Дайон ведь сразу говорил, что в случае необходимости пойдёт на Раймонда войной. Тогда речь шла только о запрещённой магии разрушения. Но теперь в придачу к этому добавилась ещё и я.
— Когда всё это произошло? — вскочила с кушетки я. — Он уже начал военные действия? Или только объявил войну?
— Готовится объявить. — Раймонд поднял отброшенное в сторону письмо, сложил и убрал в конверт, после чего принялся постукивать пальцами по столу. — Но информация достоверная. Отчасти даже из первых рук. Он сам уведомил меня о своих планах. Хотя официального объявления войны ещё и не было. И он действительно стягивает к моей границе войска. Этому уже пришло подтверждение.
— Мне надо срочно ехать в Левансию.
Я произнесла эти слова на ходу, будучи уже на полпути ко двери. Но Раймонд оставил меня, схватив за рукав.
— Никуда ты не поедешь, — мягко сказал он. — Кале тебе из замка выходить не разрешил, а ты уже собралась в соседнее герцогство? Да и вообще, разбираться с Л'Эстре я буду сам.
Я уже открыла было рот, чтобы объяснить причины, по которым разбираться с герцогом должна именно я, но что-то в его интонации заставило меня остановиться и вместо этого спросить:
— А что, ты нашёл решение?
Раймонд бросил на меня какой-то совсем уж непонятный взгляд — злой, отчаянный и виноватый одновременно. И отвернулся, так ничего и не сказав.
— Ты собираешься ввязаться в войну, лишь бы не вести переговоры с Дайоном? — предположила я.
— Я не могу себе позволить ввязываться в эту войну, — резко повернувшись, сказал он. — Не могу, понимаешь? Не имею права. Я достаточно хорошо разбираюсь в таких вещах. Против Левансии у нас нет никаких шансов. Мы просто бессмысленно положим огромное число людей. А я как-никак эрл этого графства. И я несу ответ за их жизни.
— Так что же тогда ты задумал? — нахмурилась я.
Он отвёл взгляд. Прошёлся по комнате. Вновь повернулся ко мне.
— Тебе это не понравится.
— Догадываюсь. Это следует из всего, что здесь сейчас происходит. Тем больше мне хочется знать.
— Хорошо. Слушай. Только имей в виду: мне это нравится не больше, чем тебе. Думаю, даже меньше. Но другого выхода из создавшегося положения не вижу.
— Я вся внимание.
Каждое его слово заставляло меня напрягаться всё сильнее.
— Ты знаешь, в чём причина нашего раздора с Левансийским? — спросил Раймонд, снова подходя к окну.
— Я предпочла бы услышать о ней с твоей точки зрения.
— Хорошо. С семилетнего возраста я был заочно помолвлен с его старшей сестрой. Все ждали лишь, когда ей исполнится восемнадцать. Но потом я встретил Сибиллу и послал всех к чёрту. С тех пор семейство Л'Эстре имеет на меня зуб. Началось это с бывшего герцога, отца Дайона, но сын счёл нужным перенять ненависть отца.
— Да, знаю, — кивнула я. — И какое же это имеет значение сейчас?
Раймонд опустил взгляд, но, поджав губы, снова посмотрел мне в глаза.
— Если я женюсь на сестре Дайона Левансийского, распре между нами будет положен конец, и война не начнётся.
Я смотрела на Раймонда, открыв рот, не в состоянии поверить, что он действительно сейчас это сказал. Гамме тех эмоций, которые я сейчас испытывала, нет названия. Я, во всяком случае, мало что в них понимала, но точно знала одно: жаль, что здесь сейчас нет Абелии. Ей бы они точно пригодились...
Я глубоко втянула носом воздух, готовясь заговорить, но Раймонд подошёл совсем близко и приложил палец к моим губам.
— Я знаю всё, что ты скажешь. Я могу подписаться под каждым твоим словом, но... поделать ничего не могу. Поверь, я уже её ненавижу.
— Ты даже её не знаешь, — напомнила я. — А при этом и ненавидишь, и собираешься жениться. Тебя всё это не смущает?
