— Понятия не имею! Но если это не прекратиться, то обещаю, что свяжу ее и брошу в камеру, до возвращения Александра. Пусть сам разбирается!
Вика тем временем уставилась на мой рюкзачок, недоверчиво изогнув красивую бровь. А я с вызовом смотрела на нее. Только попробуй к моему сокровищу приблизиться, все волосенки твои белобрысые повыдергиваю!
На ее лице появилось выражение мрачной решимости:
— Тащи, ее сюда,— по-деловому проговорила подруга, и ринулась в ванну. Хасан с обреченным вздохом потащил меня в том же направлении, а я всячески старалась осложнить ему жизнь, изо всех сил цепляясь руками за мебель.
Когда мы появились в ванной комнате, меня уже ждала ванна, наполненная водой. Как выяснилось через несколько секунд — ледяной.
Вархром, безо всяких церемоний, поднял меня в воздух, а потом забросил в ванну. В одежде, с рюкзаком, который я так и не выпустила из побелевших от напряжения пальцев, целиком, с головой. Отплевываясь, я вынырнула на поверхность, но только успела набрать в легкие побольше воздуха, чтобы разразиться гневной тирадой, как парень снова полностью погрузил меня в воду, и несколько секунд удерживал в таком положении. Я пыталась скинуть с себя его руки, прижимающие к дну ванны, но безрезультатно. Он удерживал меня словно пушинку. Дал вынырнуть, чтоб я смогла перехватить глоток воздуха, и снова погрузил в воду.
Так продолжалось раз за разом, до тех пор, пока у меня в голове что-то не щелкнуло, и после очередного погружения я вынырнула на поверхность не брыкаясь, словно бешеная кобылица, а испуганно выпучив глаза, и не понимая, что вокруг происходит.
— Стоп, — крикнула Вика, заметив, что мой настрой изменился, а Хасан снова собирается меня макнуть в воду.
Парень, до этого с таким упоением пытавшийся меня спасти (утопить), резко остановился и убрал от меня свои ручищи:
— Что?
— В себя вроде приходит,— неуверенно заметила Вика, подозрительно рассматривая мое несчастное лицо.
Я сидела в ледяной воде, испуганно глядя на них и с ужасом осознавая, что ни черта не понимаю, что происходит, и не помню, как здесь оказалась.
А потом ощутила, как изнутри поднимается огненная лавина уже знакомой боли. Нет, нет, нет, только не это! Опять окат! Пожалуйста, не надо! Ааааааааа.
Опять меня скрутило от боли, так что я не удержавши равновесия, сама, с головой ушла под воду. Крик сдержать не удалось, и вода с готовностью хлынула внутрь, разрывая легкие.
Я почувствовала, как чьи-то руки подхватывают и поднимают меня на поверхность. Прокашлявшись, обнаружила, что Хасан держит меня, не давая свалиться обратно, и смотрит на Вику ничего не понимающим, беспомощным взглядом.
Боль утихла, а вместо нее в очередной раз пришла слабость, еще более сокрушительная чем на дороге к замку. Я безвольно повисла у него на руках.
— Оль,— прошептала Вика,— ты как?
Я лишь горько всхлипнула и покачала головой.
— Оклемалась? — прохладно поинтересовался, взлохмаченный, промокший до нитки Вархром.
Кивнула. Он выжидающе посмотрел на меня, а потом с тяжелым вздохом вынул из ванной.
— Ее раздеть надо,— засуетилась вокруг меня Вика, — а то замерзнет.
— Нет, уж, увольте! Мне потом Алекс руки поотрывает.
— Да ничего он не сделает! Мы ему не скажем! А, если и узнает, можешь все валить на меня,— отмахнулась подруга.
— Ой, доведете вы меня. Вот как чувствовал, что другой дорогой надо было возвращаться в замок,— парень попытался, поставить меня на ноги. Безрезультатно. Стоять у меня не получалось,— ладно тащи полотенце.
Через миг Вика стояла рядом, держа в руках огромны кусок мягкой махровой ткани.
— На счет три. Я убираю с не одежду, а ты накидываешь полотенце? И если Александр узнает, то я здесь не причем!
— Да, давай же уже, делай!
Я ощутила, как одежда на мне исчезает. Помню. Хромов уже проделывал со мной такой фокус, только намерения у него в тот момент были совсем не благие. Только одежда оказалась на полу, как к коже прикоснулось мягкое, теплое полотенце.
Они замотали меня как ребенка, после чего Хасан отнес меня в кровать. Я благодарно уткнулась носом ему в плечо, и пробубнила измученное "Прости, за то, что я творила".
— Одни прости не отделаешься,— усмехнулся парень,— ты теперь моя вечная должница.
Уложив меня на подушки, он натянул на меня теплое одеяло, и обратился к Вике:
— Ну, что теперь справишься одна?
— Справлюсь, с готовностью ответила Виктория,— ты только принеси поесть что-нибудь. От нее кожа и кости остались.
— То есть, я еще должен официантом поработать?!— возмутился он.
— Ну, пожалуйста, не хочу слуг вызывать, пересудов будет, ого-го сколько.
— И так будут,— проворчал Хасан, направляясь к двери,— видела бы ты, с каким восторгом они наблюдали, за тем как ее волоку по лестнице.
Парень ушел, а Викуля села рядом со мной и ласково провела по волосам. Я смотрела на нее жалобными глазами, стараясь снова не разреветься.
— Оль,— тихо обратилась она,— в твоем рюкзаке то, о чем я думаю? Бакс этот проклятый?
— Да,— сдавленно прошептала я.
Подруга устало потерла щеку:
— Значит, Саша был прав, когда сказал, что Зов снова тебя захватил,— она сжала мою ледяную ладошку,— я так боялась за тебя. Все это время места не находила, думая где ты, что с тобой. Как тебе удалось добраться до замка Влада, это же так далеко?
— Я почти ничего не помню, — снова шепот, говорить в голос не получается,— вереница каких-то несвязанных образов. Сколько времени меня не было?
Вика невесело улыбнулась:
— Три недели, Оль. Тебя не было целых три недели.
— Что? — я попыталась приподняться на подушках, но была бесцеремонно уложена обратно не в меру заботливой подругой.
— Да. Я уже боялась, что не увижу тебя больше,— она улеглась рядом со мной и отчаянно сжала в объятиях.
— Господи,— простонала я, прикрыв глаза, не в силах поверить в ужас произошедшего.
— Все хорошо,— прошептала Вика,— теперь все будет хорошо.
Вскоре вернулся Хасан, который уже успел переодеться в сухую одежду и на подносе принес чашку с какой-то мутной жидкостью.
— Что это? — сердито накинулась на него Хайницкая,— я же еды просила принести нормальной, а не грязной воды!
— Не ворчи,— отмахнулся от нее парень,— ты посмотри на нее. Она же голодала неизвестно сколько! Хочешь накормить, чтобы она от заворота кишок померла? Я видел такое, у солдат, вызволенных из плена. Поверь мне, приятного мало. Так что делаем постепенно. Сейчас она это выпьет, а завтра уже съест что-то более существенное. А еще лучше, отнести ее сейчас в лазарет, пусть Альтон посмотрит.
— Не надо, — взмолилась я, мечтая о сне,— это потерпит до утра! Мне уже лучше, но если я сейчас не посплю, то точно помру.
Вика согласилась со мной, хотя и было видно, что она сомневается.
— Как хочешь,— Хасан пожал плечами, помог напоить меня чем-то похожим на кисель, а потом покинул мою комнату.
Мы еще немного поговорили с подругой, она достала из сырого рюкзака, все еще валяющегося в ванной, Бакса, и сердито запихала его под кровать. Приговаривая, что все наши проблемы из-за этого куска металлолома. Потом, не смотря на мои протесты, она осталась у меня ночевать, побоявшись, что ночью со мной может опять что-то приключиться.
В этот раз сон был с привкусом фантастики. Я шла по нескончаемому коридору, больше напоминавшему металлическую трубу, напичканную разными приборами, с мигающими табло, пока не оказалась в гигантском ангаре. Через окна, располагавшиеся в потолке, на высоте нескольких десятков метров над землей в помещение проникали косые лучи бледного света.
Я была здесь не одна. В центре ангара пульсировал зеленый, мерцающий шар, по поверхности которого то и дело пробегали волны золотистых искр. Красиво. Вот только мне нестерпимо больно было смотреть на него. И боль эта была ни физическая. Словно сердце сжимает чья-то безжалостная рука.
Из глаз потекли слезы. Опять. Кажется, последнюю часть своей жизни, я только и занимаюсь тем, что реву.
Тут я заметила, как их дальнего темного угла ангара ко мне, бодро гарцуя, направляется игреневый конь с роскошной платиновой гривой. Цокот его копыт по металлическому полу, громким эхом разносился по всему ангару, многократно отражаясь от стен.
Я сердито наблюдала за его приближением. Вот он достиг зеленого шара, сделал несколько кругов вокруг него, всхрапнул, и направился ко мне.
Страж остановился в нескольких метрах от меня, и, тряхнув гривой, уставился своими черными, бесконечно мудрыми глазами.
— Как ты мог?!— выкрикнула я, выплескивая свою обиду.
— Как я мог, что?
— Ты полностью захватил мою сущность, раздавил волю и гнал меня вперед, словно я игрушка!
Чуть склонив голову на бок, он наблюдал за мной.
— Ты использовал меня,— горько прошептала я, отворачиваясь от него.
— А я ли?— в его тоне послышалась усмешка.
— Конечно,— язвительно ответила я,— ты ни в чем не виноват! Это я сама себя заставила двадцать дней провести в лесу, совершая забег на грани своих возможностей. Сама решила голодать, не спать, бродить по ядовитым болотам! Все сама, такая вот я затейница!
Как же я устала, разворачиваюсь, чтобы уйти. Хватит с меня коней.
Но он уже стоит с другой стороны, прямо передо мной, все так же пристально рассматривая:
— Ты ведь так и не поняла?
— Что я должна была понять? Что моя жизнь — это разменная монета?
— Прислушайся к себе,— раздался тихий голос,— откинь в сторону все несущественное и просто прислушайся к своим ощущениям.
— Что я должна понять?
— Прислушайся,— снова повторил он, вызвав во мне волну раздражения,— ты знаешь ответ!
— Какой ответ? У меня даже вопроса нет! Кроме одного: как ты мог поступить со мной настолько жестоко.
— Думаешь это я?
— А кто еще!?— голос сорвался на крик, эхом пронесшийся по ангару.
— Ты знаешь правду,— конь перевел взгляд на мерцающий за моей спиной, зеленый шар.
— Правда у каждого своя,— сердито рявкнула я, повернувшись вслед за его взглядом.
— Правда всегда одна. И ты ее знаешь,— раздал шепот из ниоткуда, заставляя сердце разрываться в клочья.
Легкое дуновение ветерка и жеребец исчез, а я все так же стояла и не могла отвести глаз от пульсирующего сгустка энергии, озаряющего зеленым светом все вокруг.
Глава 13. Точка кипения
Утром просто открыла глаза и долго смотрела в потолок. В голове ни одной мысли, красная пустыня, по которой одиноко скользит перекати-поле. Опустила взгляд на часы. Почти пять часов вечера. Хорошо поспала, душевно, ничего не скажешь.
Пошевелила рукой, двигается. Пошевелила ногой, тоже двигается. Попробовала сесть. Получилось, легко, словно это и не я вчера тряпичной куклой валялась на дороге. Хоть что-то хорошее. Виктории рядом со мной не оказалось, вместо нее на подушке лежал листок бумаги, исписанный ровным почерком подруги.
"Я ушла, отдувать за нас двоих к Ванклифу. Если что, ищи меня там. Хромов вернулся, но я запретила, кому бы то ни было, и ему в том числе, будить тебя. Пы.Сы. Если пойдешь на кухню, много не ешь. Твоя Ви".
