И это получилось — как только первыми влетевшие в овраг орки заметили препятствие, они развернули лошадей, чтобы проехать вдоль заграждения, понимая, что оно не будет тянуться бесконечно. Но тут им в спину стали напирать следующие ряды, которые выполняя приказ Мазранга, рвались уйти от нападения кочевников. Началась свалка, напиравшие все-таки затолкнули нескольких всадников на колья. Раненные лошади, напоровшиеся на обожженные острия, стали в страхе биться и рваться назад, создавая еще большую неразбериху. Не растерявшийся сотник передового отряда, приказал крайним воинам бросить лошадей и начинать рубить вкопанные жерди.
Однако, это был его последний приказ — горло орка насквозь пробила длинная эльфийская стрела. Прятавшиеся на другом берегу под набросанной на них сухой травой, эльфы и полукровки Крис сбросили маскировку и начали расстреливать ненавистных врагов. Они дождались своей Большой Охоты. Расстояние было небольшое, и стрелы находили свои жертвы в момент наибольшей скорости. Так, что некоторые пробивали даже стальные накладки. В первый момент это было просто избиением, орки не могли ничем ответить на стрелы засады, а отступить им не давали свои же, масса разогнавшихся всадников, даже сообразив все, не могла сразу остановиться, по инерции они летели вперед, в овраг.
Там же, в толчее лошадей и людей оказались и пленники. Их лошади шли в поводу и без крепкой направляющей руки совсем взбесились от криков и крови. Радан напряг мускулы так, что вены стали походи на бурые веревки, но порвать свои путы не смог. Он с ужасом увидел, что маленькая Енек, все больше соскальзывает с брыкающейся очумевшей лошади. Марианна, со слезами на глазах, кричала что-то, и наклонившись, удерживала почти свалившуюся девочку. Теперь Радан был совсем не рад случившемуся нападению — похоже если они и вырвутся на свободу, то только мертвыми. Все шло к тому, что их затопчут.
Сейчас Соболь был бы рад помощи даже их главного врага — мага-оборотня, ведь он мог, что-нибудь наколдовать, чтобы их не смогли задавить.
Соболь увидел, что Марианна дернулась и головка Енек совсем исчезла за лошадью. Он закричал и что было сил рванул веревку, так что даже содрал кожу на запястьях. Однако путы выдержали. Он завернул голову, чтобы видеть, что происходит с девочками и, вдруг, почувствовал, что руки его освободились. Еще не сообразив, что происходит, он спрыгнул с лошади и под животами лошадей пополз к девочкам. Только тут он понял, что произошло — там же, внизу пригибаясь полз куда-то Горзах. В его руке был нож.
— Ты меня? — на ходу крикнул Радан.
Тот кивнул и исчез в мельтешении ног лошадей и орков.
Соболь успел как раз вовремя — Енек упала на землю и ей в любую минуту грозила смерть, вокруг крушили землю копыта лошадей. Он схватил девочку, та с зажмуренными от страха глазами, уцепилась за него.
— Держись, Енек! — шепнул Радан и поднялся, потому что, наконец, увидел Марианну. Она висела вниз головой, зажатая между двумя лошадьми. Удерживая одной рукой малышку, он начал пинать лошадей по ногам, пытаясь заставить их отодвинуться. Однако, животные не обращали никакого внимания на то, что творится у них под ногами. Смерть, справляющая свой праздник в месиве лошадей и всадников, совсем лишила животных самообладания — они рвались любым путем убраться из этой мясорубки. Радан крикнул Енек:
— Держись изо всех сил!
Отпустил её и обоими руками поймал Марианну за плечи, однако выдернуть так и не смог. Девочка уже не реагировала на действия, похоже, была без сознания. Соболь выругался от бессилия:
— Тупые звери!
И тут рядом вынырнула Алмаз, в её руках был кинжал — Радану показалось, что его он видел у Горзаха. Девушка, не говоря ни слова, начала колоть клинком в бок лошадям. От боли те подались в стороны, и Соболь в этот момент, наконец, выдернул тело девочки вниз. Её тут же перехватила Алмаз и крикнула на ухо Радану:
— Надо выбираться отсюда! Затопчут!