— Смущает, — не стал возражать он. — И это самой мягкое слово для всей этой чёртовой ситуации. Рано или поздно я найду способ сполна отплатить за неё Л'Эстре. Впрочем, о сестре его я знаю вполне достаточно, чтобы не иметь причин относиться к ней с симпатией. В этом можешь мне поверить.
— Что, например?
Я была вся внимание.
— Она так с тех пор и не вышла замуж; по-твоему, это ни о чём не говорит? Она же не кто-нибудь, а сестра герцога. Если никто не захотел взять её даже с таким приданым, какой из этого можно сделать вывод?
— А может быть, она сама не захотела ни за кого выходить замуж?
— А знаешь, что самое смешное, это не исключено. — Раймонду, однако же, явно было не до смеха. — Она почти всё своё время проводит во всевозможных монастырях и в паломничествах. У святых источников, стен древних храмов и Богом забытых гробниц. Похоже, у неё в голове нет ничего, кроме молитв и псалмов. И, знаешь, оно и к лучшему. Я буду всячески способствовать этому её увлечению. Пускай торчит в монастырях одиннадцать месяцев в году... А лучше и все двенадцать. Кстати, ты с ней знакома?
Я поморщилась.
— Я уже почти забыла, как она выглядит.
— Наверняка потому, что там и помнить-то нечего.
— Ну хорошо, допустим, там нечего помнить. А как же я? Ты, кажется, обещал, что всегда будешь рядом, или мне это послышалось в бреду?
— А я и намерен быть рядом, — твёрдо сказал он.
— Вот как? Может быть, объяснишь?
Раймонд усадил меня на кушетку, сел рядом и до боли сжал мою руку.
— Послушай меня, Дениза. Знаю, сначала тебе это не понравится, но всё равно выслушай. Она ничего не будет для меня значить. Понимаешь, ничего. Я поселю её здесь в какой-нибудь башне подальше от собственных покоев и пускай делает там, что захочет. Пускай ездит по своим монастырям, сколько душе угодно. Для нас ничего не изменится. Ты останешься со мной.
— Вот как?
— Именно так. Знаю, ты имеешь право на большее, а в сложившихся обстоятельствах я не могу предложить тебе руку. Но, дьявол меня побери, это только условности. А ты не один раз показывала, как мало они для тебя значат. По сути моей женой будешь именно ты.
— То есть, если я правильно понимаю, — я легонько покачивала головой, всё ещё не вполне способная справиться со всем тем, что только что на меня обрушилось, — ты собираешься отодвинуть её куда-нибудь в сторонку, чтоб не мешалась. Не путалась под ногами. А меня поставить почти на её место?
— Да.
Коротко и ясно. Твёрдость в голосе. И решимость во взгляде.
— А, прости, конечно, за вопрос, с кем из нас ты собираешься работать над потомством? Нет, ну, мне просто интересно.
Я с трудом держала себя в руках.
— Да я вообще прикасаться к ней не собираюсь, — рявкнул Раймонд, злясь не то на себя, не то на герцогскую сестру, не то на меня за этот вопрос. — Ей нравится мнить себя монашкой — ну и на здоровье. Мне она не нужна.
Он встал, обошёл стол, снова остановился, повернувшись ко мне лицом.
— Я знаю: тебе не нравится то, что ты услышала, — негромко сказал он. — Я собирался говорить тебе об этом не сейчас. И не так. Но что сделано, то сделано. И я прошу, чтобы ты просто обдумала всё то, что я сказал. Пообещай мне, что не станешь принимать поспешных решений.
Я отвела взгляд. Нервно подёргивалась стрелка часов; за окном отчаянно срывал голос кузнечик. Ветер гулял по комнате, не давая роздыха давно утомившейся занавеске. Ведь могли же повесить её для красоты где-нибудь на стене, в тихом и спокойном закуточке. Так нет, её расположили у окна, на самом сквозняке, ничем не защищённую от силы воздушных потоков.
Я медленно подняла на Раймонда глаза.
— Хорошо, — через силу сказала я. — Обещаю.
