— Хорошо ты его. — Похвалил Кирсанов.
— Посмотри, жив? — Даня показал на мужика.
— Живой похоже. Сейчас его в камеру и пойдем кофе пить. — Пообещал Андрей.
Задержанного отправили в камеру. Данька с новыми знакомыми пошел пить кофе. Андрей поставил чайник.
— Ты тренируешься? — Андрей достал из шкафа печенье, выложил на стол.
— Я говорил. Что собираюсь служить в полиции. Вот готовлюсь. — Данька решил, что это объяснит все.
— Глядя на тебя, не скажешь, что ты можешь уложить такого детину. — Подметил Кирсанов.
— Ты думаешь дело в бицепсах. Нет. Можно иначе. Сухожильями. Был такой артист цирка. Железный Самсон. О нем в серии ЖЗЛ писали, Почитай.
— Непременно. — Кирсанов разливал в чашки кипяток.
Они пили кофе, разговаривали о работе в полиции. Потом Андрей попросил Николая Кирсанова подбросить Даньку до дома. Вскоре он был дома. Первым делом поменял рубашку. Остаток дня провел у телевизора. Скоро подошла мать.
— Мама, видела, что на улице творилось. Я погулять пошел. Пришлось от дождя прятаться. — Даня сел на стул возле стола в зале.
— Кошмар был. Я в музее была. Через окно и то страшно смотреть. В городе столько деревьев повалено.
Мария Петровна пошла переодеваться в свою комнату. Данька листал каналы.
На одном из каналов рассказывали о выставке фоторабот.
— Выставка этих работ вызывает огромный интерес. Работы выставлены по рубрикам. Портреты. Жанровые сценки. Семейный альбом. Сколько тепла и выдумки в этих работах.
Фото. Да, мать обещала найти ему фото. Он совсем забыл. Сейчас ему нечем заняться. Можно посмотреть старые фотографии.
— Мама, — крикнул он.
— Сейчас, сынок, иду.
Она подошла к Дане.
— Что ты хотел?
-Мама, мы с тобой разговаривали как-то. Ты обещала найти фото. Поищи. Я пока бездельничаю, посмотрю. Любопытно. — Даня скорчил умоляющую рожицу.
Мария Петровна задумалась.
— Погоди минутку. — Вышла в коридор, взяла стремянку и поднялась к антресолям. Достала пакет с фотографиями.
— Даня. Все в этом пакете. Осторожно с ними. Они давно лежат. Я не доставала их много лет.
— Мама, — Данька рассмеялся, — а ты хитрая. Ты всегда знала, где они лежат, а не доставала.
— Даня, знала. И не доставала. Мне было больно смотреть на них. Я плакала над ними. Страшно было воскрешать память. Ты уже взрослый. Они твои. Мне все еще тяжело на них смотреть. Вспоминать свою жизнь. Ты вырос, мой мальчик. Они принадлежат тебе.
Она отдала фотографии, пряча навернувшиеся слезы, ушла на кухню. Данька развернул пакет. Начал доставать одну за другой. Вот свадебные. Это в парке.
Мать с отцом. Он впервые видел его. Мать, рядом красивый мужчина и у них на руках ребенок. Он маленький. Данька замер. Вглядывался. С удивлением. Боясь ошибиться.
— Мама! — Заорал он. — Мама, иди сюда!
— Что случилось, Даня? Тебе плохо? — Мария бросилась к сыну.
— Нет, мама. Смотри сюда. На эту фотографию. — Данька протянул ей фотографию.
— Ну. Это я, ты и Александр, твой отец. — Мария вернула сыну фото.
— Нет, мама. Это не отец. — Данька не мог понять, как могло случиться такое. Он видел этого человека. Был рядом с ним.
— Как не отец. Это он. — Надо было раньше показать фотографии сыну.
— Мама, это — капитан Свен.
— Что?!
— Это капитан Свен, только моложе. Это наш капитан.
Ноги у Марии покосились, и она села на стул.
— Ты не ошибся, Даня? Я не знаю, что сказать. Я не думала, что услышу о нем еще когда-нибудь. Пропал человек, и все. Боже.
— Мама, я уверен. Это он. Я понял. Все понял. Это моя судьба. Я дожжен был его найти, встретить. Капитан рассказывал, что что-то потерял. Что у него была семья. Жена и сын. Что он не может вернуться к ним. Он то же был в отчаянии. Столько лет вы не слышали друг о друге. Я чувствовал, мама. Я нашел его. Все же нашел. Он переместился в другое время, как я. Только вернутся не смог.
— Даня, а как он там? Он счастлив? — Голос Марии дрожал.
— Не знаю. Наверно, не очень. Скучает. У него много друзей. Его уважают. Особенно матросы. Хороший дом. Я рассказывал о доме Леона. Он говорил, что жил надеждой. Потом потерял надежду. Вот о чем он говорил. Я тогда не понял. А он не мог объяснить мне. Он думал, что я паренек мира Тортуги.
— Господи, Саша. Бедный мой Саша. Даня, я пойду на кухню.
Ей надо было побыть одной. Понять, что произошло в ее жизни. Принять случившееся. Смириться с потерей еще раз.
Когда пришел Аркадий Аркадьевич, то первым делом спросил:
— Как ты себя чувствуешь, Даня?
— Хорошо. Аркадий. Я нашел своего отца. — Ему не терпелось поделиться этой новостью.
— Как, Даня? Где он живет? Ты получил письмо?
— Нет, дядя Аркадий. Он живет очень далеко. Я опзнал его по фотографии. Он живет на Тартуге. Капитан Свен и мой отец — это один человек.
— Ты не ошибся?
— Нет. Все сходится.
Позже вечером Даня спросил у матери:
— Я могу взять эту фотографию?
