Хозяин кабинета, восседающий за монументальным столом, резко вскинул голову. Увидев вломившуюся к нему делегацию, Даниас быстро скользнул ладонью под столешницу, туда, где был вмонтирован пульт безопасности.
— Не надо резких движений, дружище, — рыкнул Медовир, — мы пришли не затем, чтобы тебя убить. По крайней мере, пока не затем.
— Не могу выразить словами, как я рад это слышать, — Роумат оперся локтями на полированное дерево.
Он уже давно убедился — в общении с Медовиром выказывать даже тени неуверенности или, тем более, страха. Такие вещи Сабан чует не хуже пса.
— Однако прости мое удивление, — спокойно продолжил Даниас, — отчего ты так спешно захотел со мной поболтать, да еще привел для подкрепления целую делегацию? Или я столь свиреп и ужасен, что в мою пещеру безопасно заходить только отрядами и непременно застав хозяина врасплох?
Князья за спиной Сабана стали неуверенно переминаться с ноги на ногу, но сам Медовир лишь остро блеснул полированной сталью глаз:
— Твое удивление понятно, друг, но поступить так меня вынудили воистину веские причины. Но ты ведь, наверное, и сам все знаешь? Весь город знает, — шагнув к столу напрягшегося Роумата, он медленно развернул свиток, — По дороге сюда мне пришлось пробиваться сквозь бунтующие толпы, и я решил прихватить на память этот трофей.
Мельком взглянув на черные, слега расплывшиеся от влаги буквы, Даниас скривился, будто у него заболели все зубы разом. Зря он понадеялся на чужое благоразумие. Нужно было самому первым пойти к Сабану и предотвратить это демарш. Князь потер загудевший висок. В последнее время голова болела все чаще и все страшнее. Словно даже тень венца верховного князя, за которым он тянулся, вытягивала из банкира силы.
— Я убежден, что все это какое-то недоразумение, — тихо и как мог уверенно проговорил Даниас, — и в ближайшее время оно разрешится.
— Недоразумение? Значит, это так теперь называется. А я-то по глупости думал, что произошла катастрофа. Долговые обязательства верховного князя — те самые которые звенят в наших кошельках — частью обесцениваются, частью превращаются в ничто. Видесола вводит собственные деньги. А ты можешь только вздыхать?! — князь навис над банкиром, как готовый к извержению вулкан.
— Не забывайся, Сабан, — ответил Даниас, привстав; в конце концов, это его дом, а Роумат — не жертвенная овечка. — Я уверен, когда мне удастся связаться с магистратами, все разъяснится. Наверняка это все провокация...
— Да? А то, что уже тридцать шесть городов последовали примеру Видесолы, тоже провокация?
А вот этого он действительно еще не знал. Шокированный Даниас сник в кресле.
— Ты уже говорил с нашим любимым самозваным регентом? Что он сказал?
— Он отказывается со мной говорить. Его холуи требуют, чтобы я прибыл к нему лично.
— А ты не хочешь, — хищно оскалился Сабан.
— Можно подумать, ты бегом побежал бы, — огрызнулся Даниас.
— Не обо мне речь. — Мы о чем договаривались? Ты и твои дружки щедро вознаградят меня и людей, которых я смогу привлечь на вашу сторону. Но теперь деньги не те, что раньше. Заплатить солдатам княжеской монетой — то же самое, что выдать жалование бусами и зеркальцами. Уже сейчас мерка швиета на рынке стоит вчетверо против того, что было вчера, и никто не скажет что будет к концу недели, — Сабан звонко стукнул по столу твердым пальцем. — Словом, если дом Роуматов собирается выполнять договор, он должен найти другую форму оплаты.
Даниас до хруста стиснул зубы. Похоже, он на ровном месте угодил в ловушку. И что самое противное, Медовир во многом прав. Солдаты не будут драться за деньги, которые ничего не стоят.
— У моего дома есть резервы, — сдавленно сказал Даниас. — Особые резервы. На крайний случай. Можешь успокоиться, тебе и твоим друзьям заплатят империалами.
