— Там я ещё не был, — признал Годрик. — И чем же это место так хорошо?
— Ну, там к берегу подходит большая скала с пещерой — можно будет сделать потайной ход, да и часть камня на строительство оттуда взять, в лесу тоже скал хватает, с донжона будет чудесный вид, но самое главное — там есть источник магии.
— И он всё ещё никому не принадлежит?! — Годрик привстал.
— Полагаю, да, — кивнул Гарри, — ведь иначе ты бы слышал о нём... Но даже если там кто-то и обосновался, это его проблемы, не так ли?
— Ты покажешь мне это место сейчас же!
— С удовольствием, но давай всё-таки сперва закончим обед, — отозвался Гарри. — Было бы большим грехом бросить такое жаркое недоеденным, а ещё большим — оставить эль. Разве ты не знаешь, что недопитый кубок — подношение дьяволу?..
Глава 49
Много времени дорога не заняла — по ощущениям Гарри, минут десять, если не меньше, лёгкой рысью. Местность была вполне узнаваемой, хотя без замка смотрелась как-то странно, так что сориентироваться получилось без труда, ну а дальше...
— Да... — протянул Годрик, спешившись, опустился на колено и прижал ладони к земле. — Да, я чувствую это... Ты прав, мой брат в волшебстве — это лучшее место, какое только можно найти. И камень здесь добрый... Что ж, решено — тут и возведём школу!
— Вот тебе и вмешательство в историю... — шепнула Гермиона. — И ведь они сами нашли бы это место за день-другой, так что мы, в общем, ни изменили ничего...
— Опять, — так же тихо ответил Гарри. — Как с хроноворотом — то, что ты наблюдал, ты не изменишь, но можешь изменить причину наблюдаемого... Слушай, почему это похоже на тот самый принцип неопределённости?
— Наверно, это он и есть, — ответила Гермиона. — Смотри, на то, что нам точно известно, мы никак повлиять не можем. Например, мы слышали удар по плахе, значит, что бы мы ни сделали, он будет во всех мировых линиях...
— Но в одной из них там была шея Клювокрыла, а в другой — нет, — подхватил Гарри. — Кажется, я понимаю... И Гриффиндор на нас уже косится.
Гриффиндор действительно косился, но пока молчал. То ли не разобрал, что говорилось, то ли не понял...
— Вижу, ты доволен местом? — спросила Гермиона.
— Доволен и даже более, — согласился рыцарь, ещё не ставший одним из Основателей. — И я порошу вас остаться здесь, ибо уверен, что ваша помощь понадобится мне и моим товарищам ещё не раз.
— Охотно, — согласился Гарри, — ведь ты замыслил дело великое и славное, и честью будет присоединиться к нему и внести посильный вклад в труд, что простоит многие века.
Пристойных домов в деревне не нашлось, трактир тем более не подходил, и потому Годрик приказал разбить шатры на окраине деревни. Расширенного пространства там не имелось, но сам шатёр был достаточно большим, укреплённым и утеплённым магией, а во втором шатре устроили баню.
Теперь оставалось только ждать...
Первой явилась Ровена Рейвенкло — заметно моложе, чем на портрете, и без диадемы. Говорила она с каким-то незнакомым акцентом, да к тому же, как обнаружила в бане Гермиона, большая часть её тела была покрыта сложной татуировкой. Начиналась татуировка чуть ниже ключиц, на руках доходила до середины предплечья, а на ногах — до лодыжек, явно была старой и столь же явно не была просто копией древних пиктских узоров...
— ...И грудь у неё меньше, чем у меня! — закончила свой отчёт Гермиона, растянувшаяся под боком у мужа.
— Это, конечно, очень важно, — хмыкнул Гарри. — А если серьёзно?
— Если серьёзно, то она из пиктов, причём из тех, кто ещё не растерял древние знания. Магия пиктов была куда менее эффектной, чем наша нынешняя, но куда более опасной, проклятий там просто немыслимое количество... Кстати, ты ведь обращал внимание, что Ровену никогда не считали именно сильной?
— Если честно, то нет, — признал Гарри. — Но и правда, не припоминаю, чтобы читал о её силе...
— А потому что она не слишком-то сильна — нам с тобой она сильно уступает, но вот драться с ней... Ну, не знаю, я бы не рискнула, по крайней мере, сейчас. Вот когда доведу танто до уровня твоего копья, тогда, можно было бы рискнуть... И очень хорошо, что нам это не надо.
— Кстати, когда ты им займёшься?
— Да завтра же и начну, — зевнула Гермиона. — Нужны кое-какие ингредиенты, но сейчас с этим даже проще, чем в наше время... Кровь ещё нужна, но что-то мне подсказывает, что за этим дело не станет. И вообще, давай спать, а то Ровена меня своими вопросами замучила...
Ровену интересовало абсолютно всё, поэтому она основательно насела на Гарри и Гермиону — до того, что оба старались держаться от неё подальше, что получалось далеко не всегда. И продолжалось это два дня — а на третий явился на ковре-самолёте Салазар Слизерин.
Если Гриффиндор был очень похож на свои портреты, а Рейвенкло — на статую в гостиной своего факультета, то на Слизерина слабо походила даже его статуя в Тайной Комнате... А точнее — как раз она была похожа меньше всего. Борода у него была довольно короткая, но густая и ухоженная, лысина — куда меньше, да и ходил он не босиком, а в коротких кожаных сапожках... Ну и вместо балахона на нём были длинная — почти до земли — узкая рубаха из зелёного шёлка, расшитая серебром, и зелёный же парчовый плащ с серебряными змеями, заколотый на правом плече. Кроме змей, на плаще был пришит синий квадрат с чёрным двуглавым орлом, а на голове у Слизерина красовался тисовый венок...
— Итак, ты действительно нашёл место, — заявил Слизерин, сойдя на землю. — И действительно сильное место. Но по-настоящему удивительно, что ты не предавался своим любимым порокам, а нанимал людей...
— Салазар, брат мой в волшебстве... — вздохнул Годрик. — Твой змеиный язык однажды уже довёл тебя до беды, и я хорошо понимаю, за что Константин изгнал тебя, едва заняв трон... Но, может, ты всё же приступишь к делу?
— Почему бы и нет? — хмыкнул Слизерин. — Ты ведь, разумеется, не забирался вглубь, пройдясь лишь поверху, и теперь мне придётся это исправлять...
Салазар явился утром — а к исходу дня Гарри отчётливо понял, за что Константин Багрянородный выгнал мага из империи, и искренне сочувствовал басилевсу.
Салазар Слизерин был редкостным мудаком.
Наглый амбициозный интриган с невероятным самомнением, не гнушающийся ничем. Вспыльчивый и мстительный, терпеливый, хитроумный и безжалостный... Идеальный византийский придворный — да и не только византийский, если уж на то пошло. Но при этом — без сомнения гениальный учёный, глубокий знаток Тёмных искусств, алхимии и химерологии... А так же прекрасный организатор всего, что только может потребоваться. Неудивительно, что он был придворным магом Романа Лакопина — характерами они были схожи, ну а держать такого человека рядом с собой, где за ним легко следить, а его пространство для манёвра ограничено — залог выживания... Ну или можно услать его подальше, связав магической клятвой — такой придворный маг устроит далеко не любого правителя.
Ещё Салазар был не то чтобы скуп — скорее, не любил зря тратить деньги — и, будучи наполовину греком, торговался, как проклятый. И цену временами ухитрялся сбить едва ли не вдвое — что, несомненно, было полезно, поскольку строительство замка — дело, даже с магией очень дорогое, а Годрик, к тому же, имел привычку швыряться деньгами...
Последней — уже почти ночью того же дня, что и Слизерин — явилась Хельга Хаффлпаф. Выглядела она почти так же, как на портрете, только одета была, как монахиня. И она, в отличие от всех остальных, пришла пешком...
— Ты решила принять постриг? — удивился Годрик, вышедший навстречу.
— Почему нет? Мой муж преставился два года назад, мои дети выросли и ушли к своим семьям, и меня более ничто не держит среди мирян. Да и... Все мы не молодеем, всем нам рано или поздно придётся держать ответ, и я хочу искупить хотя бы часть... Но оставим пока это — наши дела ещё не окончены. Годрик, я полагаю, у тебя уже есть план?
— И даже достаточно подробный, — Гриффиндор помахал большим свитком, — но здесь его негде разложить, так что пойдёмте в мой шатёр.
— Думаю, будет лучше, если мы посмотрим его завтра утром, — покачала головой Хельга. — Сейчас уже слишком поздно, чтобы думать о чём-то, кроме молитвы и отдыха...
— Только не слишком усердствуй в молитве, — бросила Ровена, — ведь тебя может услышать не только Господь.
Замечание было непонятным, но спрашивать Гарри не стал — момент явно был неподходящим. Потом... Потом, когда будет случай, он обязательно спросит — что-то крылось за этим замечанием.
Годрик величественным жестом раскатал пергамент на столе — правда, кубок в другой руке немного смазал впечатление.
— Вот! — объявил он.
— Ты собираешься строить каменный замок, да ещё и такой? — хмыкнула Хельга. — Хотя тут ты прав, деревянный дети сожгут или разнесут по брёвнышку. Да и камень тут хороший, вот только добраться до него... Да и... Хватит ли у нас денег?
Вопрос был далеко не праздный — строительство замка, даже не начавшись, поглощало деньги в огромных количествах, и хотя Основатели — даже Хельга — не были бедны, и даже с учётом талантов Слизерина их ресурсов могло не хватить. И это несмотря на то, что магия частенько позволяла сэкономить...
Поймав взгляд Гарри, Гермиона подмигнула и погладила висевшую на поясе бисерную сумочку — Гарри в ответ кивнул. Пора распотрошить их добычу, благо, золота скопилось более чем достаточно, а ведь были ещё и трофеи, которые не успели продать, и ингредиенты, и прочее разное...
— Собратья-чародеи! — произнесла Гермиона. — За время странствий мы скопили немалые богатства, но что в них толку, если они лежат мёртвым грузом? Сказано ведь: не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут, но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут, ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше — и потому пятьдесят фунтов золота в самородках Поттеры отдают на строительство.
Годрик Гриффиндор присвистнул — сумма была немаленькой, что-то около пяти тысяч солидов, а этого хватит надолго... Хотя нет, вряд ли — но послужит хорошим подспорьем несомненно.
— Щедрый дар, — хмыкнула Хельга, глядя, как Гермиона выкладывает на стол самородки, вынимая их из бисерной сумочки. — Невероятно щедрый и достойный короля... Но, конечно же, всех трат не покрывающий. К счастью, этим дело не исчерпывается... Да, я отдала церкви отнюдь не всё — кое-что оставила для школы.
И, достав из сумы кошель, Хельга высыпала на стол дюжину крупных красно-розовых прозрачных камней.
— Лал, — произнесла она, — лучшие камни Индии, как уверял меня их прежний владелец... И даже если это не так, мастера золотых дел оценили эти камни очень высоко.
— Неплохое подспорье... — Слизерин погладил бороду. — Ровена, что там с золотом?
— Чуть больше обещанного, — Ровена отставила весы, взвесив последний самородок. — У тебя появилась какая-то мысль?
— Из всех нас ты не только лучше всех владеешь Изменением формы, но и обладаешь идеальным вкусом, — ответил Слизерин. — Поэтому, как я полагаю, вышедшие из-под твоей палочки драгоценности будут стоить куда дороже, чем золото и самоцветы, пошедшие на них.
— Если у кого-то хватит денег на них, — добавил Годрик.
