— Бал, ты говоришь "они"... Кого имеешь в виду?
— Тех, кто в этой стране наделен немалой властью. Как видно, с самых верхов был получен приказ — любыми путями добыть перстень и манускрипт. Вот народ и бегает — в этой стране отношение к власти весьма боязливое, и за неисполнение попадает так, что мало не покажется.
— Ты думаешь...
— Я думаю, что в том селении, откуда мы успели уйти, сейчас идет повальный обыск: осматривают все дома, заглядывают в каждую щель. Ведь никто пока что не знает, успели мы покинуть поселок, или нам пришлось где-то спрятаться.
— Что будем делать?
— Веди себя спокойно, не дергайся. Ведь по виду мы — простые крестьяне, испытывающие к страже должный страх и почтение. Пока идем по-прежнему, не торопясь, но и не сбавляя шаг. Хорошо уже то, что мы смогли отойти от дороги на довольно большое расстояние, и уже почти что дошли до холмов — в случае чего можно укрыться от постороннего взора. Если же события пойдут несколько не так, то постарайся держаться от нас подальше. На всякий случай. Что же касается этих стражников... Нам повезло, что их тут только двое. В случае чего я с ними легко справлюсь.
Догнали их быстро. Двое мужчин лет тридцати, или чуть старше. Судя по их довольно-горделивому виду, этим людям не так часто выпадает счастье сесть на лошадь — вот, как их раздувает от сознания собственной значимости. Мелкая сошка, которой на недолгое время дали почувствовать себя важными господами.
Один из стражников обогнал беглецов и перегородил им дорогу, а второй остался позади — любому понятно, что таким нехитрым образом им перекрывают путь к возможному отступлению. Не слезая со своего коня, один из мужчин что-то резко заговорил, а почтительных ответов Бела слушать не только не пожелал, но даже более того — стал теснить путников своим конем. Понятно, требует, чтоб они развернулись и пошли назад. Вон, даже положил свою руку на рукоять сабли, висевшей сбоку — дескать, или идите, или зарублю. Бел же на грубые окрики стражников отвечал кротко, вежливо, словно крестьянин, который и впрямь боялся важных господ и испытывал немалое почтение перед властью.
Хотя Олея не могла понять, о чем идет речь, но, тем не менее, догадаться было несложно: Бел изображал насмерть перепуганного человека, предлагал стражникам деньги за то, чтоб их отпустили подобру-поздорову. Вот в его руках блеснуло несколько серебряных монет, и даже сверкнула парочка золотых. Хм, кажется, подобное очень понравилось стражникам, и Олея стала надеяться, что все обойдется, и стражники их отпустят — похоже, они вовсе не против получить в свои лапы по нескольку таких вот монет. А впрочем, это вряд ли возможно: у мужиков слишком самовлюбленные и наглые рожи, и эти люди не успокоятся, пока не выгребут все подчистую из карманов задержанных, а потом все одно погонят назад обобранных людей. Увы, но есть такие, которым хоть на минутку, но надо почувствовать себя королями, от которых зависит многое, если не все, и эти парни из своей недолгой власти попытаются выжать все возможное. Понятно, что сейчас эта парочка потребует еще денег с задержанных...
В этот момент с головы Олеи кто-то сдернул головной убор, открыв взору светлые волосы женщины. Оглянувшись, Олея увидела довольно скалящего зубы стражника: это он умелым ударом плети сбил с головы женщины шапку-тюрбан. Да и тот стражник, с которым разговаривал Бел, стал довольно ухмыляться — мол, поймали! Не зря же он повелительным жестом приказал и Белу скинуть с себя головной убор... Плохо дело, значит ищут именно их, а не кого-то другого. Что же делать?
Кажется, у стражников не возникло даже мысли о том, будто кто-то может им не подчиниться. Недаром тот, с кем разговаривал Бел, вновь направил своего коня прямо на стоящего на земле человека — иди, мол, назад, и пошустрей, а не то затопчу!.. Бел же, сохраняя на лице все то же почтительное и испуганное выражение, протянул всаднику руку с деньгами — заберите, мол, все, только отпустите! Надо же, там уже не одна золотая монета блеснула, а с пяток, не меньше... Расчет оказался верным — при виде золота стражник не мог скрыть довольной ухмылки, и протянул руку за деньгами.