Надолго я в замке не задержалась. Покинула его тем же самым вечером и по своим, не утерянным ещё каналам отправилась в Левансию. Найти меня не смогли. Эту бессмысленную войну пора было прекратить. А всё обдумать я могу и находясь во дворце у Дайона.
Глава 28.
В покоях герцога Левансийского было светло. Ничего удивительного: одиннадцать часов утра, огромное окно распахнуто настежь, гардины отдёрнуты, позволяя свету и свежему воздуху беспрепятственно проникать в комнату. Я лежала на кровати, положив голову Дайону на колени. Он сидел, опираясь спиной о стену, и с видимым удовольствием гладил меня по голове, поигрывая прядями волос.
— Да, ну и натворила же ты дел, — протянул наконец герцог.
Он не упрекал, скорее просто констатировал факт.
Я вздохнула.
— Ну да, натворила. Что ж теперь поделаешь? Что было, то было, не переиграешь. Да и ты тоже хорош.
— А чего ещё ты от меня ждала? — изогнул брови Дайон.
— Не знаю, — вынужденно рассмеялась я. По всему выходило, что ждать должна была именно того, что произошло. — Чего-нибудь более благоразумного. Скажи, вся эта глупость со свадьбой... Я ведь правильно понимаю, это была твоя идея? Ты заявил Раймонду, что это решит проблему?
— Не заявил, — нехотя отозвался Дайон. — Так...намекнул. А чего ты хотела, с учётом-то обстоятельств? Ты же не сочла нужным поставить меня в известность касательно подробностей. Откуда мне было знать, что он не в курсе, что нас с тобой связывает?
— Когда это я хоть кого-нибудь просвещала на этот счёт?! — Я даже приподняла голову с его колен от возмущения. — Не считая людей с соответствующим уровнем доступа?
— А ты вообще никогда не вела себя так, как последние недели с этим мерзавцем, — язвительно напомнил Дайон.
Я поморщилась на последнем слове.
— Никакой он не мерзавец, брось! — устало возразила я. — И ничего он обо мне не знал. Я не сказала. А сейчас уже поздно... Будет только хуже.
— Учти: я не собираюсь расхлёбывать всё это вместо тебя, — строго предупредил он, вновь принимаясь пропускать мои волосы между пальцев. — Сама заварила кашу, сама всё и исправляй.
— Да не исправишь там уже ничего, — грустно отмахнулась я. — Войну зачем было устраивать???
— От тебя больше двух недель не было ни слуху, ни духу, — раздражённо напомнил Дайон. — Этот мерзавец, — я снова поморщилась, — обесчестил тебя уже дважды, а потом ты и вовсе исчезла. Вошла к нему в замок и не вышла. Хотела, чтобы я просто закрыл на это глаза и ждал у моря погоды? И как долго?
— Ещё всего несколько дней, и я сама бы на тебя вышла, — пробормотала я, отлично понимая, что заранее он этого знать не мог. — И вообще, возможно, я бы успела проинформировать тебя поподробнее, если бы дело не дошло до кандалов!
Настал черёд Дайона поморщиться. Он выпустил мои волосы из рук, виновато отвернулся, потом раздражённо передёрнул плечами.
— Я просто приказал Руажу вернуть тебя домой. И не говори, что у меня не было на то веских причин! Стать любовницей Ковентеджа после всего, что было в прошлом, да ещё и не тайно, а явно! А когда в довершение всего я услышал эту безобразную историю с двуспальным гробом, чаша моего терпения переполнилась.
— И это был повод заковать меня в цепи?
Я снова начинала злиться, хотя, казалось, все мои претензии к Дайону давно перегорели.
— Не знаю, как эти цепи слетели у меня с языка, — скривился он. — Я просто брякнул это в порыве раздражения для красного словца. Мне и в голову не могло прийти, что кто-нибудь воспримет эти слова настолько буквально! Я всегда считал Руажа более умным человеком.
— Видимо, ты не учёл степень его исполнительности, — пробурчала я. — Ладно, забудем. Даже имя его слышать не хочу.
— Значит, не услышишь, — пообещал Дайон. — И кстати об имени. В городе наводят справки о Денизе Арсе.
Я встрепенулась.
— Хочешь сказать, Раймонд меня ищет?
— Нет, так просто интересуется, от нечего делать, — проворчал Дайон.
— Всё равно никакой конкретной информации он не раздобудет, — проговорила я, вопросительно глядя на герцога.
— Нет, конечно. Впрочем, какая разница?
Я поджала губы. Ну да, разницы, наверное, уже никакой.
— Лучше скажи, как ты себя чувствуешь. — Дайон мягко опустил руку на моё плечо.
— Нормально. — Я подчёркнуто равнодушно махнула рукой, показывая, что эта тема не должна его беспокоить. — Всё уже в порядке, я практически поправилась. Сил немного меньше, чем раньше, но это дело наживное. Восстановятся.
Дайон серьёзно кивнул. Он понимал, что я целительница, пусть даже и не профессиональный лекарь, и, стало быть, моему суждению в подобных вопросах можно доверять.
— А твой дар?
— Тоже восстанавливается, — кивнула я. — Я проверяла. Пока, конечно, искры призываются с трудом... Да и не стоит с этим особо торопиться. Но Кале — это лекарь, очень, кстати сказать хороший, Одарённый...
— Я знаю.
По губам Дайона скользнула усмешка.
Ах, да. Он же читал все отчёты. А Кале большую часть времени ходил у нас в подозреваемых.
— Так вот, он сказал, что дар вернётся и будет, скорее всего, даже больше, чем тот, каким я могла пользоваться раньше. Но и не настолько мощным, как та сила, что дремала в глубине и была заблокирована все эти годы.
— Мне жаль.
— А мне нет. — Я помрачнела, вспоминая события того дня. Огромные схлестнувшиеся потоки энергии и пустоту, которая пришла следом за ними. Я невольно вздрогнула и мотнула головой, отгоняя видение. Вот и ещё одно неприятное воспоминание прибавится к картинам Смуты, временами преследующим меня по ночам... — Я помню ту силу, — проговорила я, с трудом заставляя себя возвратиться мыслями к теме разговора. — В какой-то момент казалось, что мне не удастся её обуздать. С меня более, чем довольно того, что есть теперь. Должно быть, у меня будет примерно тот же уровень силы, что у Дюрана.
Вежливый, я бы даже сказала, торжественный стук заставил меня покоситься на дверь. После положенных двух секунд, в течение которых хозяин покоев успел бы сказать, что входить нельзя, если бы такова была его воля, в комнату вошёл лакей.
— Эрл Ковентедж прибыл и просит его принять, — чинно объявил он.
— Хорошо, ступай, — кивнул Дайон.
Лакей развернулся и вышел, идеально ровно держа спину. Я тихонько хмыкнула, сама не знаю, одобрительно или наоборот. Отвыкла я уже от таких вышколенных слуг.
Мы снова остались в комнате одни.
— Иди к себе, — вздохнул Дайон. — Мне надо подготовиться.
— Что там готовиться? — раздражённо спросила я.
Настроение ухудшалось с каждой секундой. Душа, подобно улитке, погружалась всё глубже в свою раковину, и вытягивать её оттуда приходилось с трудом, расцарапывая о стенки в кровь, вырывая с мясом.
Я приняла сидячее положение, спустила ноги на пол.
— Давай, может быть, лучше я просто с ним поговорю? — хмурясь, обратилась я к Дайону. — А то как-то всё это...по-идиотски.
Герцог поморщился. Он не любил, когда я употребляла подобные выражения.
— Нет уж, извини, — отрезал он. — Возможностей сделать всё "не по-идиотски" у тебя было хоть отбавляй. Ты ими не воспользовалась. А теперь я буду делать то, что считаю нужным.
Я обулась и спустилась с кровати. Не могу сказать, чтобы его слова меня воодушевили, но определённая справедливость в них была. Я действительно наделала много ошибок. А здесь, в конце-то концов, дом Дайона, и ему виднее, как правильнее вести себя в вопросах этикета. Если он считает, что эрла должен встречать не агент, а герцог, а затем и герцогская сестра, что же, он в своём праве.
