Стражев
Небо становилось все светлее. Гришин задвинул штору. После вылазки в Остров он держал себя в рамках того, чего от него ожидали и Сивохин, и Антонов, и все остальные. Утром на службу, вечером домой. Вроде бы никто не усмотрел в его личном участии в том выезде никакого подтекста — ну, соскучился мужик по работе, нормально. Встряхнулся. И готов возиться с бумажками и дрессировать заново набранный личный состав. Кстати, говоря, несколько человек для личного "малого круга" полковник уже присмотрел, сейчас их тихонечко проверяли. Так, чтобы потом никто не допер, что это не просто лучшие, а именно что доверенные. Подозревать его в этом, конечно, будут... разные люди, но чтоб не обвинить не могли.
Интересно, дошла ли записка адресату? "Урал" ведь ожидаемо пропал из Острова — патруль заехал туда на второй день и грузовика там не обнаружил. Причем, судя по всему, исчез "урал" в тот же день. Правда, укатился он не по злополучной лесной колее, а по их же следам, хотя и в Боровино не показался. Патрульные предположили, что свернул он на лесную дорогу, выходящую через пару деревушек на ту самую трассу от базы на Тимофеевск. И даже нашли следы на ней, но углубляться в лес не рискнули. Деревушки на этой дороге считались брошенными, но там вполне могли прятаться остатки какой-нибудь из банд, зачищенных в последние месяцы. Тот же Лымарь где-то ныкается до сих пор. В плане на контроль и зачистку этот сектор отнесли на январь. Ускорять процесс Гришин смысла не видел. Вряд ли Бродяга устроил свое логово там. Нет, он явно умнее, и точка у него в другом месте. Но вот он ли забрал машину? И если все-таки это был Бродяга, понял ли он, что записка адресована ему и что содержат эти несколько строк? Придет ли? Хм, а сам-то Гришин сможет выбраться из города и не привлечь к этому внимания? Черт, слишком много "если"... Ладно, делаем, что можем, и будь что будет.
Марфинка
Он вышел из дому с лопатой и эрзац-санками из листа мятой жести. Внезапно пришедший ему в голову план был прост. Он решил поднять "подснежников" — по крайней мере тех, кого еще мог чувствовать. И собрать их в одном из уцелевших сараев. Пожалуй, так от них будет больше толку. Как тягловую силу он их уже использовал. Как ловушку для незваных сталкеров тоже можно. Сигнализация из них, опять же, неплохая получится. А так валяются — и портятся, и халявный корм для неразборчивых морфов. Не пойдет.
Первый, едва "светящийся", нашелся уже в тридцати метрах от крыльца. Правда, у этого были переломаны ноги и продавлена грудная клетка. Но вот голова под колеса не попала, и руки тоже. Сможет ползти. Значит, можно будет выложить где-нибудь у дороги или на "парковке". Загрузил, поволок. По пути едва не пропустил совсем "тусклого" мертвяка, у которого была перебита правая рука, зияла дыра в боку, зато уцелели ноги. Этот, пожалуй, поценнее будет. Затащил в сарай, вернулся за следующими. По идее, дня должно хватить, чтобы собрать всех хотя бы в периметре хутора. Наверное, надо было сразу ими заниматься, но не до того было. Зато теперь — неплохое развлечение. Скучно тут все-таки, что ни говори.
Пяриспеа
Спутниковый телефон ожил — их вызывали.
— Шшто там? — спросил Джелла, видя, как скривился Карвер, выслушав сообщение.
— Группа эвакуации выходит на лед через полчаса.
— И чем вы недовольны, майорр? Это шше прекрассно, они нас дошшдалиссь. И даше ссаберрут.
— Я бы бы недоволен, даже если бы они уже были здесь. Вы же понимаете, что нам предстоит двигаться несколько миль по голому льду, если что — спрятаться негде. А они придут в такое время, когда сюда смогут прилететь русские. Небо чистое, проблем даже у плохих пилотов не будет.
— Ссс чего вы всяли, что они прилетятт? У них ессть, на чем летать?
— Ваш друг Михальчук, — на лице полумертвеца ничего не шевельнулось, — утверждал, что есть. А командир субмарины говорил, что они отмечали работу радаров, еще когда мы только прибыли сюда. Ладно, одиночное появление отметки на экране они могли списать на глюк аппаратуры или стаю птиц, но когда отметка появляется на одном и том же месте регулярно? Да еще они увидят ее днем? Что им стоит поднять в воздух пару "ланей" или "лягушачьих лапок"? Даже вертолетам хватит керосина на бросок сюда от Кронштадта, пуск ракет и возвращение обратно. Причем, если у них не будет подвесных баков и не осталось аэродромов ближе. А если будет? Им ведь не обязательно топить лодку, достаточно ее повредить, чтобы она не могла погрузиться до прибытия группы захвата. Конечно, если у них есть вертолеты, пилоты, ракеты и топливо. Но откуда нам знать, что у них их нет?
— Вам никто не говорил, что вы парраноик, майорр?
— Говорили. Но никого из них нет в живых. И я не параноик, я просто готовлюсь к худшему.
Джелла посерьезнел.
— Все равно мы не мошшем их усскоритть. Проссто будьте готовы к тому, чем нас пугаете. И будем надеятьсся, что русские не прилетят.
— Я-то готов, и тоже надеюсь, что не прилетят — если что, у меня нечем их сбивать, а наши морпехи... хорошо, если догадаются держать "стингеры" наготове. И, высадив их, субмарина погрузится до того времени, когда мы должны будем к ней подойти. А не будет торчать у всех на виду, как черный круг в центре мишени.
— Черрт, Каррверр, я начинаю восспринимать этту угрозу всерьесс...
— Это хорошо, у нас будет больше шансов на успех.
— А как ше "мыссли о плоххом его прритягиваютт"?
— Это у тех, кто к плохому не готов, с этим проблемы, мистер Джелла.
Следующий час прошел в напряжении, усугублявшемся косяками "группы поддержки". Сначала "эвакуаторы" выехали на пятнадцать минут позже, потом один снегоход заглох в полумиле от субмарины и ехавшие на нем два морпеха, бросив свою машину, запрыгнули на грузовые сани, прицепленные к другому снегоходу, группа потеряла темп, следом они вышли к берегу на почти полмили восточнее и потеряли время, отыскивая более пологий берег. Хорошо хоть "эвакуируемые" были готовы еще до того, как те вышли на лед. Джелла услышал моторы снегоходов задолго до того, как те появились в поле зрения. Так что не пришлось даже глушить двигатели — разве что потратили пять минут, чтобы закрепить на прицепных санях два ящика, которые Джелла прихватил из грузовика. Майор лишь покачал головой — не говорить же, в самом деле, что в этих ящиках, возглавлявшему группу первому лейтенанту по фамилии Вуд. Хорошо еще, Джелла перепаковал свои мешки в ящики, меньше ненужных догадок. Парню это знание ничего не даст, только помешает выполнить приказ. Он и так слегка обалдел, увидев, кого придется вывозить, хотя, по идее, должен был знать состав их группы — поскольку Карвер об этом сообщил даже не вчера, вчера лишь подтвердил. Но Вуду, похоже, просто приказали вывезти их, не вдаваясь в подробности. Правильно, в общем-то. Порадовало и то, что на вторых санях под серым брезентом просматривались два контейнера со "стингерами". Вуд пояснил, что высадив их, лодка снова нырнула, отчего тех бойцов пришлось забрать с собой, а не отправить обратно, — командир субмарины, как оказалось, вполне разделял паранойю Карвера относительно "воздушной угрозы" — и вынырнет снова, лишь когда пройдет расчетное время до их возвращения. Планом предполагалось, что они подождут всплытия, реально же получалось, что могут и опоздать.
Поэтому они стартанули обратно, оставив все разговоры на потом. Джелла уселся к Вуду, чей снегоход шел головным, остальных распределили по другим машинам, "спихнув" морпехов на сани. Карвер оказался позади своих спутников, так что мог видеть их всех.
Вуд был прав. Рубка показалась из полыньи, когда им оставалось проехать около полумили. Карвер даже успел разглядеть впереди точку, вблизи оказавшуюся брошенным снегоходом. Вдруг кто-то из морпехов приподнялся, энергично махая рукой куда-то на восток, а в наушниках раздался его крик:
— Воздух! Воздух!
Карвер похолодел — ему вовсе не хотелось, чтобы его негативные раскладки воплотились в реальность. Однако сомнения не было — в сером небе сгущались темные точки. Вертолеты. Судя по времени, они взлетели, когда субмарина высаживала "эвакуаторов". Топлива у них только на возвращение, скорее всего. Если, конечно, они не взлетали с подвесными баками. Так что вполне могут сразу пойти в атаку, без пристрелки и захода на второй круг. Тем более, что цель как на ладони. Строй рассыпался, снегоход со "стингерами" на прицепе остановился, рядом притормозил еще один, ссадив, видимо, второго стрелка. Разгрузившись, снегоходы рванули за остальными. Бойцы шустро расчехляли ракеты, но вертолеты приближались слишком быстро. Карвер едва успевал крутить головой, с трудом удерживаясь от желания свалиться на лед и начать палить по "ланям" из автомата. Какие, к черту, "лани" — русское неофициальное название "крокодилы" подходило им куда больше. Вырвавшаяся вперед серо-зеленая машина торопливо дала залп неуправляемыми ракетами с предельной дистанции, стремясь отрезать снегоходы от субмарины, вторая саданула по льду позади них, отрезая от берега. Но на рубке тоже нарисовался силуэт с темной трубой на плече. Все же попутчики Карвера сработали первыми. Два "стингера" один за другим ушли навстречу вертолетам. Первый "крокодил" сумел уклониться от ракеты, сыпанув огоньками ловушек, скорректировать курс и осыпать нахальных зенитчиков тридцатимиллиметровыми снарядами — вертолетчики не могли знать, что больше ракет там нет. Вертолетчик оказался точнее. От морпехов, которым некуда и уже некогда было прятаться, полетели в кровавые клочья. Но в ту же секунду второй "стингер" сумел не обмануться и достал-таки отставшую вертушку — у нее появился дымный хвост, машина завалилась на бок и, резко клюнув носом, без какой-либо киношной эффектности воткнулась в лед. Стрелок с рубки пустил ракету "в молоко" — похоже, у первого "крокодила" был более опытный и явно более везучий экипаж. И топить лодку он не торопился — нет, он принялся поливать снегоходы, которые все еще неслись к субмарине, из пушки и пулеметов в подвесных контейнерах, а когда до субмарины головной машине оставалось не больше двухсот метров, эта отнюдь не трепетная "лань" снова шарахнула ракетами. Практически в упор.
Все-таки напрасно они рассыпали строй — в этот роковой момент, приближаясь к лодке, все снегоходы более-менее выравнялись и оказались в зоне поражения.
Но это Карвер понял много позже, а в тот момент воздух вокруг с грохотом превратился в стену из ледяного крошева. Потом вертолет пронесся над ними, развернулся — пилоты явно плюнули на то, что топлива на возвращение может не хватить — и, сбросив скорость, принялся расстреливать голову их колонны. Карвер выбрался из-под перевернувшегося снегохода. Водитель был мертв. Вообще, живых морпехов — или, по крайней мере, способных двигаться, — взгляд майора не фиксировал. Но впереди, зигзагами приближаясь к субмарине, несся Джелла. При этом одной рукой он прижимал к себе Ольгу, явно живую, волоча ее под мышкой, а другой... другой волок Вики за ворот куртки, закрываясь ее телом от пулеметных очередей, как щитом.
