Получив разрешение делать всё, что посчитаю нужным, если это не принесёт вреда осаждённым, приступила к действию. Парни принесли шкуры щенков влаков и нарезали тонкими полосками. Половину ночи Крыс бегал от заставы до полей, раскладывая эти ленты. Лошади обязательно почуют запах хищной нечисти. Сомневаюсь, что кочевники их тренируют его игнорировать. Это мой Пончик только недовольно фыркнет, даже если целого влака ему на морду положат. Привычный уже ко всякому. Рабочие лошадки из телег и те еле сдерживались от желания побежать со всех ног. Кочевые же полудикие, их на работу из табуна арканом ловили.
План сработал. Когда ближе к обеду кочева опять начала свою джигитовку, их лошади недвусмысленно отказывались приближаться к заставе. Наездники с ними справились, но четверо всё же не удержались в седле. Люди от их костров, как и говорил дан Лерн, ушли с первых рядов стойбища. Трюк со шкурами уже на следующий день перестал работать. Старые выветрились и потеряли запах от утренней росы, перестав быть сильно страшным для лошадей, к тому же кочевники уже крепче держали лошадей и даже свеже подложенные шкурки не вызывали должного эффекта.
Вскоре развлечение с обстрелом закончилось и началась активная осада со штурмом. Отбивались вполне успешно. На близком расстоянии мои истребители с некромантами неплохо помогали обороняться с помощью магии. Но все понимали, что долго так не продержимся. Застава — не крепость, на долгие затяжные бои не рассчитана. Сбежать даже глухой ночью и поодиночке уже не было возможности. Кочевники полностью окружили заставу.
Через несколько дней, когда мы уже готовились к прямому бою после падения ворот, пришла долгожданная подмога. Военный отряд на армию не походил, но, подкреплённый боевыми магами, представлял серьёзную угрозу кочевникам. После стремительного боя степняки отступили. Они пришли грабить, а не сражаться, и на заставу нападали больше вынужденно и под влиянием азарта.
Торговец уехал сразу же, как освободилась дорога, даже не стал ждать лишний день, чтобы уйти с утра. Я же решила дождаться, когда отряд окончательно прогонит кочевников и вернётся на заставу. Вдруг, у него есть новости о ситуации с гильдией магов?
Отряд вернулся к вечеру, не став далеко преследовать противника. Бой дался им нелегко, заметно много раненых. А командир так вообще, распластался в седле. И как только держится? Его сняли с коня и на руках торопливо отнесли внутрь здания. Вскоре ко мне прибежал посыльный с просьбой прийти в лазарет.
В небольшом помещении, где я совсем недавно латала солдат из гарнизона, на кровати лежал командир отряда спасения. С первого же взгляда даже несведущему в лечении становилось ясно — его дела плохи. Мужчина тяжело дышал, кожа приобрела землистый оттенок с какими-то тёмными пятнами, одежда густо залита кровью.
— Ты же некромант? — сипло спросил он, когда я подошла ближе.
Из специальности секрета уже не делала, дан Лере уже знал и вполне мог сказать об этом ару Синану. Имя командира я уже узнала, когда они ещё только начали сражаться с кочевниками.
— Можешь, когда я помру, чтобы не мог встать?
— Отрубить голову некромант не нужен, — я пожала плечами и выдала первый пришедший в голову вариант. Иногда так делали крестьяне, если не было возможности провести обряд и были сомнения, что мертвец не встанет.
— Я не преступник, чтобы голову рубили! — несмотря на слабость и явную боль, он даже попытался возмущённо встать.
— Простите, не подумала, — всё же тела здесь стараются не уродовать перед захоронением. — Есть ритуалы, после которых ни самому не встать, ни никому не поднять.
— Проведёте? Заплачу, сколько скажете!
— Так вроде, не помер ещё, — я внимательней посмотрела на него. Раны целитель может вылечить, они не настолько серьёзные, чтобы человек умер с работающим амулетом, а он сейчас исправно отрабатывал. Вот от яда может и дух испустить, но от него тоже есть средства. С моей точки зрения, командир имел все шансы дожить до следующего боя.
— Ещё, — повторил ар Синан. — У этих кочевников стрелы были отравлены. До утра не доживу.
Целитель, что стоял рядом с койкой, согласно и сочувственно кивнул.
— От яда бурозуба нет противоядия.
— Он нейтрализуется ядом зелёной подколодки, а от неё противоядие сть, — возразила я, вспомнив давние лекции лича. — Но надо рассчитать точную дозировку.
— У вас он есть? — явно формально спросил целитель даже без надежды в голосе.
— Нет. И здесь не добыт. Подколодка в поддужных районах живёт, а мы сейчас на темени. Но можно же очищение крови и организма сделать, — я искренне не понимала, почему целитель сразу не очистил организм от яда. Ведь, чем раньше это сделать, тем меньше последствия. Не может же маг быть неучем при королевском отряде, а это был именно такой, если судить по гербам.
— Я запускал исцеление, — устало произнёс целитель. — Но против этого яда оно малоэффективно, и, к тому же, уходило на заживление ран.
Странно, что он мне это говорит. Обычно некромантов ни во что не ставят, а тут звучит едва ли не оправданием.
— Я не про исцеление, а про очистку. Крови, или, что сейчас актуальней, уже все организма.
— Понимаете, дарра Ренато, — обратился ко мне целитель, почему-то глядя в сторону. — Ар Синан умирает не от яда. Вы правильно сказали. Можно использовать очистку крови, хоть и не понимаю, откуда вы можете их знать, они только для целителей высокого уровня. Дело в том, что у него в кишках гнилостное воспаление, а оно неизлечимо. Всё, что я мог, как целитель — немного облегчить страдания. Потому, пусть умрёт к утру от яда, чем будет агонизировать несколько дней.
— Это моё решение, — подал голос раненый. — Дар Кистор не виноват. Если бы я сам обратился к нему, когда только начало болеть... Прошу, не говорите никому, пусть я для всех умер от яда после боя.
Я более внимательно посмотрела на него. Если не приглядываться, то пятно на ауре внизу живота вполне походило на результат действия яда. Несмотря на кажущиеся безграничные возможности магии, лечить некрозы она не умеет. Аппендицит ещё не порвался, но без вмешательства ар Синан уже не жилец.
— Можно кое-что попробовать, — медленно произнесла, продолжая изучать ауру.
— И что же? — скептически отозвался целитель. — Великое исцеление только архимаг знает, а до него не довезём. Или вы про ведовскую жертву?
— Чушь это для крестьян. Там если выживет, значит, жертву духи приняли, если нет, значит, не приняли, плохо просили, — отмахнулась я. — Я про лекарскую операцию. Вырезать умершую часть, а остальное можно и вылечить.
— Вы сможете? — несмотря на предыдущий скептицизм, оживился целитель. Он, казалось, готов был ухватиться за что угодно, лишь бы его подопечный выжил.
— Скальпель держать умею, что делать знаю, но полостные операции не проводила, — я сделала попытку уйти от участия.
— Попытайтесь, — в разговор вмешался ар Синан. — Мне всё равно помирать без вашей, как вы сказали, операции? Клянусь, никаких преследований, если у вас не выйдет.
— Я тоже клянусь, — это уже дар Кистор. — Независимо от результата, претензии и обвинения вам не будут предъявлены!
На ауре у обоих мужчин появился след клятвенного проклятия. Если нарушат клятву, мало им не покажется.
— Тогда приступим, — после такого уже некуда отступать. — Дар Кистор, с вас обезболивание и оперативное лечение, если задену что-нибудь не то.
Операция прошла успешно. Сказался большой опыт разделки разнообразной крупной и мелкой нечисти на ингредиенты. Ведь у одного бралось сердце, у другого печень, у третьего какой-нибудь крошечный нарост. И всё надо достать, не повредив нужный орган. Сильно помог опыт использования щупов. Несмотря на это, шрам на животе пациенты был бы весьма неприятным, если бы не дар Кистор. В отличие от многих виденных мной целителей, он действовал не силой, а умело использовал разные виды заживления в зависимости от места применения. Поняв, что смерть от воспаления аппендицита подопечному больше не угрожает, он ещё и очистил кровь пациента от яда. Почти такое же заклинание, только чуть легче, чем то, которое я знаю. Теперь ару Синану осталось только полежать дня два, пока всё заживёт и остатки яда окончательно выйдут.
Утром я со своим отрядом покинула заставу. Неторопливо продвигаясь назад к Школе поработали ещё в нескольких деревеньках и вернулись как раз к окончанию практики. Не знаю, как парни, а я осталась довольна, несмотря на то, что по деньгам вышли почти в ноль, если не считать выданные "командировочные". Мои подопечные получили богатый и разнообразный опыт. Будь моя воля, перевела бы Истребителей в некроманты, всё равно у них какая-то непонятная с точки зрения магов специализация, а заклинания даю одинаковые. Разве что ритуалы для захоронений и определение степени "свежести" трупа и скорости поднятия оставила только некромантам.
Дан Риган встретил хорошими новостями. Герцог смог как-то договориться с гильдией магов и получить официальное признание Школы. От мелких пакостей вряд ли спасёт, но второго Дуэлянта не пошлют. О признании Школы должны объявить в середине осени на королевском приёме.
* * *
Настороженно и с недоумением я крутила в руках письмо. На хорошей бумаге, с гербовыми печатями. Я уже видела подобное пару лет назад, когда только получила медальон мага. В нём дана Ромаса лишали титула, имущества и имени. За собой серьёзных грехов, кроме убийства посланных по мою душу магов, не припоминала. Аккуратно вскрыла и прочитала. Содержание тоже оказалось для меня странным. Официальное приглашение на королевский приём в середине осени. Именное. И на конверте, как и в самом письме, чётко и однозначно указано, что адресовано дарре Эсме Ренато, магу, некроманту.
Может, шутка какая? Или из гильдии магов так хотят попортить репутацию Школы или меня подставить? Мол, магичка без году неделя, а туда же — на королевский приём лезет. Может, и приглашение фальшивое. Туда далеко не каждого благородного приглашают. За помощью подошла к дану Ригану. Он тоже недоумённо изучил письмо. В итоге письмо принесли к ар Орину, а уже герцог предложил ехать в столицу вместе.
— Вроде, настоящее. Не думаю, что кто-нибудь рискнёт подделать печати. Но, может статься, письмо послали, а в пропускных списках имени не будет. Так иногда знать неопытных соперников в придворных играх пытается выставить в неудобном свете. Кто уже поднаторел в подобном, те сверяются со списком перед приёмом, — объяснил ар Орин по дороге в столицу.
— Причин присылать вам приглашение, действительно, на первый взгляд, не вино. Но, кто знает, может, правитель хочет посмотреть на имперского мага? После той дуэли ваш знак на руке многие видели. Или же вовсе, поблагодарит за избавление от дуэлянта. Он у многих костью в горле сидел. Даже говорят, что кандидатов в дворцовые маги, неугодных гильдии, отваживал.
В столице герцог по своим каналам выяснил, что приглашение настоящее, сэкономив мне не одну корону на взятки чиновникам. Ещё он сводил по столичным салонам за подобающей одеждой. Хоть я и маг, и могу не обращать внимания на многие нормы этикета, но лучше не особо выделяться как минимум до создания себе имени, и, тем более, не на королевском приёме. Также ар Орин рассказал о некоторых особенностях этикета, справедливо предположив, что если их и давали в Училище, то я их прошла мимо со своей специальностью или уже забыла.
