— Разумеется, мадемуазель. — он галантно взял её белую за ладонь, едва сдерживая улыбку, и столько же торжественно ответил. — Я обязательно принесу вам лучший бифштекс в городе, букет кошачьей мяты и учебник по УЗМС. Будете изучать будущий рацион питания. Упыри вредны для здоровья.
Некоторое время они серьезно смотрели друг на друга, а затем не выдержали и рассмеялись.
Глава 31. Последний год мира II. Декабрь — август
24 декабря 1976 года
Стены и потолок кабинета были затянуты разноцветными тканями. Если не знать, то можно подумать, будто находишься в огромном шатре. Под потолком висела громоздкая позолоченная лампа. В ней кружили маленькие искры света — настоящие живые феи. Из угла доносились фальшивящие звуки скрипки, флейты и фортепиано. Облака дыма поднимались от курительных трубок и висели над головами престарелых волшебников. Эльфы-домовики с писком пробирались через чащу ног, почти незаметные под тяжелыми серебряными подносами с едой и напитками.
Слизнорт был здесь же в окружении нынешних и бывших учеников. Все знакомые лица. Вот на парчовых диванах сидят братья Лестрейнджи, кузина Белла и старший Нотт. Вот младший Крауч что-то обсуждает с маглорожденным рейвенкловцем, который уже прославился на всю школу знанием гобледука. А вот Нарцисса танцует с Малфоем и бросает хитрые взгляды на венок с омелой. Даже рыжая гриффиндорка, за которой бегает Снейп, притащила Поттера в качестве пары на вечер. В толпе то и дело раздавались вспышки фотокамеры — один неугомонный парень с шестого курса Хаффлпаффа делал снимки гостей.
Регулус стоял в стороне, делал небольшие глотки чая и наблюдал за гостями. Он уже успел станцевать с обеими кузинами и ещё одной сокурсницей, выполнив обязательную программу вечера. Весь этот фарс его мало интересовал и был по своей сути лишь прикрытием. Если кто-нибудь спросит, где он пропадал весь вечер, он спокойно ответит, что был на вечере у Слизнорта. Тот раздал разрешения всем приглашенным ученикам, так что возвращаться в комнаты после отбоя можно не боясь учителей.
Тери под руку с Сириусом вошла с заметным опозданием. Брат пошел лишь ради бесплатной еды и слабого алкоголя. Ему уже месяц как исполнилось семнадцать, и по всем магическим законам он считался совершеннолетним. Теперь он аккуратно пробирался сквозь толпу к столу с закусками, стараясь, чтобы Слизнорт его не заметил. О желании учителя зельеварения добавить к своей 'коллекции' обоих братьев Блэк знали все члены Клуба Слизней. Знал об этом и сам Сириус, и желанием присоединяться к 'клубу по интересам тщеславного маразматика' совершенно не горел.
Сама Тери поприветствовала Слизнорта и взяла бокал шампанского, а затем замерла на долгие мгновения, бездумно к чему-то принюхиваясь. Она стояла так пару минут, чуть дергая носом, как собака, которой в морду кинули горсть перца. Значит, у неё тоже началось — сближение со своим внутренним зверем всегда отражается на восприятии мира, в первую очередь на органах чувств.
Издалека она напоминала искусную золотую статую, точно из времен римской империи. Золотые волосы были высоко забраны, десятки маленьких золотых серег мерцали при каждом повороте головы, а пайетки на золотой ткани платья с открытыми плечами ослепляли излишне чувствительные глаза. Весь её облик едва соответствовал приличиям консервативного общества британских волшебников, но был в разы более закрытым и не таким вульгарным, как то красное блестящее непотребство, в котором Тери обчистила казино на пару с Майклом и его вейлой. А ещё, она так и не рассталась со своими любимыми очкам.
Регулус подошел ближе:
— Мисс, могу я пригласить вас на танец?
Она отвлеклась, отставила бокал и согласно вложила ладонь в его руку.
— Почему бы и нет?
