— Ты готова, дитя? Пора идти. Стать избранницей господина — величайшая награда. Ступай гордо, ибо ни одна до тебя не удостаивалась этой чести.
Жрец вёл её с гордостью отца, что отдает любимую дочь достойнейшему из мужчин.
Отец её нового тела мало походил на того жреца, но в нем была та же отцовская гордость. Карина не понимала, почему они так гордятся ей, но это было приятное чувство и она принимала его. И в тот, и в этот раз она шла гордо, царственно и неторопливо. Но в тот раз она не ощущала того трепещущего в горле желания плюнуть на церемонии, на нерасполагающее платье и пробежать эти метры ковровой дорожки, отделяющие её от возлюбленного супруга.
Это неторопливое шествие стало для неё настоящим испытанием на терпение, и, судя по разливающимся вокруг эмоциям Сетиана — для него тоже.
Она знала, как он не любил чего-либо ждать, но порой ожидание делает результат лучше.
Когда Карина встала под аркой рядом с Сетианом, они оба сбросили внешние ментальные щиты, укрывавшие эмоции. Мысленные щиты, впрочем, остались на должном месте.
Представитель французского министерства, исполняющий у магов роль священника, начал торжественную речь, но его мало кто слушал. Взгляды всех присутствующих сошлись на молодой паре.
Гарри широко раскрытыми глазами смотрел на происходящее. При этом он старался максимально отстраниться от дарованной Изменяющим Пути Силы, чтобы не дай Мерлин, не изменить что-нибудь к худшему. Он надеялся, что когда-нибудь к нему, так же радостно и нетерпеливо подойдет Гермиона. Его Гермиона...
Гермиона сжала руку Гарри, во все глаза наблюдая за Кариной. Когда-нибудь, может быть даже через всего несколько лет, она вот так же пойдет к своему Гарри.
А меж тем, клятвы были произнесены, а представитель министерства сотворил сложные чары, что должны были связать молодых супругов. Сетиан коснулся сотворяемого узора, слегка модифицируя его, чтобы он идеально подошел к линиям узора прежнего, потускневшего после их смерти, но не развеявшегося.
Летящий и его подруга смотрели на церемонию, и видели далеко не то же самое, что и остальные. Адепты Повелителя Перемен любовались переливами и изменениями огненных вихрей Акши, овевающих приносящую обеты Пару.
Алый ветер силы и страсти напитал узор, что ещё ярче отпечатался в душах четы Вебер. И когда молодые обнялись и поцеловались, буйный вихрь Акши разлетелся по всему двору, накрывая всех присутствующих на церемонии.
10.11.2015
Миниатюра сто восемнадцатая
Предупреждение: расчлененка, пытки, порнография. Нежным фиялкам главу читать строго не рекомендуется.
Двадцатилетняя Эмили Дюпюи выла. Руки ее были связаны за спиной, и она напрягала все мышцы, чтобы замедлить ужасное, медленно сползание по хорошо смазанному жиром и вставленному ей в зад колу. Но как бы не большие муки, чем это неумолимое продвижение, доставлял ей тот факт, что прямо у нее перед глазами ее пожилой содержатель занимался любовью сразу с двумя странными существами, раз за разом кончая во все подставленные ему отверстия. Зависть и попранная гордость терзали Эмили хуже боли: в последний год Валантэн из богатого, хотя и не могущего похвастаться древней историей рода Савар, взбирался на нее очень редко, а чтобы кончил — такого она и вовсе не могла вспомнить.
Неподалеку, как казалось Эмили, вопил молодой парень, с которого ещё одно странное создание заживо снимало полоски кожи, сплетая из них ремень. Парень с обожанием смотрел на мучающее его создание, сам подставляя все ещё целые участки кожи острой клешне.
Сам же Валантэн видел совсем иное — он казался себе снова молодым и сильным, красавцем, каким никогда не был в реальности, а вокруг него увивалась не только меркантильная Эмили, но и десяток её подружек, в том числе и чертова гордячка Лилиан Альбер, что посмела предпочесть ему какого-то молодого мальчишку. Удачливый конкурент же, как казалось Валантэну, вопил так, что его голос заполнял собой весь двор, от того, что странные создания рвали его на мелкие кусочки.
Анжель Жобен, девушка в том возрасте, когда ее уже можно было именовать "старой девой", хотя и не утратившая красоты, впервые познавала радости плотской любви. Воспоминания о прочитанных книгах, в которых "первый раз" всегда описывался как нечто ужасное, и из-за которых она так и не решилась расстаться с девственностью, всплывали в ее голове всякий раз, когда там оказывалась хоть какая-то мысль, но тут же исчезали, сметенные радостным "они все врали"! Трое крылатых парней с противоестественно-печальными, но такими красивыми лицами, одновременно овладевали ей, даруя невиданное наслаждение...
Жак Франсуа с восхищенными возгласами вертелся вокруг своей оси, не зная, куда броситься в первую очередь. С небес дождем падали роскошные украшения, золотые слитки и драгоценные камни, засыпая двор, складываясь в громадные кучи. Люди вокруг, как казалось Жану, уже бросились разбирать приглянувшееся, а он никак не мог решиться, что же хватать первым. Наконец, он бросился вперед, пытаясь подхватить сразу десяток слитков, но золото оказалось слишком тяжелым, чтобы его удержать. Но ему так хотелось ухватить ещё и ещё...
Пьер Делакур смотрел на свою супругу в немом восхищении. Какая же Аполлин у него все еще красавица! И почему ему раньше казалось, что чуть располневшая талия и немного обвисшая грудь ее портят? Ничуть не бывало! Все эти молодые практикантки-вертихвостки, что так старались пробить себе путь в будущее теми способами, которые в обществе и назвать-то неудобно, и частенько путающие здание министерства Магии с лупанарием, его Аполлин и в подметки не годились! Он сделал шаг к супруге, положил ей руку на грудь, а другой — притянул её к себе, жадно вглядываясь в её лицо...
* * *
Вскоре после вручения свадебных даров, гости стали вести себя как-то... неадекватно. Одни замирали в странных позах, другие — извивались и что кричали, третьи — вовсе падали на пол... Краем глаза Гарри заметил мерцающую пурпурную ширму, которая отделила родителей Флер от остальных присутствующих...
— Интересно, что бы это могло значить? — спросил он у Гермионы.
Гермиона пожала плечами.
— Не знаю, — сказала она вслух, а мысленно пояснила, — Массовая иллюзия, подстраивающаяся под каждого гостя отдельно. Мастерская работа. Гостям, определенно, весело. Или не очень.
Летящий со своей спутницей неторопливо танцевали какой-то неизвестный Гарри, плавный и чувственный танец. Причем их не особенно смущало ни отсутствие музыки, ни то, что танцевали они на высоте гребня крепостной стены без какой-либо опоры под ногами.
Молодожены, что после получения последнего подарка принялись упоенно целоваться, наконец оторвались друг от друга. Оглядели творящееся безобразие и переглянулись.
— Похоже, кто-то принес с собой ударную дозу галлюциногена, — с неодобрением, на деле — притворным, покачал головой Сетиан, — Кто бы это мог быть?
— Взгляни, — указала ему Карина на одну из валяющихся в развратной позе девушек, у которой из кармана выпал и разбился флакон с какой-то жидкостью, — Как хорошо, что мы постоянно удерживаем ментальные щиты на себе и детях!
Карина подошла к Рите.
— Простите, мисс Скитер, — она покачала головой, смотря на Риту большими печальными глазами, — Мы не ожидали, что кто-то унизится до того, чтобы пронести к нам мощный галлюциноген.
— Это... странно... — Рита внимательно осматривала двор, полный поверженных тел, задержала взгляд на непрозрачной перегородке, отгородившей угол, откуда продолжали доноситься звуки, свидетельствующие о том, что там продолжали заниматься любовью, на гостей, танцующих в воздухе, и потрясла головой. — Похоже, на меня тоже... подействовало. Кто-то захотел испортить вам праздник?!
— Похоже, да, — Смотрящие на Риту глаза стали, казалось, ещё больше и печальней. Кажется, в них даже появились капельки слёз.
Сетиан сделал вид, что возится с разбитым флакончиком, чтобы Рита не видела, как он с трудом удерживается от смеха. Карина выглядела неподдельно расстроенной, но её аура искрилась весельем.
Внезапно Валантэн Савар дернулся и застонал. Летящий, вместе с подругой плавно спустились к нему, и девушка опустилась на колени. Спустя несколько секунд она поднялась, и произнесла:
— Инсульт. Видимо, не выдержал свалившихся на него видений.
— Великолепно, — усмехнулся Сетиан, озаботившись, чтобы журналисты его не услышали, — Пьер будет доволен. Министр магии умер от галлюциногенных духов своей племянницы, желавшей отомстить девушке, что увела у неё парня — какая статья выйдет, просто загляденье.
Девушка Летящего покачала головой.
— Вообще-то он жив... Но вот в том, что он когда-нибудь выйдет из паралича — я сомневаюсь. И не уверена в том, что не будет милосерднее его добить.
— Он пока жив, леди, — фыркнул Сетиан, — Алтарь замка требует крови. И если это будет кровь моих политических оппонентов, а в их смерти обвинят их союзников, приписав им убийство по неосторожности, чтобы никто и не подумал сомневаться в их мотивах — мне же лучше. Всё должно приносить пользу и наслаждение.
— Амбиции, борьба за власть и желание изменить мир? — улыбнулся Летящий с Изменчивыми ветрами в ответ на это рассуждение.
— Мне не интересна власть как таковая, — покачал головой Сетиан, — Но мне нужен прежний статус. Статус всевластного повелителя, грозного, но не карающего без причины. Чтобы моя жена и дети не слышали шепотков за спиной "семья мирового зла", но чтобы никто не смел косо взглянуть в их сторону. А для этого мне придется убивать тихо. По крайней мере, некоторое время. Я для них всех — талантливый мальчишка. Напортачить сейчас — испортить всё.
* * *
Сердце Риты стучало где-то в ушах. Ее идеал грустными глазами с блестками слез смотрела на нее. Хотелось схватить ее в охапку, и унести подальше от этого несовершенного мира, где даже такое радостное событие, как свадьба — оскверняют столь... жестокими и бессмысленными выходками! И одновременно хотелось порвать в клочья ту, что осмелилась вызвать эти слезы... в мелкие клочья! В пыль растереть! В прах! И развеять над морем, чтобы даже за гранью душа осквернительницы не нашла покоя!
Рита даже усмехнулась самой себе: статью, написанную в столь пафосных выражениях она бы с ходу забраковала, даже не став показывать Джону. Но что поделать, если сейчас она ощущала именно это!
— Мадам... Флёр! Я обещаю вам, я сделаю всё, чтобы никто больше не посмел омрачить ваш праздник. И если я смогу лишь разрушить в пыль и прах репутацию этой осквернительницы — я это сделаю! — торжественно произнесла Рита, видя как в самых прекрасных в мире глазах появляется робкая надежда.
— Вы... Вы сделаете это для меня? — нежным голосом вопросил Риту её идеал, — Спасибо! — Идеал легко обнял Риту за шею, в порыве чувств чмокнул её в щеку... И упорхнул к разглядывающему будущий труп супругу, оставив мисс Скитер стоять в ступоре.
* * *
Свадьба закончилась и гости разошлись. Не все. Некоторые уединились с молодоженами, и не по своей воле.
Марта Ландри, в недавнем прошлом — личная помощница Министра Савара, собиравшая для него информацию, а так же и лоббировавшая его интересы методами второй древнейшей профессии, была закреплена на алтаре так, что двигать могла только головой. Но и головой она не шевелила, поскольку просто не могла оторвать взгляд от того, во что превратился ее недавний покровитель. То, что от него осталось — еще жило, еще содрогалось в приступах почти непереносимой боли и совершенно невыносимого удовольствия... Но это уже не имело никакого значения: душа его уже была поглощена Той-что-Жаждет, как просветили Марту любезные хозяева.