О-ах! Пестро одетая толпа волной налетела на ворота двора Дома караванов, толстые доски вздрогнули, опасно загудев.
— Держись, ребята, не давай им прорваться! — зычно проревел Рашаддин.
Вооруженные пожарными баграми купцы вскарабкались по ящикам, приваленным к воротам с внутренней стороны, и немедленно заработали своим самодельным оружием. С трудом удерживая толстое шершавое древко, Ормат орудовал багром, как алебардой. Оборванный тощий мальчишка в сером плаще ринулся вперед, держа в руках вырванный из мостовой камень. Серый снаряд стремительно метнулся в лоб. Ормат едва успел отдернуть голову и булыжник, который должен был раздробить кости лица, только ободрал край уха. Заревев, он по пояс свесился за край ворот, вытолкнув багор на полную длину. Острый граненый шип, хрустнув, вонзился в худое плечо обидчика. Кровь хлынула на пыльный плащ жаркой рубиновой струёй, раненый мальчишка взвыл и исчез в толпе.
Зависший над мостовой Ормат с ужасом понял, что теряет равновесие. Он заорал, но в шуме драки его никто не услышал. Ормат закачался, уже видя, как он летит прямо в оскаленные пасти стоглавого чудовища, в которое превратились люди за воротами. В этот миг чьи-то руки сжались на его поясе и потащили обратно, прочь от воющей пропасти. Оглянувшись, он увидел растрепанного Лео.
— Разве я не говорил тебе сидеть в доме?! — зло крикнул Ормат.
— А я не говорил тебе быть осторожней?! — огрызнулся князь. — Все, поиграл сам — дай поиграть другим.
Неожиданно ловко вырвав у Ормата багор, Лео ринулся на отражение приступа. Заостренный обломок доски просвистел рядом с шеей князя. Свирепо оскалясь князь расчетливо взмахнул оружием. Крюк багра мазнул по голове остроносого бородача. Из рассеченной кожи хлынула кровь. Лицо бородача превратилась блестящую багряную маску, покачнувшись, он ничком рухнул на мостовую.
Коротким ударом Лео распорол щеку здоровяку, тащившему к воротам невесть откуда взятое бревно. Плеснула темная кровь, в рваной ране мелькнули зубы. Выронив бревно, страшно заорал. В вой беснующейся толпы вплелся едва уловимый стук копыт.
Выехавший из переулка отряд городской стражи грозно опустил выставленные на убойную мощность шоковые копья. Пришпоренные кони, страшно заржав, перешли на галоп. Дико заверещав, толпа отхлынула от ворот, оставив после себя кучу мусора и темные лужи, пахнущие бойней.
— Уф, на сей раз отбились, — вздохнул Рашаддин, смахивая со лба градины пота, на виске купца синела крупная шишка, — но в следующий раз все может повернуться куда веселей.
— Эй, Галишад! — надорванный криком голос купца прервался. — Галишад, иди и отопри наш арсенал, раздай парням настоящее оружие, — Рашаддин с отвращением отшвырнул свой покрытый липкой кровью багор, — и плевать, что на это скажет магистрат.
Напряженно переговариваясь, защитники Дома Караванов стали медленно покидать свои посты, выстраиваясь в очередь за оружием. Ормат протянул руку, помогая побелевшему Лео спуститься с баррикады. Вот ведь странный парень — в бою головы крушит, как нечего делать. Зато как отходняк настает...
Князь вопросительно посмотрел на Спутника.
— Не думал, что будет такой взрыв, — быстро сказал Ормат. — Правда, ударил он и по нам.
Лео устало улыбнулся, его губы казались почти прозрачными:
— Нашим друзьям сейчас гораздо тяжелей. Можешь мне поверить.
— Но что мы сделали-то, объясни толком? — сказал Ормат, быстро оглядевшись по сторонам.
Сейчас он как никогда понимал, что кроме заемных знаний, которые ему напихали в башку мастаки из Гавани, нужно еще умение ими пользоваться.