— Давай!
В этот момент его потянули за рукав — Соболь оглянулся, это оказался маленький эльф, он показывал куда-то в месиво ног. Юноша наклонился и увидел там просвет — с той стороны маячил сидевший на корточках Горзах. Не говоря ни слова, он пополз за Лео, следом двинулась девушка.
Как он ни старался увернуться, все-таки попал под удар копытом — подкова приложилась по коленке, и Соболь закусил губу от боли. Удар по кости был настолько болезненным, что на глазах выступили слезы. Однако, он удержался — не упал, и не выпустил из рук маленькую гномку.
В последний момент ему помогли мальчишки, они в четыре руки поймали его за плечи и выдернули из мешанины тел и ног. Еще не разобравшись, Соболь хотел встать, но дети удержали его:
— Нельзя, увидят!
Потом они исчезли, и через секунду вернулись назад, таща за собой Алмаз. Оказавшись рядом, она тоже попробовала распрямиться, но Горзах опять закричал:
— Не вставай! Надо прятаться!
И придержал её за плечи.
Соболь приподнял голову и быстро огляделся. Ему казалось, что все, что сейчас произошло, от момента, когда Горзах перерезал веревку на его руках и до нынешнего положения, заняло довольно много времени. Но на самом деле все случилось очень быстро — Радан понял это увидев, что происходит.
Орки еще так и не успели отреагировать на засаду. Масса всадников в суматохе по-прежнему наваливалась на колья, и уже несколько лошадей были мертвы и повисли на толстых жердях. Еще несколько бились в предсмертной агонии. Эти-то мертвые лошади и стали прикрытием для спрятавшихся пленников, они сейчас находились между двумя повисшими тушами, рядом лежали еще несколько трупов орков. Это были те, кто начал рубить колья, чтобы сделать проход. Соболь с радостью отметил, что убиты они знакомыми стрелами — точно такие же были у девушек из Черной Сотни. 'Значит, полуэльфки воюют вместе со степняками! Откуда тут больше могли взяться эти стрелы?' Прямо перед его глазами торчала закопанная в землю жердь и Радан с удивлением понял, что впервые видит такое дерево. Желтый, гладкий и блестящий ствол был как бы собран из отдельных сегментов длинной чуть больше локтя. Отделялись они друг от друга круговыми бугристыми вздутиями. Но самое главное — торчавшие, срубленные под острым углом жерди, были пустотелыми. Что-тоон уже слышал про такие растения, но вспоминать было некогда, и юноша выбросил это из головы.
— Что с ней? — он вгляделся в бледное лицо Марианны, лежавшей на руках Алмаз.
— Без сознания.
— Жива?
— Конечно! Дышит.
В это время, девочка слабо застонала и зашевелилась. Радан выдохнул, он не знал почему это так, но эти дети, встреча с которыми началась так трагически, постепенно превратились для него в родных, и сейчас он переживал за Марианну, не меньше, чем за потерянную родную сестру. Марианна закашлялась и открыла глаза. Как только приступ закончился, она что-то зашептала. Соболь наклонил голову и разобрал.
— Енек. Где Енек?
— С ней все в порядке.
Было видно, что Алмаз тоже обрадовалась. А сама Енек, увидев ожившую подругу, рванулась к ней. Но тут жизнь напомнила, что они не одни.
Перекрывая грохот и рев битвы, над оврагом пронесся страшный крик:
— Где они?
Голос Мазранга звучал как труба. Над полем битвы словно пронесся ветер из подземелий нижнего мира, даже очумевшие лошади на миг забыли о своей боли. Услышав крик, Радан вздрогнул — такой голос не предвещал ничего хорошего. Он сразу сообразил, что это о пленниках. Было понятно, что еще немного и колдун обнаружит их. Если не увидят орки и не подскажут, где они, он и сам отыщет их, у него для этого куча своих возможностей. Дети испугались еще больше, даже мальчишки — хотя оба и старались не показать этого — тревожно заблестели глазами и стали вертеться, пытаясь разглядеть откуда может появиться колдун.
