-Ну что ж, славно мы тут порубились! — весело сказал граф Олдей.
-Давно мечтал о такой разминке,— подтвердил Никен,— а самое для меня приятное, что эти наглые юноши принадлежали ордену, который я собираюсь преследовать всю свою жизнь.
Я раздумывал, наблюдая за мрачной решительной физиономией Никена. Вспоминая то, с каким упорством он рубился с мадарианином, я, честно говоря, не знал, что для него лучше — узнать ужасающую правду о брате Фен Реза, или продолжать войну под знаменами своей ошибочной ненависти к человеку, виноватому, единственно, лишь в любви к его жене.
Что делать — сказать ему? Не поверит! Не захочет верить! Вся жизнь его тотчас потеряет смысл — ненависть и мщение — вот, что им сейчас движет и вера в богов здесь не причем!
Людям всегда требуется объяснение — иначе жизнь теряет смысл. Они с радостью готовы назначить кого-нибудь виновным во всех своих бедах, потому что заглядывать в глубины самого себя и искать ответы там еще страшнее.
Мы вежливо раскланялись и расстались. Я очень надеялся, что судьба более меня не сведет с этими людьми.
Но Орантон уже летел как огонек на пламя.
Аяски явно что-то затевали. Однажды принц отправил меня с зашифрованной запиской в тот же трактир. То, что она была зашифрована — можно было не сомневаться. Во-первых, она не была запечатана: клочок бумаги. А во-вторых, я не мог удержаться и не прочитать: 'Привет, моя розочка. Твой волк'. Это было в начале. И дальше какие-то бредовые стишки. Я должен был оставить ее на столе под кружкой или бутылкой. Я так и сделал. Но, выйдя из трактира, я тут же вернулся. К моему удивлению, к столу подошел некто Арджин Тепрус. Этого человека я уже видел однажды в доме барона Товуда.
Снова под прикрытием плаща я следил за персонами, вызывающими подозрения. И Тепрус привел меня к одной загадке.
Ей оказался Аберин Бленше.
Один камень в Болтливой стене явно служил для тайной переписки. Тепрус аккуратно выдвинул его и вложил туда нечто. Вскоре появился Аберин. Оглянувшись по сторонам, он вытащил тот же камень и достал оттуда что-то. Я был готов дать голову на отсечение, что это все та же записка, которую я принес от принца.
Итак, Арджин Тепрус, знакомый зятя коннетабля — связан какими-то делами с Аберином Бленше, человеком, которого прочат на место Турмона.
Одно из двух: либо в доме, близком к Турмону, завелся предатель и этот человек Тепрус. Либо ...у меня появилась догадка, и следовало как можно быстрее найти ей подтверждение. Иначе...Орантона в ближайшее время ждут большие неприятности.
А значит и всех, кто находится при нем. То есть меня и моих товарищей. Мне стало не по себе. Принцу готовят ловушку.
Спасительная догадка заключалсь в следующем.
Я отлично помнил, как однажды принц посвятил меня в свою договоренность с Турмоном — держать короля в неведении относительно их истинных взаимоотношений.
Что если...здесь аналогичная ситуация? Кажется, до меня стало доходить, чего хотел Турмон.
Он отлично понимал, что рано или поздно король найдет ему достойную замену. И он сам решил подготовить себе почву на будущее. Аберин Бленше был человеком, подходящим на эту роль. Был рядом. Он был учеником в делах войны. Как говорили: преданным ему учеником. Что за кошка пробежала между ними? Почему ни с того ни с сего Аберин подался к королю?
Турмон никогда не казался мне слишком простым. Он давно уже понял, что играть с Тамелием честно — значит проиграть ему. И почему бы не сделать так, чтобы Тамелий сам захотел приблизить к себе Аберина. Допустим, этот план созрел в голове коннетабля. Он обсудил его с ним и Аберин был готов на все для своего учителя и друга.
