Со временем стратегии убеждения привели к уменьшению роли граждан. Изображение нации в кризисе с ее президентом-воином, почтительными союзниками, фанатичными врагами, патриотически настроенными СМИ и доблестными войсками включало верных людей дома. Мак-Кинли усилил желаемое поведение, когда похвалил детей за то, что они размахивали флагами на остановках поездов. Столкнувшись с необходимостью мобилизации страны, официальные лица во время Второй мировой войны пришли к выводу, что размахивания флагом будет недостаточно, чтобы победить страны Оси. Призывая американцев внести свой вклад, они призвали граждан принять глобальную перспективу, чтобы понять необходимость в союзниках в жесткой борьбе. Они чтили скептически настроенного человека, который взвесил все за и против, прежде чем принять правильное решение, чтобы помочь победить державы Оси. Напротив, во время Холодной войны и войны с терроризмом гражданским лицам говорили верить в своих лидеров и продолжать свою повседневную жизнь, не задавая вопросов и не выражая несогласия. После войны в Персидском заливе 1991 года ветеран-репортер Уолтер Кронкайт обратился ко Второй мировой войне за мрачным предупреждением о том, что происходит, когда люди принимают ограничения свободы слова и прессы. Он напомнил, что немецкий народ утверждал, что не знал о концентрационных лагерях, но их невежество не освобождало их от вины. Он пришел к выводу, что американцам, которые в конце концов избрали своих лидеров, «было бы чертовски хорошо знать, что они делают от нашего имени».4
Истины или последствия
АМЕРИКАНЦЫ НЕ ОЖИДАЮТ, ЧТО БУДУТ ЗНАТЬ всю правду во время войны, но они не хотят, чтобы им лгали о том, почему они воюют. Что происходит, когда люди узнают, что их намеренно ввела в заблуждение пропаганда военного времени? Реакция после Первой мировой войны дает нам один пример. Комитет по общественной информации представил войну как благородный крестовый поход за демократию против демонизированных немцев. Такое представление было опровергнуто нереализованными военными целями за рубежом, злоупотреблением гражданскими свободами внутри страны и разоблачениями лживой пропаганды зверств. В последующие годы американцы выражали недоверие к правительственной пропаганде и военному вмешательству в то, что они считали войнами других народов. Потребовалось нападение Японии в 1941 году, чтобы убедить большинство американцев в том, что пришло время сражаться. Пропагандисты администрации Рузвельта приняли «стратегию правды», чтобы вернуть доверие скептически настроенной общественности. В отличие от Первой мировой войны, когда цензура ограждала американцев от травм на линии фронта, они в конечном итоге разрешили более наглядное изображение смерти, чтобы противостоять самодовольству в тылу. Исходя из предпосылки, что общественность будет иметь право голоса в вопросах внешней политики, пропагандисты стремились исправить неудачу своих предшественников в том, что они не смогли проложить путь к международным обязательствам. В то же время Рузвельт и Госдепартамент предпочитали не распространяться о послевоенных планах, предполагая, что по мере достижения Соединенными Штатами статуса сверхдержавы «стратегия правды» будет заходить настолько далеко. Тем не менее, придерживаясь долгосрочного взгляда на то, что победа в войне и мире требовала общественного консенсуса в пользу интернационализма, они обеспечили поддержку американского глобального лидерства, на которое с тех пор опираются их преемники.
Последствия войны во Вьетнаме являются ярким примером того, как лидеры справлялись с разочарованной общественностью. Администрация Джонсона сослалась на теорию домино, чтобы оправдать вмешательство США, но концепция «Свободный мир против коммунистического мира» не соответствовала реалиям на местах. «Разрыв в доверии» возник, когда официальные лица ввели общественность в заблуждение относительно инцидента в Тонкинском заливе, количества погибших и «Кампании прогресса». После войны во Вьетнаме американцы чувствовали себя разделенными и недоверчивыми, как и после Первой мировой войны. Чтобы заручиться поддержкой операции «Иракская свобода», администрация Буша не пошла по стопам своих предшественников времен Второй мировой войны, приняв «стратегию правды». Вместо этого он в значительной степени опирался на цензуру, преувеличения и ложь. Он был основан на постановке администрацией Джорджа Буша-старшего «чистой» высокотехнологичной войны в 1991 году, чтобы вылечить вьетнамский синдром. Чтобы способствовать войне по выбору против Ирака, администрация Джорджа У. Буша манипулировала разведданными, чтобы взывать к страху и патриотизму. Чтобы избежать расхождений между официальной версией и реальной войной, которые привели к «разрыву доверия» во Вьетнаме, власти запретили корреспондентам освещать гражданское население, подвергшееся нападению, и предоставили войскам подготовленные по сценарию заявления для прессы. Хотя это оправдывало вторжение в Ирак, потому что это якобы была линия фронта в Глобальной войне с терроризмом, администрация обещала быструю и легкую победу в том, что, по прогнозам, будет долгой и неудовлетворительной войной. В отличие от своих коллег времен Второй мировой войны, официальные лица не относились к общественному скептицизму с уважением и стремились восстановить доверие в качестве первого шага к построению долгосрочного двухпартийного консенсуса. Вместо этого они высмеивали или осуждали как нелояльное любое отклонение от их позиции. Их презрение к демократическому процессу внутри страны контрастировало с их идеалистическими разговорами о распространении демократии за рубежом.
«Почему Америка воюет», показывает, что, как бы ни было необходимо манипулирование общественным мнением во время кризиса, пропаганда остается спорной. Вопрос о том, допустимы ли манипуляции, во многом зависит от легитимности продвигаемой политики. Как бы граждане времен Второй мировой войны ни жаловались или высмеивали множество официальных сообщений, которые они получали ежедневно, они терпели их как часть военных усилий, которые они поддерживали. Некоторые даже считали, что в конце 1930-х годов администрация Рузвельта должна была больше заниматься пропагандой, чем продвигать вмешательство США против нацистской Германии. Годы спустя многие граждане, которые пришли к выводу, что война во Вьетнаме была ошибкой, сочли манипуляции Линдона Джонсона с инцидентом в Тонкинском заливе злоупотреблением в убеждении властью президента.
Как мы видели, чем более ошибочна политика, тем больше чиновники полагаются на ложь и преувеличения для манипулирования общественным мнением. Действительно, правительственные чиновники обнаружили, что, несмотря на их усилия, американцы продолжают думать самостоятельно, выражая свое неодобрение войнам, которые идут не так, как надо, голосованием и протестами. В ответ чиновники в последние десятилетия прибегли к все более вводящим в заблуждение манипуляциям, чтобы сохранить свою свободу действий. В крайнем случае войны в Ираке администрация Буша сняла многочисленные ограничения, отказавшись от союзников и Организации Объединенных Наций, маргинализировав кадровых военных, дипломатов и разведчиков, которые ставили под сомнение ее политику, и вводя в заблуждение Конгресс и общественность, все это время практикуя управление ожиданиями и обещая прогресс. Как сказал Марк Твен о конфликте на Филиппинах столетием ранее, людям «продали товар».
Пропаганда и история
ПОЛИТИКИ, ЖУРНАЛИСТЫ, ПОЭТЫ, сценаристы, художники и историки, которые служили правительственными пропагандистами, были хорошими рассказчиками. Они знали, как использовать романтизированное прошлое и проецировать идеализированное будущее. В то же время они полагались на интерпретацию событий так, как они происходили, вписывая их в рамки официального повествования. В последние годы чиновники, которым было поручено создавать и распространять убедительные послания, скорее всего, имели опыт работы в политике, связях с общественностью и маркетинге, средствах массовой информации и развлечениях, чем в международных отношениях. Их заботила успешная продажа военных целей, а не качество продаваемой политики. Это явление не было совершенно новым, но тенденция привела к еще большему разрыву между пропагандируемыми целями войны и проводимой политикой. Например, создавая свою собственную реальность, чиновники администрации Буша рассказали всю историю войны заранее. Полагаясь на скорость и высокотехнологичное оружие, США войска освободили Ирак от жестокого Саддама Хусейна, захватили запасы оружия массового уничтожения, чтобы сделать всех более безопасными, и были бы встречены благодарными иракцами, которые приняли бы демократию и свободное предпринимательство. Чтобы рассказать эту историю, они вспомнили героев-ковбоев, противостоящих объявленным вне закона, эпические сражения Второй мировой войны и освобожденных кувейтцев, размахивающих американскими флагами. Такая проекция войны имела много общего с завоеванием американской общественности, но мало общего с Ираком.
И все же, поскольку официальное повествование о столкновении цивилизации и варварства создает такую хорошую историю, ее снова и снова рассказывали лидеры военного времени. Даже когда такие изображения войны оказываются обманчивыми, они выживают, чтобы снова служить. Как отметила историк Эмили Розенберг, драматическая пропаганда, распространяемая администрацией Рузвельта во время Второй мировой войны, продолжает формировать общественную память об этой войне.5 Имеет смысл, что официальные лица воспроизводят такие яркие и сразу узнаваемые образы, а не нюансы истории, чтобы претендовать на благословения традиции. При этом они вырывают эти образы из контекста своего времени, показывая их как репрезентации того, что произошло, а не как объекты убеждения. Плакат «Американцы всегда будут бороться за свободу» связывает солдат Войны за независимость с американскими солдатами и игнорирует нежелание, с которым американцы времен Второй мировой войны относились к любому призыву распространять демократию. Более того, такие изображения прошлого, иллюстрирующие ясное и прямолинейное направление, отвлекают от нынешних запутанных реалий. Когда Джордж У. Буш 11 сентября 2006 года спросил: «Есть ли у нас уверенность, чтобы сделать на Ближнем Востоке то, чего наши отцы и деды достигли в Европе и Азии?» он связал вдохновленную пропагандой память об уверенности в «хорошей войне» с операцией «Иракская свобода». Подобно Мак-Кинли, стоящему перед портретами Вашингтона, Линкольна и его самого, названными «освободителями», Буш призвал американцев поверить в их «божественную миссию».6
Убедительные повествования, которые служат пропагандой для одного поколения, могут повлиять на формирование политики в следующем. Вильсон доказывал, что, когда американцы сражаются за свои идеалы и интересы, они будут вознаграждены миром, устроенным так, как они этого хотят. Рузвельт повторил это видение, добиваясь поддержки интернационалистской внешней политики. Гарри Трумэн утверждал, что для поддержания этого мирового порядка, называемого Свободным миром, Соединенным Штатам необходимо глобальное военное присутствие. Преувеличивая вражескую угрозу, он и его преемники оправдывали постоянную военную позицию в Холодной войне и войне с терроризмом. Опираясь на принципы «Свободный мир против коммунистического мира» и «цивилизация против терроризма», они вступили в войну в расчете на то, что их вооруженные силы одержат верх, не имея четкого понимания того, с кем они сражаются или как достичь своих целей. Примечательно, что даже когда официальные лица преувеличивали вражескую угрозу, они также недооценивали силы противника. Когда дела в Корее и Вьетнаме пошли наперекосяк, Трумэн и Никсон переосмыслили свои военные цели. Администрация Джорджа У. Буша пошла еще дальше, продав заранее подготовленную войну против Ирака в 2003 году. Несмотря на то, что многое ставило под сомнение историю цивилизаторской миссии Америки, администрация за администрацией прилагали усилия, чтобы сохранить ее, обвиняя в неудачах разочаровывающих союзников, освобожденные народы, средства массовой информации или отсутствие поддержки в тылу. Их целью было поддерживать общественное одобрение утверждения глобального господства США.
На протяжении последнего столетия, как заявляла пропаганда военного времени, Соединенные Штаты боролись за свободу. То, что на этом пути она стала самой могущественной страной в мире, не было случайностью. Когда лидеры объявили, что американцы применили силу, чтобы сделать мир лучше и безопаснее для жизни, они не вдавались в подробности о последствиях своей политики. Хотя Соединенные Штаты одержали ряд побед, провозглашенные ими военные цели редко достигались. Люди разочаровывались, когда лидеры, обещавшие счастливый конец, не смогли его осуществить. Целью пропаганды в следующей войне было восстановить чувство ясности и национальной цели. Американцы, которые хотели соответствовать своим идеалам, даже если они не были согласны с тем, как это сделать, продолжали находить привлекательными эти послания о распространении свободы и демократии. Пропаганда не дала им честной оценки затрат на защиту того, что лидеры называют американским образом жизни. Официальные повествования редко изображали реальную войну, в которой участвовали реальные люди, которые не были символами добра или зла. До тех пор, пока пропаганда предполагает, что люди не могут справиться с правдой, это заставляет американцев задаваться вопросом, почему они сражаются.
Примечания
1. George W. Bush, “Remarks by the President to the Philippine Congress,” October 18, 2003, www.whitehouse.gov/news/releases/2003/10/print/20031018—12.html, see www.georgewbushlibrary.gov.
2. David E. Sanger, “Bush Cites Philippines as Model in Rebuilding Iraq,” New York Times, October 19, 2003; Sydney J. Freedberg, Jr., “Federalism Can Avert Civil War in Iraq,” National Journal, February 14, 2004, 474—76.
3. Choe Sang-Hun, “Korean War’s Lost Chapter: South Korea Says U.S. Killed Hundreds of Civilians,” New York Times, August 2, 2008.
4. Walter Cronkite, “What Is There to Hide?” in The Gulf War Reader: History, Documents, Opinions, ed. Micah L. Sifry and Christopher Cerf (New York: Times Books, 1991), 381.
5. Emily S. Rosenberg, A Date Which Will Live: Pearl Harbor in American Memory (Durham, NC: Duke University Press, 2003), 18.
6. George W. Bush, “President’s Address to the Nation,” September 11, 2006, www.whitehouse.gov/news/releases/2006/09/20060911—3.html, see www.georgewbushlibrary.gov.
Библиография
Коллекции архивов и рукописей
John F. Kennedy Library, Boston, Massachusetts
Hilsman, Roger. Papers.
