В тех снах этот старик требовал, чтобы я вступил в Круг Причастия.
Но сейчас он ничего потребовать уже не сможет.
Он был мертв.
11. Чужие надежды
Спустя минуту мы все уже стояли вокруг золотистого круга, освещавшего нашу одежду и лица своим желтоватым светом. Места было более чем достаточно, так что никто не толкался локтями. Гилсвери замер напротив, через три метра ровной сияющей поверхности, и желтые блики смягчили его обычно суровое лицо. Мерцающие огоньки за его спиной непрерывно бежали вверх по вздымающейся на безумную высоту стене колодца, причудливо расцвечивая царивший здесь легкий сумрак. Какая сила могла создать столь грандиозную пустоту в толще скал? Словно некогда сверху опустилась гигантская ступка, продавив соответствующее отверстие в камне.
Позиция, которую маг выбрал, позволяла ему наблюдать за моими действиями.
Все молчали, даже Альтарес, признав за Гилсвери право говорить со мной в столь ответственный для них момент. Сияние золотистого круга, мерцающие стены колодца, люди, ждущие от меня странного самопожертвования, — все это продолжало усиливать ощущение нереальности происходящего.
Когда молчание начало затягиваться, я подумал, что надо бы побыстрее утрясти этот вопрос и перейти к своим делам, поэтому спросил:
— И что я должен сделать?
Тишина тут же подхватила произнесенные слова. Я прямо видел, как звук стремительно стирается, проходя сквозь ее толщу, и доходит до мага бесплотной шелестящей тенью.
— Просто встань в Круг, — так же негромко ответил маг.
— Так просто? Никаких специальных ритуалов? Никаких сопроводительных заклинаний и напутствий? Предостережений, как надо, а как не надо себя вести?
Я заставил себя погасить язвительную усмешку, неудержимо кривящую губы. Только истерик не хватало. Несмотря на тридцатиметровый простор дна, меня не оставляло ощущение, что я попал в небольшое замкнутое помещение, потому что я не ощущал внутренним восприятием своих спутников, хотя они находились рядом. Проклятые ограничения, вернувшиеся так некстати!
Тай стояла слева, в двух шагах, обняв одной рукой Квина, мальчишеское лицо которого сейчас было непривычно серьезным, и, склонив голову, старательно прятала глаза, повлажневшие от подступивших слез. Пыталась сделать вид, что знакомство с отшельником было для нее поверхностным, но удавалось плохо. Смерть Остина Валигаса застала ее врасплох и потрясла до глубины души, и мне хотелось подойти к ней и выразить свое сочувствие, но я боялся, что не смогу скрыть собственного совершенно эгоистического разочарования в голосе. А она и так неважно себя чувствовала...
Золотистый круг притягивал взгляд, но я не решился даже просканировать его суть, инстинктивно чувствуя, как это опасно. Я видел то, что, возможно, не видели даже маги. В столбе мягкого сияния кружил бесплотный смерч, и чем дольше я стоял рядом с ним, тем больше нарастало желание шагнуть внутрь, в его разрушительные объятия.
Смерч притягивал, завораживал взгляд, туманил сознание. Его мощь не поддавалась осмыслению. Но он обещал лишь смерть. Скорую и беспощадную.
Вечный жертвенник, принявший за тысячелетия сотни, тысячи жизней.
Я заставил себя повернуть голову в сторону, и взгляд упал на кресло с мертвецом. Судя по тому, как ужасно Валигас выглядел, ничего удивительного в его смерти я не находил. Настолько истощенных и дряхлых стариков мне еще не приходилось видеть. Возможно, он не дождался всего каких-то считанных дней, не знаю — тело давно окоченело, но разложение его не коснулось, что могло быть свойством данного места. Похоже, Круг притягивал его, как сейчас притягивал меня самого, и хотя Валигас сумел побороть искушение ступить внутрь, он не смог предвидеть того, что это желтое сияние со временем просто выпьет из него жизнь. Алые искры, мельтешащие в толще светового столба, уже не казались мальками. Теперь я видел в них капли крови невинных жертв...