В пробке на дороге перед дворцом наша (вернее, герцога ар Орина) карета простояла больше полудиска. Можно было бы раз пять пешком дойти, но не положено по статусу приходить, как каким-то простолюдинам. Будь я одна, так и прогулялась бы, но герцог настаивал на соблюдении приличий, всё же он вызвался быть моим сопровождающим.
Парковка во дворе перед дворцом почти полностью была забита разнообразными каретами и экипажами. В некоторых всё ещё сидели пассажиры. Как пояснил ар Орин, это выжидают время те, кто приехал без приглашения. Приезжают ко дворцу и выжидают какое-то время, чтобы снаружи казалось, что они были на приёме, но ушли раньше. Нашу карету поставят в другом месте. Для транспорта высокопоставленных гостей, к которым относился и ар Орин, был выделен отдельный двор.
На входе всех серьёзно проверяли. Два охранника в больших очках внимательно осматривали всех входящих. Многих останавливали и просили выложить артефакты и амулеты — с некоторыми входить во дворец воспрещалось, как приносить оружие. Поэтому у меня с собой остались только пассивные защитные и простые обереги.
В очки у охранников наверняка помещены заклинания истинного зрения, причём не низкого уровня. Вон, идущего перед нами мужчину попросили снять мухоловку — слабенький артефакт против комаров и мошки. Я обычно накладывала на себя более действенное заклинание или использовала разные травы и мази, но мухоловок для деревенских много изготовила.
Внутри, в большом зале для приёмов, мы с герцогом разошлись. Вернее, это он ушёл по своим делам перекинуться приветственными словами со знакомыми. Оставшись одна, я восхищённо огляделась. Стены огромного зала покрыты вулканическим камнем, прикрытым разными украшениями, деревянными панелями и тканью Большие люстры под потолком светили ярким тёплым светом, получая энергию по каналам, проложенным в удерживающих цепях. Неудивительно — в этом зале накопители разряжаются в разы быстрее. И перестраховка на входе с изъятием магических вещей объяснима — здесь без накопителей не поколдуешь из-за вулканического камня, потому ничего, что несёт в себе силу, внутрь не пропускали.
Оркестр у стены играл ненавязчивую лёгкую мелодию. У другой стены расположились фуршетные столы, пока не пользующиеся спросом. Меж гостей, тут и там собравшихся небольшими группками, сновали слуги с напитками. Как мне ещё в карете объяснил ар Орин, сейчас идёт предварительная часть приёма — ждут гостей, и налегать на еду считается дурным тоном, как и напиться. Через полторы-две меры начнётся официальная часть, где объявят о важных государственных решениях. Тогда надо стоять тихо и хотя бы делать вид, что слушаешь. Сразу после уже непосредственно приём. Со столов всё сметут в первые же доли, кто-то обязательно напьётся, можно будет танцевать или же уйти домой. Этого момента и ждут хитрецы во дворе — как будто они тут были, но сразу ушли по делам. Учитывая, что есть и неименные приглашения, их обман раскрыть сложнее, ведь в такой толпе можно и не встретить знакомых, даже будучи уверенным, что они тут есть. Вот я герцога ар Орина вряд ли смогу найти без целенаправленного поиска.
Как-то разом и быстро все замолкли и переместились ближе к одному из концов зала. Там, как я же обратила внимание, находился высокий помост, вызывающий ассоциации со сценой в актовом зале. Сейчас на него вышел человек в одежде государственных цветов. Всё ясно — начинается официальная часть. Надо бы переместиться подальше от фуршетных столов — сметут с дороги, едва дав глашатаю договорить.
Новостей для объявления оказалось немного. Какой-то участок земли поменял владельца в связи со свадьбой, кого-то сослали отдыхать на пару лет из столицы в имение и про Школу.