И вот, Аберин приходит к королю и доводит до его сведения некоторые вещи о непорядках в армии. Он спорит по всем вопросам с Турмоном и отдаляется от него. Про их раскол снова доносят королю. Итак, верный человек найден. Тамелий возлагает на него большие надежды. Тем более, что в истории с заговором Сорока коннетабль уже полностью утратил доверие короля. Его неповиновение оставили без внимания, но это не значит, что его простили или забыли.
Это понимали обе стороны.
Далее. Обладая реальной властью над армией вэллов, эти двое — Турмон и Бленше — могут претендовать на то, чтобы поддержать любой ход событий. Пока их устраивал Орантон, как достойная замена ныне здравствующему монарху.
Неплохой план. Но моя версия еще нуждалась в подтверждении. И я решил вплотную заняться Аберином. Но слежка за ним ни в чем меня не убедила. И я снова решил напрямую спросить принца.
-Вам известно, ваше высочество, о том, что Арджин Тепрус и Аберин Бленше связаны более, чем обычные знакомые? Они даже читают одни и те же письма.
Принц выкатил на меня свои глаза и зашипел:
-Что ты, что ты! С ума сошел! Что ты орешь!
Лицо его покраснело.
-Откуда тебе это известно? — спросил он, отдышавшись.
-Я сам видел, как один передавал вашу записку другому. Вам не кажется, что это слишком...неосторожно.
-Так. О том, что знаешь — молчи!
-Но вы хотя бы намекните — вы знаете об их...дружбе?
Орантон кивнул головой.
Итак, все стало на свои места. Найдя подтверждение своей догадке, я ничуть не успокоился.
Во-первых, я теперь фигура опасная для принца и других заговорщиков. Конечно, он уверен во мне. Но чем больше людей знает о заговоре, тем больше вероятности, что он будет раскрыт.
После нашей беседы Орантон ко мне с подобными поручениями не обращался. И на тайные свидания мы с ним не ходили.
Глава 7 Магические доспехи
Юнжер выполнил обещание и вывел меня на отца. И хотя тайное посещение сборища магов не принесло мне ровным счетом ничего, я все же оценил его содействие, не взирая, что оно было продиктовано отнюдь не благородными мотивами.
После возвращения из Гартулы я снова увиделся с ним.
Лицо его как всегда — предвещало беспокойство, которым был исполнен этот человек.
-Что на этот раз случилось с тобой, Юнжер?
-Я встал на пути у черных магов. Забрал без разрешения их вещи на продажу. За что они на меня и ополчились.
-Уж, не за те ли чудесные кольчуги, которые никаким способом пробить невозможно, и дивные мечи, что легки как перья птиц, а по силе удара превосходят кузнечный молот?
-А откуда вы слышали про ...
-Я же говорил, что у меня много друзей!
-Тогда причина была в другом, а вот сейчас вы угадали точно. Сначала я помогал им, а потом...немного увлекся.
-Это теперь так называется! — иронично заметил я.
-Что?!— с вызовом спросил Юнжер.
-Твоя вечная глупость. Тебе — жить скучно? Нечем заняться? Твой отец в одном прав — всю твою энергию бы да в мирных целях!
-Вы тоже заладили!
-Но мне надоело тебя из дерьма вытаскивать. Все! В последний раз. Надеюсь, ты все-таки захочешь человеком стать. Только на этот раз я тебе за так помогать не стану. Говори, что тебе нужно сейчас, а потом — что можешь предложить взамен.
-Мне надо сто золотых баалей.
Я присвистнул.
-Сейчас я могу дать тебе только половину этой суммы, но как тебя угораздило?
-Проигрался в пух и прах — магическая кость, которую мне дал черный, подвела меня. Это их месть за то, что я их подвел.
-Я дам тебе сто баалей, если ты мне предложишь что-то взамен.
-Вы же воин, не так ли? А что нужно воину?
-Ну, хорошее оружие, например, добрая кольчуга, которую ничем пробить невозможно. Ты, вроде, упоминал о своих связях с черными магами, торгующими оружием.