Тери танцевала достаточно плохо, чтобы совершенно не попадать в такт музыки, и достаточно хорошо, чтобы не отдавить шпильками ноги своего партнера. Сначала Регулус пытался подстроиться под свою партнершу, но затем бросил это бесполезное дело и начал сам вести в танце. Когда они достаточно отдалились от остальных пар, Тери придвинулась чуть ближе и прошептала:
— Скажи, у меня же не одной мозг сбоит? — её пальцы сжались на плече Регулуса, и она скривилась, точно от боли. — Везде запахи и звуки. Замок гудит. Школьники, учителя, портреты, призраки. И чертов Пивз... Их всех слишком много. Может, у нас передоз зелий?
— Нет, расчет верный. Нас так будет корежить ещё около двух-трех месяцев, и дальше будет хуже, пока мы окончательно не обратимся. Затем все вновь придет в норму и тело человека навсегда останется только телом человека. Если мы только не ошибемся в процессе и навсегда не станем наполовину животными.
— Великолепные перспективы.
Вдалеке взвизгнула скрипка, и Тери ещё сильнее скривилась, сбившись с шага. Регулус придержал её за талию и помог вновь подстроиться под ритм.
— Привыкай, у меня весь мир теперь настолько четкий и яркий, что голова постоянно болит. И от одного твоего вида режет глаза.
— Платье прислала Виви. Сказала, что это подарок на Рождество, который сразит наповал все мужское население школы.
— Кажется, она перестаралась. Но я обязательно поблагодарю её при встрече за мигрень, — он фыркнул. — Хотя в нашем положении тоже нужно искать плюсы.
— Ты про вчерашний матч? Поттер тебя уже ненавидит, — она усмехнулась, высвободила руку и поправила сползшие на нос очки. — За сколько ты поймал снитч? За три минуты?
— За две минуты и двадцать семь секунд, — Регулус нашел взглядом Поттера в толпе танцующих. — Удобно, когда можешь видеть на милю вперед. Ваш рогатый поклялся убить меня, когда мы в следующий раз встретимся на поле.
— Надеюсь, он выражался фигурально. Последнее, что нужно моему брату, так это потерять партнера по бизнесу.
За последние три месяца Майкл и Регулус и в самом деле стали партнерами. Идея Регулуса была доработана старшим Саммерсом, и теперь им оставалось лишь заключить полноценный договор. Денег у обоих было в достатке, чтобы в ближайшем будущем можно было реализовать общий план. Майкл был сквибом, но разум и кровь его были холодными, как у настоящего змея — ученика Салазара Слизерина, человека хитрого, умного и целеустремленного. И сегодня во время крестин Филиппа Саммерса — сына Майкла и племянника Тери, они заключат полноценную магическую сделку.
Но следовало прояснить кое-что ещё.
— Значит, друга ты потерять не боишься?
— Ты мне не просто друг, — Тери резко подняла голову. Голос её стал тихим, спокойным и до странности низким. Регулус не видел её глаз за стеклами очков, но готов был поклясться, что сейчас она внимательно смотрит ему в глаза. — Ты мне намного дороже. Ты мой товарищ по оружию. Мы повязаны кровью. Собственной кровью и чужой. А ещё смертью. Тоже чужой. И деньгами, которые мы заработали вместе, раз за разом прикрывая шкуры друг друга.
Они синхронно улыбнулись друг другу. Жестко, немного хитро, как могут лишь люди, связанные общей тайной. Танец продолжился.
* * *
Высокий старик за кафедрой размеренно и торжественно зачитывал молитву. Маленький живой сверток лежал на руках Вивьен, иногда дергаясь и подавая недовольный голос. Регулус стоял у купели рядом, наблюдая за происходящим с некоторым недоумением, снисхождением и интересом. Никогда прежде ему не приходилось бывать в церкви, что в общем-то было неудивительно. Маги уже многие столетия празднуют Рождество и Пасху, повторяя следом за маглами, но едва ли большая их часть может объяснить, в чем смысл этих праздников.