Но как невовремя он умер. И как тем самым меня подвел... И с этим миром, в котором мне пришлось оказаться ради его поисков, и с этой легендой о хкаси-телепорте, проверить которую уже не было никакой возможности. Я... я смотрел на него, на этого дряхлого старика, на самом деле бывшего еще не старым по возрасту человеком, и думал о том, сколько страданий здесь ему пришлось перенести... Проклятый безжалостный мир. Проклятая безжалостная Волшебная Тварь, которая придумала всю эту игру. Я уже не сомневался, что видения с участием Валигаса были насланы на мой разум самим Зверем, жаждавшим пробуждения от псевдосна, но не способным отойти от правил, установленных им самим. Все, что его устами Валигас говорил мне, было чушью моего собственного подсознания, моими собственными страхами, использованными против меня Зверем с единственной целью — заставить меня плюнуть на собственную жизнь и шагнуть в этот дьявольский Круг.
Значило ли это, что и Зверь может ошибаться? Или я просто не знал того, что ведомо ему? Ведь в Круге я чувствовал только смерть.
Я отвернулся от тела старика и снова взглянул на Гилсвери.
— И что произойдет?
Он шевельнулся, расправляя плечи. Слабое сияние окружало его голову, пробегая в коротких волосах короткими всполохами. Сейчас мы все выглядели так же.
— Либо ты станешь тем, кого мы ждем, либо нет.
— Как это будет выглядеть?
— Не знаю. Никто еще не видел истинного Причащения.
— А как выглядит смерть того, кто ошибся?
Взгляд его холодных глаз был серьезным и внимательным.
— Ты не успеешь почувствовать боли.
— Понятно...
Я не собирался вступать в этот злоклятый круг, но в горле внезапно пересохло. Весь этот разговор не имел особого смысла. Я просто тянул время, не в состоянии уйти сразу, без предисловий, оставив их здесь... Проклятие, ну что это еще за совершенно неуместное чувство вины, что я им должен? Да ничего. Нет у них на меня никаких прав. Но, Небесные Силы, как же все они ждут от меня этого! Каждый по-своему, вкладывая в ожидания собственный смысл. Я не хотел чувствовать себя обязанным сделать это. Почему же я это чувствовал? Зачем? За что?
А собственно, что я так брыкаюсь? Чего такого в моей жизни ценного, что я боюсь потерять? Пожалуй, останавливало только единственное соображение — бессмысленность такого риска. Этот Круг был скроен не для меня. Я это чувствовал. Я был в этом уверен абсолютно.
— Допустим, я стал им. Что дальше?
— Примерно в получасе пути отсюда есть место, которое называется Порогом и охраняется стражем Зверя — Стерегущим. Он должен признать твое право пройти к Зверю и разбудить его.
Право... Не нужно мне это право. Забери его себе. Несколько лет назад я спасал собственный мир, и изменения, затронувшие мою суть после этого, лишили меня уверенности в том, что я остался человеком. И не только физически. А ваш мир для меня совсем чужой...
Я невольно покосился на Тай, снова испытывая это проклятое чувство вины. Совершенно бессмысленное, если отнестись к проблеме чисто логически. Да, проявления реальной жизни редко подчиняются логике... Я не чувствовал себя этим Светочем и моя смерть ничего для них не решит. Но они уже успели убедить себя в том, что я именно тот, кто им нужен, и просто не желали думать по-другому. И уже одним этим связывали мне руки.
Я раздраженно обвел взглядом обращенные ко мне лица спутников, рассредоточившихся по периметру светового столба, снова с досадой отметив нетерпеливое ожидание, которое светилось в их глазах. Больше всех волновалась Тай, да и Квин выглядел чересчур взбудораженным. Но Тай волновалась именно за меня, а не за Пророчество, и я ощутил к ней благодарность... Впрочем, Лекс, кажется, тоже испытывал ко мне что-то вроде сочувствия. Хороший парень этот Лекс...