— Видишь ли, на самом деле на Вилере очень мало денег, — сказал Лео, когда они отошли в сторону.
— А как же это? — Ормат вытащил из кармана желтоватый квадратик с гладкими закругленными углами.
— А это суррогат. Настоящие деньги — только те, что выпускает сеть имперских казначейств. Империалы. Система довольно сложная, да и расстояния между мирами играют роль, — Лео запнулся, будто подбирая слова. — Короче, монеты иногда не хватает, и местным правительствам дают возможность выровнять ситуацию, выпуская собственные долговые обязательства. Разумеется, многие этой возможностью злоупотребляют. Но главное условие выпуска таких "денег" — непременный их выкуп правительством уже за империалы. По последним законам крайний срок выкупа — семьдесят лет. Мы ничего не выкупали лет триста. Фактически ввели на планете собственную валюту. За такие дела все руководство может очень крепко получить по загривку.
Князь замолчал, переводя дыхание, и Ормат поднял руку, будто беря слово:
— А вот теперь, если верить плакатам, деньги, выпущенные более чем семьдесят лет назад, аннулируются. Те, что выпущены более чем двадцать лет назад, будут обменяны на новые кредитные обязательства в соотношении один к десяти.
Теперь он действительно понимал: выпад Лео уязвил банкиров в их самое чувствительное место — кошелек.
— Такой вариант решения проблемы лет сорок назад предложил казначей Фадимир. — сказал князь. — Его отравили.
— Правильно сделали. Такие идеи здоровому человеку в голову прийти не могли.
— Я как раз подумал, что именно такие идеи сейчас будут очень кстати и решил стряхнуть с них пыль. От себя добавил только введение в Видесоле собственной валюты.
— То есть, Роумат и его приятели толстосумы сейчас резко обеднели. Ты действительно ударил по их деньгам. Но ведь... — Ормат беспокойно пожевал губу, — они все равно еще очень и очень богаты, к тому же у них за пазухой наверняка есть империалы.
— Большая часть настоящей валюты идет напрямую в казну верховного князя. Банкирам, конечно, тоже кое-что перепадает, да и воровство никто не отменял. Но, — широко улыбаясь, Лео театрально взмахнул ладонью, — здесь я очень рассчитываю на жадность князя Сабана.
За воротами снова послышались крики ярости. С винтовками наперевес купцы бросились к баррикаде. Холодным огнем громыхнули выстрелы. Злобные вопли сменились быстро удаляющимися стонами.
— Да, наделали мы дел... А ты, похоже, наслаждаешься? — неожиданно для самого себя проворчал Ормат.
— Вечно ты говоришь под руку, — отозвался Лео, перестав улыбаться. — Ну да, приятно сознавать, как много ты можешь. Чувствуешь себя немного богом. Но если смотреть на вещи трезво, — отвернувшись от друга, князь остановившимися глазами взглянул в пустоту, — то, что произошло сегодня, все равно случилось бы рано или поздно. Причем, скорее рано. Не знаю, хватит ли этого для утешения, но это истинная правда.
В запасном командном центре царила деловая суета. На глянцевых стенах мелькали размытые отражения торопящихся офицеров, под потолком клубился гул множества голосов. Секретарь Вильмар, все еще неловко чувствующий себя в окружении такой толпы военных, протянул Алвиаду световой планшет.
— Странные донесения из городов, — тихо сказал Вильмар, по привычке теребя свои чиновничьи косички. — Мне кажется, обстановка там накаляется.
— Если и так, то разве мы зажгли под ними огонь? — усмехнулся Алвиад.
Настроение у регента было превосходное. Жена так быстро пошла на поправку, что у всех шарлатанов, называющих себя докторами, глаза на лоб полезли. Примешивалась, правда, к этой радости тревожная нота. Если его союзники так могучи, что легко победили никому более не подвластную страшную болезнь, то на что еще они могут быть способны? Сможет ли он их переиграть? Хотя нет смысла об этом думать — выбора у него все равно нет.
