Barrakuda

Кстати, ЮЧжин тоже получила парочку предложений. И тоже думает. Вот к ней я со своей проблемой поиска спонсоров и обратился.

— Это ты здорово придумала, ЮнМи! — Похвалила она меня.— Считай, что компания моего отца уже твой постоянный спонсор. А ещё я поговорю со своими знакомыми. Думаю, ещё с полдесятка компаний, не самых бедных в Корее, согласятся регулярно жертвовать деньги в твой фонд. Можно потом ещё кого-нибудь поискать. Чем больше уважаемых спонсоров у тебя будет, тем солидней будет выглядеть твой фонд.

На эти её слова, я выразил бурную радость, расщедрился на обнимашки и поцелуй в щёчку. Нет, ничего такого. Никакого сексуального влечения к ЮЧжин у меня нет. Ну... если только чуть-чуть... самую капельку. Всё-таки девушка она молодая и красивая, а я — мужчина в самом начале расцвета сил... внутри мужчина (блин, как же задолбали эти сложности). С ЮЧжин мы просто друзья. Да, вот так вышло. Был единственный человек, которого мне хотелось придушить собственными руками и вдруг, этими самыми руками мне хочется погладить этого человека, прижать к себе... Как так получилось — не знаю. И надо ли знать? Получилось и получилось. Всегда бы так.

Наши обнимашки с ЮЧжин прервал мой телефон. Звонил СанХён — лично. А это значило одно: сейчас в мой адрес будет высказано недовольство и, возможно, с редко употребляемыми словами.

— ЮнМи! Ты что себе позволяешь?! — Устало поинтересовался шеф. Ну, да, устанешь тут. И так атас со всех сторон. Да ещё и эта агдан, не забывает ежедневно оправдывать свой сценический псевдоним.

— Вы про что, сабоним? — Голосом праведницы, спрашиваю я.

— Ты зачем сорвала генеральную репетицию?

— Сабоним! Как вы правильно заметили, это была репетиция. А репетицию сорвать невозможно. На то она и репетиция. У меня неожиданно прихватило живот. Пришлось срочно заняться устранением проблемы. А когда проблема была успешно устранена, репетиция была продолжена.

Шеф помолчал, осмысливая мой пассаж, после чего спросил:

— Надеюсь, на завтрашней премьере, у тебя не возникнет никаких проблем, которые придётся срочно устранять? Ты ведь не забыла, что концерт в прямом эфире будут транслировать десятки стран?

Пришлось уверять шефа, что завтрашняя премьера двух моих концертов для фортепьяно с оркестром проёдёт на самом безупречном уровне, и мир притихнет, слушая игру гениальной пианистки, родина которой удивительная и прекрасная страна под названием Республика Корея.

Только удалось отбиться от шефа, как снова поступил входящий. И номер незнакомый. Подумал, подумал и решил ответить. Оказалось, общения со мной добивался культур-атташе посольства Великобритании господин Джон Браун. Джон, как он сразу попросил себя называть, поздравил меня со знаменательным событием: приёмная комиссия (именно так) из военных, звёзд эстрады и, почему-то, людей с улицы (демократия в действие что ли?), единогласно одобрила мой марш для тамошней морской пехоты, который я англам втюхал. Сначала я хотел приколоться. Предложить им, что-то из разряда: 'но от тайги до британских морей красная армия всех сильней...' Но отказался от этой идеи. Чёрт его знает. Миры разные, но, может быть каким-то седьмым чувством, эти островитяне поймут, что над ними нагло насмехаются. Совсем уж воздержаться от прикола не смог. Просто взял один в один марш английских морпехов из своего мира и отчитался им о проделанной работе. Марш этот я слышал всего раз. У меня тогда после 'Red Alert' был интерес к маршам вообще. Оказалось, что одного раза хватило, чтобы повторить эту вещь здесь. А про седьмое чувство, я, наверное, угадал. Не иначе англичане почувствовали в 'моей' музыке что-то родное и до боли британское. Вот теперь жду не дождусь, когда на предмет собственных маршей со мной свяжутся французы, немцы и всякие прочие шведы. Им мне тоже есть что предложить.

О! КюРи голос подала. Значит, нашла в сети что-то стоящее общего внимания.

Открываю один глаз, но слух включаю на полную.

— ...Вчера днём состоялась генеральная репетиция первого совместного выступления большого симфонического оркестра Сеула 'Кёнсанбук-до' и всемирно известного композитора и музыканта госпожи Пак ЮнМи,— вдохновенно, но, нарочито пафосно, читает КюРи, успевая отслеживать реакцию подружек.— По словам генерального директора оркестра господина Ли ДжунГи музыка госпожи Пак ЮнМи стала новым прорывам в мире... Ну это и так всем известно... Гениально и всё такое... Здесь ещё про оркестр, какой он весь из себя... Вот... Самое интересное,— КюРи делает паузу, призванную возбудить любопытство присутствующих до предела, обводит всех насмешливым взглядом и продолжает:

— Однако не обошлось без прокладок...

Все, в том числе и я, с удивлением выставляются на КюРи.

— Ой! Сори! Ошибочка вышла,— извиняется та, довольная произвёдённым эффектом и продолжает: — Однако не обошлось без накладок. Накладок! В самом начале репетиции у госпожи Пак ЮнМи, возникли проблемы с желудком. Репетицию пришлось остановить до тех пор, пока наша замечательная пианистка не разберётся с возникшей проблемой. Весь переполненный зал, это было видно по лицам, искренне желал ЮнМи удачи, мысленно находясь рядом с ней. После возвращения Пак ЮнМи на сцену, зал разразился бурными аплодисментами. Благодарная за зрительское сочувствие гениальная пианистка, показала вдохновенную игру, со всей полнотой раскрыв все нюансы своей невероятно прекрасной музыкой...

— Дай сюда!.. — Не выдерживает ИнЧжон и, под дружный выдох девчонок, вырывает планшет из рук КюРи. Пробежав глазами по тексту, она, помотав головой, произносит: — Всё верно. Но какие же скоты.

— Я не хотела,— пищит КюРи.

— А ты-то здесь причём? — Недовольно произносит ИнЧжон и бросает на меня внимательный взгляд.

— Зато все теперь поняли, что ЮнМи никакая не инопланетянка, которая питается высокочастотным излучением,— говорит БоРам.— А самый обычный человек.

— Удивительно, что они музыку похвалили. Могли бы и её с... ну, в общем, смешать,— подаёт голос ХёМин.

— Это у них бессильная злоба такая,— говорит ДжиХён.— ЮнМи, ты как?

Пожимаю плечами. А как я? Да мне пох! Да будь даже так, как написано, было бы пох вдвойне. Но девчонкам ведь это не объяснишь. Но лицо у меня, видимо, выражает совсем другие чувства. Иначе, как объяснить то, что произошло в следующую секунду. СонЁн вдруг порывисто поднимается, делает несколько шагов и, нагнувшись, заключает меня в объятья — молча. Тут и остальные девчонки вскакивают, окружают мою тушку, насколько возможно, со всех сторон и тоже обнимают — частично меня, частично соседок.

— И я вас всех люблю,— говорю, растрогавшись и, насколько хватает рук, обнимаю девчонок. Так и замираем, слившись во что-то единое, впитывая это странное, щемящее чувство неповторимости момента.

Время действия: вечер того же дня.

Место действия: Сеул, здание оркестра 'Кёнсанбук-до'. До начала премьеры 'Первого концерта для фортепиано с оркестром Пак ЮнМи' и 'Второго концерта для фортепиано с оркестром Пак ЮнМи', остались считанные минуты. ЮнМи, всё в том же сиреневом платье, сидит у себя в персональной гримёрке и, так же как и вчера, вполуха, слушает своего персонального менеджера.

Сижу, в очередной раз испытываю чувство лёгкого дежавю. То же кресло, та же поза. ЁнЭ опять грузит про переполненный зал и места в проходе. Единственное отличие — мысли. Вчера я думал о позавчера, сегодня я думаю о вчера. Вот, кто меня этим вчера в разговоре с шефом (когда тот хотел выяснить, мол, какого хрена я генеральную репетицию сорвал) тянул за язык? Мог бы просто извиниться. Или, если так трудно промолчать, придумал бы что-нибудь более эстетичное. Вроде фантазией не обижен. Но, видимо, у меня где-то глубоко в подсознании сидит установка, что лёгкие пути не для меня. Я просто взял и озвучил во всеуслышание отмазку про внезапное желание сбегать припудрить носик. Вот все и услышали. И запустили эту пикантную новость в народ. Наверняка это последнее прости миссис Ю. Когда мы с ЮЧжин обсуждали перспективы моего благотворительного фонда, она отиралась рядом, грея уши. Пффф... В результате мы имеем в интернете всекорейское состязание в туалетном юморе. Ничего против него не имею, в разумных количествах. Но когда этот юмор обтачивают на мне, чего-то, как-то смеяться не тянет.

Хорошо ещё, что весь этот срач идёт только в сети. Ни один телеканал эту тему не подхватил. Ладно, хрен с ним. Всё не так и плохо. Тем более что в Корее тема отходов жизнедеятельности воспринимается всеми, как что-то обыденное. Фраза: 'Мне надо в уборную',— звучит буквально в каждой дораме. И мой ответ шефу — вполне в корейском духе. Но, когда нет слона, его делают из мухи. Особенно, если в слоне нуждаются мои многочисленные хейтеры. Эти деятели, даже видео где-то добыли, в доказательство того, что троллят меня на вполне законных основаниях. Признаю, со стороны всё выглядит очень даже однозначно. Сидит человек, играет на фортепианах, вдруг вскакивает и уносится со сцены. Вывод — приспичило.

Заслужил благодарность ЧжуВон, который в качестве утешения прислал мне свой очередной опус. Вот он:

Не смотри на вещи мрачно.

Морда стукнула кулак.

Прочитал я, почесал репу и отправил 'жениху' симметричный ответ:

Бывают в жизни огорченья.

Но вкус уже совсем другой.

Прикольно получилось. Особенно с учётом того, из чего в этот раз пришлось варить варенье.

Туалетный скандал совпал с другим скандалом, естественно, тоже связанным со мной. Разразился он вокруг клипа 'Ламбада'. После премьерного просмотра в стенах агентства и только для своих, президент СанХён, бросив на меня хмурый взгляд, сказал:

— Надеюсь, что все присутствующие здесь поняли, что ЭТО показывать в Корее никак нельзя,— собравшиеся подтвердили слова президента смущёнными покашливаниями, СанХён же продолжил: — Но поскольку никаких запретов на клип не было,— президент посмотрел на потолок, туда же посмотрели все остальные,— мы ЭТО покажем.

В общем, будь я президентом, тоже сто раз подумал бы, а стоит ли оно того? Клип получился просто убойный. Круче даже, чем оригинальный. Не знаю, как так вышло? Может от того, что я убрал из сценария драматическую составляющую? Может от того, что кореянки танцующие ламбаду выглядят круче? Может быть от того, что режиссёр удачно подобрал самые выгодные ракурсы? Не знаю. Но что получилось, то получилось. Я смотрел его с лёгким румянцем на щеках (у девчонок с румянцем было пожёстче) и поверить не мог, что в кадре вижу себя, что проделываю такие штуки, а рядом со мной эти штуки проделывают мои сонбе, которых, опять же я, подбил на это нескромное дело.

Клип запустили в ротацию у нас и в странах, где мы побываем с гастролями. Корейская нация, внимательно просмотрев новый продукт группа 'Корона', тут же разделилась на два непримиримых лагеря. Одни аплодировали нам стоя и кричали 'браво', другие забрасывали нас тухлыми яйцами и гнилыми помидорами. А когда выяснилось, что и танец 'Bunny style', и танец 'Ламбада' — это плод моего воображения, весь негатив, направленный на нас с девчонками, был перенаправлен на меня одного. От хейтеров я узнал о ЮнМи очень много нового. Что она сексуальная маньячка. Что в её рационе исключительно галлюциногенные грибы. Что она замаскированный под айдола северокорейский агент, призванный расшатать устои южно-корейского общества... И так, по мелочам: с дуба рухнувшая, провокаторша грёбанная, позор нации, недоразумение природы...

В общем, вовремя я на гастроли улетаю. Вернусь — всё забудется. Есть и ещё одна причина, по которой я рад свинтить из страны. И это причина... родная бабка ЮнМи, по линии отца. Ни ЮнМи, ни я в её теле, эту хальмони ни разу в глаза не видели. Но вот она вдруг изъявила желание такое положение дел исправить и возжелала со мной встретиться. Мне об этом сообщила маман.

— Это как-то связано с дядей? — Переварив новость, спросил я.

— Нет, она просто хочет тебя видеть,— прозвучало в ответ.

— Интересно, что изменилось, если после стольких лет полного игнора, она вдруг вспомнила о моём существовании? А про СунОк она вспомнила?

Оказалось, что нет. Появившейся из неоткуда хальмони был интересен только я. Сразу вспомнилось знаменитое чапаевское: 'К чужой славе примазаться хочешь?!' И не менее знаменитое из моих лихих девяностых: 'Делиться надо!!!' Естественно, я сразу пошёл в отказку. В ответ мама ЮнМи стала давить на самые чувствительные корейские точки, что это мать моего отца, родная кровь и всё такое... В общем, решили, что встреча всё же состоится, но после моего возвращения с гастролей. Блин... Всё же интересно, что ей надо? Что она задумала? Денег хочет? Попросила бы у маман, та бы ей не отказала. Я-то ей зачем? Выдать за кого-то замуж? Ну, это даже не обсуждается. Хрен ей, а не замуж. Короче, сплошные непонятки. Ладно, чего голову ломать. Вернусь — всё узнаю.

Но это ещё вернуться надо. Не то чтобы у меня предчувствия плохие были, но жизнь любит подкидывать сюрпризы. Один такой сюрприз она подкинула сегодня.

Наконец-то состоялось знакомство с французской группой, которая взялась снимать документальный фильм про гастроли 'Короны'. Знакомились в нашей общаге, вскоре после завтрака. Их трое. Всем где-то в районе тридцати. Все вполне сносно говорят по корейски — специально учили под этот проект. Режиссёр и продюсер Жюли Берко, оператор по имени Жан и 'повар, конюх и плотник' по имени Поль. Парней я сразу окрестил братьями Бельмондо. А Жюли — эльфийкой. Уж больно она была похожа на Лив Тайлер времён 'Властелина колец'. И да, о сюрпризе... На безымянном пальце правой руки эльфийки был надет чёрный перстень (внимание!!!) — точно такой же, как у меня...

Всё! Пора на сцену. Пойду покорять любителей классики этого мира, музыкой из моего. Пффф... Файтин? Нет, лучше к нашему родному чёрту!

Я научу вас классику любить!

Время действия: через несколько минут после начала концерта Пак ЮнМи.

Место действия: Великобритания, Лондон, апартаменты 1А Кенсингтонского дворца, покои Его Королевского Высочества принца Дэвида Кембриджского.

Принц Дэвид, он же просто Гарри (в драных джинсах и фиолетовой футболке с кроликом) сидит на ковре перед огромной плазмой, на которой ЮнМи с отрешённым видом работает работу пианиста. Режиссёр трансляции, забыв, что на сцене помимо пианистки есть ещё и другие музыканты, показывает только её во всевозможных ракурсах. Руки ЮнМи, извлекающие из рояля нездешние завораживающие звуки, глаза ЮнМи, устремлённые в загадочные дали, аппетитная фигурка ЮнМи, не позволяющая мыслям уж совсем отречься от всего земного...

— И нечего такого в ней нет,— говорит вслух Гарри, вытирая кулаком предательские слёзы.— Совсем ничего... Совсем...

Время действия: примерно это же.

Место действия: Франция, Париж, Улица Сент-Оноре 17, квартира на третьем этаже.

Два обнажённых тела (мужское и женское) падают на очень удобный для таких падений диван, вокруг которого в беспорядке разбросаны детали одежды. Локоть мужчины случайно попадает в пульт от огромной плазмы напротив, отчего та послушно включается. Комната вдруг наполняется звуками, от которых так и веет приказом: слушай меня! И музыка эта рождается под пальцами непонятно красивой, невероятно синеглазой девушки. То, что звучат ещё и другие инструменты, воспринимается исключительно, как заслуга этой дивы.