И хороший драматический спектакль, трагедии — хоть отбавляй. Только неправильно выбран актер для главной роли, причем только потому, что других актеров на эту роль в данный момент не оказалось. Но я давно уже решил, что делать дальше, и, прямо посмотрев магу в глаза, намеренно жестко и неприязненно сообщил:
— Сначала я нанесу визит Стражу, прежде чем предпринимать что-либо еще.
По моим расчетам, именно там находился хкаси-телепорт.
— Не смей этого делать, засферник! — Низкий протестующий бас Верховного мага Кордоса всколыхнул шевелящийся сумрак, окружавший нас в этом колодце. Достигнув моих ушей, бас превратился в вибрирующий шепот. — Стерегущий никого не отпускает живым! Ты должен...
— Замолчи. — В голосе Наместника было столько силы и власти, что даже Верховный маг Кордоса поперхнулся и умолк, возмущенно уставившись на давнего соперника. — Здесь решаю я. Он может идти, куда пожелает.
"Все равно любой путь приведет меня сюда", — закончил я про себя его мысль.
Как бы он не оказался прав, этот холодноглазый маг.
Как бы он не оказался прав...
Я отступил на шаг, еще раз нервно обежав всех взглядом.
— Дальше я пойду один. — Я не просил, я предупреждал. — Если все пройдет благополучно, я вернусь попрощаться. Если нет... Что ж, тогда мы вместе попробуем найти выход, приемлемый для всех нас.
Затем я развернулся на сто восемьдесят и торопливо зашагал к продолжению расселины, зиявшей темной вертикальной линией в другой стороне колодца. Шагал и чувствовал взгляды шести пар глаз на своей спине. Чего только в них не было, в этих взглядах — презрение, сочувствие, недоумение, холодная уверенность да и просто вера, а что от кого, догадайтесь сами, если есть желание.
Может быть, я и вправду пытаюсь сбежать от самого себя.
Но, по крайней мере, это следовало выяснить наверняка.
12. Усложнение ситуации
После такой неожиданной выходки засферника народ быстренько отвалил от Круга Причастия, не желая искушать свою судьбу. Лекс тоже не стал оригинальничать, отошел вместе со всеми. Путешественники уселись в тесный кружок и принялись обсуждать ситуацию. Стоять остался только Альтарес, видимо, подобная поза для отдыха — на корточках — была не только ему непривычна, но и неудобна при его-то солидной комплекции. Хорошо хоть подошел, встал рядом, не погнушался простым людом. "Здоровый мужик этот маг, — отметил про себя Лекс, — куда крупнее своего племянника Гронта и даже чуток выше ростом. Пахать на нем — милое дело..."
Лекс не сразу включился в общий разговор, прислушиваясь к собственным ощущениям. Чувствовал он себя, надо сказать, как-то странно, то ли сказывалось напряжение последних дней, то ли сам этот колодец на него так повлиял, но с лихорадочным возбуждением, нараставшем в груди, было трудно бороться. На сильное жжение под повязкой, прикрывавшей почти зажившую рану на левой руке чуть выше локтя, оставленную зубами лысуна, он старался не обращать внимания, привычно полагая, что раз жжет и чешется, то хорошо заживает. Больше беспокоила какая-то муть в голове — мысли путались и рвались гнилыми нитками, стоило чуть напрячь мозговые извилины.