Некогда колдунов и ведьм христианская религия причисляла к порождением зла, которых надо уничтожать всеми средствами. Самым забавным Регулусу казался тот факт, что все Блэки ведут свою родословную от сына священника. Но что было ещё смешнее, так это тот факт, что все волшебные фамилии, так кичащиеся своей благородной кровью, на деле имеют в предках не Моргану или Мерлина, а обычных маглорожденных волшебников.
Старик тем временем уже спрашивал у будущей крестной матери, сестры Вивьен, такой же полувейлы:
— Отрекаешься ли ты Сатаны и всякого восстания против Бога?
— Отрекаюсь, — сказала она своим звонким птичьим голосом.
И это слова женщины, что может очаровывать мужчин одним лишь взглядом? В средние века инквизиция равняла всех вейл с суккубами, то есть демонами похоти и разврата.
— Каешься ли ты в своих грехах, которые отдаляют нас от Бога и ближних? — спросил священник у Регулуса.
— Каюсь.
Сам он вообще не понимал, что именно делает здесь и сейчас на этом самом месте. Человек, который должен был стать крестным отцом не смог выбраться из Австралии из-за инцидента с кенгуру, поэтому ему стали срочно искать замену. Регулус едва ли мог воспроизвести хоть пару аргументов, которыми брат Тери склонил его к согласию, но итог теперь один — он стоит в магловской церкви и дает клятвы, противоречащие самой его природе волшебника. К счастью, в этих словах нет ни капли магии, поэтому что все не более чем дань традициям. Но Майкл умеет убеждать, это факт. Возможно, он неосознанно пользуется легилименцией? Нужно будет, чтобы именно он занялся налаживанием отношений с будущими партнерами. С таким языком — или волшебным даром — только этим и нужно заниматься.
Пожалуй, самым смешным было знание, что дедушка Пол, некогда бывал в этом же храме, стоял на этом же месте и говорил эти же слова. Едва ли он понимал большую часть происходящих таинств, но факт оставался фактом — восемнадцать лет назад он стал крестным Тери. А теперь Регулус стал крестным маленького Филиппа, племянника своей лучшей подруги и человека, с которым он будет вести дела в ближайшие пару десятков лет.
После церкви все Саммерсы в количестве не менее двадцати человек, к которым внезапно присоединился ещё и священник, оказавший родным дядей Тери, и ещё десяток гостей направились к дому, где начался праздник.
Регулус смотрел вокруг и поражался тому, насколько быт этих людей отличен от привычного ему. Они громко смеялись, забыв об этикете, хвалили еду и напитки, обсуждали маленького Филиппа и грядущую свадьбу Майкла и Вивьен. Почти все мужчины носили килты с разноцветными тартанами. Один из двоюродных дедушек Тери сыграл на волынке, а затем решил разбудить виновника праздника, но тот укусил его за палец. Мужчина сказал, что этому мальчишке палец в рот не клади. Ответом ему стал громогласный хохот всех членов огромного семейства. Большая их часть была высока и светловолоса, и все обладали глазами серого или голубого цвета. Тери сказала, что хоть по воспитанию они все шотландцы, внешность им досталась от прабабки шведки. Затем она показала на седую старушку, которая тихо сидела во главе стола, потягивала шнапс и иногда прикуривала от длинной трубки.
Но самым поразительным было иное. Все эти люди были религиозны, и все они знали о магических силах младших членов своей семьи. Маленький сухонький старик, лет за девяносто, сказал, что магия — это дар бога, которым нужно пользоваться ради праведных дел. Как только человек применяет его во вред, он обращается ко злу и Дьяволу.
— Не обращай внимание. Деда Джо пятьдесят был настоятелем. У него язык подвешен лучше, чем у Майка или папы. При том, что один из них аферист, а другой адвокат. Если бы он захотел, то организовал секту похлеще, чем Свидетели Иеговы.