Все остальное произошло мгновенно: Бел резко рванул стражника за протянутую руку, удар ребром ладони по шее падающему человеку — и вот стражник уже валяется на земле без сознания. Второму стражнику, увидев подобное, следовало бы выхватить висящую на боку саблю или же развернуть коня и со всех ног кинуться в сторону, но вместо этого он настолько растерялся, что застыл на месте, испуганно вытаращив глаза. Естественно, расплата за подобную глупость не заставила себя ждать: Бел метнулся ко второму стражнику, в воздухе сверкнула холодным железным блеском тонкая цепочка, мгновенно обвившаяся вокруг шеи стражника. Еще рывок — и задыхающийся мужчина свалился чуть ли не под копыта своей лошади. Впрочем, хрипел он недолго — и его Бел успокоил одним ударом.
Пока Бел связывал лежащих на земле мужчин, Олея отвела лошадей чуть в сторону. Ей, как уже было велено, не следует вмешиваться — Бел сам разберется со стражниками, ее помощь тут не требуется. Держа лошадей под уздцы, женщина наблюдала за тем, как Бел, плеснув на лицо каждому из мужчин воды из фляжки, стал их о чем-то расспрашивать. Вначале, придя в себя, стражники попытались, было, возмутиться, но когда Бел достал из своей сумки нож весьма устрашающего вида, то пленники враз пришли в себя и моментально сменили тон. Во всяком случае, больше подталкивать к разговору их не пришлось говорили сами, и на вопросы отвечали без задержки, едва ли не перебивая друг друга.
Н-да, подумала Олея, по-прежнему придерживая лошадей, мужики явно струхнули, хотя кто бы на их месте не испугался? Стражникам наверняка сказали, что ищут каких-то жутких головорезов, которым ничего не стоит лишить человека жизни — недаром один только вид ножа привел мужиков в чувство! Судя по всему, эти люди не привыкли к подобному обращению: что ни говори, а служба в этих тихих и захолустных местах спокойная, да и звание стражника как бы возвышает тебя над толпой. И к озеру их вряд ли хоть когда-то посылали — те места имеют плохую славу, и в случае необходимости там будут использовать войска, а уж никак не местную стражу, привыкшую к тихой и немного сонной провинциальной жизни.
Менее чем через четверть часа Олея и Бел вновь тронулись в путь по все той же едва заметной тропинке, а стражники остались лежать связанными. Правда, их коней беглецы забрали себе — так передвигаться куда легче и быстрее, а каждому из стражников Бел вновь нанес короткий удар ребром ладони по шее: ничего, полежат в беспамятстве какое-то время, а потом в себя придут. Не удержавшись, Олея оглянулась — мужчины пока что не шевелились...
— Бел...
— Слушай, хватит приставать ко мне со всякой ерундой! — кажется, мужчина начал сердиться. — Успокойся — они живы, правда, насчет их здоровья я ничего сказать не могу — каждый из них при падении синяков огреб полной мерой. Ничего, полежат с полчаса на солнце, в себя придут, как-нибудь доползут до дороги. Может, им повезет, и кто мимо пойдет — развяжет. Тут к представителям власти отношение весьма уважительное.
— Я просто...
— Знаю я твои "просто"! Давай договоримся раз и навсегда: ты ко мне с всякими глупостями вроде гуманизма и жалости к ближнему больше не лезешь. Извини, но мне все эти душевные терзания не интересны. Что делать в той или иной ситуации — это я сам определяю, исходя из обстоятельств и наших интересов. Но для твоего успокоения скажу: лишний раз проливать кровь я не люблю. Если есть возможность, то надо постараться обойтись без лишних жертв. Почему? Без разбора всех подряд резать не стоит, а в жизни может случиться всякое... И потом, рано или поздно, но мы все окажемся там, высоко, перед Богами, и будем держать ответ за то, что сделали на земле. Конечно, грехов на мне хватает — я этого и не отрицаю, но хочется быть уверенным, что лишней крови на мне нет, а та, что есть... Увы, но в тех случаях у меня просто не было иного выхода. Все, на эту тему больше не говорим.
Вот такого ответа от этого обычно немногословного человека Олея точно не ожидала. Надо же, Бел открылся перед ней с совершенно неожиданной стороны. Вместо ответа женщина примирительно спросила:
— А куда мы сейчас направляемся?
— К границе. Полдня пути на лошади — и мы в другой стране, а там уж как пойдет...
Что ж, к границе — так к границе, тем более, что Олее и самой не терпелось как можно быстрей покинуть Берен. Никому не хочется чувствовать себя в роли загоняемой дичи.
Меж тем местность становилась менее холмистой, но зато более сухой. Кое-где были одни песчаные поля, а где-то сплошные проплешины из камня. Казалось странным, что кто-то мог проложить здесь узкую дорожку. Примерно через час на пути беглецов попалось небольшое селение, состоявшее не более чем из двух десятков небольших глинобитных домиков. Все люди, жившие там, при виде всадников бросали все свои дела, и во все глаза глядели на незнакомцев. Как видно, чужаки были редкими гостями в этих местах. Еще было понятно, что и этого короткого появления в поселке было вполне достаточно, чтоб их не только хорошо запомнили, но еще и обсудили промеж собой: кто такие, куда направляются, и за какой такой надобностью... Хорошая подсказка для тех, кто придет по их следам. В таких вот небольших селениях самое небольшое происшествие становится поводом для долгих разговоров, и тут уж ничего не поделаешь.
Еще через час беглецам встретилось еще одно такое же селение, где их появление произвело не меньшее впечатление, чем в первом поселке. Однако, покинув этот поселок, вскоре беглецы поняли — дальше дороги не было. Вообще-то это неудивительно: местность стала совсем сухой, островки зелени почти что не встречались. Только песок, холмы и камни.
Не сказать, что беглецы гнали лошадей: все же по бездорожью, да еще и по усыпанной камнем земле быстро ехать опасно, однако медлить тоже не стоило — погоня вот-вот могла повиснуть у них на хвосте. Сейчас для беглецов главное — не дать догнать себя преследователям, удержать отрыв. Беда в том, что лошади, которых беглецы забрали у стражников, были уже далеко не молодыми, и немало потрудились на своем веку. Если доставшаяся Белу лошадь была еще довольно крепкой, то Олее досталась настоящая старушка. Надо бы с ней аккуратней обращаться, а не то как бы чего не случилось...
Солнце палило просто нещадно. Поневоле Олея стала искать глазами хоть какое-то укрытие, в котором можно хоть немного посидеть, спасаясь от горячих солнечных лучей. Да и лошади устали, им тоже нужен хоть небольшой отдых, только вот как об этом сказать Белу?
Однако в какой-то момент женщина поняла, что ее лошадь встревожена. Олея достаточно много времени проводила с лошадьми и сейчас, и раньше, когда еще жила в доме родителей — у ее отца была конюшня, в которой всегда было несколько лошадей. В той конюшне Олея провела немало времени, ухаживая за лошадьми, и хорошо знала, когда эти животные начинают беспокоиться. Сейчас ее лошадь испугано косит глазом в сторону, и по ее шкуре то и дело пробегает нервная дрожь. Бедное уставшее животное без понуканий прибавило свой бег...
— Бел, лошадь... — крикнула женщина.
— Вижу. Моя тоже испугана... — отозвался Бел.
— А в чем дело?
— Пока не знаю. Но будь внимательней.
Внимательней... Женщина и без того во все глаза смотрела по сторонам, но не замечала ничего из того, что могло бы так обеспокоить лошадей. Зато Бел оказался куда глазастей.
— Смотри!