А может, просто пожрать надо было вовремя, только и всего. Вот-вот, в желудке снова заурчало от голода, едва об этом подумал. А все этот Альтарес — сорвал, Верховный Гад, завтрак, своим появлением на Развилке... Привыкнув изо дня в день видеть перед собой своего светлейшего, Лекс не испытывал особого трепета и в присутствии Верховного мага Кордоса... К сожалению, перекусить было нечем. Никто не собирался здесь особенно задерживаться, поэтому все припасы остались снаружи. Кто ж знал, что засферник так взбрыкнет. Правда, если быть справедливым, тот и раньше предупреждал, что Круг Причастия его не особенно интересует, но Гилсвери имел другое мнение на этот счет. И Лекс ему все-таки поверил, после всех-то дорожных перипетий, снова и снова свидетельствующих о необычной силе засферника. Попробуй тут не поверить, если даже эта толстая морда из Кордоса присоединилась к ним! Чем не красноречивое подтверждение? Вон оно, это подтверждение, стоит и недовольно сопит рядом во все дырки. Зря, наверное, он тогда отговорил Онни прибить Гронта на плоскодоне, а? Быть может, и не притащил бы тогда этот костлявый мерзавец сюда своего дядюшку... Нет, не зря. Не годится убивать безоружных и беззащитных. На всю оставшуюся жизнь — черное пятно на чести и совести, даже если об этом никто и знать не будет. Не зря. Он бы просто перестал ее уважать... Что ж, надо было тогда самому...
Наполненный едва сдерживаемой тревогой голос Тай, пристроившейся слева от Лекса, с натугой пробился сквозь муть в голове:
— Неужели он это сделает?
— Ты имеешь в виду, одолеет ли он Стерегущего? — уточнил Гилсвери, уставившись на нее своими холодными голубоватыми глазами.
— Да...
— Неверный вопрос, — презрительно скривившись, пробурчал Альтарес. — Стража невозможно победить. Погибнет он или выживет — вот что должно нас интересовать.
Лекс обратил внимание, что маг с тщательно скрываемым и все-таки заметным вожделением поглядывает в сторону золотистого сияния в центре колодца. Возле него по-прежнему стояло кресло с телом почившего отшельника, чья смерть так расстроила сестричку Онни — вон, до сих пор глаза на мокром месте. Хорошим стариканом, наверное, был этот чудак, вздумавший поселиться в таком жутком месте, чтобы отговаривать сумасбродов от попыток вступить в Круг... Судя по всему, Альтарес не испытывал почтения к мертвецам, ему явно хотелось вытряхнуть тело из кресла и опустить в него свой жирный зад. Верховный маг Кордоса, понятное дело, не привык к длительным физическим нагрузкам, так что ничего удивительного Лекс в его желании не углядел — нормальное желание нормального мерзавца.
— Не беспокойся, светлейший, — недобро сверкнула на него глазами Онни снизу вверх. — Он выживет.
— Очень на это надеюсь. — Альтарес пожевал толстыми губами, словно тоже, как и Лекс, прикидывал, где взять пожрать. — Не люблю тратить время зря.
— Может, теперь скажешь, зачем тебе все это? — сухим тоном поинтересовался Гилсвери, обращаясь к Альтаресу. — Ты же никогда не верил в Светоча?
— Не знаю, кто тебе это сказал. — Альтарес с сомнением посмотрел себе под ноги, затем, кряхтя, все-таки опустился на корточки. Ощущение ему не особенно понравилось. Скривив досадливую гримасу, он плюхнулся толстым задом прямо на голый камень. Только потом покосился на Гилсвери. — Я верю. Правда, немного по-своему. А этот тип, которого ты приволок с собой в этот раз к Кругу Причастия, внушает определенное почтение. Я следил за схваткой своего энвента с Драхубом с помощью зеркала и оказался свидетелем бесславной кончины последнего от рук твоего подопечного. Впечатляет.
— И ты решил немного урвать славы и для себя? Славы, которая неизбежно падет на тех, кто сопровождал Светоча к Зверю? — Легкая ироничная улыбка коснулась уголков рта Наместника и пропала.
— Что слава! — Альтарес пренебрежительно пожал плечами и всей пятерней поскреб объемистый живот прямо сквозь красный ксомох, явно изготовленный из лучших сортов кожи вилсига. — Мне нужна Сила, которую может получить его последователь.
— Понятно. — Лицо Онни исказила презрительная гримаса. — Приперся на все готовенькое.
Верховный маг перестал скрести живот и злобно уставился на сотницу.