Радан тоже закрутил головой, но совсем по другому поводу — ему срочно нужно было оружие. Больше он в плен попадать не собирался — даже то, что он оказался у орков в бессознательном состоянии не казалось ему оправданием — надо было сражаться умнее, тогда и не заработал бы дубиной по голове.
Первое, что попало ему на глаза — рядом лежал убитый орк, у его руки валялся расписной боевой топор. Однако, эта штука хотя и была смертоносным оружием, годилась для Радана только в крайнем случае. Уж слишком массивным и тяжелым выглядел топор. Где-то рядом лежали и еще мертвые бойцы, но у них оружие, наверняка, тоже подобного типа. Из всех колющих и режущих орков, Соболю подошел бы только какой-нибудь кинжал или нож, но рядом их не наблюдалось.
Тем временем, кто-то, обладавший железной волей, начал наводить порядок в превратившемся в обезумевшую толпу, отряде орков. Крики и вой постепенно смолкали, на смену им пришли лающие команды десятников. Это было совсем плохо, и, если бы не невидимые отсюда стрелки, продолжавшие уничтожать крайних орков, то пленникам, спрятавшимся среди убитых, пришлось бы уже туго. 'Срочно надо оружие, — опять подумал Радан и тут он вспомнил про свою саблю. — Она же где-то рядом!' Однако, разглядеть теперь, где находится та лошадь, на которой его везли, не представлялось никакой возможности.
Он выругался и решил проползти за убитых лошадей, может у орков, лежавших там, все-таки найдется что-нибудь его размера.
— Что там у тебя?
Спросила Алмаз, услышав, как он чертыхнулся. Соболь посетовал, что тут рядом родная сабля, а найти невозможно. Как только он сказал это, Горзах сидевший у ног Алмаз и преданно глядевший на оживающую Марианну, вдруг, поднялся, змеей скользнул между мертвых лошадей и исчез в толпе орков.
— Ты куда? — только и успела крикнуть ему вслед Алмаз.
Радан чуть не вскочил — куда это он? Только вырвались, а он опять в эту свалку, ведь удача может и отвернуться, задавят и даже не заметят. Хотя все может быть и хуже, наоборот — заметят и схватят.
Орки тем временем почти оправились. Всадники выстроились и прикрылись щитами, коней же прикрывали трупы уже мертвых животных. Хотя меткие лучники с той стороны — как считал Радан, это были полукровки — все равно находили неприкрытые места, и из рядов продолжали сползать на землю убитые и раненные, но теперь это происходило гораздо реже.
Радан, которого отвлек побег орчонка, все-таки решил ползти, кроме оружия он надеялся осмотреться и определиться, есть ли какой-нибудь путь наверх, к лучникам. Выползти в ту сторону не было никакой возможности — все было завалено трупами лошадей и всадников. Он опять наклонился к Алмаз:
— Побудь с ними, я все-таки попробую пробраться, глянуть проход на верх. Там ведь твои амазонки?
— Не знаю. Я видела настоящие стрелы эльфов.
— Да, — приподнял голову Лео. — Это эльфы. Только они могут так стрелять.
— Ладно. Ждите.
Он с жалостью взглянул на привалившуюся к лошадиному боку Марианну, она до сих пор была бледной и необычно молчаливой. Потом чуть привстал и определив, куда надо приземлиться рыбкой прыгнул через лежавший труп лошади. Упал, перекатился и затих, потом приподнял голову и пополз. Соболь быстро добрался до крайних мертвых орков — ни один из бросившихся рубить колья не уцелел. Радан подполз к одному — меч и топор, у второго только топор. Похоже, все оружие они оставили на лошадях. Наконец, еще у одного, у которого обломанная стрела торчала не в горле, а в груди, под самым плечом, он увидел зажатый в руке, широкий нож.
