— Да, ты выучил слова, но не понял их смысла. Поэтому ты не маг. Ты смотришь на травинку, смотришь старательно и упорно..., а потом засыпаешь. Засыпаешь потому что ничего кроме травинки не видишь....
— Но я стараюсь....
— Конечно стараешься. Это не твоя вина. Просто ты уже слишком стар что бы учиться думать и видеть по-другому. Ты неплохо научился накапливать энергию. Тут сказывается твоя хорошая воинская подготовка. Эта энергия дает тебе силу и здоровье, но управлять ею, так как делает это маг, — ты неспособен, поскольку не понимаешь сущность слова.
— Да в чем же эта Злыднева сила, объясни ты мне это...., как-нибудь по-простому. Так, что бы я понял.
— Объясни мне "по-простому", как ты прорываешь строй?
Ну это просто, — иду и прорываю. Тут главное завалить первого, самого слабого в строю. Потом ворваться в образовавшуюся брешь и крушить всех вокруг.
— Так просто! тогда почему Кудрявый внимал твоим рассказам сначала с таким недоверием, а потом, когда вы помахались на палках, с таким благоговением.
— Ну это мало кто может. Вот он рот и разинул. Но ведь магов то куда больше. Откуда-то они берутся?
— Их учат, учат с самого детства, пока еще разум достаточно гибок и восприимчив для всего нового. А ты опоздал со своим обучением лет так примерно на двадцать-двадцать пять.
— А Малыш, — опять влез в разговор Кудрявый. — Как так получилось что он превзошел тебя, своего учителя?
— Малыш, — вообще уникальный случай. Когда я нашел его, он был скорее мертв чем жив. До сих пор не понимаю, что заставило меня с ним возиться, вместо того что бы достойно похоронить. Первые два года жизни он существовал исключительно за счет моей энергии. Если бы я прервал подпитывающей его канал, — он не прожил бы и часа. Потом он оклемался, ожил и превратился в довольно шустрого, хотя еще и весьма болезненного ребенка.
Когда он начал приставать ко мне что бы я научил его магии, — я поначалу отказался, поскольку считал что в этом мире итак перебор с магами. Но он был настойчив, да и существует негласный Закон, согласно которому нельзя отказывать тому кто жаждет знания. Я дал ему тоже упражнение с травинкой. За несколько недель, он добился результатов, ради которых обычному ученику приходится работать годами. Это было так неожиданно, что застало меня врасплох. А когда я удосужился проверить, чего он добился, — то ужаснулся. В теле пятилетнего ребенка, — концентрировалось больше энергии, чем у мага высокого уровня. Он конечно еще не был способен управлять ее, но это было только делом времени. Больше всего меня тогда напугало то, что я даже не мог понять ни механизм появления этой энергии, ни способ ее хранения. Она просто была. Пока я раздумывал над этой загадкой, — Малыш успел продвинуться еще дальше. Он самостоятельно овладел такими вещами, которые и мне были не под силу.
Я понял что создал монстра, способного перевернуть весь наш мир с ног на голову. После долгих и мучительных раздумий, я пришел к выводу что должен уничтожить его. Но не смог.
— Почему? Он уже был слишком крут для тебя?
— Потому что к тому времени, Малыш стал для меня большим чем сын для иного отца. У магов вообще редко бывают дети. В смысле у настоящих магов, а не полуобученных знахарей, типа семейки Чудных Магов. Мы вроде как слишком мудры, для того чтобы заниматься подобной ерундой. (Седой осуждающе покачал головой).
У многих есть ученики к которым они испытывают почти отеческие чувства. Отчасти таким учеником я был для Верховного. Но я его предал.
Предал. Поскольку в один прекрасный, (действительно прекрасный), момент пришел к выводу что тот не прав. Мой рассудок принял решение, а чувств, которые удержали бы меня от предательства я не испытывал.
— Да уж и вправду, — такого "папашу" любить не больно то тянет... — начал было Кудрявый, но Старик прервал его.