Вначале женщина ничего не заметила — все тот же песок, камни, кое-где небольшие кустики сухой травы, и все это залито ярким солнцем. Однако внезапно что-то живое метнулось меж холмов. Вновь показалось, и вновь скрылось, но в этот раз Олея успела его рассмотреть: размером с крупную рысь, светлая шкура с коричневыми неровными полосами, делающая зверя почти неразличимым на фоне песка и камней.
— Вижу... Я его вижу!
— Ты и с другой стороны посмотри.
— Где?
— Вон там...
Бел не ошибся — точно такой же зверь бежал и с другой стороны. Такое впечатление, что звери действовали вместе. Олее отчего-то вспомнилось, как в ее родной Руславии волки стаей загоняли дичь...
— Бел, это кто?
— Песчаные тирры.
— Кто-кто?
— Неважно. Главное — это настоящие хищники, и очень опасные. Не кар'дайл, конечно, но тоже ничего хорошего. Их еще называют песчаными кошками. Охотятся обычно стаей, и, как правило, не отстанут до тех пор, пока кого-то не поймают, и не насытятся до отвала. Видишь, как их лошади боятся? Мы уже не можем справиться с лошадьми — они бегут туда, куда их гонят эти звери...
А ведь верно: сейчас уже и Олея заметила, что солнце на небосклоне светит с другой стороны. Выходит, эти песчаные тирры действительно согнали беглецов с той дороги, по которой они ранее двигались.
— Бел, эти звери напугали лошадей, и те мчатся в другую сторону!
— Заметил! Только вот поделать ничего не могу: лошади перепуганы, почти не слушаются команд! Ты, главное, постарайся не отстать от меня, а не то... Эти звери, как правило, вклиниваться между едущими, и всем скопом нападают на одного из них.
Вновь оглянувшись по сторонам, женщина едва не ахнула: теперь неподалеку от них бежали уже не два, а четыре зверя. Легкий стелющийся бег, мягкие прыжки... Точно — внешне они очень похожи на северную рысь, только размером будут чуть покрупнее, да еще на ушах нет кисточек. Очевидно, что и зубы с когтями у этих песчаных кошек ничуть не меньше, чем у рыси, но, скорей всего, будут побольше, хотя и не менее острые.
Еще Олея с тревогой заметила, что ее старенькая лошадь бежит с трудом, и уже начинает отставать от лошади Бела — понятно, что сил у бедного животного надолго не хватит. Ох, как бы сейчас надо остановиться, и дать лошадке хоть немного передохнуть, только вот песчаные кошки набросятся на людей сразу же, как только лошади сбавят свой бег. Олее только и оставалось, что твердить про себя: только бы не упасть, только бы лошадь выдержала, только б суметь уйти от песчаных кошек!.. А меж тем вокруг них уже бежит более десятка этих легких на лапу животных, и не заметно, что они устали. Выносливые... Похоже, что сейчас за беглецами гонится вся стая песчаных кошек, и ясно, что если сумеют поймать хоть одну из лошадей, то кому-то будет очень плохо: эти звери бегут рядом с людьми вовсе не за тем, чтоб их ласково потрепали по шерстке — они охотятся, преследуют добычу, и, судя по их виду, в бешенстве оттого, что вожделенная дичь все еще пытается удрать, все еще не у них в зубах...
— Слушай! — крикнул Бел. — От песчаных кошек нам так просто не уйти! Я достаточно наслышан о повадках этих зверей... Надо оставить им хотя бы одну лошадь!
— Но как же...
— Не спорь! Все одно твоя лошадь вот-вот падет, а ты при падении на землю можешь переломать себе руки и ноги... Сейчас я немного сбавлю бег лошади, а ты постарайся перебраться...
Однако предупреждение мужчины несколько запоздало — именно в этот момент лошадь Олеи споткнулась и рухнула на землю, а женщина вылетела из седла и кубарем покатилась по земле. На ее счастье, рядом был небольшой песчаный бархан, так что при падении Олея ничего себе не сломала и не вывихнула, что можно считать большой удачей.