-Не совсем так. Я помогал в доставке этого добра. Находил нужных людей. Торговать они ничем не собирались — все это предназначалось для одного мадарианского ордена.
-Вот как? И зачем все это им нужно?
-Вы меня удивляете! — поразился Юнжер, — орден Черного Лиса хочет стать самым могущественным и непобедимым. В этом очень заинтересованы важные люди.
-И король?
Юнжер кивнул.
-Так, ты бы смог достать для меня и моих друзей те замечательные мечи и кольчуги?
-Увы, все, что было у меня, я продал. Но я знаю, как добыть еще. Правда, это связано с определенными трудностями.
-Какими?
-Надо будет выследить людей, которые добывают для нас это оружие.
-Ты сможешь это сделать?
-Наверное, смогу.
-А как много ты продал?
-Десять мечей и два доспеха, а три меча проиграл.
-Кому — помнишь?
-Одному купцу Гаспеху.
-Погоди, это имя мне знакомо. Но он же торговал в Сафире.
-Нет, в Сафире живет его брат. А этот занимается металлом и оружием — он из гильдии оружейников. Вот у него то и узнайте — кому достались те предметы.
-А как насчет той партии для ордена. Где все это добро?
-Не знаю. Я ведь только посредник. Но планируется что-то очень важное. Уж поверьте мне!
-Как много изготовлено этих вещей?
-Человек сто хватит вооружить, мне кажется.
Я присвистнул.
-Слушай, Юнжер, держи сейчас пятьдесят баалей. Ты рассчитаешься со мной сполна, если узнаешь для меня, где изготавливают это оружие и где оно хранится. А за доспехи и оружие для пятерых человек я тебе хорошо заплачу. Понял?
Не сумев открыть шкатулку в очередной раз, я решил спросить совета у своего приятеля, королевского архивариуса. Как знать, возможно, секрет шкатулки скрывается в многочисленных свитках в его хранилищах. Я рассказал ему вкратце о гербах на шкатулке. Но Дишар остудил мой пыл.
-Обычно такие вещи делаются как головоломка. Открываешь один слой — далее следует другой. Бессмысленное, на мой взгляд, занятие. Мне ничего о вашей загадке не попадалось на глаза. Но если хотите, я почитаю все, что есть в архиве об этих семействах. Быть может, отыщется какая-то связь. Но вот ваш отец, гартулиец...Это единственное, что усложняет дело.
Юнжер дал мне адрес Гаспеха, хотя я и так бы его нашел. В таком городе, как Мэриэг, найти самого важного купца — оружейника дело легкое. Я постучал в дверь дома на улице Лупони. Открыл слуга. Держать слуг мог позволить себе очень богатый купец.
-Я бы хотел видеть купца Гаспеха.
Но не так-то просто, оказалось: встретиться с ним — меня тут-же спросили:
-А что вы хотите от него?
-Я по торговому делу.
-Благородные люди по торговым делам не ходят, достойнейший кэлл.
-А ну, старик, зови скорей хозяина!
На звук моего голоса вышел высокий дородный человек с красивой окладистой бородой.
-Что случилось?
Он внимательно уставился на меня темными упрямыми глазами.
-Дело есть. Обговорить бы надо. Хочу меч купить из новомодного сплава, что по слухам впятеро легче стали будет.
Лицо Гаспеха перерезала гневная морщина.
-Это что же вы, добрый кэлл, народ слухами смущаете? Кто же на свете такие чудеса видал? Всем известно, что лучшей признана римидинская сталь, о другой — я не слыхивал.
-Послушайте, Гаспех, нам надо уединиться и обо всем потолковать без шума.
Он хмуро взглянул на меня и рукой показал в дом.
-Идемте.
Мы спустились в глубокий, просторный подвал, заваленный различным оружием. Гаспех показал мне на табурет и сам уселся.
-Как я уже сказал, Гаспех, с недавних пор в Ларотум стало появляться чудесное оружие. Из верных источников знаю — есть такие вещи, и слухами здесь не пахнет. И они вас очень пугают — ведь изготовление таких предметов разорит ваше дело, если не возьмете его в свои руки.
Скажу вам, что многим благородным родам это также будет не по вкусу, потому что волшебное оружие попадет в орден Черного Лиса. И тогда они станут всесильными. Теперь вы понимаете, Гаспех, что у вас в вашей беде есть союзники. Ежели, Гаспех, вы что-то знаете — поделитесь со мной.
Он молчал.
-Мне известно, что у некоего лица вы приобрели десять мечей и три доспеха. Вы можете сказать, к кому они ушли?
-Зачем вам это?
-Хочу перекупить.
-Я не знаю имен.
-Да ну?!
-Я не распространяюсь о своих заказчиках. Могу сказать, что это не здешние люди.
Купец хитрил.
И только тут я понял, что большую часть оружия он никуда не продал, а, скорее всего, держал у себя. Ведь появление в продаже таких вещей вредило его оружейному делу. Он был заинтересован скрывать их, пока сам не найдет выход на его изготовителей.
-Знаете, Гаспех, если надумаете продать мне что-нибудь, то обещаю дать хорошую цену и помалкивать обо всем. Вы поняли мое предложение? Судя по всему, вещи то магические.
Кстати, можете спросить обо мне у брата. Однажды я ему помог избежать смерти от грабителей в Сафире.
Глава 8 Объявление о борьбе с орденами
Король объявил преступной деятельность всех орденов, обеспечивающих защиту незаконных культов и языческих обычаев. Единственным орденом, который действует в Ларотум с дозволения королевской власти, объявлен орден Белого Алабанга.
Все остальные ордена и организации будут жестоко преследоваться по закону, если их деятельность не будет одобрена королем.
Магистры орденов караются смертной казнью, посвященные и адепты отправляются в заключение или в изгнание.
Кроме этой новости, взбаламутившей Мэриэг, были и другие. Странные слухи расползлись по городу.
Некто принес начальнику Ночной стражи анонимное письмо, найденное у Болтливой стены. В нем будто говорилось об убийстве Ильберга, старшего брата Тамелия и Валедо.
Уже, более семнадцати лет, считалось, что Ильберг погиб на охоте — роковая случайность: помчался за оленем, лошадь, неудачно перепрыгнув овраг, упала. Король разбился насмерть. Немудрено, что Тамелий не любит охоты.
В письме утверждалось, что есть человек, причастный к трагедии. Будто в ветвях мафлоры прятался злоумышленник с зеркалом в руках. Он светил лошади в глаза, когда она прыгала через овраг, ослепил ее на миг вспышкой света и потому-то она оступилась.
Версия фантастическая. Но если подумать..., кто знает. Я размышлял. Разве можно был рассчитать, по какой тропе король будет гнать зверя? Поймать лучи солнца в густом лесу зеркалом и вовремя направить их в нужном направлении?
Хотя! Если предположить, что кто-то готовил покушение, то он должен был все возможности просчитать, все предусмотреть и проверить.
Возможно, кто-то знал: по каким тропам будут преследовать зверя, кто-то мог направить охоту отдельно от короля, который был по природе азартным и страстным охотником, помог ему вырваться вперед, где его поджидал человек на дереве, где его ждала смерть.
Такие подробности мог знать только распорядитель охоты, у него были возможности. Кто же занимал в ту пору эту должность. Мне был известно, что граф Линд не более пяти лет владеет ею.
Я спросил у кэллы Джоку.
-Кажется, Гиводелло!— сказала она, с минуту поморщив лоб.
Гиводелло! Правая рука короля. Ему могут быть известны многие тайны Дори-Ден. И если вспомнить о его участии в похищении Равгада, и попытках подставить Орантона, то становится ясно, что он, не чуравшийся Бэта Суренци, способен на любые грязные делишки.
Но о чем же еще говорилось в письме? Там были явные намеки на причастность Тамелия к гибели родного брата. Что будто бы все подстроили с его согласия и к его удовольствию. Кто еще был заинтересован в смерти Ильберга?
