Вперед, Микула. Если сейчас промажут оба — опять каждому дошлют патрон в патронник — и все по новой.
Майор целился недолго и выстрелил первым. Промазал. Но Микула даже и обрадоваться не успел: тоже выстрелил, впопыхах, почти наугад, и — наповал! Пуля попала под самый лоб майору Изотову, в переносицу.
Секунданты на заранее заготовленной простыне (чтобы кровь след-дорожку не прокапала) отнесут тело чуть в сторону, к шалашу, также заранее приготовленному на случай летального исхода одного из участников. Пулю калибра девять миллиметров из головы никто вынимать не будет, а она там, прострела насквозь нет. Пистолет Изотова сбагрят куда-то в утиль, а может, пожадничают и уберут в запас, он ведь по-прежнему чистый, а с "моего" пистолета сотрут отпечатки пальцев и вставят в правую руку Изотова (он правша), рядом с левой будет валяться старый простреленный журнал "Смена" ?16 за 1975 год, типа, сквозь журнал стрелялся... Гильза где?.. Где гильза, мужики? Да не эта — эту уничтожить на хрен, вон, в воду кинь! А, здесь... Паша, давай ее сюда, вот так она примерно отпрыгнула...
Этот журнал для того, чтобы у судебной экспертизы не возникло вопросов насчет пороховых следов на лице от выстрела в упор. В кармане — как и уславливались все участники, дуэлянты с секундантами — предсмертная записка. У Микулы не выдержали нервы: он немедленно порвал в мелкие клочья и сжег на костре возле шалаша свой "экземпляр"... "Мама и папа, я вас очень и очень люблю. Ваш (глупый — зачеркнуто) сын Микула."
Люди все опытные и дошлые: даже бумагу эту, журнал "Смена", простреливали непосредственно перед лицом убитого, чтобы уж комар носа не подточил...
Труп Изотова, погрузив на простыню, необходимо переместить, согласно разработанному сценарию, отсюда вправо, на полкилометра, в укромное подысканное место, и нести аккуратно, вручную, чтобы никаких следов от протекторов. На ноги чулки-сапоги от химзащиты, с той же целью.
К телу аккуратный, тщательно рассчитанный натюрморт у шалаша: след от костерка, рюкзак с барахлишком, ствол, гильза, журнал, записка в карман, рядом с плацкартным билетом на поезд Москва-Ленинград... При наличии предсмертной записки устраивать вселенский шмон по местности не станут, наверняка не станут. Чей журнал? Откуда пистолет у самоубийцы? Какого хрена его понесло в Ленинград, да еще в область??? А кто его знает, пусть следствие разбирается, а ствол добыл, вероятно, в оперативном порядке, либо вне службы, по личной инициативе.
Лия Петровна так никогда и ничего не узнала, Василий Григорьевич пережил гипертонический криз и предынфарктное состояние. Руководство ПрВр, прежде всего, в лице Курбатова, частично перестроило свои планы насчет Микулы и, не ставя об этом в известность его отца и дядю, наметило сформировать, помимо информационного, силовой блок, в лице того же Микулы Тимофеева: раз уж он молод, и доказал делом, что может... нажать на курок, в случае чего... то пусть его жесткость и решительность пойдет на пользу общему делу. Отец и дядя Паша, конечно же, узнали об этом решении, но было уже поздно: Микула согласился.
Ты согласился, Мика, и будешь и впредь, как и раньше, отвечать за свои слова, обдуманные и не очень, ты станешь несменяемым часовым-добровольцем в условиях личной вооруженной войны... с врагами... зачастую непонятными тебе и неведомыми...
И с этим тебе придется жить-существовать, дружок. Может быть, даже долго, и вряд ли счастливо.
КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ
