— Что с ним?— спросила Лена.
— Попал в объятия Присоски.
— Кого?
— Это тварь такая. Редкая. Видишь тонкие нити, похожие на капилляры?
Они были прозрачными, поэтому их трудно было увидеть, пока Присоска не начинала откачивать кровь из жертвы. В случае с Суржиком аномалия уже успела "пригубить", поэтому нити покраснели.
— У нас... Я имею в виду, в Альтиндоре, ничего подобного не было,— заметила Лена.
— У нас тоже,— кивнул я, подразумевая Старый Мир. А вот в Новом всякое можно было встретить.
— Он... жив?
Я присмотрелся, заметил, подрагивает тело Суржика.
— Пока да, но это ненадолго.
— Так чего же мы стоим? Давай вытащим его оттуда!
— Нельзя!— я схватил за руку женщину, сделавшую шаг в сторону ловушки.— Окажешься рядом с ним, порадуешь Присоску вторым блюдом.
— А что делать? Мы же не можем бросить его умирать!
— Нет... Есть один способ,— признался я.— Только это очень рискованно. Любая ошибка — и тварь его прикончит. Или сам пойдешь на корм.
Но Суржика нужно было вытаскивать, пока не поздно. Он был нам нужен. Да и жалко этого чудика.
— Лена, если я увязну, не лезь, ты уже не сможешь мне помочь,— предупредил я женщину.
Я скинул рюкзак, положил на землю винтовку, пулемет. Себе оставил только охотничий нож, опустился на колени и медленно пополз к ловушке, внимательно наблюдая за ее реакцией. Впрочем, наблюдать было особо не за чем. Наружная часть Присоски была почти невидима — эдакая медуза, которую и не заметишь, пока не угодишь в ее объятия. Не видно ни границ, ни четких очертаний. Даже нити-капилляры не давали возможности судить о ее размахе: они концентрировались вокруг добычи. И все же были кое-какие признаки того, что ты угодил во владения Присоски. Ощущение такое, будто тело облепила паутина плюс легкое жжение в местах соприкосновения с "медузой". Если вовремя остановиться и медленно отступить назад, то, возможно, Присоска и не заметит вторжения. Чаще всего это срабатывало, если тварь уже была занята кем-то другим.
Была в этом лишь одна проблема: облаченный в защитный костюм, я вряд ли почувствую прикосновение Пррисоски. Пришлось открыть забрало. Воздух в городе был сухим и почему-то прохладным. Лишь на миг мне показалось, будто я почувствовал слабый запах аммиака. Вряд ли он смог бы сохраниться за прошедшие годы, скорее всего это была игра воображения, напомнившего события злополучного дня. Тогда от аммиачных испарений, принесенных ветром со стороны взорванного химзавода, трудно было дышать, и слезились глаза.
О Присоске я только слышал, но сам никогда не имел с ней дела. Поэтому действовал особенно осторожно и совершенно не был уверен в успехе. Но попробовать стоило. Я полз медленно, прислушиваясь к ощущениям и посматривая на Суржика. Тонкие нити тянулись от земли к его телу и пронзали хваленый защитный костюм. Он спасал от Тумана, выдерживал высокую температуру, снабжал воздухом под водой. Но против Присоски он оказался бессилен.
Тоже мне, хваленые технологии...
Я наблюдал за реакцией твари, зная о том, что, если я ошибусь, то уже ничего не смогу исправить. Присоска меня не замечала. Лишь изредка, с промежутком в полминуты она отсасывала кровь из Суржика небольшими порциями. При этом тело машиниста начинало дрожать и корчиться.
Мне удалось подобраться почти вплотную, и в метре от висящего в воздухе машиниста я остановился, потому что почувствовал, как в лицо впились тысячи крохотных иголок. Стараясь не паниковать и не делать резких движений, я сдвинулся назад, совсем чуть-чуть, но покалывание исчезло. Облегченно вздохнув и подождав еще немного, я осторожно вонзил нож в землю клумбы. К счастью, почва оказалась рыхлой, поэтому мне не пришлось прилагать особых усилий. Я всковыривал пласт и тут же сгребал землю левой рукой в сторону. Начал издалека, постепенно углубляясь и одновременно приближаясь к эпицентру ловушки. Чем ближе, тем осторожнее. Ямка получалась все глубже, кучка земли рядом — все выше. Время от времени я поглядывал на Суржика. К сожалению, я не видел его лица, поэтому мог судить о том, что он все еще жив только по подрагиванию тела.
Лишь бы успеть...
Наконец, я увидел то, ради чего взялся за это неблагодарное занятие — тело твари, сидевшей в рыхлой почве, как огромный клубень. О его истинных размерах я мог только догадываться — понятия не имею, как глубоко уходило само тело, не говоря уже о корнях. У Присоски была коричневая шершавая кожа, покрытая вздутиями, похожими на шишки. Тело было мягким и податливым на ощупь, казалось бы, ткни ножом — и твари конец! Так бы одно и было, но умирая, она запустит яд по тонким нитям-щупальцам, и тогда Суржику конец. Был только один способ, гарантировавший избавить мир от чудовища и сохранить жизнь нашего товарища.
И я продолжил копать.
Я не стал углубляться, двинулся по окружности, освобождая "клубень" от земли.
Где-то он должен быть, по крайней мере, так говорили те, кому уже доводилось сталкиваться с Присоской. Где-то...
Я обнаружил его сбоку. Сначала даже не заметил, пока не приподнялось веко, обнажив белесую, покрытую черными капиллярами поверхность.
Да, это был глаз. Большой, величиной с кулак глаз со зрачком в форме многоконечной, оттого похожей на шестеренку, звездочки. Не знаю, зачем твари глаз под землей? Понятия не имею, видела ли она меня или нет? Я не стал медлить, вонзил нож в центр звездочки, и глаз с хлопком лопнул, окатив меня густой слизью. В глубине души я не был уверен, что у меня получится. Все-таки Присоска — тварь редкая, плохо изученная, а все мои познания о ней базировались на рассказах третьих лиц, которые вполне могли оказаться чьими-то байками. Поэтому все могло закончиться очень плохо, причем, для нас обоих. Но нет. Как только лопнул глаз, клубень сдулся, выпустив отвратный воздух, и одновременно с этим Суржик рухнул на землю.
Лена поняла, что опасность миновала, подбежала к телу машиниста, опустилась на колени и открыла забрало на его шлеме. Мы увидели бледное, почти белое лицо. Глаза были закрыты, но веки подрагивали. Суржик был жив.
Надолго ли?
— Как он?— спросил я Лену.
— Плохо,— не стала она скрывать.
— Ты сможешь ему помочь?
— Постараюсь.
Она прикоснулась кончиками пальцев к его вискам и закрыла глаза.
Не так давно я на себе испытал ее чудотворное воздействие. Рана затянулась на глазах. Поэтому была надежда...
Веки Суржика затрепетали, он открыл глаза.
— Привет!— улыбнулась ему Лена.
Суржик завертел головой, демонстрируя полное непонимание происходящего.
— Что со мной?— слабым голосом спросил он.
— Не важно.— Мне не хотелось терять время на разъяснения.— Главное, что ты жив. Можешь встать?
Я протянул ему руку и рывком поставил на ноги. Суржик пошатнулся, но устоял.
— Молодец! Воин... Идем дальше!
Собрав наше снаряжение, мы выдвинулись в сторону ДК по аллее, обогнули здание с севера, вышли к краю центральной городской площади и остановились.
Монумент в виде каменной глыбы стоял через дорогу. Раньше. Сейчас его там почему-то не было. Сердце бешено застучало. Камень был неотъемлемой частью ритуала, даже не знаю, получится ли без него уничтожить Рогатого?
Лена тронула меня за руку и кивнула вправо. Я повернул голову и увидел то, что искал. Камень находился в самом центре площади. Он висел низко над землей в горизонтальном положении. Но вовсе не это привлекло мое внимание в первую очередь. На ровной, некогда фронтальной стороне глыбы лежало тело девушки. Несмотря на разделявшее нас расстояние, я сразу узнал ее. Это была Аля...
Городская площадь была небольшой и хорошо просматривалась во все стороны. Так что с уверенностью можно было сказать, что поблизости никого, кроме Али, не было. Девушка лежала на камне, который находился посреди полукруглой площадки, ограниченной с одной стороны давно не стриженым газоном, а с другой — проезжей частью. Глыба висела в воздухе, не касаясь земли, и размеренно покачивалась вверх-вниз с небольшой амплитудой.
— Она...— голос Лены сорвался, но я понял, что она хотела сказать.
— Не знаю.
Я на самом деле понятия не имел, жива она или нет. Издалека трудно было об этом судить. Но лежала она неподвижно, с закрытыми глазами, и даже ее грудь, кажется, не вздымалась.
— А кто это?— спросил Суржик, но ему никто не ответил.
Мы начали приближаться. Не спеша, смотря по сторонам — как-то не верилось, что Рогатый мог оставить Алю без присмотра. Причина стала понятна, когда до алтаря оставалось сделать шагов десять — мы наткнулись на невидимую преграду.
— Что за...— пробормотал я, ощупывая пространство перед собой. Препятствие было упругим, слега пружинящим под пальцами и при этом абсолютно невидимым и непреодолимым.
— Защитный Барьер,— отозвалась Лена.— В Альтиндоре такие ставят опытные маги.
— Его можно пробить, убрать как-нибудь?
— Зависит от того, кто его создал. Если маг сильный, то практически никаких шансов. Он будет держаться до тех пор, пока у мага не закончится Мана.
Мана... Знакомое слово из далекого детства. Как же давно это было...
— Его Рогатый поставил, больше некому.
— Ты прав,— прозвучал голос за спиной, и я резко обернулся. Позади нас стоял Рогатый собственной персоной. Все те же стальные доспехи, тот же шлем с рогами, тот же мертвый свет в пустых глазницах черепа. Он совсем не изменился с момента нашей последней встречи.
— В этом мире нет никого могущественнее меня,— продолжил Рогатый.— А очень скоро я стану еще сильнее. Я стану Всемогущим, перед которым падет ниц и стар, и млад, и мужчина, и женщина. А кто не подчинится, того ждет кое-что пострашнее самой жуткой смерти. Лишь избранные встанут у моего трона. Ты мог быть среди них — я давал тебе шанс. Но ты отверг мое щедрое предложение, поэтому умрешь одним из первых. Но сначала ты увидишь, как умрет эта девчонка,— указал он рукой в сторону алтаря, на котором лежала Аля.— Я выпью ее силу до последней капли и стану настоящим Повелителем Нового Мира. Я...
Он хотел еще что-то сказать, но я не стал слушать весь этот пафос, вскинул винтовку и выстрелил ему в голову.
Рогатый исчез за мгновение до того, как импульсный заряд коснулся его черепа. И снова появился у меня за спиной. Я услышал его ехидный смех. Обернулся. Он стоял у алтаря. Я снова выстрелил, но магическая защита оказалась непреодолима для мощного заряда: я видел, как он срикошетил, оставив на поверхности Барьера легкое волнение. И еще три выстрела не возымели действия.
— Мне нравится твоя бессильная злоба. Но ты слаб и уже не сможешь что-либо изменить. Пришло время умереть,— сказал он и повернулся к алтарю.
А за нашими спинами с легкими хлопками начали открываться порталы, из которых на площадь повалила разномастная нечисть.
Для меня это было не в новь, а вот мои спутники опешили. И если Лена после легкого замешательства отреагировала правильно — сдернула с плеча дробовик и первой открыла огонь по Кровавым Псам, то Суржик завопил от страха и бросился бежать, унося с собой мой любимый АК 12. Но пробежать он успел всего несколько метров, когда прямо на его пути открылся новый портал, и оттуда выскочило нечто огромное и рогатое. Суржик споткнулся и упал, растянувшись на асфальте.
— Стреляй!— закричала ему Лена.
Мужичок внял ее совету, схватил автомат и попытался выстрелить в чудовище из положения лежа. Но оружие молчало.
— С предохранителя сними!— рявкнул я, сшибая рвавшихся к машинисту Кровавых Псов одиночными выстрелами из винтовки Чужих. Мощные заряды разносили головы, рвали на части собачьи тела. Оружие — что надо.