Регулус не знал, кто такие Свидетели Иеговы, но одно он знал точно — пить в доме Саммерсов он больше никогда и ничего не будет. Те видимо подумали, что он однокурсник Тери, поэтому щедро подливали ему в бокал настоящего шотландского скотча. Под конец праздника он в обнимку с Тери сидел на диване — передвигаться как-то иначе, кроме, как опираясь на другого человека он не мог — наблюдая за происходящим со странным смирением и отрешением. Патриарх семьи зачитывал ему проповедь в перерывах между подшучиванием над младшими членами семьи и очередной самокруткой. У его ног сидело не менее десяти собак. Тут были и овчарки, и бульдоги, и молоссы, и маленькое волосатое нечто, похожее на щетку. Одна из собак с пронзительными серыми глазами положила на колени Регулуса волчью морду. Деда Джо назвал её хаски, привезенной из далекой Аляски.
А утром Регулус нашел себя на том же диване, укрытым парой пледов и с пуховой подушкой в руках, а также с гудящей головой и безумной жаждой. Тери растолкала его в восемь утра, дала антипохмельное и села прямо на пол рядом.
— Пора собираться. У нас поезд в десять.
— Мы возвращается в школу только, чтобы оттуда уехать. Логично, нечего сказать.
Мимо прошла Вивьен с маленьким Филиппом на руках. Отчего-то они оба сияли странным белым светом, потусторонним и притягательным.
— Виви светится, — сказал он, надеясь, что он просто ещё не до конца проснулся. — Ты это видишь?
— Ага.
Тери разрушила все надежды. Значит, дело в зельях и анимагическом превращении. Сейчас они начинают по-новому воспринимать мир из-за близости к животному внутри себя. Звери совершенно иначе видят магических существ. Магия вейл напоминала лунный свет, красивый настолько, что трудно отвести глаз. Так они и сидели рядом на диване, бездумно пялились на Вивьен. Вскоре к ним подошел Майкл.
— Добро утро. Эй, ребята.
Он помахал рукой перед их носами, но вместо ожидаемой реакции получил бормотание Тери:
— А ещё она вкусно пахнет курятинкой. Так бы и съела.
— Вы оба под кайфом? — обеспокоенно спросил Майкл.
— Мы на экспериментальном зелье, — попытался оправдаться Регулус, но только ещё больше усугубил ситуацию. На них обратила внимание уже сама Вивьен.
— Что это с ними?
— С утра пораньше обдолбались какой-то магической хренью собственного производства, не обращай внимания. — Майкл осуждающе посмотрел на них. — И когда только успели?
Регулус и Тери грустно переглянулись и начали собираться обратно в Хогвартс.
* * *
2 марта 1977 года
Лес, настороженный и темный, окружал их плотным кольцом деревьев. Леденящая дымка весеннего тумана молоком текла между вековыми стволами. Снег ещё не стаял, но уже едва скрывал черные проплешины голой земли. В небе мерцала зеленая бродячая звезда.
'Не звезда, спутник. Его сделали и запустили в космос маглы', — напомнил себе Регулус и опустил взгляд вниз. Если все пройдет хорошо, у него сегодня будет много времени, чтобы налюбоваться звездным небом.
Он достал два флакона с зельем. Одно протянул Тери, другое оставил себе.
— Ну, будем надеяться, я тебя не съем, — едва слышно прошептала она и усмехнулась. Во мраке и тишине Запретного леса её слова, что должны были стать шуткой, прозвучали на удивление серьезно и даже обеспокоенно.
— Это будет не самым приятным развитием событий.
Они чокнулись и залпом выпили содержимое.
Регулус сел на упавший вяз, закрыл глаза и сделал глубокий вдох, пытаясь отрешиться от всего мира и сосредоточиться только на образе птицы, которая была отражением его души.
Мир начал расплываться, точно картина под дождем. Восприятие менялось, звериное в один момент и человеческое в другой. Последний этап должен окончательно сломать грань, помочь выйти за рамки привычного сознания и тела. А затем слиться воедино со своим внутренним зверем. Но даже сквозь отупляющий морок зелья он чувствовал запах сырого леса, слышал голодное рычание и скрежет, с которым когти вонзаются в древесную кору.