— Нет, совсем не поэтому. Просто маг должен очень тщательно контролировать свой разум, подчиняя ему все свои чувства и эмоции. Это просто необходимо, как наверное тебе Седой, необходимо отбрасывать все лишние мысли во время битвы.
Так и магу необходимо полностью сосредоточиться на том что он делает, и любое лишнее чувство или эмоция могут все испортить, а то и привести к катастрофе.
Поэтому нас с самого детства учат загонять все свои чувства и эмоции глубоко внутрь, настолько глубоко, что мы иногда вообще забывает что они у нас есть.
— А как же та жажда власти, про которую ты нам столько рассказывал? — спросил Старика Кудрявый.
— Чувство власти, — это один из главных инструментов мага. Что бы совершить даже самое простейшее волшебство, — он должен очень сильно и страстно пожелать этого. Если он сможет сделать это, и если ему хватит запасов энергии, — волшебство произойдет. Но что бы произошло именно то, что он пожелал, ему необходимо очень точно пожелать.
Наверное из-за того, что чувство власти единственно которое маг может себе позволить, — мы и превращаемся в таких......., нелюдей.
— А как же ты и Малыш?
— Я? Ну наверное в семье не без урода. Я смог подняться до достаточно высокого уровня, сумев сохранить в себе толику человечности.... . А Малыш, — это вообще уникальный случай. Я долго пытался понять как он стал таким...., необычным. Наиболее правдоподобное объяснение, это то, что первые годы жизни он существовал за счет моей энергии. Это стало настолько привычным и естественным для него, что когда я прекратил его подкармливать, — он быстро переключился на другой, еще больший источник. Его источником стал весь мир.
Малыш не общался ни с кем кроме меня, поэтому ему даже не пришлось учиться мыслить как маг, он просто перенял это у меня, как ребенок перенимает язык своих родителей. Магия настолько естественна для него, а силы которыми он располагает настолько огромны, что по нашим меркам, — он практически бог. Правда пока он и сам этого не знает.
— А что будет, когда узнает? — обеспокоено спросил Седой
— Хотел бы я это знать, — как-то, очень по-стариковски вздохнул Старик. — Когда я понял с кем, или с чем имею дело, и что я неспособен это уничтожить, — я постарался вложить в него максимальное количество добра, сочувствия и порядочности.
— Получилось?
— Хотел бы я это знать. Он настолько всемогущий, что большинство проблем, решение которых составляет суть нашей жизни для него просто не существует. С одной стороны, — это означает, что он лишен и большинства наших страхов и слабостей, которыми устлана дорога к Злу. Но вот с другой, — это лишает его сочувствия и делает высокомерным.
Раньше, до того как мы с ним потеряли друг друга на Большой Битве, — я еще понимал его и мог контролировать. Тогда еще я точно мог сказать, что сердце его более предрасположено к Добру. Но сейчас он сильно изменился. Я уже не узнаю его. И не понимаю что твориться у него в душе. Все эти странствия по иным мирам, про которые он рассказывал, и годы проведенные в обществе Верховного, — могли повлиять на него не лучшим образом.
— А типа, влезть к нему в голову? — предложил Кудрявый, — ты же это вроде как умеешь?
— Влезть в его голову? — усмехнулся Старик, — я пытался, но не смог. Нет, он не противился этому, просто это было подобно попытке влезть в камень.
— Так что же теперь? Ну в смысле..... Кто он? И что от него ждать?
— Если бы я знал это. Мне остается только надеяться что все то хорошее, что я вложил в него, сохранилось и этого хватит, что бы перебороть тот негативный опыт, что он получил..., в мое отсутствие.
— Ладно, — подвел итог беседе Седой, — будем надеяться.
Дальнейший путь наших друзей был, не сказать чтобы гладок, но по их меркам вполне приемлемым. Никаких серьезных препятствий не возникло на их пути, а мелкие они преодолевали без особых проблем.