— Я займусь этим, — отмахнулась Ровена, — но пока что надо уточнить последние мелочи вашего плана — не хотелось бы потом переделывать всё заново.
Герман из Цюриха, маг и архитектор, разумеется, внёс в план множество правок — но, ко всеобщему удивлению, цену задирать не стал. И, поскольку четверо волшебников оказались на время отстранены от дел, они принялись за разработку устава школы — как оказалось, об этом до сих пор никто не задумался.
— Мы не верили, что у нас что-то получится, — призналась Хельга на вопрос Гермионы. — даже меня обуял грех уныния, худший из грехов. Но, с другой стороны, теперь они заняты и не будут скучать...
— А ты?
— А я буду размышлять о граде божием, иногда подавая идеи моим друзьям, — хмыкнула Хельга, устраиваясь на чурбаке — то ли поленившись его трансфигурировать во что-то поудобнее, то ли соблюдая аскезу... Которая, однако, не распространялась на язвительные замечания.
Впрочем, замечания были вполне по делу, так что на них хоть и огрызались, но выслушивали — и даже принимали.
Поттеры в дискуссию не вмешивались — Гарри вообще смутно понимал, о чём речь, Гермиона разбиралась немногим лучше, но очень хорошо помнила свой провал с домовыми эльфами, и снова выставить себя дурочкой не хотела.
Дискуссия же затягивалась, и закончил её архитектор, объявивший окончательные срок и стоимость работ.
— Сколько?! — воскликнул Слизерин. — Нет, так дело не пойдёт, у нас всего год и день в запасе, пять лет мы тут не можем возиться!
— А надо ли сразу строить замок? — поинтересовался Гарри. — Ну-ка, как дословно звучал договор?
— Кода будет заложена школа, не позднее, чем через год и день должна начаться в ней учёба, — ответил Годрик, пригладил бороду и задумчиво хмыкнул.
— Вот именно, — наставительно произнёс Слизерин. — Мастер Герман, с донжоном вы управитесь?
— Управлюсь, пожалуй, да только жить ученикам где? Впрочем, ежели не откажетесь послушать совета старого мастера...
— Не откажемся, — кивнул Годрик.
— То я предлагаю покуда круглую крепость сложить, как в языческие времена, а в ней два длинных дома — для юношей и для девушек, третий — для учителей, а четвёртый — для учения, а там уже спокойно и донжон строить, и всё прочее, а как нужда отпадёт — всё это и разобрать не жалко будет. Я и денег за это не возьму...
— А я всё одно заплачу, — ответил Годрик. — Я согласен, но начнём с часовни, чтобы к нас еретиками и язычниками не сочли.
Наблюдать за магическим строительством, да ещё и из первых рядов, ни Гарри, ни Гермионе до сих пор не приходилось... А зрелище было впечатляющее. Заклинания рвали землю и камень, деревья за несколько взмахов палочки превращались в готовые брёвна, чары облегчения исправно лишали всё это веса, и маглы-работники без усилий перетаскивали короба с камнем больше собственного роста... А ученики архитектора в это время размечали на земле место под постройки и наводили порядок, подчищая мелкие огрехи за старшими или занимаясь самой простой и грубой частью работы. Ну и, разумеется, регулярно бегали в трактир за пивом...
И всё же, несмотря на магию, делом это было небыстрым. Не зная многих привычных двадцатому веку заклинаний, люди этой эпохи тратили гораздо больше сил и времени — а учить даже Основателей заклинаниям из будущего ни Гарри, ни Гермиона не собирались. Изначально... А затем выяснилось, что не так уж мало заклинаний, считавшихся известными чуть ли е со времён Мерлина, в десятом веке неизвестны.
Заклинания Основателей отвлекли, но ненадолго: немного поигравшись с новинкой, они вернулись к любимому занятию — спорам об уставе школы. Споры эти затягивались, набирали обороты — и оставались совершенно безрезультатными, пока в них не влезла Гермиона. Как обычно — обеими ногами, не тормозя и с книгой наперевес.