Карвер понимал, что Вики, скорее всего, уже мертва. Майор не мог знать, убило ее падение со снегохода, эти или другие пули, или Джелла свернул ей шею, чтобы не трепыхалась и не мешала. Да это его и не волновало в ту секунду. Вики... Джелла как танк пер к субмарине, на вершине рубки снова появился человек со "стингером" на плече, выцеливая атакующий вертолет. Карвер, совершенно не думая о том, что превратился в идеальную мишень, забыв о приказе, заорал от боли и ярости, поднялся на ноги, выхватил пистолет и разрядил в спину босса почти всю обойму. Попасть с такого расстояния было бы сложно и в тире, но Джелла уронил Вики, сделал еще десяток-другой шагов, замедляясь, затем почти осторожно опустил на лед Ольгу, приблизился к сброшенному на лед трапу еще на несколько метров — и распластался на льду сам. Треск очередей, душераздирающий вой турбин. Майор еще успел заметить четвертый "Стингер", рванувший к вертолету с минимально допустимой дистанции, прежде чем четыре пули — всего четыре из бесчисленного роя — нашли его. Две вонзились Карверу в ногу, еще одна пробила левую руку, последняя скользнула по голове, срывая кожу. В эту же секунду "стингер" нашел цель, звук взрыва заставил турбины сменить тональность. Вертолет, объятый пламенем, рухнул, проламывая лед, где-то совсем рядом с субмариной. Но вот туда, где лежал Джелла или ближе, Карвер уже не видел. Он потерял сознание раньше, чем упал среди искромсанных пулями и осколками тел.
Когда он очнулся, было еще светло. И почему-то какую-то долю секунды казалось, что он слышит удаляющийся рокот, но потом это ощущение исчезло. Часы на руке были разбиты, и определить, сколько времени прошло, было сложно, но замерз он здорово. Дела все же обстояли лучше, чем можно было ожидать. Кровь запеклась, ни одна пуля не задела кость и не порвала мышцы, все раны оказались довольно поверхностными. Повезло, мрачно подумал он. Вокруг был только лед, усеянный мертвыми телами и обломками техники. Субмарина исчезла, о ней напоминала лишь большая полынья, постепенно затягивавшаяся. От обоих вертолетов остались лишь черные пятна и кучки обугленных обломков. Не рискуя вставать на ноги, он пополз туда, где последний раз видел Вики.
Но ее там не было. Карвер нашел только ее шапку, изгвазданную кровью и копотью, и откатившуюся в сторону. Где же ее тело? Вертолет упал в стороне, до края полыньи тоже далековато.
Карвер сумел подняться, использовав чью-то разбитую винтовку с погнутым стволом в качестве опоры — все-таки ползать по такому льду на пузе было чревато. Обыскав мертвецов, майор сумел найти и вколоть себе обезболивающее. И только тут осознал, что у мертвецов нет ни оружия, ни жетонов, а главное — все, кто мог бы обратиться, аккуратно упокоены выстрелом в висок. Отсутствие документов его не удивляло — у него тоже при себе ничего не имелось с самой высадки. Но кому понадобились жетоны? Оружие... Кто его собрал? Оружие само по себе Карвера не интересовало — в оставленном на берегу "урале" его имелось с избытком. При этом майор не взялся бы утверждать, что пропали только Джелла и обе женщины... Черт с ними всеми, этими безответными вопросами. Лично ему сейчас куда важнее добраться до грузовика. Пока он валялся без сознания, мороз явно ослабел, а небо затянули тучи, начинал сыпаться снег, причем все гуще.
Майор не верил, что сможет доковылять — тем более доползти — до Пяриспеа. Тут навскидку мили три только до береговой линии. И потому принялся осматривать снегоходы. Как ни странно, но завести удалось именно тот, с которого кувыркнулся Джелла — рядом с ним лежал Вуд. С дыркой на виске и с пустой кобурой. Посеченная осколками гусеница продержалась неожиданно долго — она лопнула, когда до окраины поселка оставалось не больше мили.
Дальше в его памяти был провал — как он добрался до места последней ночевки и что делал дальше, он потом вспомнить так и не смог. Но, придя в себя, обнаружил, что использовал практически весь запас обезболивающего, найденный у мертвых морпехов, и при этом сидит за рулем "урала", медленно ползущего по собственным полузасыпанным следам в густеющих сумерках.
