— Это неправильно.
— Мне тоже так кажется,— согласился Никола.
— Эли бы так не поступил,— Оля привела свой самый весомый аргумент.
— Эли Медиана? — нахмурился Мишаль.-Уверена? Вспоминая тех, кто умер, мы всегда приукрашиваем.
-Эли не умер! — с вызовом сказал Оля,— я не верю в это.
— Вера это хорошо, главное не доводить ее до фанатизма, как это случилось с Саллюцием и его культом.— Мишаль хлопнул в ладоши.— Ладно, если мы все поняли, спускаемся по одному. Если по пути вам встретится кто-то подозрительный или попытается проникнуть в убежище, используйте все, что у вас есть.
— Оружие? Предлагаете нам стать таким же как вы?
— Для защиты своих жизней,— жесткий блеск появился в глазах менестреля,— девочки под вашей опекой, вы за них ответственны и защитите даже ценой жизней, ка ваши родители когда-то оберегали Таллигона.
— Я знаю! — воодушевился Никола. А Оля думала совсем о другом.
'Эли... смогла бы я убить ради него?'
Часть 4
А меж тем в цитадели Карильон, в скромную комнату, которую занимал бывший помощник капитана легендарного Миллифьори Саллюция Тиррелина вошел Ювенал Вителлиус. Хозяин комнаты сидел на шахматной доской, задумавшись над ходом. Широкое, неправильной формы окно, выходило на север. С высоты этажа, на котором разместились в цитадели все клавирцы, открывался вид на дымящиеся на горизонте города-спутники. Судя по всему там полыхали пожарищ. Какова судьба отрядов, направленных туда — неизвестно, связь оборвалась. Ювенал не смог поговорить даже с Мишалем, который тайно направился в цитадель на юге.
Отведя взгляд от ужасной картины за окном, Ювенал присел напротив старого друга, которого теперь совсем не понимал.
— Саллюций, ты можешь остановить это? Отдай приказ своим людям, прекрати насилие.
Тиррелин покачал головой, но словно в ответ на собственные мысли и передвинул фигуру. Черная пешка упала в небольшую корзиночку, съеденная белым конем.
— Они мне не подчиняются, я не знаю, что там происходит. Все, кто, связан с культом, находятся здесь, в Карильоне и в цитаделях к югу.
— Но именно вы загипнотизировали людей.
— Ювенал,— устало вздохнул октавиан. В последнее время он сильно сдал, и сразу постарел на десяток лет,— наш культ возник как отклик на потребность людей верить в чудо. Я хотел показать его им, заставить их поверить, что даже после великого изменения, чудеса все еще возможны, и я оказался прав. Дочери императрицы все еще способны контролировать ветер, правда я не знаю где он теперь, и где девочки. Кто-то увез из из цитадели? И я даже догадываюсь — кто именно. Давненько не видел наших Валентина. Тебе что-то известно об этом? — Саллюций сделал ход черным ферзем и снова задумался над положением
— Даже если и так, не думаешь же, что я расскажу.
— С каких пор доверие между нами превратилось в открытую вражду?
— Я все еще считаю тебя другом,— Ювенал склонился над столом,— одумайся, прикажи своим людям отойти, ты заходишь слишком далеко. Захват городов — это уже государственное преступление! Чего ты добиваешься? Признания? Отдельной территории? Ну так ее хоть отбавляй, можешь взять тебе участок земли. Уверен императрица с радостью выделит его и возведешь там город— храм, если это так важно для тебя.
— Друг,— Тиррелин, наконец, оторвался от доски и прямо взглянул на собеседника. От яркой зелени, которая обычно наполняла их, не осталось и следа. Они как будто выцвели.— Мне тоже хотелось бы знать, кто использует мой культ в своих целях. Именем Витерции совершаются действия, которые мне совершенно непонятны. Возможно, это все же Клавир.
