— Есть, десять и обратно, — пересохшим горлом ответил Капитан. Приблизился к отнорку. Жан повернул фару-переноску в потолок, чтобы свет падал отраженный, не такой резкий. Капитан выдохнул и вошел в тоннельчик, словно нырнул.

Шаг, карабин пока не плясал в руках; Капитан заставлял себя смотреть вперед, в черноту, не ослабляя внимания.

Шаг, запах пыли тут сильнее.

Шаг, стучит что-то. Капли падают.

Шаг. Просто шаг.

Шаг. Вроде бы двинулось что-то впереди? Капитан присел на колено, карабин рефлекторно уперся в плечо.

А, нет. Это Жан, видимо, лампу шевельнул, тени пугают. Капитан оглянулся чуть назад и порадовался, что фара не лупит ему просто в спину: сейчас бы ослеп наглухо.

Ладно, еще столько же.

Шаг. И сразу, пока не опомнился, еще.

Шаг.

Шаг. Загадочный блеск справа на стене, примерно на уровне виска. Скол камня. Пыль как обычно, но добавился запах влаги. Важно или нет?

Шаг.

Шаг. Можно идти дальше, но приказ, да.

Капитан снова встал на колено и внимательно вгляделся в черноту поверх ствола карабина. Выдохнул.

Поднялся и в несколько мгновений приставными шагами откатился назад, в главный тоннель, к свету и людям.

Девушки переглянулись и осторожно полуобняли его за плечи с обеих сторон. Спросила Пирра, на правах старшей:

— Темнота? Жан, включи фару обратно.

Капитан покрутил головой:

— Нет, Жан, береги батарею. Ночи я не боюсь. Как объяснить... Камень со всех сторон. Давит. Я не могу обременять вас беспокойством еще и обо мне.

— Клаустрофобия, — вздохнул Толмач. — Вот почему ты не хотел сюда лезть.

Капитан посопел и вдруг почувствовал, что все, отпустило. Можно дышать и плечи не напряжены.

Девушки, да.

Девушки отступили на места, но теперь гора Гленн уже не казалась Капитану настолько жуткой, и он мог стоять без подпорок. Вытерев пот, он подобрал карабин удобней под руку и пояснил:

— В Венгрии мы окопы вырыть не успели, и как пошли танки, я прыгнул в какой-то ровик, черт его знает, оросительный или осушительный. А танк на мне развернулся. Ну и завалило, конечно.

— Как ты выжил? — Толмач едва не выронил карабин. — Нас обкатывали, так оно и в окопе страшно!

— Черт его знает, — Капитан улыбнулся, чего в темноте никто не заметил. — Молодой, дурной, не успел испугаться. Потом уже отходняк пришел.

— Танк ты запомнил? "Тигр" или "Пантера"?

— Наша тридцатьчетверка, — хмыкнул Капитан. — Прорыв затыкать. Летели, не глядя. Горели потом...

— Ты вылез?

— Не-а. Шел мимо какой-то сильно хозяйственный хлопец, видит: хороший сапог торчит. Ну давай откапывать, где там второй. Я ногой дернул: живой. Но паскудник сперва сапоги припрятал, а потом только меня выкопал. Я, честно сказать, и не заметил сразу, что разули... Хорош людей пугать, я и так всех задерживаю. Болтать и по пути можно.

— Точно, — подвела черту Пирра. — По порядку встали, пошли дальше.

* * *

Дальше отнорки проверяли кто хотел. Капитан в атаку не рвался: тоже понимал, что сейчас на нервах и может сделать глупость. Конечно, сам потом пожалеет. Но ведь это ж, пойми, потом!

Все считали шаги — кто сбивался, начинал заново по очередной метке на стене. Из семи человек два-три всегда выдерживали счет до пятисот, поэтому риски на стене появлялись аккуратно. Поперечные тоннельчики шли через примерно двести шагов, и скоро очередь проверок вернулась к Рену.

Снова изготовили фару, снова в главном тоннеле Капитан глядел поверх ствола в черное ничто, в непроглядное будущее. Сердце больше не колотилось, дыхание успокоилось, и Охотники перестали тревожно на него посматривать, наивно думая, что Капитан этого не замечает.

Шаг — тишина. Капли.

Шаг, шорох, колыхание воздуха за телом Рена.

Шаг — хрустнуло что-то под ногой.

Шаг — Рен достиг загадочного блеска. Посветил фонариком направо и присвистнул:

— Тут жеода вскрылась. Причем недавно совсем. Пыли почти нет. Возможно, когда мы у входа воевали, что-то встряхнуло гору. Сколько Праха! И какие здоровенные кристаллы! Доставайте Свитки, это непременно надо заснять. Волна Волной, а чудо чудом.

— Tапок, Нора! Жан, мы держим перекресток.

Толмач помог пилоту, вдвоем они поднесли батарею и мощный свет ближе. Тут все заморгали, щурясь кто как умел. Справа от поперечного штрека, за тоненькой стенкой, пряталась невскрытая при проходке жеода — огромный куст кристаллов Праха с внутренней полостью. Сейчас боковина скорлупы высыпалась в штрек, открыв пещеру с кристаллами.

Проморгавшись, привыкнув к сверканию, Нора принялась водить Свитком почти по стенкам чуда природы. Рен поглядывал вперед по ходу тоннеля. Капитан помог Толмачу снять рюкзак и кивком послал его в кристальный лес: тебе нужнее. Хвастался, что писатель — давай. Замечай, понимай, чего ты там еще умеешь, нерв цивилизации, инженер душ человеческих. Сам Капитан остался при карабине и внимательно глядел поверх присевшего на колено Рена в непроглядную черноту. Отблески вскрытой жеоды терялись в ней уже через десяток шагов.

— Осторожно, Толмач, не стукни ничем твердым-острым. Если настолько большой кристалл взорвется, нас отсюда как из пушки. До Луны долетим. А ей и без нас досталось... — Нора осторожно оперлась на левую руку, просунув правую со Свитком сколько можно глубже в округлую пещеру. Света для съемки, понятно, не очень хватало: фара не Солнце. Фотовспышка Свитка порождала бесчисленное количество бликов, отключая зрение минут на пять, если не больше. Скоро Норе надоело. Убрав Свиток, она без капли стеснения приказала:

— Тащите меня. За ноги, что вы как маленькие!

Переглянувшись, Толмач и пилот уступили честь Рену. Охотник вытащил свою девушку в поперечный штрек, по сравнению с пещерой прохладный и темный. На место девушки немедля влез Толмач, водя подаренным Свитком туда и сюда. Плевать на вспышку, такого на Земле точно нету, и Тан Линь тоже, наверняка, в своем коммунизме не видал.

— Пирра, хоть загляни! Оно того стоит.

— Сменяемся. Рен.

Рен выскользнул на место Жана, а тот встал на шаг дальше пещеры, прикрывшись от черноты щитом.

— Нора!

Нора поменялась местами с Пиррой. Подойдя к сверкающей выработке, Охотница достала собственный Свиток. И тут заметила, что Толмач не вертит лихорадочно головой, а лежит в пещерке, мордой в щетину кристаллов.

Без сознания.

Потеря сознания под землей — Апатия!

Скорая потеря сознания — сильный гримм. Или, что хуже, у них тут гнездо.

— Тревога, — спокойно сказала Пирра. — Апатии. TAPK, вынимайте его бережно и приведите в чувство. Всем, перекличка.

— Жан.

— Нора.

— Пирра.

— Рен.

— Пилот.

— Капитан.

— Толмач, — проворчал очухавшийся Толмач. — Пирра, это у меня голова закружилась.

— Да-да, — согласилась Пирра почти ласково, — так обычно и начинается.

— Нет, вы не поняли, — Толмач поднялся и без малейшей почтительности потянул Пирру за рукав, почти втащив ее в кристалльную пещеру. — Вон тот большой камень, что видите в нем?

Пирра охнула, недоверчиво покрутив головой. Выскочила, хлопнула Жана по плечу:

— Глянь теперь сам, я держу коридор.

Жан выскочил из пещерки почти столь же ошалевший. Мигом поменялся местами с Реном, а потом и Нора снова заглянула в пещеру. Только теперь она смотрела не через видоискатель и объектив Свитка, выбирая ракурс получше — а просто глазами на кристаллы.

— Ну?