Пока Суржик возился с предохранителем, чудовище приблизилось на расстояние броска. Издав громкий рык, оно раззявило пасть и... Мы с Леной выстрелили одновременно. Ее пуля ударила чудовище в бок, а мой заряд угодил в шею. Так что непонятно, кто именно прикончил монстра и спас Суржика от смерти. Да и некогда мне было присматриваться: переведя огонь в сторону, я пропустил атаку здоровой псины. Она прыгнула, инстинктивно метя клыками мне в горло. Но шея была прикрыта своеобразным воротником костюма, поэтому клыки клацнули по прочному материалу, не оставив даже царапин. Но собака сбила меня с ног и тут же набросилась, кусая, куда попало. И всякий раз клыки натыкались на непреодолимую преграду. К тому моменту, когда она сообразила метнуться к открытому забралу шлема, я успел вытащить револьвер и выстрелил ей под нижнюю челюсть, разворотив основательно голову.
Разлеживаться было некогда. Монстры лезли со всех сторон. Я вскочил на ноги, сделал еще пару выстрелов из револьвера, а потом взялся за пулемет. Отдача у РПК 16 была значительнее по сравнению с АК 12, но бил он кучно, кося, как траву, повалившую со всех сторон нечисть. Существенный плюс заключался в том, что в барабанный магазин помещалось 96 патронов, так что не нужно было отвлекаться на перезарядку. К сожалению, таких магазинов у меня было всего два, если не считать еще сотни патронов калибра 5,45 россыпью. Поэтому я стрелял очередями по 2-3 патрона, стараясь бить прицельно. Каждая такая очередь останавливала одного противника, будь то собака или копченый Странник. Хуже было с Бешенными. Слишком прыткие, и попасть вних было непросто, да и умирали они неохотно, даже схватив по несколько пуль, упрямо ползли вперед. Поэтому на них расход патронов был больше.
У моих помощников дела обстояли похуже. Лена мастерски шмаляла из дробовика, но сильно долго перезаряжала оружие. Суржик быстро освоил автомат — видать, когда-то приходилось держать в руках нечто подобное,— но от страха стрелял бездумно, выпуская большую часть путь в белый свет.
Неожиданно по ушам ударил жуткий лязг, от которого подкосились ноги. Упав на колени, я повернул голову и увидел смутный женский силуэт, стоявший в паре десятков метров от меня. Мне трудно было сконцентрироваться на фигуре, так как "картинка" сильно двоилась, а голова шла кругом. Я попытался приподнять пулемет, но не хватило сил.
Сирена. Это определенно была она. Дитя Кровавого Восхода, способное обезоружить небольшую армию. А если она продолжит верещать, то нам и вовсе конец. Мне доводилось видеть спекшиеся мозги человека, убитого голосом Сирены. Но мы не в силах были противиться ее воздействию. Разве что...
Превозмогая слабость, я потянулся рукой к шлему. Не факт, что поможет, но от этого зависела не только моя жизнь. Непослушные пальцы долго елозили по кнопке. Я зарычал от полной безнадежности, и это будто придало сил. Забрало шлема закрылось, оборвав отвратительный скрежещущий голос чудовища. Тут же стало легче. Обруч, сжимавший голову, разжался, сковывавшая тело слабость улетучилась. Вначале вяло, а потом все агрессивнее я начал отбиваться от напавших на меня Кровавых Псов ножом. К счастью, защитный костюм оказался им не по зубам, но свора мешала мне подобрать оружие. А еще подобравшийся сзади Странник навалился со спины, и мне пришлось отвлечься от собак, чтобы расправиться с копченым.
Наконец, мне удалось добраться до пулемета. Первыми очередями я рассеял Псов, после чего направил оружие в Сирену. Я все еще слышал ее голос, причем ничуть не хуже, чем без шлема, вот только никакого вреда он мне не причинял. Поэтому я спокойно прицелился и выстрелил одиночным в голову. Раздражающий скрежет резко оборвался, обезображенная Кровавым Восходом женщина упала на землю. Еще минуты две мне понадобилось, чтобы отбиться от оставшейся нечисти, пока мои помощники приходили в себя.