— Это не Клавир, и ты это прекрасно знаешь. То, что подобрали данамирцы, пока плыли через море, а нынче грозы без дождя, светящие золотом глаза твоих прихожан — это выходит за грань привычного порядка вещей. Они обладают невероятными знаниями, от которых мы безнадежно отстали, но они не Боги.
— Тогда может у тебя есть уже объяснение?— Саллюций пододвинул доску старому другу,— присоединяйся к партии. Выиграешь — расскажу, что известно мне, а проиграешь — скажешь, куда увезли девочек.
— Это неравные условия,— возмутился Ювенал.
— Октавиан боится принять вызов? — с легким презрением спросил Саллюций.
-Это не дуэль.
— Ошибаешься, именно дуэль, у каждого из нас есть что скрывать. И каждый жаждет узнать то, что наиболее важно для него. Ну что, поддержишь честь дома Вителлиус?
За окном полыхнуло так, что ослепило полнеба. Снова сухая гроза.
— Коинсциенциальное оружие...— пробормотал Ювенал.
— Что? — Тиррелин нахмурился.
— Когда-то в древнем мире, еще до алмазного, существовал такой бескровный вид войн, когда не было нужны убивать противника. С помощью особого вида излучения враг становился другом, полностью забывал все свои принципы и убеждения. Переняв образ мыслей чуждой ему страны, поворачивал оружие против своих, назвав своим врагом тех, кого еще недавно защищал.
— Интересная легенда.
— Это не легенда! — Ювенал хлопнул ладонью по шахматной доске, фигуры раскатились.
Тиррелин покачал головой.
— Ты нарушил весь порядок...— вздохнув, он начал по памяти выставлять шахматы по местам.— Витерция здесь не при чем,— повтори он, пока занимался этим,— хочешь обвинить меня в чем-то, бросить вызов — сыграем партию.
Часть 5
— Хорошо,— наконец кивнул Ювенал.
— Отлично, тогда не возражаешь, если будут дополнительные условия, сделаем игру интереснее,— с этими словами Саллюций достал из-под стола кувшин с вином и два серебряных стакана.— Здесь — медленный яд, каждая съеденная фигура — пьет тот, кого съели,
— Я ждал чего-то вроде этого, после всех твоих слов и дружбе.
— Не пойми неправильно, уверен, мы играем одинаково хорошо.
-Не юли, хочешь уйти от ответственности?
— Пора ставить точку в этой длинной истории. Тем, кому не подняться в небо, занятое другими, ни к чему мечты.
— Значит вот как... но ты ошибаешься, императрица и Мишаль работают на пределе возможностей. Чтобы найти выход, мы строим орбитальный лифт, совсем скоро так или иначе мы попадем в небо. Адмирал Наразмат обнаружил на орбите что-то похожее на остатки Гранмира. Если как ты говоришь девочки могут использовать ветер, тогда еще не все потеряно.
Саллюций плеснул себе, в другой бокал, и подвинул оба на середину стола, слева от доски.
— Наивный, неужели полагаешь, что за таким сокровищем не будут охотиться?
— Клавир? — нахмурился Ювенал
— Боюсь они не самая большая проблема. Если хочешь узнать больше,— Саллюций сделал паузу,— пей и играй.
-Похоже у меня не остается выбора, но знаешь...— через полчаса когда выпито и сыграно было уже половина, Ювенал смел фигурки с доски,— все это лишь глупая игра.
Голова кружилась, а доска в глазах постоянно плыла. Ювенал понимал, что принял уже довольно большую дозу яда, под глазам Салллюция тоже пролегли синие тени. Он явно твердо решил отправиться в иной мир. Но Ювенал не мог позволить такому случиться. Слишком ценный источник информации. Поэтому Ювенал залпом допил оставшееся в кувшине вино и разбил его о пол.
— Вот и все, считай я проиграл.
— Нет, ты выиграл,— Саллюций туманным взглядом смотрел на то, как рука друга сжимается на краю стола. — Похоже ты на грани. Даже туго, что выпили мы оба достаточно, чтобы убить троих. Незачем было так приближать конец. Все равно, ничто из того, что было сказано в этой комнате, не выйдет за ее пределы.
Саллюций поднялся из-за стола и пошатнувшись, присел на подоконник.
Ювенал чувствовал, как медленно холодеют ступни, и холод поднимается выше.
'Когда он достигнет сердца, я умру',— просто понял Вителлиус.
— Ювенал, неужели ты действительно считаешь, что на Сансионе до сих пор только три игрока на шахматной доске?
-Это максимально возможное число,— Ювенал пожал плечами.
— Вспомни 'Хроники Розы', что нам было обещано, когда Сильмистриум сделает планету пригодной для жизни.
— Именно то, что ты сказал,— вздохнул Ювенал, опираясь на край стола.
— Столько лет это устройство ждало своего часа, пребывая в спящем режиме, и по завершению своей миссии оно просто рассыпалось? Думаешь, что создатели не снабдили его сигналом об отчете завершения миссии? Когда корабль 'Роза Клавира' отправлялся в путь много веков назад, никто не знал, как далеко можно будет поддерживать связь. Поэтому корабль снабдили особым кодовым сигналом, который пройдет не искажаясь на любые расстояния, когда задача будет выполнена или наоборот миссия провалится. Это немыслимые деньги, и кто-то где-то в алмазном веке очень желает получить их назад.
— То что вложил? Не понимаю.
— Друг, тебе следовало почаще заглядывать в древнюю секцию архива Мемории.
— Как ты заметил, у меня не было такой возможности даже при жизни.
-Знаю, ради Таллигона ты оставил все и даже связался с простой женщиной. Но поздравляю, твой сын превзошел тебя во всем, можешь им гордиться,— сказал Саллюций. Нажав на незаметный рычаг, он отворил створку окна и в лицо дохнул воздух, пропитанный озоном и запахом гари, который доносился даже сюда.
— Спасибо, мне это известно,— ровным тоном ответил старший Вителлиус, кивнув. Но он не ожидал, что даже такое движение вызовет приступ головокружения.
— И разумеется Сильмистриум был оборудован автономной системой контроля и ответственности, увы. Но эти ветры предназначались далеко не нам.
— Хочешь сказать...
— Не совсем то, что ты подумал. Но уверен, что сумею удивить тебя,— Саллюций интригующе поднял палец вверх.
— И что же?
— Гранмир — в этом все дело. Никто не мог предсказать его существования, этой уникальной симфонии ветров. Возможно он был и до того, как мы попытались остановить вращение планеты, но именно остановка разделила планету на Данамир и Габриэль, а также полностью вывела из строя все передатчики не только 'Розы Клавира', но и самого Сильмистриума.
— Эти твои собственные выводы? Звучит довольно притянуто за уши.
— Но они отлично объясняют то, что я хочу поведать.
Часть 6
— Слушаю,— нетерпеливо сказал Ювенал, времени у него осталось не так много, и если Саллюций знает что-то важное, следовало во что бы то ни стало сохранить это в памяти, чтобы успеть передать тем, кто обязан знать. Ювенал уже поклялся, что не умрет прежде Тиррелина, хотя понимал, что это будет практически невозможно.
— В момент, когда Сильмистриум выполнил свою задачу, он и правда самоуничтожился, с этим не поспоришь, когда видишь подобное собственными глазами. Но еще до того из него и из Розы Клавира были посланы два переплетающихся сигнала. Какой из них дошел до места отправки экспедиции, не известно, может один, а может и оба. Сильмистриум выполнил свою миссию и корабль потерпел крушение. В любом из этих случаев отправители получили точные координаты системы, где это произошло. С тех пор Сансион больше не темное пятно на звездных картах.
— Ты сам это придумал?
— Думай, что хочешь, но недавно на планете появились гости, незваные. Но они ни у кого не спрашивали. Они пришли за тем, что считают своим — огромные вложенные инвестиции вместе с процентами.
— Не говори что...