Капитан с пилотом, не сговариваясь, тоже заглянули в каменные джунгли — не нагибаясь, потому что Капитану мешал рюкзак, а пилоту батарея в руках — и поэтому они рассматривали не тот камень, что все. Оба завертели головами в совершенном обалдении:

— Я видел текст, но я этих букв не знаю.

— Я знаю, — пилот ожесточенно чесал голову. — Но это фавновские сказки, так и называется. Иногда фавны вроде бы чего-то видят в камнях. Ну, в больших кристаллах Праха. Но такие кристаллы не особенно стабильны, и поэтому их стараются мельчить еще при проходке. Вроде как в толще породы они не детонируют. Или детонируют не сильно...

— Плевать! Что! Ты! Видел? — каждое слово Толмач усиливал встряхиванием пилота за отвороты.

— Схему, — проворчал пилот, — а к ней формулу обтекания крыла. Ее все пилоты знают. Просто я видел ту часть, которая за сверхзвук. А сверхзвук еще только обсуждается, я ведь слежу за прессой, у меня там и друзей хватает. Короче, я видел формулу, которая еще не открыта.

— Я видела лицо Салем, — сказала Нора. — И я сразу поняла, что это именно Королева Гримм.

— А если это отражение наших мыслей? Скажем, кристаллы ментального Праха. Мы идем под землей. Испугались гриммов, подумали об Апатии. К слову и Королева Гримм пришлась, отчего нет?

— Пирра, ты видела ее же?

— Да. Высокая, красивая.

— Не рыжая?

— Нет. Скорее, блондинка. Прическа только обнять и голосить. А так вполне.

— Я всегда представляла Королеву рыжей, — Нора вздохнула. — Рыжей, как я сама. Кто засмеется, так уе...

Рен протянул руку, не отвлекаясь от слежения за темным тоннелем, и погладил Нору по чем дотянулся. Получилось по ноге чуть ниже колена.

— Ладно, — смилостивилась Нора. — Ну, вы поняли?

— А вы поняли? Ваш Прах в буквальном смысле прах, — Толмач примерился к рюкзаку, и Жан помог, вскинув тяжелый заплечник, расправив лямки, чтобы соратник не изгибал спину под весом.

— Я видел эту вашу Салем. Только я не понимал, кого вижу. Просто рослая женщина, окруженная... Сперва они показались мне собачками.

— Беовульфы! — фыркнул Капитан. — На жатве в Кленовой Осени стрелял таких. Ростом с наш "буллхэд".

Толмач встряхнулся, большими пальцами выровнял окончательно плечевые лямки. Взял поданный Капитаном карабин. Сказал тихо:

— Вот, значит, что осталось вам от первой цивилизации Ремнанта! Прах — это их спресованная культура. Записи. Видео. Память. Ваша живая история! А вы ее дробите и в пушки. Это даже не гвозди микроскопом, это я не знаю, как назвать!

— У нас не лучше, — сказал Капитан совершенно неожиданно не только для Толмача, но и для себя самого. — Вот отпечатываются у нас в угле какие-то папоротники. Товарищи ученые в восторге, а шахтеры знай себе рубят уголек, выдают сотни тонн на-гора.

Толмач взмахнул руками:

— Что за ерунда! До массовой добычи и потогонки должны быть инженерные и научные изыскания. Вот Хоро к нам зачем пришла? Она просила прямо: помогите определить, что это такое и как использовать.

— Если это не очень древний материал, известный человечеству с пеленок, — хмыкнул опять Капитан. Ему не очень-то нравилось угрюмое молчание Охотников и он прибавил:

— У нас вон мумиями топили камины в Англии, я в Египте в музее слышал, пароходами вывозили. Не только живая история, там осквернение захоронений, и ничего додумывать не надо. Греческий Парфенон разбирали на детали.

— На камни для стен? Мрамор же мягкий!

— Нет, — Капитан улыбнулся и этого снова никто не заметил в темноте. — Там колонны собраны из барабанов, а от сползания залиты свинцом в отверстия, такие цельнолитые нагеля получаются. И вот османы колонны разбивали, а из того свинца отливали пули. Поэтому сейчас из всего Парфенона только чуть-чуть фасада и фризовая балка. Ничего нового, Толмач. А тут людям каждый день отстреливаться надо, буквально жизнь отстаивать. Когда там что изучать, какие там диссертации!

Толмач развел руками, но все же буркнул напоследок:

— Теперь понятно почему Проявление. Слово "Semblance"... Они протаивают сквозь вас. Как рисунок на стекле.

— Вообще, эту гипотезу нам рассказывал профессор Ублек, — медленно произнесла Пирра. — Получается, теперь она стала теорией. Не знаю... Не слишком-то мне хочется встречаться с Озпином. Но теперь придется. Хотя бы для вопроса: почему такие вещи узнают случайные прохожие? Чем занята вся наука Вейла, вся великая технология Атласа? Простите, но я не верю, что никто не натыкался раньше. Так почему это не общеизвестно?

— Можно я объясню? — фыркнул пилот. — Попросту.

— Отойдем все же подальше. Тут хватит, чтобы мы долетели не до Луны, так до Вейла точно.

Вышли снова в главный тоннель и двинулись дальше в глубь горы Гленн. Шагов через сто Пирра буркнула:

— Итак?

Пилот отозвался подготовленной речью:

— Первое, кристаллы измельчают ради безопасности. А рисунок или там текст проявляются в крупной форме. В мелкой разве ощущение какое-то можно уловить, но кто догадается связать его именно с Прахом? Второе, шахтеры в основном фавны. Причем, в забое народ не особо грамотный.

— Не скажи. Маркшейдеры и инженеры вполне.

— Так им нужна добыча, килограммы на-гора. Ну, увидел там чего-то фавн, и че? Самогонка хреновая попалась или закуска протухла. Чегой-то в кристалле мерещится? Ну и фигли дальше? Фавновские сказки!

— А с тех пор, как появился Белый Клык, — вступил Рен, — фавны очень даже запросто могли скрывать находки сознательно. Лишний козырь против мерзких человечков.

— Отсюда шаг до предположения, что гримм-прах связаны не только в ругательстве, — подвел черту Жан. — Запросто может оказаться, что с помощью таких вот кристаллов и натравили орды гримм именно на Вейл, а не куда либо еще. Но это не самое плохое.

— Ты вот не можешь без нервотрепки. Говори прямо!

— Я тоже боюсь, — спокойно сказал Жан. — Теперь нам нельзя умирать, понимаете? Мы не имеем права рисковать этой информацией. Нам придется обходить все бои кругом, пока мы не доставим Озпину снимки и не расскажем...

— Доложим, — хмыкнул Капитан.

— Вы доложите, мы расскажем. Никто не в обиде, — столь же спокойно продолжил Жан. — Пирра... Я успел сказать. Но повторить не грех. Я люблю тебя.

— Я люблю тебя. Давай ластами шевели, еще полмили ходу.

Капитан заругался под нос, а в голос рявкнул:

— Хватит с меня трагедий! Не смейте мне умирать! Напризнаетесь еще! Жизнь впереди!

Охотники переглянулись и улыбнулись грустно, синхронно, понимающе. Жан выдохнул:

— Вот поведали мы Озпину все, как есть. Послал он экспедицию, строго научно. Снимки, подтверждения, опыты. Гипотеза доказана. И что теперь: отказаться от Праха, что держит на плаву всю цивилизацию? Угробить индустрию, выкинуть на улицы сотни тысяч людей? У них миллионы родственников. Бунты, гражданские войны, смена правительств.

Жан с чувством плюнул под стену:

— А ведь я ни разу не произнес фамилию "Шни", Капитан!

Еще шагов через пятьдесят Жан разрушил напряженное сопение голосом спокойным, усталым:

— Так что же выгоднее Озпину? Поставить Ремнант раком и получить за это пламенную всеобщую любовь и клеймо придурка, сломавшего более-менее работавшую систему? Или быстро замести нас под коврик, словно бы никто к нему не приходил?

Еще шагов через двадцать прибавил пилот:

— Ну хорошо, допустим, что все осознали, начали непрестанно платить и каяться. Но жить-то надо. Нам перейти на беспраховые технологии, которые чисто случайно и почему-то именно сегодня предлагают инопланетяне? Совпадение? Ну честно, Капитан! Вы сами-то поверите в такое стечение обстоятельств?