— Мадмуазель Ландри, уделите, пожалуйста и мне немного своего драгоценного внимания, — обратился к ней Сетиан Вебер.
С некоторым трудом Марта все-таки оторвала взгляд от министра. В конце концов, ее собственная судьба — была куда важнее! С ужасом он увидела в руке Сетиана длинную и тонкую иглу, которую он аккуратно погрузил в ее грудь неподалеку от соска.
— Вы удивлены тем, что не чувствуете боли? — поинтересовался Сетиан. — Не стоит. Если бы не заклятье, убравшее чувствительность, ввести иглу правильно не было бы никакой возможности: Вас не удержали бы никакие оковы. Но это была бы просто боль, лишенная всякого совершенства. А вот когда я закончу с расстановкой игл и уберу заклятье — Вы, мадмуазель, порадуете меня и мою молодую жену Танцем Совершенной боли. У тех из Сломленных, что продолжают следовать древним путям своего народа — встречаются весьма... интересные решения!
Карина наблюдала, улыбаясь, но не касаясь ни супруга, ни Марты, чтобы не помешать. Когда Сетиан закончил, она обняла его со спины, прижалась щекой к его щеке.
— Любовь моя, это прекрасный подарок. Но подожди, не снимай пока чары. Ведь у нас есть ещё один замечательный гость. Я думаю, они с мадмуазель Ландри составят безупречную пару.
— Тоже хочешь поиграть, моя дорогая? — ласково улыбнулся Сетиан супруге.
— О да. Наивный малыш Гарри помешал мне наиграться с Крамом, но Этьен от меня не уйдет. Юный нахал, осмелившийся полагать себя равным нам!
Этьен Гамаш, висевший над алтарем на вывернутых руках, задергался и замычал. По мановению руки Карины он опустился ниже, к самому алтарю, но так, чтобы задеть Марту у него не было никакой возможности. Карина отпустила мужа и подошла к Этьену, касаясь его нагого тела и считая.
— Раз, — на шее появилось семечко, — Два, — второе семечко между ключиц, — Три, — справа под последним ребром...
Несколько десятков семечек заняли свои места, и Карина вернулась за плечо мужа, снова обнимая его.
— На счет три, ммм? Раз... Два... — пауза затягивалась, страх и отчаяние обреченных жертв были ничуть не менее приятны, чем боль, — Три.
Семечки разом раскрылись, впиваясь прочными, острыми ростками в тело Этьена, но не разрывая его, а скользя внутри, не нанося смертельных повреждений. В тот же момент чары обезболивания исчезли с Марты.
Голосовые связки Марты сели почти сразу, и она аккомпанировала своему танцу только хрипом. Боль корежила сознание, но не гасила его, не давая скрыться в беспамятстве. Волны чудовищного возбуждения катились через тело "девушки", не давая облегчения, сводя с ума, но не позволяя укрыться в безумии. Сквозь воющий хрип слышен был тихий хруст. Это переломилась кость руки, вывернутой в попытке коснуться бесстыдно распяленного лона, и сбросить, наконец, ужасное и такое сладкое напряжение. Следом хрупнуло колено... но оковы были наложены профессионально, и даже свести ноги — не получилось.
Некоторое время молодожены наблюдали за этим представлением, совершенным в своем кошмарном ужасе, а потом — перешли к собственному танцу, то нежному и плавному, то — бурному и страстному...
11.11.2015
Миниатюра сто девятнадцатая
Габриэль впилась глазами в жениха Флер, впитывая всем своим существом ауру, излучаемую счастливой парой. Вот только долго наслаждаться ей не дали. Чья-то сильная рука буквально выволокла девочку со двора, несмотря на все попытки вырваться.