— Что ты спрашиваешь? Они теперь твои. — Ее сын взрослый. Он должен оставить себе частицу ее памяти.
Данька лег спать. Фотографию положил рядом.
Он проснулся на крышке сундука в каюте капитана. Свен уже ушел. Фотография была рядом с Данькой. Может сразу побежать и показать ее капитану? Отцу. Но вдруг засомневался. А если он не захочет признать сына.
— Вдруг он не захочет знать меня. Скажет, нет. Отречется от меня. Может, ему не нужны воспоминания. Скажет. С прошлым покончено. Спишет меня на берег. С глаз долой, из сердца вон.
На берег он не пойдет. Пусть все остается как есть. Полдня Дэн ходил сам не свой. Даже Брин это заметил.
— Дэн, тебе плохо? Рана? — Брин раскурил трубку.
-Нет, господин боцман.
— Если что, пойди. Отдохни. — Боцман выпустил колечко дыма.
— Спасибо. Пожалуй, я так и сделаю.
Данька заметил, что капитан пошел в каюту. Ждать больше Дэн не мог. Он извелся неизвестностью. Он пошел следом. Капитан сидел за столом, курил трубку. Данька сел на стул, на самый краешек стула, так как сидел впервые в этой каюте. Капитан посмотрел на него, выпустил кольцо дыма.
— Дэн, у тебя все в порядке? — Что-то насторожило капитана в поведении мальчишки.
— Все хорошо капитан, — потом бросился к столу и положил фотографию перед капитаном.
Свен смотрел на этот снимок.
— Это Маша, Мария. Моя жена. Рядом я.
— А тут я, твой сын, Данька.
Свен вскочил, обежал стол, прижал к себе парня.
— Даня! Даня. Данечка. Сынок.
-Папа, это я.
— Даня, порой мне чудилось, что это ты. Но я не мо в это поверить. Отыскать тебя, встретить на другом конце мира и времени. Казалось не возможным. Что бы я сказал парню с Тартуги. Я твой отец из далекого мира? Он бы не понял меня. Я не хотел верить, что мое проклятие пало на тебя. Что ты прошел вслед за мной. Я боялся признать, что твое несчастье с этим миром предалось от меня.
— Папа, это не твое проклятие. Просто, я искал тебя и нашел. Но в отличие от тебя я воэвращаюсь в тот мир. Не знаю, как это происходит, но я живу в двух мирах.
— Даня, как здорово, что ты появился. Что ты соединяешь два мира. Ты давно знаешь, что я твой отец?
— Нет. Мать убрала фотографии. Она плакала над ними. Не могла смотреть страдать. Спрятала их. Я сам их е видел. Сегодня или вчера, не знаю, как соотносится время в наших мирах, я уговорил ее достать эти фото. И увидел тебя. Я и сейчас боялся показывать их тебе. Вдруг ты не захочешь знать меня. Может воспоминания тебе ни к чему.
— Что ты говоришь, сын. Как может быть, что ты не нужен мне. Это бред. Я не сумасшедший. Найти тебя и потерять, отказаться от такого невероятного подарка судьбы.
— Нет, батя, ты в полном разуме. Мы встретились. Как получилось, что ты попал сюда?
— Сам не знаю. Был летний вечер. Я пошел купить хлеб в магазин. Вышел, вдруг закружилась голова. Я сел на скамейку, думал, пройдет. Очнулся в другом мире. В английском порту, в другое время. Иска способ вернутся. Безрезультатно. Остальное, ты в общих чертах знаешь. Даня, а когда мы вернемся в порт, может, ты останешься на берегу.
— Не выйдет, капитан. В море без меня не получится. Я тебе показал, что могу забраться ночью. Отец, с корабля я не уйду.
— Даня, на земле безопаснее. Я не хочу рисковать тобой.
— А я не ищу уютной норки. Сын капитана Свена отсиживается в кустах! Я сделал свой выбор. Яблоко от яблони не далеко катится. Я сын пирата, следовательно, пират.
— Придется тебя повоспитывать ремнем. Наверстать, что упустил в твоем воспитании.
— Насколько я знаю, на "Скитальце" такие методы не в чести.
— Это на "Скитальце", а тут дело семейное. По отцовски. Меня поймут.
— Это юридические штучки, капитан. Бросьте, со мной не пройдет. Методы воспитания у тебя, то повесить на рее, то ремнем.
— Не обижайся на своего дурного отца. Пойдем.
— Я и не обижаюсь.
— Мы всем скажем, что я тебя нашел.
Они вышли на палубу. Свен закричал во все горло, во всю силу своих легких:
— Я его нашел. Я нашел своего сына, парни! Родного сына.
Парни вначале не могли понять. Потом бросились поздравлять. Тумаки достались и Свену. Все смеялись. Подошли Брин и Колин:
— Мы всегда думали, что Дэн твой сын.
Данька повторял, что нашел все в жизни, что хотел. У него все есть. Даня не торопись. Ты еще не все нашел. Жизнь только в начале.
Ночью капитан и Дэн стояли на палубе. Смотрели на звездное небо. Свен сказал:
— Здесь совсем не плохо. Не плохо, особенно, когда ты рядом со мной. Здесь звезды не много больше и ярче. Но жизнь продолжается.
— Не в этом дело, папа. Помнишь у Уолта Уитмена?
Сегодня перед рассветом, я взошел на вершину холма
И увидел усыпанное звездами небо.
Я спросил, когда мы дойдем до всех этих миров
Овладеем ими, всеми их знаниями и усладами,
Хватит ли с тебя, моя душа?
И ответила она: нет, мы пойдем мимо и дальше.
Даня, мы пойдем мимо и дальше. Так суждено.
1
