом контуре найдём работающую кнопку управления или панель, чтобы остановить лифт, — вновь соврал Гуннар.
Следователь видел, что это явно была попытка скрыть что-то намного большее, что выходило за рамки обычного наёмнического контракта. Что-то, что было настолько важным, что стоило жизни бойца.