Подружка моя заботливая. Против воли губы растянулись в улыбке. Хотела бы я посмотреть, как она запрещала Александру меня будить. При мыслях о нем, улыбка погасла. Я выбралась из кровати и достала припрятанного под ней Стража, а потом долго сидела на полу и просто смотрела на него, пытаясь понять, что же происходит в моей жизни, и почему такое ощущение, будто почва ускользает из-под ног. Сон этот тяжелый, никак из головы не шел. Что мне хотел сказать Зов? Какую правду я знаю? Что-то подсказывает, что эта правда мне не нужна. Хотела бы я отмахнуться, от внутренней тревоги, холодными щупальцами оплетающей мою душу, но ничего не получалось.
Надо с этим что-то решать.
Поднялась на ноги, быстро приняла душ, собрала вчерашнюю сырую, потрепанную во время изнурительного похода одежду, по-прежнему валяющуюся на полу, и без сожалений бросила ее в мусорное ведро. Словно это могло мне помочь справиться с неприятными воспоминаниями.
Запихнув Бакса в рюкзак, я с мрачной решимостью покинула комнату. Вики у себя не оказалось. Ах да, она же на учебе. Совсем рассеянная стала, ничего не помню! Где сегодня проходит эта учеба, я не знала. В большой библиотеке или в малой, или в кабинете у Ванклифа, или еще неизвестно где. Живот свело от голода, раздалось весьма неэлегантное урчание. Мне надо срочно что-то перекусить, чтобы не упасть в голодный обморок. Вчерашняя чашка мутной жижи, заботливо принесенная Хасаном, уже успела перевариться. Развернувшись на пятках, я направилась в сторону кухни, решив, что потом займусь поисками вики. Встречу с Александром я трусливо оставила на потом, доверившись своей интуиции, кричавшей, что ничего хорошего из этого не выйдет.
На кухне так ароматно пахло жареным мясом, что у меня все внутренности свело от желания впиться зубами в сочный, ароматный кусок хорошо прожаренной телятины. С сожалением вспомнила вчерашние слова Хасана о завороте кишок. Как бы мне не хотелось мяса, пришлось ограничиться бульоном. Ладно, еще пару деньков перетерпеть, а уж потом оторвусь по полной, буду есть всякую вкуснятину, пока не тресну.
В большой библиотеке никого не оказалось, точно так же как и в малой, поэтому я отправилась в кабинет к Ванклифу, где и обнаружила своего учителя вместе с подругой.
-О, кто это нас почтил своим присутствием?— с доброй усмешкой наставник отвесил глубокий, подобострастный поклон,— наверное, звезды сложились в нужном порядке, раз такое великое чудо случилось.
Я смущенно поздоровалась и села на один из стульев. Ванклиф рассматривал меня некоторое время, а потом уже безо всяких насмешек произнес:
-Девочка, я рад, что ты вернулась, целая и невредимая. Мы все переживали из-за твоего исчезновения.
-Спасибо,— его простые слова растрогали меня, заставив поморщиться и поморгать, дабы не пустить очередную слезу.
— Твоя суровая подруга строго-настрого запретила приставать к тебе с расспросами, -продолжал старик, бросив на Вику насмешливый взгляд. Похоже, Хайницкая сегодня всем хвосты накрутила, чтобы мой покой никто не тревожил, — но, если честно, я сгораю от любопытства. Так что если вдруг захочется поговорить, то твой старый, добрый, мудрый учитель готов тебя выслушать.
— Да оставьте вы ее в покое!— проворчала Виктория,— вот успокоится, придет в себя и расскажет что-нибудь. А, может и нет! Это ее личное дело!
— Вик, хватит,— мне стало стыдно, за несдержанность подруги.
Ирвин лишь улыбнулся и махнул рукой:
— Это еще нормально. Видела бы ты, как она в твое отсутствие лютовала. К ней даже хозяин лишний раз не подходил. Так что сейчас, можно сказать, что она мила, добра и крайне приветлива.
Я удивленно посмотрела на подругу, она в ответ лишь развела руками:
— Да, возможно я была чуточку несдержанна, все это время.
— Чуточку?— весело уточнил Ирвин.
-Да,— упрямо подтвердила подруга,— самую малость!
— Ладно, с тобой проще согласиться,— произнес учитель, а потом уже серьезно добавил,— так, заканчиваем занятие. Давайте на практике закрепим пройденный материал.