Извиваясь и стараясь не поднимать голову, он добрался до мертвеца. Ухватил и подтянул к себе руку и попробовал разжать пальцы, сжимавшие рукоять. И в этот момент 'мертвец' очнулся. Потерявший много крови орк, хоть и ослабел, но против девятнадцатилетнего мальчишки он все равно был монстром. Воин зарычал, оскалил клыки и схватил Соболя за волосы, вырвал руку с ножом и попытался сразу перерезать горло.
Радан опять схватился за кисть с клинком и не обращая внимания на трещавшие волосы, начал выкручивать её. Когда они начали возиться, стрела в груди орка, снова дала себя знать. Здоровенный воин опять зарычал, однако рык срывался и переходил в стоны. Поняв, в чем дело, Соболь, так и не выпуская руку, изогнулся и достал коленом торчавшую стрелу. Сразу со всей силы надавил на древко. Орк взревел, отпустил волосы и оттолкнул колено. Соболь тотчас воспользовался этим и опять перевернувшись, изо всех сил ударил лбом в лицо орка. Он разбил лоб, клыки разорвали кожу, кровь заливала глаза, но Соболь не останавливался — бил и бил. Слабеющий раненный орк, попытался оттолкнуть голову юноши, и ослабил хватку оружия. Радан тотчас воспользовался этим — он смог, наконец, вывернуть нож из лапы орка и завладел им. Не останавливаясь и не видя куда, он нащупал открытое тело и воткнул нож по самую рукоять.
Уже и так истекавший кровью орк, все-таки еще попытался свести счеты, он схватил Соболя за горло, но сил чтобы придушить у него уже не осталось. Через несколько мгновений он потерял сознание и затих.
Радан тоже расслабился и постарался отдышаться, руки дрожали от пережитого напряжения. Однако, отдохнуть ему не пришлось — вокруг началось то, чего он уже давно ждал. В бой вступили маги и колдуны.
Над ним, словно развернулось гигантское алое полотнище — из-за спин орков в сторону края оврага, откуда летели стрелы плеснула волна пламени. Там загрохотало, словно прямо тут ударила молния. Сверху жаром пахнуло так, что Соболь скорчился, жалея о том, что он не букашка и не может закапаться в песок. Огненная волна была хоть и короткой, но, по-настоящему страшной. Радан содрогнулся, представив, что будет с человеком, попавшим под удар этого пламени. Он не видел, что натворила огненная стихия на той стороне, но стрелы оттуда лететь перестали. 'Неужели Корад не смог прикрыть амазанок? — в панике подумал Соболь. — Если они перестанут стрелять, орки быстро прорвут заграждение'.
Как только огненный вал прокатился, Радан развернулся и пополз обратно, надо возвращаться к остальным. Он только сейчас заметил, что мир вокруг начал сереть — осенний день заканчивался, наступал вечер. 'Скорей бы ночь! — взмолился про себя Соболь. — Тогда мы точно сможем выбраться отсюда'.
В это раз он не стал перепрыгивать тушу лошади — побоялся еще раз испытывать судьбу, неразбериха в стане орков, уже почти улеглась, и они могли заметить. Вместо этого он, отталкиваясь от головы мертвой лошади прополз между ней и крупом другой, повисшей на шесте. Через секунды он был в импровизированном гнезде между мертвецов.
— Наконец-то! — приветствовала его Алмаз. — Я уж думала тебя прихватили.
— Нет, все нормально, достал, — он показал девушке добытый нож. О своем приключении он упоминать не стал. Наверное, Алмаз все равно догадалась, она покачала головой, разглядывая свежие пятна крови на его одежде.
— Не твоя?
— Кровь? Нет, не моя.
Он тоже только сейчас заметил, что рубаха внизу вся мокрая. 'Наверное, когда нож ему всадил', — подумал он.
В это время, кто-то постучал ему по плечу. Соболь обернулся.
— На, держи, — пролаял Горзах и протянул Радану что-то. У юноши широко раскрылись глаза — это была его сабля!