Когда они вышли из Гиблых Земель, — их встретил привычный хаос. Вовсю бушевала война между Ярлом и Армией. Причем слухи о ходе этой войны, были настолько противоречивы, что обсуждение их в каком-нибудь кабаке, вполне могло привести к сражению всекабацкого масштаба. Одни утверждали что Армия полностью разгромила войско Ярла, а сам Ярл схвачен и повешен Вождем. Другие утверждали прямо противоположное, — что победил Ярл, а вот Вождь схвачен и его возят в клетке на потеху публике.
Находились даже те, кто утверждал что Ярл с Вождем помирились и теперь объединенными усилиями приканчивают Красного Короля. Этих начинали бить почти сразу, не обращая внимание на их клятвы что они лично видели бунчуки Ярла и Полка Лучших под стенами замка Красного Короля.
Наши друзья поначалу еще пытались по этим слухам выяснить реальную картину происходящего, но потом просто махнули рукой на это дело, когда поняли что даже умение чувствовать ложь, не помогает выяснить правду. Они просто двигались по намеченному маршруту, стараясь по возможности избегать неприятностей, что было не так уж сложно, учитывая способности Старика и самого Седого. Так и очутились они в том самом городе, в то самое время, когда Ярл привез пленного Вождя на встречу со своей судьбой.
— Здорово Малыш, ты чего орешь-то? ... Ой, ни фига себе, да кто ж это сделал?
— Тот кто недавно был с вами, я чувствую здесь его ауру злобы и ненависти.
— Да кто ж с нами был? У нас вроде все...., а где Куренок? Да нет, не может этого быть. С какой стати ему убивать Старика, он же его из клетки вытащил....
— Седой, ведь этот твой Куренок, он же Вождь. — Прервал Кудрявый бессмысленное бормотание Седого. — А ненависть Вождя к магам общеизвестна. Видно мы расслабились и забыли про это.
Скажи Малыш, а ты не можешь вылечить его? Ты же говорил что вытащил Седого, после того как почти что убил его. Может и Старика....
— Он мертв уже больше часа. Даже я не могу оживить человека, который мертв так давно. Я могу заставить двигаться его тело, но.... Как вы могли допустить такое?
— Так ведь, кто ж думал. Я ж ведь думал, что Куренок.... А он вот оказывается как.....
На Седого было жалко смотреть. Он по настоящему успел привязаться к Старику и его смерть сильно потрясла его. За последние годы он как-то отвык терять друзей и теперь сильно переживал потерю. И это переживание только усиливалось из-за чувства вины, которое он испытывал из-за того что привел Куренка в их компанию.
Даже Малыш почувствовал это. И проявив несвойственную ему деликатность не стал настаивать на немедленных разъяснениях.
— Ладно. Я появился здесь, только для того, что бы предупредить вас, что начинаю обряд.
Сейчас я вернусь обратно, сделаю то что должен, а потом разберусь со всеми вами.
После этих слов он исчез. Седой с Кудрявым еще несколько минут потерянно бродили по стоянке, все еще не в силах поверить в такую нелепую смерть своего товарища. Потом, Седой бросился по следам убийцы, а Кудрявый остался копать могилу, на случай, если магов хоронят так же как и обычных людей.
Седой вернулся спустя примерно час. — "Удрал сука", — только и смог ответить он на вопрос Кудрявого. — Ушел по ручью. Ну да ничего. Малыш вернется, он его из-под земли достанет.
Примерно через пол часа вернулся Малыш. Он подробно и дотошно выяснил все что знали Седой с Кудрявым о личности убийцы. Потом он на несколько минут словно бы ушел в себя, потом встал..., и упал в обморок.
КНИГА 4
КУДРЯВЫЙ
Стояло то дивное время года, когда природа, словно нерадивая мать, внезапно охваченная родительской любовью, за несколько стремительно пролетающих дней, дарит своими отпрыскам весь свой нерастраченный запас материнской любви.
Тепло прошедшего лета еще согревает землю, а надвигающаяся зима дает прохладу, измученным августовской жарой телам. Во всем мире царит изобилие.
Все что могло вырасти за лето; — от съедобных корешков, до падающих под собственным весом плодов уже выросло, и уже отложилось в кладовых людей и в телах животных. В свою очередь, эти тучные, нагулявшиеся за лето тела, представляют богатую пищу хищникам и не упускающим своего и здесь людям.
Время напряженной летней работы прошло, а зимние испытания еще далеко...
В общем, самое время наслаждаться жизнью, о чем природа ненавязчиво напоминает нам, расцвечивая мир своими самыми яркими красками.
В эту пору, даже в самых черствых сердцах и замшелых душах, вдруг, нет-нет да появлялось щемящее чувство нежной грусти по...., да какая разница по чему? Может по еще одному ушедшему лету? Может по еще одному ушедшему году жизни? Может по листьям, агония смерти которых, окрашивает мир в такие дивные краски? Или может по нашей неспособности видеть и ценить эту красоту во все другие времена? Или по мимолетной скоротечности этой красоты?
Дивное, прекрасное время. Время, когда так и тянет, остановиться хоть на минуту и вглядеться, вслушаться и впитать окружающий тебя мир, и на мгновение растворившись в нем, стать его частью.
И наверное в то ясное утро, многие, из только-только проснувшихся людей так и поступили. Но только единицы из многих-многих тысяч почувствовали произошедшую перемену. Не просто перемену, — глобальное изменение.
Все осталось по-прежнему.... Или почти все.
Небо не упало на землю, горы не рассыпались, океаны не высохли и реки не пошли вспять. Но что-то неуловимое ушло из этого мира. Что?
— Слышь Седой, — чей-то он? — окочурился?
— А я откуда знаю?
— Во блин незадача, — два мертвых мага на нашу голову. Главное непонятно чего Малыш то...
— Сам ты дурак мертвый, — вон видишь, он дышит...., вроде.
— Думаешь? А может это он того, — издыхает так? Ты бы сделал чё-нибудь...
— В каком смысле, "чё-нибудь". Типа, — "добей, чтоб ни мучился", или в смысле, — "окажи первую помощь"?
— Да сделай хоть чё-нибудь. А то я чегой-то нервничаю. Водичкой на него полей....
— Вот сам и полей...
— Не-е, я того, — боюсь. Вдруг он того..., ну в смысле неправильно поймет, обидеться или... Уж лучше ты....
— Ну ты и жопа, друг Кудрявый. Сам ты значит "того", а меня значит можно магу в пасть....
— Да не-е. Я не в том смысле. Просто ты вроде с этими магами..., ну как бы того! Ну типа как бы это сказать, — "по-свойски" с ними значит. А я того. Я их и живых-то боюсь. А мертвых....
— А мертвых-то чего бояться? Мертвый он и есть мертвый, лежит себе спокойненько....
— Это наш брат лежит себе спокойненько. А маги...., злыдень их знает чё с ними после смерти то случается.... Вон Малыш, — откинулся, а вроде как еще дышит.
— Да не откинулся он ни фига. Просто отключился. Типа обморок. Тебя что по голове ни разу не били? В смысле до полной отключки?
— Меня то били. А его то вроде как никто не бил. А он того... . А чего он спрашивается "того", если его никто по голове не бил?
— А вот сейчас он очухается и сам расскажет.
После этих слов, устыженный моими словами Седой, все-таки заставил себя подойти к Малышу и слегка, осторожненько потормошить его.
(Автор должен извиниться, а вернее пояснить причину, столь..., скажет так необычно осторожного поведения наших героев. А впрочем, чего там объяснять? В общем-то, робость наших, далеко не робких друзей, — должна быть и так понятна. До сей поры, Малыш представлялся им чем-то..., всемогущим и неуязвимым. Чем-то, явно не способным, вот так, просто, ни с того, ни с сего упасть в обморок. Это было..., как если бы гора, потревоженная легким ветерком, вдруг вспорхнула со своего места и полетела бы вдаль, кружась и трепыхаясь, подобно упавшему с дерева листу).
