— Отпусти его, — велел Годфри, однако не рискуя атаковать.
Но вот его собрат решил иначе и попытался освободить друга.
В мгновение ока сломав удерживаемой жертве шею, Маркус нанес несколько сокрушительный ударов следующему оборотню, повалив на землю. После чего наступил тому на голову, раздавив к кровавую кашу.
Третий вожак рискнул наброситься со спины, но тут же оказался сброшен на снег, а его грудная клетка оказалась продырявлена насквозь в районе сердца.
Парень обернулся к Годфри, глядя на него безумным взглядом.
Вожак же смотрел хладнокровно и не пытался бежать. Все равно бесполезно. Но следующей атаки не произошло. Стоило только Маркусу кинуться вперед, как он вдруг отключился.
А из туннеля, тем временем, вышел Дункан с простреленным плечом, зажимая в руке детонатор. Взрывы начали протекать по всей горе, где находились входы в храм. Монструозные своды внутри рушились, создавая огромные завалы, которые крайне сложно раскопать. Если внутри и остались охотники, то они умрут внутри мучительной смертью.
Вожак успел прихватить все детонаторы, поэтому взрывы продолжались один за другим по мере нажатия кнопок.
Увиденная картина кровавой бойни поразила Дункана. Но он даже не стал подходить к телам, лишь сочувственно оглядел каждого погибшего собрата.
— Это все он? — зная ответ, все же спросил он.
— Да, — Годфри аккуратно подошел к Маркусу и пощупал пульс. — Выпотрошил, как щенков.
— Мы стали слабы...
— Но не настолько, чтобы нельзя было оказать даже какое-то сопротивление... мы создали монстра.
— Который на нашей стороне, — заметил вожак.
— Это тебе лучше знать. Сам его понесешь. После этой выходки мне вообще страшно рядом с ним находиться...
Посмотрев вслед упрямому собрату, Дункан лишь вздохнул. Сегодня они потеряли почти все. Оставалось лишь надеяться, что жертва не напрасна...
Где-то в лесу. 3 февраля. 2010 год.
— Но все же жертва была напрасной... — сделала вывод Нина.
— Отнюдь, — покачал головой старый вожак. — Он превзошел все наши ожидания. Во время войны во Вьетнаме лугару бросили все, что тогда имели. Порой казалось, что они решатся бомбить нейтральную страну боеголовками, но они оказались умнее и сдались. Но я и Годфри не дождались окончания войны. После процесса старение разобралось с остатками нашего былого могущества...
Значит, вот в чем дело. Не создай вожаки Маркуса, до сих пор были бы молодыми. Как же долго могут жить оборотни...
— Он прогнал вас? — поинтересовался я.
— Нет, нам пришлось бежать, — с грустью поведал Дункан. — Он переместил всю стаю в города, начал активно вмешиваться в политику государства. Это обеспечило стабильность на какое-то время, но потом аукнулось в девяностые, когда само государство начало распадаться... раньше мы были менее зависимы от него. Он принял много спорных решений, которые работали, да... но мы не могли простить ему две вещи, — он поднял глаза. — Первое — проект Естественный отбор...
— Как давно он появился? — этот момент был крайне важен.
— Не так давно, в конце девяностых. Один из моих диверсантов узнал все подробности, пробрался недавно в его штаб-квартиру, но сам погиб...
— Это я помог остановить его... — взгляд опустился на снег.
Тот, кто проникнул в Башню, был агентом вожака и из-за меня его поймали...
— Ты не знал. Никто не знал, — Дункан ничуть не сердился. — Нам с Годфри пришлось разделиться, наверняка он уже погиб или пойман вожаком. Поэтому моей последней надеждой являются те, кого Маркус выкинул за борт своего корабля. Обычно такие не выживают, здесь он крайне жесток...
— Что за вторая вещь? — поторопила рассказчика девушка.
— Это будет непросто объяснить... дело в том, что наша мощь, объединенная в одном теле, да еще с огромным потенциалом, дала то, чего и представить нельзя. Маркус может контролировать не только диких оборотней. Но и обычных...
Эта новость не нашла никакого отклика в душе. Казалось слишком не реальным. Такое нельзя скрыть.
— Он может контролировать каждого из нас? — с опаской спросил я.
— Нет, нет. Определенный тип. Которые слабы духом и не обладают должной силой воли. Они даже сами не чувствуют, когда их берут под контроль. Каждый процесс в их теле контролируется Маркусом. Наверное, ты встречал таких... замкнутые, неразговорчивые, много типажей. Но каждого из них он способен превратить в смертоносное оружие.
Сержант... единственный, кто приходит в голову. Порой его поведение на поле боя было безрассудным. Порой он вытворял вещи, которые мне и Сивому были не под силу. Например, спас одного из собратьев, которого придавило перевернутым грузовиком. Мы подбежать не успели, а он смог приподнять тяжелую махину, даже не переходят в звероформу.
— Он контролирует каждое движение, видит их глазами. Он признавался, что за раз мог контролировать до двадцати марионеток. Сейчас, наверняка больше, потому что совершенствовал свои способности...
— Как же вы это допустили?! — не сдержалась Нина. — Это же живые люди! — она не стала поправляться. — Просто чудовищно...
— Мы не могли простить это преступление. Но тогда по-другому было нельзя. Войска под его командованием превращали врагов в прах. Лугару пытались дважды, теперь вампиры хотят обломать зубы.
Теперь понятно. Маркус всегда присутствовал рядом. Незримо наблюдал за мной. За Сивым. За всеми нами. От этой мысли стало по-настоящему жутко...
— Сколько собратьев подвержено этому влиянию? — с трудом выдавливая из себя слова, я задал следующий вопрос.
— Сложно сказать... — вздохнул старый вожак. — Но сейчас их точно не меньше тысячи. Чтобы скрыть этот факт, он рассредоточил их по всей стране. Может, сейчас может видеть глазами каждого, но вот чтобы взять под полный контроль, марионетка должна быть достаточно близко — в пределах города...
Вспомнилась одна история, о которой Сивый как-то во Владимире услышал от Эдварда. Маркус каким-то образом узнал о небольшом деле, которое высший командир стремился замять. Не вышло. Там присутствовал Сержант. Значит, все-таки чужими глазами он видит прекрасно.
Тут в голове промелькнула мысль, что в поисковой группе Громова могла быть одна из марионеток. Значит, о Нине им известно...
— А что насчет диких? Он не может видеть их глазами? — с опаской поинтересовался, взглянув в сторону одной из зверюшек, лежавшей вдалеке на снегу.
— Тогда меня бы уже давно вычислили и ликвидировали, — усмехнулся Дункан. — Нет, у дикарей нет разума, за который можно уцепиться. Я не вижу их глазами, мы никогда не могли этого делать. И Маркус не мог, пытался. Они умеют лишь выполнять команды, понимают их. Но ни о каком полном контроле речи не идет...
Немного отлегло от сердца. Однако мысли про команду Громова не покидали голову.
— И вы следовали за нами, чтобы рассказать все это? — подняла бровь блондинка.
— Не только, не только, — очередной порыв ветра заставил оборотня чуть поежиться. — Мои питомцы разорвали один из поисковых отрядов Маркуса. Не в первой. И нашел среди трупов новое описание. Твое, — проницательный взгляд вперился в меня. — Тот, кто попадает в этот список, совершил какое-то серьезное преступление не против вида — с этими разбирается трибунал, а против самого вожака. Что такого ты совершил?
После небольшой паузы я все же ответил:
— Из-за меня погибли собратья, много... и еще он подозревал меня в диверсии в Америки, к которой я не имел никакого отношения.
Старик ненадолго задумался:
— Скажи... а тебе никогда не казалось, что за тобой наблюдали?
— Нет... — чуть растерянно ответил я, но разум продолжал искать зацепки.
Встреча с Кэтрин. Откуда о ней известно Маркусу? И если ему стало известно уже тогда, почему не было никакого трибунала?
А что с очкариком? Если видели, что именно я его укусил, то почему не остановили бойню? Почему сразу не привели в лагерь? Какая-то чушь...
— Даже если так, то какой в этом смысл? — посмотрев на меня, сказала Нина.
— Потому что он прямая угроза, — объяснил оборотень. — Вернее, может ей стать.
Из груди вырвался нервный смешок. Угроза? Я?
— То есть Маркус считает меня избранным?
— Вовсе нет. Таких как ты совсем немного. Дело в том, что современный мир запирает зверя внутри наших человеческих сущностей. Это процесс начался задолго до моего рождения, и был вполне естественным. Раньше практически все оборотни вели себя не лучше этих дикарей.
Теперь стало ясно, что все легенды и средневековые суеверия имели под собой вполне реальную основу.
— Так при чем здесь я?
Как-то неудобно от всей этой ситуации.
— Ты один из немногих, кто может пробудить в себе звериную сущность, — перешел к делу Дункан. — Маркус сразу чувствует этот потенциал. Он экспериментировал с собратьями, кто на это способен... проклятье, порой вампиры-нацисты были более милостивы.
— Что же даст... пробуждение? — от нервов аж ладони похолодели.
— Силу, могущество. Достаточное, чтобы Маркус считал тебя прямой угрозой, Максим. Может, ты замечал что-то необычное в себе?
Сложно сказать. Никогда не выделялся какими-то качествами. Разве что получалось выживать.
Но потом вспомнилось, как удалось отбросить вожака в другой конец комнаты. Его, обладающего небывалой мощью. И сбежать вопреки всем законам реальности. До этого повезло с Майерсом. И в других тяжелых боях, где подобный мне молодняк точно бы погиб.
Однако непросто поверить в собственную исключительность. Да и гордиться здесь особо нечем. Ничего хорошего, по видимому, мне это в жизни не принесло.
— Бывало что-то такое. Но я не понимаю, что за этим скрывается... — я отвел взгляд.
Нина обеспокоенно тронула за плечо, но никакой реакции не последовало, — даже если во мне что-то есть, то откуда это?
— Никогда не слушал чертовых генетиков... настоящая лженаука, — фыркнул Дункан. — Но у них самое логичное объяснение. У некоторых оборотней есть предрасположенность к этому. Зверь в тебе силен, Максим. Только нужно научиться призывать его на помощь.
— Зачем мне это?
Казалось, что старый вожак возмутится. Станет взывать к моей чести и еще каким-то возвышенным вещам. Но все оказалось более приземленным.
— Маркус не оставит тебя в покое. Сейчас он занят войной, поэтому поиски стали менее тщательны, ему не до этого. Да, можно сбежать за границу, но поверь моему опыту, нас там ничего не ждет. А если вампиры или лугару прознают о твоих... возможностях... то не будет для тебя покоя.
— Какие же тогда варианты? — пожал я плечами.
Перспективы действительно не радовали. То, что вожак взялся за меня всерьез — сомневаться не приходилось. Но направление разговора не внушало оптимизма.
— Маркус должен перестать двигать наш вид во тьму. Он должен исчезнуть со страниц истории, и как можно скорее...
— Кто же тогда будет править? — усмехнулся я.
— Подождите, подождите, — Нина настороженно посмотрела на старика. — Вы предлагаете ему пойти войной на вожака? В одиночку? Вы рехнулись или совсем впали в маразм?
Порой у девушки вырывалась невоспитанность, которую ее сестра старалась искоренить как могла.
Дункан лишь добродушно посмеялся:
— Боюсь, у нас нет выбора, дитя. Вернее, решать, разумеется, только Максиму. Вы оба можете встать и уйти. Я не буду вас преследовать, да и не смогу.
Но этот спор ничего не даст.
— Я выслушаю его.
— Нет, — возразила блондинка, поднимаясь на ноги. — Это не твоя война...
— Она стала его с момента обращения дитя, — не без грусти заметил старый вожак. — Многим из нас приходится жить с тем, что дает нам жизнь. А порой выбора-то она как раз не дает.
— Отлично... — Нина забрала рюкзак и оружие, — приходи, как закончишь. Не дай заманить себя в этот капкан.
Я проигнорировал ее предупреждение. И даже не проводил взглядом.
— Она молода, — вздохнул Дункан, огладив бороду. — Я тоже был молод и не смотрел на проблемы глобально, без эмоций. Но этот путь ведет лишь в пропасть.
— Так кто должен возглавить наш вид? — повторил я свой вопрос. — Вы?
— Нет, нет, — покачал головой старик. — Моя песенка уже спета. К тому же у старых вожаков осталось мало сторонников — Маркус об этом позаботился. Избавился от всех революционеров, а остальных убедил в своей правоте. Но я уверен, что наш вид сам может выбрать себе справедливого вожака.
Эдвард мог им быть... он высший командир. Справедливый. Пытался спасти мою шкуру, саботировав приказ самого Маркуса. Про остальных мне известно, особенно про Глеба.
— Допустим, есть такой. Но это означает, что нужно убить и других высших командиров, — размышляя, предположил я.
С такой непринужденностью, будто собираюсь охотиться на оленя. Похоже, последние остатки человеческого из меня выжгло признание 'лейтенанта Громова'. Нужно было куда-то направить ненависть. И теперь после рассказа Дункана вожак стал подходящим кандидатом.
— Возможно. Но есть еще одна проблема — война с вампирами. Они ведь собираются напасть, это все не слухи?
— Я сам видел их главаря. Они собираются выбить нас отсюда, — сообщил я.
— Какой же это раз? Четвертый, наверное...
Да, можно было бы позлорадствовать, но ситуация гораздо серьезнее.
— Они объединились с Западным Орденом охотников. И технику с оружием они копили на протяжении десятилетий. Наши действия в Лос-Анджелесе по уничтожению складов были каплей в море... даже в океана.
— Западники всегда были продажными... продались лугару, поэтому не разделили судьбу местного Ордена, — посетовал старик, поднимаясь с пня, неприятно хрустнув коленными чашечками.
После чего направился чуть ближе ко мне, отчего я тоже встал со снега. Собеседник подошел весьма близко, и теперь мы смотрели друг другу прямо в глаза.
— Так что ты решил? Я могу помочь тебе найти баланс между человеком и зверем. У тебя будет возможность провернуть все это. Но решать все равно тебе, — в глазах Дункана не было мольбы, что сыграло в его пользу.
— То есть я последняя надежда нашего вида? — на полном серьезе спросил я.
— Нет, просто если мы проиграем, то тирания Маркуса продолжится. Со всеми ее плюсами и минусами. Время подумать еще есть, Максим, не торопись, — старик чуть коснулся моего плеча и направился к своим питомцам.
Нина ушла недалеко. Я застал ее, с остервенением потрошащей тушу недавно пойманного на ужин зайца. А еще до прихода старого вожака хотелось предложить съесть его сырым, чтобы не останавливаться.
— Ну как, запудрил он тебе мозги? — блондинка подняла на меня недоверчивый взгляд.
— Не говори так...
— Запудрил, значит. Что тебя подцепило? Слова о могуществе? Ты не такой.
— Будь у меня это могущество, твоя сестра бы не погибла! — вырвалось у меня, о чем тут же пожалел.
Но девушка среагировала сдержанно, после чего воткнула охотничий нож в отрезанную голову зайца. После чего неторопливо облизала пальцы от крови.
— Что случилось, то случилось. Важно то, что будет дальше. Пойдя с этим маразматиком, мечтающим об утерянных временах, ты погибнешь. С могуществом или без, но тот Максим, которого я знаю, умрет.
