Так или иначе, но нам нужно было выбираться отсюда — в Хранилище нам нечего было больше делать. Впрочем, капитан не стал спешить. Он облазил бункер вдоль и поперек в поисках Разрушителя. Он до последнего не терял надежды. Но, как и следовало ожидать, поиски ни к чему не привели. Сотфор выглядел раздавленным. Он возлагал на чудо-оружие все свои чаяния. Он проделал нелегкий путь, чтобы добраться до него, совершив при этом ряд чудовищных поступков: втянул меня в эту дурно пахнущую историю, заразил невинную девочку ицвархисом, довел ситуацию до того, что в Моросане произошел переворот, стоивший трона Итону Беллингану и жизней немалого количества других жителей. Как последствие — Счастливые острова ополчились против Моросана, и, боюсь, первый неудачный штурм был только началом. И теперь если — вернее, когда — на единственный город на континенте нападет Гвенанган, помощи ждать будет неоткуда. И это только то, о чем я знал, и что первым пришло в голову. Если же говорить вкратце, то благодаря стараниям Сотфора Калемжина рухнул прежний мир. Возможно, он был не самым удачным, но то, что его ожидало в недалеком будущем... А ведь еще существует Эдрих с его грандиозными планами. Что ж, он будет несказанно рад, когда местные перебьют друг дружку, сэкономя ему в средствах и усилиях.

Сотфор, Сотфор... Ну и натворил же он дел...

Но я не собирался его осуждать. Как знать, как бы я сам поступил на его месте? Стоит ли целый мир жизни одного единственного, пусть самого близкого и горячо любимого человека?

К счастью, мне никогда не приходилось делать подобного выбора.

А вот наш капитан пошел ва-банк и... похоже, проиграл. И хотя я лично не знаком с Гвенанганом, но что-то подсказывает мне, что без чудо-оружия Сотфору с ним не справиться.

Неужели все — ложь, предательство, жертвы — все это было напрасно?!

Волновало ли меня это? И да, и нет. Мне было жаль, что Урфина, моя несостоявшаяся супруга, навсегда останется в облике уродливого существа, одержимого ицвархисом. Да и дочь Сотфора было жаль. Я ничем не мог им помочь. Ни им, ни самому капитану, который вряд ли успокоится и, наверняка, отправится на поиски повелителя иллатхи только для того, чтобы умереть и уже ни о чем не беспокоиться. А мне предстояло решить иную проблему — как теперь выбираться из этого мира?

В общем, я вернулся к тому, с чего начиналось эта история. Разве что было несколько отличий. С одной стороны, теперь у меня не было проводника, и я не мог открыть Точку Перехода. С другой же, я немного узнал этот мир и его обитателей. В частности, иллатхи, а главное, одного из их самых могущественных представителей — Шорана. И если был в этом мире кто-то, кто мог мне помочь, то, наверное, только он. Я пока еще не знал, как? Но это была та единственная соломинка, за которую я готов был уцепиться обеими руками.

А как же Урфина?

От бессилия мне хотелось выть. Но что я мог поделать? В жизни есть вещи, которые от меня не зависят, как бы мне ни хотелось противоположного. И это бессилие было одной из основных причин, по которой я хотел покинуть этот мир. Бегство? Самому тошно. Но жить здесь, осознавая, что где-то рядом бродит обреченная на жалкое существование девушка, которая вызывала у меня более чем симпатию, было выше моих сил.

Таким образом, Хранилище я покидал с твердым намерением вернуться в Моросан и поговорить с Шораном. Сотфор плелся следом за мной, погруженный в свои невеселые размышления. Несмотря на все то, что он натворил, мне было его жаль. Но очень скоро наши пути-дорожки разойдутся. Если, конечно, он не захочет отправиться вместе со мной в Моросан. В чем я очень сомневался.

Выходя под яркое солнце Фераблима, я думал о том, каким образом мне добираться до города? Пеший переход через пустыню Карафлет казался мне не менее безумной затеей, нежели желание капитана Калемжина прикончить Гвенангана. А хоть какого-нибудь транспорта у нас больше не было...

...и в этот самый момент я увидел висящий над площадкой перед воротами лианг с красными парусами.

Бешено застучало сердце.

Мечты сбываются?

И застучало еще сильнее, а потом рухнуло в бездну, когда глаза привыкли к яркому свету, и я увидел стоявшего напротив Эдриха. Я сразу узнал его, несмотря на то, что он был облачен в солидный защитный костюм. Добротный и даже на вид чрезвычайно прочный, он не был похож ни на знакомые мне по Альтиндору фэнтезийные доспехи, ни на защиту местных жителей. Сразу чувствовались разработки высокотехнологичной цивилизации.

К тому же он был не один. Его команда состояла как минимум из десятка человек, и все при оружии. И это были не только примитивные иглострелы. Кроме них я заметил пару солидных пушек, явно принесенных Эдрихом из другого, более продвинутого мира. Сам он держал в руке нечто, похожее на футуристический пистолет — эдакий навороченный бластер, — метя из него в голову стоявшей на коленях Лале. Чуть в стороне лежал упакованный в тонкую металлическую переливающуюся накатывающимися волнами сеть Пальмеран. Еще дальше, под присмотром вооруженных людей расположились Урфина и Ферин. Общество незнакомцев было им не по нраву, они рычали и скалились, пытаясь порвать звеняще натянутые цепи.

Увидев столь удручающее обращение с дочерью и ее подругой, Сотфор бросился на их обидчиков с голыми руками, но не добрался самую малость и был повален на землю помощниками Эдриха. Теперь и он рвался и рычал, требуя отпустить ни в чем неповинных бедняжек.

Верный Мосбат дернулся, было, чтобы помочь хозяину, а Гыржа готов был ему помочь, но внимательно наблюдавшая за происходящим Лала выдавила скрежещущий звук, который трудно назвать словом. И он заставил иллатхи замереть на месте.

— Правильно,— кивнул спокойный, как скала, Эдрих.— Не дергайтесь, если не хотите умереть раньше времени! Это оружие,— он помахал пистолетом,— способно развеять иллатхи, как облачко. И вам уже не удастся вернуться к Истокам.

Похоже, именно последние его слова заставили моих друзей подчиниться. Их трудно было убить, и смерть для них была лишь кратковременной заминкой в череде бесконечных жизней, прервать которую могла лишь невозможность вернуться к Истокам.

Вот чего на самом деле по-настоящему боялись все иллатхи.

Я же изначально не стал рыпаться. В отличие от моих друзей, я знал и самого Эдриха и его возможности. А еще, как это ни странно, но я рад был его видеть. Потому как Эдрих был вторым, — а по сути, первым, если не единственным — человеком, который мог меня вытащить из этого мира. Однажды он хотел меня убить, но у него не вышло. При нашей следующей встрече он уже мог покончить со мной гарантированно, но не стал этого делать. Я понятия не имею, как он здесь оказался и что задумал, но я готов был поторговаться за возможность убраться из Фераблима, если это не затронет моих жизненных принципов. Не хотелось бы отягощать и без того заметно просевшую за последнее время карму.

Я взглянул на лианг. Судя по парусам, это было то самое судно, которое мы время от времени замечали по пути к Хранилищу. Похоже, Эдрих следил за нами. Вот только зачем? Кто ему был нужен? Я? Капитан Сотфор? Может быть, покойный Беллинган? Вряд ли наши иллатхи или две несчастные девушки. Но то, что он следовал за нами, а теперь решил появиться во всем своем величии, не могло быть случайностью.

Я сомневаюсь, что он умел читать мысли — хотя, кто его знает?— но он первым заговорил на интересующую меня тему:

— Вот мы и встретились снова! И ты гадаешь, почему? И что с вами теперь будет? Ничего. Вы мне не интересны!

— Тогда...— не понял я.

— Мне нужно было узнать, где находится Хранилище. Я был уверен, что вы направитесь за Разрушителем, и последовал за вами. Вы и привели меня туда, куда я стремился.

— Разрушителя не существует,— поспешил я его разочаровать.

— Я знаю,— улыбнулся Эдрих, удивив меня еще сильнее.

— Если ты знал, то...

— Меня интересует кое-что другое. Энергетическая установка, которую создали умельцы Счастливых Островов. Не преувеличу, если скажу, что это самое выдающееся изобретение не только Фераблима, но и многих других миров. Это ведь по сути вечный двигатель, который к тому же со временем становится лишь мощнее. Его создатели, похоже, сами не поняли, какое чудо шло из-под их рук. А может, ее появление стало чредой случайностей, приведших к впечатляющему результату. Так или иначе, но установка существует в единственном экземпляре, и я собираюсь забрать ее с собой, чтобы потом выгодно продать заинтересованным людям.— Он мечтательно закатил глаза.— На вырученные средства я куплю себе, пожалуй, какую-нибудь планету. А может, и целый мир.

— А... мы?— спросил я, и только сейчас заметил как пересохло в горле.

— Я же сказал — вы меня не интересуете! Особенно эти,— кивнул он на Сотфора и иллатхи.— А ты... Между нами возникли некоторые недоразумения, но я не злопамятный. Если хочешь, я возьму тебя с собой. Очень скоро в этом мире станет... жарко.

— А что будет с ними?— теперь я кивнул на капитана и остальных.

Эдрих наигранно закатил глаза.

— Кажется, мы об этом уже говорили. Что значат жизни тысяч полудиких аборигенов по сравнению с миллиардами представителей высшей цивилизации?

— Ты говоришь о тех самых дикарях, что создали уникальную энергетическую установку, которой нет аналогов ни в одном из миров?

— Ты даже представить себе не можешь, к чему порой приводят случайности... Но если тебя это так беспокоит... их не станут уничтожать вех поголовно. Кто окажется более покладист, возможно, уцелеет. Выделят им какой-нибудь небольшой островок и будут контролировать рождаемость, чтобы не расплодились сверх меры.

— Гуманно,— саркастически усмехнулся я.

Эдрих правильно понял мою интонацию и ответил соответственно:

— Пролагающие Пути уничтожают целые Миры ради высокой цели, а тут всего лишь небольшой и не самый привлекательный мирок, обитатели которого все равно рано или поздно перебьют друг дружку... Какое ТЕБЕ вообще до них дело?! Впрочем, если хочешь, можешь оставаться,— пожал плечами Эдрих...

Я не остался. Даже тогда, когда владелец лианга с красными парусами отказался брать на борт моих друзей. Хорошо еще, что щедро поделился с ними провиантом.

— Нам с ними не по пути,— категорично заявил Эдрих.— Мы идем на северо-восток, к Точке Перехода. Потом лианг с командой отправится на остров Сура.

— Так пусть их хотя бы на Суру отвезут, всяко лучше, чем умереть в пустыне.

— А ты думаешь, там их ждет радушный прием? Всю команду изрубят на куски за попытку провести на остров иллатхи и людей, зараженных ицвархисом. А Сотфор Калемжин и вовсе личный враг правителя.

— За что такая немилость?

— А ты у него спроси!

Спрашивать я не стал. С лианга уже спустили корзину и ждали только меня.

— Ступай!— сказал мне Сотфор.— Дальше мы как-нибудь сами.

— Вы не доберетесь до Моросана,— с сожалением отметил я.

— А кто тебе сказал, что я собираюсь в Моросан?

Упрямец!

— Тебе не одолеть Гвенангана в одиночку.

— Я не один. Со мной мои друзья,— капитан умышленно поставил акцент на последнем слове.

— Ты понял, что я имею в виду! Целой армии не хватит, чтобы уничтожить повелителя иллатхи.

— Что ж, значит, не судьба... Я не смогу жить дальше, зная о том, что ничем не могу помочь моей девочке.

А я не мог остаться по той же причине.

— Прощай!— сказал я.

Он долго смотрел на меня, потом сказал:

— Хочу, чтобы ты знал: мне жаль, что пришлось втянуть тебя в эту историю. Но если бы был хоть малейший шанс довести дело до конца, я бы сделал то же самое.

— А мне жаль, что так и не смог тебе в этом помочь.

Прощание с иллатхи получилось сухим и скомканным. Наверное, они видели во мне предателя, да и меня самого не отпускало это мерзостное чувство. Да и Эдрих начал проявлять нетерпение. Немного дольше я задержался с Роо.

— Ты с ним?— кивнул я на Сотфора.

— Он мой бывший хозяин. Да и девочку жаль.

— Не знаю, как у вас все сложится, но... береги себя! И присмотри за капитаном.

Роо моргнул большими глазами, и мы расстались...

На борту лианга меня ждал еще один сюрприз.

— Лиса?!

Девушка стояла на палубе и сверлила меня взглядом.

Я приблизился.

— Ты знаешь, я никогда не бил женщин...— Это была правда. Почти. В Альтиндоре мне приходилось сражаться с представительницами противоположного пола, но это кое-что другое.

— Так попробуй, увидишь, что из этого получится!— с вызовом ответила мне девушка.

Очень хотелось, руки так и чесались, но что толку? Судя по ее запалу, она ведь все равно ничего не поймет. Я обернулся к Эдриху:

— Что она здесь делает?

— В одну из ночей мы потеряли вас из виду, начали прочесывать пустыню и наткнулись на нее,— заговорил Эдрих.— Ее прижали к скалам иллатхи, и она была на грани. Мы спасли ее, а взамен попросили указать место, где вы расстались.

То есть, с одной стороны, она нас сдала. С другой же, ее поступок подарил мне шанс покинуть Фераблим. Но это не означало, что я готов был ее простить.

— Лучше не приближайся ко мне!— предостерег я ее и проследовал за Эдрихом в жилую надстройку. Там он указал мне мою каюту и предложил располагаться. Я поинтересовался: — Сколько времени займет дорога до Точки Перехода?

— Если не возникнет никаких непредвиденных ситуаций, то до места мы доберемся дня через три.

Это же сколько бы мне пришлось идти пешком? Да и Лисе тоже, продолжи она путь в одиночестве.

Уже потом, выйдя на палубу и глянув вниз, я в очередной раз убедился в том, что путь к Пробою вряд ли показался бы непринужденной прогулкой. Мы вылетели из ущелья и, вопреки словам Эдриха, взяли курс на восток, двигаясь вдоль отрогов Красных гор, снова углубляясь в безжизненную пустыню. Впрочем, я не спешил уличать нашего неожиданного спасителя в неискренности. Курс легко объяснялся высотой гор, преодолеть которые наш лианг был не в состоянии. Поэтому и приходилось лететь в обход.

Да и пустыню трудно было назвать совсем уж безжизненной. Только вот это была чуждая для Фераблима форма жизни. Иллатхи. Не сказать, чтобы они кишели большими скоплениями, но встречались с такой периодичностью, что никогда полностью не исчезали из виду. А еще я заметил странную особенность: многие их них появлялись в тот самый момент, когда над ними пролетал наш лианг, словно чувствовали приближение потенциальной добычи. В том, что это не случайность, сомневаться не приходилось: Выбравшись из-под песка, иллатхи задирали головы — каждый на свой манер, — а потом следовали за летающим кораблем, стараясь не упустить из виду. Так как у нас было преимущество в преодолении невысоких препятствий, то многие из них отставали, когда на пути появлялись скалы, однако эстафету перенимали другие, встреченные нами по пути.

Ничего подобного не происходило тогда, когда мы летели через пустыню на ворфе. Да, скорость у нас была существенно выше, чем у лианга, но с другой стороны, мы двигались значительно ниже, хотя и беззвучно. Тем не менее, даже не все рыскавшие по пустыне иллатхи замечали или обращали на нас внимание. А тут их как магнитом тянуло.