— Да, ты ведь все понял, верно? Источник невероятных возможностей — Гранмир — все еще существует, хотя и не видим не только для нас, но и для тех, кто будет его искать. А еще ключик к ветру. Для этого я и использую Витерцию, чтобы создав резонанс невиданной силы рано или поздно вынудить близняшек действовать. И это произошло, несколько дней назад в центральных районах между Анкаром и Карильоном. Словно яркий маячок — приди и возьми.
— Мерзавец, не могу поверить, что ты с самого начала планировал это? Скажи, почему?
— Почему?! — воскликнул Саллюций.— А что у меня оставалось? Что осталось у всех нас, изгнанных из Клавира и потерявших даже Миллифьори? Вот так жить в жалких условиях на содержании у Габриэль? Да, признаю, я хотел вырваться за пределы этой планеты, хотел увидеть тот мир, откуда когда-то пришли наши передки.
— И ценой исполнения твоего эгоистичного желания были судьбы девочек? Из надежного друга ты превратился в загипнотизированного фанатика. Мерзавец... Все, что ты мне рассказал, я не имею права держать в тайне, поэтому...
Раздался лязг, когда в руке Ювенала оказался нож— красс. Не думал распорядитель Недели Воздаяния, что когда-нибудь он воспользуется оружие по прямому назначению.
— Смотри, чтобы он не выпал из пальцев. Ты едва можешь сидеть...— заметил Тиррелин, медленно спускаясь с подоконника. Сверкнул металл и Салюций извлек страйт. Оставалось надеяться, что тот не заряжен, хотя, вряд ли. Положение Ювенала было крайне незавидным.
— Поединок? Как интересно,— заметил Тиррелин.
— Нет, это наказание,— бросил Вителлиус и кинулся в атаку. Салюций пригнулся, прозвучал выстрел — тонкая красная нить прошила руку, в которой Ювенал держал оружие. Но он не мешкая перебросил красс в другую ладонь. Уроки, оставленные Меморией, не забываются даже спустя столько лет, хотя уже давненько старший Вителлицс не сражался в рукопашную.
Собрав все силы, он сделал выпад, и хотя удар вышел не совершенным, все же и реакция Саллюция оставляла желать лучшего. Яд действовал и на него, хотя и не так быстро. В итоге глубокий порез расцвел на бедре противника.
Клинки скрестились, полетели искры, когда два совершенных оружия, созданных в Клавире, схлестнулись. Но не дав противнику передышки, Саллюций тотчас нанес коварный удар наискось снизу вверх. Ювенал оступился, но попробовал парировать — повернул лезвие плашмя и удар пришелся вскользь. Однако даже так острейшее лезвие рассекло запястье как воду.
' Проклятые небеса! -Кровь захлестала из раны ярким потоком. — Плохо, нужно скорее заканчивать с этим'.
Ювенал был немного полноватым и его движения отличались большей плавностью, зато Тиррелин старше, ему тоже приходилось нелегко. Но у него страйт...
Снова выстрел, но на этот раз Ювенал попросту упал на бок. Удар прошел чуть выше макушки.
— Целишься в голову, хочешь меня убить? А, боевой друг? — выдохнул он.
Но тут случилось нечто странное — глаза Тиррелина начали отсвечивать желтым.
— Твои зрачки!
Тиррелин резко развернулся к зеркалу на стене, лицо его перекосилось.
— Так ты тоже один из них? Что ты с собой сделал?! — с болью выкрикнул Ювенал. Ему и правда было невыносимо смотреть на то, во превратился друг, которого он знал годами. Если правда, что он рассказал, неведомый новый враг мог запросто контролировать сознания и умы людей, причем те о контроле могли даже не узнать.
В этот момент Вителлиус вскинул нож, но Саллюций, в котолрого казалось вселился демон. Поставил подножку и бросил противника на пол, лицо исказилось в страшной маске, он рубил и рубил, а Вителлиус только и мог, что перекатываться с боку на бок, пытаясь уклониться.
— Прости, бывший друг,— Тиррелин занес нож с явным намерением нанести смертельный удар. И в этот момент выкрикнул:
