— И что именно ты собираешься делать?
Вайс поймала его взгляд и жестко усмехнулась:
— Я недостаточно доверяю тебе, Кардин, чтобы ответить на этот вопрос.
Мгновение они смотрели друг другу в глаза, а потом парень пожал плечами:
— Справедливо.
Больше он ничего не сказал. В его случае это, наверно, и было лучшим ответом.
Сказать по правде, у Вайс не было четкого плана, но было бы очень глупо с ее стороны не думать об этом вообще. Кое-что она знала точно: например, что с SDC, в ее нынешнем виде, будет покончено. Дело было не только и даже не столько в фавнах — ее отец делал много вещей, о которых шептались, опасливо понижая голос или писали в закоулках всемирной сети, в которой, как известно, очень сложно заткнуть кому-нибудь рот... совсем. Не знай Вайс своего отца — посчитала бы все это сплетнями завистников, но... она знала. Если Жак Шни посчитает, что может выйти сухим из воды — он сделает все, что угодно, чтобы достигнуть цели. И его деньги, влияние семьи давали ему... не неприкосновенность, пожалуй, но очень прочный доспех и очень большую дубинку.
Конечно, именно так SDC поднялось на вершину, и именно так оставалось над ней — ограничь Вайс совет директоров и заставь соблюдать свою волю, они легко могут потерять первенство и "почти что монополию", но... Вайс было все равно. SDC никогда не было центром ее семьи — когда-то это была просто одна из ветвей, своего рода дочерней компанией. Шни были воинами, а добывать Прах за границами Королевств всегда было опасно: естественно было доверить эту задачу тем, кто мог защитить себя и других от Гримм. Именно ее отец превратил второстепенное в основное, просто инструмент для обеспечения себя и Королевство ресурсами — в центр не такой уж и маленькой Вселенной Шни.
Она собиралась вернуть Винтер в списки наследования — на первую строчку, пока у нее не появятся дети, на вторую — после... и если. Тогда все, чего она уже добилась в армии и добьется после станет частью истории Шни, частью их репутации.
Потом... возможно — сотрудничество и поддержка академии Атлас. Военные разработки — она не сможет вести их сама, но сможет профинансировать и организовать (одной из причин заняться филиалом проекта "Аргус" в Вейл была тренировка). Возможно — колонизация, Королевствам уже давно тесновато в нынешних границах. Надо только выбрать проект (а таких всегда было много) поразумнее, который действительно имеет шанс на успех. Шни-первопроходцы — таких в ее родословной тоже хватало...
Самое сложное во всем этом: удержать неизбежный конфликт с отцом в цивилизованных рамках. А то ведь у Вайс есть старшая сестра, но наследницей называют именно ее... Вайс не знала причин — в особняке это была запретная тема, как и не знала, как отец заставил мать отречься от дочери. Последнее Вайс ей так и не простила... и вряд ли когда-нибудь сможет забыть, как она смотрела на то, что происходит с фамилией и ее собственными дочерями со дна бутылки и ничего не сделала.
— Мы готовы!
Вайс резко обернулась, тут же забыв обо всем. Она уже подсмотрела платье напарницы, но на вешалке, и теперь сгорала от желания увидеть это воочию... и убедиться, что правильно мысленно примерила на Куру платье. Она ведь не просто так попросила портных немного изменить фасон, чтобы их наряды хоть чуть-чуть сочетались — достаточно тонко для того, чтобы это не стало явным сигналом, достаточно очевидно, чтобы она видела это сама. Маленький каприз, в котором наследница не смогла себе отказать — если она не может пойти на бал с той, с кем действительно хочет, то хотя бы иллюзию правильного свидания она заслужила.
Реальность... превзошла ее ожидания. Темно-бордовое коротенькое платье до середины бедра плотно обтягивало ладную фигурку, как перчатка, подчеркивая каждый изгиб гибкого тренированного тела.
Вайс громко сглотнула и тут же вздрогнула — так оглушительно это прозвучало в полной тишине.
С трудом подняв взгляд от туго сжавшего высокую грудь корсета, наследница заставила себя посмотреть ей в глаза... и сглотнула еще раз: так редко можно было увидеть в них неуверенность, густо замешанную со страхом, смущением и надеждой.
Это делало ее еще красивее.
— Ты прекрасно выглядишь, — словно со стороны, услышала Вайс свой противоестественно спокойный голос, будто и не взорвалась в ее сердце маленькая бомба.
Наградой ей стала широкая улыбка, и мгновенно возвращенная уверенность.
— Ты — лучше.
Это были очень простые два слова. В сравнении с десятками тысяч комплиментов, которые Вайс слышала за свою жизнь они должны были казаться безыскусными, лишенными благородства и лоска, но...
— Спасибо... — пробормотала она, отведя взгляд и с ужасом понимая, что краснеет.
В реальность ее вернул несчастный голос грубияна, о самом существовании которого Вайс забыла в тот же момент, когда увидела Куру:
— Я хочу сделать официальное заявление, — с каменно-серьезным лицом, так, будто произносил речь на похоронах, сказал он, — если вы не остановите это прямо сейчас, меня стошнит на ковер.
Часть 2
— Рада видеть вас снова, профессор Лайонхарт.
Вайс пришлось действительно приложить усилия, чтобы сделать улыбку приятной. Ахиллес рассказал ей свою историю, и директору Хейвена там тоже нашлось место — в одном ряду с родителями, тренерами и агентами. Это был человек, заставивший Ахиллеса уехать из страны, жить в трущобах, отказаться от судьбы Охотника и, в конечном итоге, — потерять зрение. Из-за него она едва не потеряла первого человека в своей жизни, которого могла бы назвать другом, будь у них было больше времени, будь возможность учиться вместе.
Директор Лайонхарт был виновен. Пусть далеко не в первом ряду, лишь замыкая первую десятку, но до всех остальных Вайс пока не могла дотянуться. Да и Лайонхарту, к сожалению, не могла высказать свое презрение в лицо — он был полезнее ей добродушным, а месть... ее, как известно, подают холодной, а прозвище, которое дали наследнице в Биконе — Ледяная Королева. Наверное, это судьба.
— Это взаимно, мисс Шни, — тепло улыбнулся в седые усы давно отошедший от боев профессор, сейчас больше похожий на плюшевого мишку, чем на Охотника. — За два года, что мы не виделись, вы превратились в поистине прекрасную девушку.
Изобразив заученную улыбку для "важных-но-ниже-меня людей", одновременно и польщенную, и снисходительную, Вайс пожала протянутую руку — ладонь была мягкой, без характерных мозолей и привычной для Охотника силы.
Лайонхарт вообще меньше всего на свете походил на Охотника — скорее на стареющего школьного учителя с ухоженной бородой и густой гривой седых волос, добродушного и довольного жизнью, которого кто-то нарядил в дорогой костюм, никогда не видевшего ни Гримм, ни боя насмерть. Сравнивая это с впечатлением, оставленном после себя Озпином, который тоже не мог похвастаться богатырским телосложением, или той же Гудвич, Вайс была как никогда рада, что выбрала Бикон. А ведь была у нее мысль, что, возможно, в Хейвене она сможет встретить Ахиллеса!
— А еще я стала сильной Охотницей, — похвасталась она, тоном, которым говорят о свершившемся факте. — Мои оценки лучшие на курсе.
"Если сложить академические и боевые" — добавила она про себя.
— Не сомневаюсь. Сила — у вас в крови.
Благосклонно кивнув, Вайс перевела взгляд на спутницу профессора. Высокая черноволосая девушка даже в ярко-алом платье с золотыми узорами и на каблуках походила на бойца больше, чем Лайонхарт. Это проявлялось во всем: в плавной, текучей походке, в прямом жестком взгляде карих глаз, в уверенности, с которой она действовала и смотрела по сторонам. Такая уверенность рождается только из осознания собственной силы.
Признаться честно, даже Вайс, искавшая в толпе именно Лайонхарта, сначала заметила его спутницу, и только потом — самого директора.
— Синдер Фолл, — заметив ее взгляд, представил женщину директор. — Мой телохранитель.
— Вайс Шни, — кивнула наследница. — Разве вам нужна защита?
— Озпин думал, что не нужна, — заметила женщина. — И посмотрите, чем это для него закончилось.
— В Вейл сейчас... неспокойно, — кивнул мгновенно помрачневший директор. — Меня... убедили, что лучше перестраховаться, чем потом сожалеть.
— Это разумно, — кивнула Вайс. — Но могу уверить от лица Бикона, здесь вам ничего не грозит. Кто бы ни совершил это преступление, они забились в самый темный угол и трясутся от страха.
— Вынуждена согласиться, — улыбнулась Синдер, чуть шире, чем было уместно, так, словно Вайс сказала что-то действительно смешное. — Это было бы очень... нагло с их стороны заявиться в дом лучших воинов Королевства. Но работа есть работа... и мы не вечно будем в Биконе. Назовите это тренировкой.
Они еще поболтали немного на отвлеченные светские темы: дела в Мистрале и Атласе, студенты, которых академии прислали на фестиваль, программу "Аргус". Она уже представила это отцу как свой личный проект, постаравшись дать понять, что не спрашивает разрешения, а просто ставит в известность. Деньги Вайс собиралась использовать только свои личные — за не такую уж и долгую карьеру певицы на счете накопилась приличная сумма, но она никогда их не трогала, пользуясь деньгами семьи... которые тоже были ее деньгами, в общем-то. Остальное должны были сделать ее фамилия и люди, которых она сможет убедить.
Сегодня Вайс тренировалась — бал был закрытым мероприятием, только для Охотников, без высшего света Вейл. Вряд ли директора действительно поддержат ее начинание, но даже просто высказаться о нем одобрительно при случае уже поможет. Позже Вайс планировала поговорить с некоторыми студентами — среди третьих-четвертых детей богатых фамилий профессия Охотника не считалась зазорной: этим вполне можно было хвастаться, как хорошей машиной или новым летним домиком на побережье.
Принципиальное согласие "Аргуса" на расширение, в случае, если Вайс обеспечит финансирование, наследница уже получила...
— Вайс! — окликнул ее знакомый голос, когда Лайонхарт и его спутница откланялись.
Оглянувшись через плечо, девушка широко улыбнулась, в который уже раз быстро оглядев напарницу сверху-вниз, от черных туфелек вверх по стройным ножкам к бордовому платью и загорелой коже груди. Улыбку мгновенно исчезла, стоило посмотреть ей в лицо — фавн напряженно хмурилась, держа в руках два стакана с безалкогольным пуншем. Куру даже не смотрела на напарницу — все ее внимание занимала удаляющаяся пара.
— Кто это? — спросила она, подойдя ближе и протянув Вайс стакан.
— Синдер Фолл, телохранитель Лайонхарта, — ответила наследница, посчитав, что директора Хейвена Куру знает и без нее.
Куру нахмурилась еще сильнее. Ее уши напряженно дернулись, так резко, что тщательно уложенные русые волосы растрепались, потревоженные поднятым ветерком.
— Держись от нее подальше.
Теперь уже нахмурилась Вайс. Женщина была очевидно опасной, но... то же самое можно было сказать о каждом Охотнике.
— Почему?
Куру прикусила губу.
— Не знаю, — раздраженно скривилась она. — Не могу сформулировать. Если она попытается поговорить с тобой наедине — зови меня. Не соглашайся, пока я не приду.
Это уже походило на приказ.
— Ты перегибаешь палку, Куру. Это Бикон. Мне ничего не грозит здесь.
— Да, разумеется. Просто... я знаю, что это глупо. Просто пообещай. Ради меня, хорошо?
Куру посмотрела ей в глаза: жалобно, испуганно...
— Хорошо, — мгновенно сдалась Вайс. — Обещаю.
Напарница действительно могла вить из нее веревки, когда хотела...
— Да как ты можешь этого не видеть?! — вырвал ее обратно в реальный мир громкий женский голос.
Обернувшись через плечо, Вайс увидела там неразлучную парочку из двух сводных сестер — ту самую растяпу Руби Роуз в красном платье, которая в первый день в Биконе едва не взорвала ее прямо на пристани и, в белом, ее старшую сестру — Янг Сяо Лонг: раздражающую, шумную блондинку, которая до сих пор била наследницу в двух матчах из трех.
Заметив, что их обнаружили, Янг пару секунд, прищурившись, разглядывала Вайс и Куру, а потом широко ухмыльнулась и, со словами: "Хорошо, сейчас мы выясним это раз и навсегда!" схватила сестру за руку и потащила за собой, игнорируя несчастное, но смиренное: "ЯЯЯЯНГ!"
Она оказалась рядом в мгновение ока, сверкнув солнечной аурой. Шкодливо улыбаясь, заставив все внутри Вайс напрячься (когда Янг так улыбается — жди беды!) и без положенных приветствий выдохнула:
— Рассудите, девочки! Из нас четверых — кто самая красивая?!
Конечно, Вайс знала, что сейчас услышит одну из тупых шуток, которыми была известна блондинка... но конкретное направление застало ее врасплох. Прежде, чем успела задуматься и осознать ловушку, она смотрела на Куру... а та смотрела на нее. На секунду Вайс даже забыла, где находится и сколько вокруг людей — настолько прямым и откровенным был этот бессловесный ответ на вопрос "Кто самая красивая?", и...
— Вот! Теперь видишь?!
...И ледяная граната взорвалась у нее в животе. Прах, они действительно были так очевидны? Каждый видел? Все знали?
Наследница быстро огляделась — но никто не смотрел. Центр был занят танцующими, вокруг разбившиеся на группки студенты были заняты в основном друг другом, музыка заглушила голос Янг. Никто ничего не видел и не понял...
Сегодня.
Страх привел за собой гнев. Она открыла рот, собираясь высказать Сяо Лонг все, что она думает о ее воспитании и привычке лезть не в свое дело, но Куру успела раньше.
— Янг.
...И сказала это так, что Вайс поперхнулась собственными словами. Интонация не была тяжелой или давящей, нет — скорее расстроенной, мягкой, разочарованной и... еще какой-то. Наследница не могла подобрать определение, но почему-то одно простое слово будто теркой прошлось по сердцу, оставив после себя какую-то тянущую тоску и боль — словно ей напомнили о чем-то важном, что она давным-давно потеряла.
И точно так же, как ее, эта интонация пробила и Янг. Самодовольная ухмылка слетела с лица, она вздрогнула и сделала шаг назад, словно получила удар.
— Это очень невоспитанно — лезть в личную жизнь других людей, которую они пытаются скрыть. Хорошие люди так не поступают.
Впервые на памяти Вайс блондинка просто не нашлась, что ответить. Она открыла рот, постояла так почти секунду...
— Прости, — повинилась она. — Просто вы так мило смотрелись вместе...
— Я не сержусь. Просто тебе стоит быть внимательнее к чувствам других людей и не заставлять их выставлять напоказ то, что они хотели бы скрыть.
Весь этот диалог Куру вела все тем же мягким, ласковым тоном, неуловимо что-то напоминающим Вайс. Наследница просто никак не могла вспомнить — что именно...
Но, что бы это ни было, оно принесло свои плоды. В третий раз за вечер произошло то, что Вайс считала невозможным — Янг, пробурчав что неразборчивое и вновь схватив сестру... попросту сбежала, юркнув куда-то в толпу, сделав вид, что увидела кого-то знакомого.
В немом изумлении проследив за побегом, Вайс перевела взгляд на напарницу, внимательно изучила ее отчего-то виноватое лицо...