— До меня уже доходили кое-каки вести, — продолжил регент, сосредоточиваясь на текущих событиях, — Ситуация действительно тревожная, но если процесс пошел, то стоит ли нам его останавливать?! Помните, господин Вильмар, как мы с вами мечтали о денежной реформе?
— Я все же рассчитывал, что если мои мечты и осуществятся, то это произойдет в более спокойной обстановке, — слабеющим голосом отозвался Вильмар. — О, прошу меня простить, господин, кажется, вас ждут другие дела.
Оглянувшись, регент увидел, что к нему, расталкивая толпу, решительно шагает генерал Дамира. Блестящие брови женщины были сумрачно сведены, на красивом лице лежала грозовая туча. Алвиад мысленно улыбнулся — похоже, до госпожи генерала сегодня тоже дошли неожиданные вести.
— Как это понимать, господин регент? — прошипела женщина, подойдя вплотную, в синих глазах вспыхивали жаркие искры, словно кто-то бил молотом по раскаленному металлу. — Почему мой брат оказался под арестом?
Чуть отстранившись, Алвиад несколько секунд просто любовался, как замечательно живое золото волос обрамляет прекрасное даже в гневе лицо.
— По приказу регента — то есть меня — служба охраны проводит тщательное расследование смерти моего любимого родича, предыдущего верховного князя, — спокойно улыбнулся Алвиад. — Господин Таалад уже дал очень ценные показания в отношении Южной армии и некоторых ее старших офицеров, — кулаки женщины сжались с такой силой, что побелели суставы. — Нет, можете не волноваться, вы скоро воссоединитесь с братом. Положение на планете сейчас таково, что я готов забыть про личные чувства. А вот его показания сохранятся. На всякий случай.
Ну вот, самое главное сказано. Стараясь казаться спокойным, регент смотрел в глаза женщины. Это давалось ему нелегко. Облака свирепых искр плавали в бездонной синеве. Побелевшее лицо генерала теперь казалось не только красивым, но и по-настоящему страшным.
С острым сожалением Алвиад понял — только что он нажил врага на всю жизнь. Но это было неизбежно. В игре под называнием "власть" мелких ставок не бывает. Дамира, наконец, поняла, что он не кукла в короне. Теперь борьба пойдет на равных.
— Ах, да, чуть не забыл, как идет подготовка к занятию анклавов? — небрежно спросил регент таким тоном, будто минуту назад они говорили о погоде.
Дамира на миг прикрыла глаза, когда веки снова поднялись, Алвиад не увидел никаких искр. Регент не сомневался — молоты по-прежнему бешено стучат по раскаленным нервам генерала, но теперь все это скрыто за неподвижной завесой. Должно быть, спокойствие далось ей титаническим усилием воли. Опасная женщина. Если бы не Гайлия, он мог бы снова влюбиться.
— Продвигается полным ходом, — медленно, будто выверяя каждое слово, сказала Дамира. — Возможно, вам будет интересно, что Южная армия, наконец, решила нам помочь и начала подготовку к выдвижению.
А вот это уже едва прикрытая угроза, Алвиад усмехнулся:
— Рад это слышать. Я хорошо подготовлюсь к встрече ваших друзей.
Повернув голову, он взглянул на адъютанта Дамиры. Загорелый крючконосый офицер уже почти минуту нервно топтался поблизости, не решаясь прервать разговор командира с регентом. Алвиад любезно махнул рукой, с видимым облегчением адъютант подбежал, к генералу, протягивая ей планшет. На гладком лбу женщины собрались суровые морщины.
— Уже более миллиона человек? — пробормотала она. — Замечательно.
Пальцы Дамиры что-то передвинули на тонкой рамке.
— Охвачено четверть континента и зона продолжает расширяться? Просто великолепно, — женщина опустила планшет. — Хочу вас поздравить, господин регент. Похоже, только что у нас появилась куда более серьезная проблема, чем все анклавы испов вместе взятые.
