Твати на мгновение окаменела. Но ответила ровно:
-Я оставлю, мама. Но я тоже не смогу с ними расстаться навсегда. Через три месяца ты придешь ко мне.
Она сдержала слово. Дарующая Мир прожила в храме до глубокой старости, до самой Победы. Она на полвека пережила свою великую дочь. Когда Прошедшая Врата умерла, Дарующая навсегда замолчала. Но без ее безмолвного присутствия, без ее взгляда нам всем было бы плохо. Она умела вселить надежду, успокоить, предотвратить ссору... Мы привыкли к ее присутствию, как привыкают к солнцу, к морю, к земле, к лесу... Только после ее смерти в день заключения мира, в первый день 1 года Победы, мы поняли — кого мы потеряли...
-Твати! — завопил вождь вождей Мгоме и обнял женщину. — Я так рад, что ты вернулась! Ты, наверно, не помнишь меня? Я был учеником в храме Аддо в Твузи двадцать лет назад. Мы все хвостом за тобой ходили и были влюблены в тебя по уши! Помнишь?
-Помню, — улыбнулась Твати. — Только я тогда была несколько моложе. Или, вернее, сейчас я чуть постарше, чем была тогда. И тебя я вспомнила, вождь вождей! Ты не хочешь поздороваться с Рэтриком?
Мгоме опомнился. Отступив на шаг, он по-жречески, как младший старшим, отдал поклон обоим и произнес:
-Приветствую вас, досточтимые, и поздравляю с возвращением!
Твати оцепенела.
-Мгоме, ты что? — с ужасом спросила она, когда обрела снова дар речи. — Я же женщина! Я не могу быть жрецом! И, разумеется, меня никто не посвящал!!!
Мгоме загадочно улыбнулся и пригласил гостей во дворец позавтракать и немного отдохнуть.
Макели, жена Мгоме, с восторгом смотрела на Твати, дети вождя вождей, два мальчика четырех и пяти лет, и шестилетняя девочка, прилипли к Твати и весь завтрак просидели с ней в обнимку. Их мама для порядка сделала им замечание, но настаивать не стала. Она про себя пожалела, что уже выросла. А-то бы и она...
Твати улыбнулась жене вождя, встала и обняла ее, прошептав на ухо:
-Не сдерживай эмоции, повели-тельница. Это вредно. Если хочешь — приходи как-нибудь. Поговорим. И детей приводи.
Макели рассмеялась:
-Для нас четверых тебя не хватит! Они-то маленькие, тебя втроем могут обнять. А мне места уже не хватит.
-Надо потолстеть... — задумчиво проронила Твати и, не выдержав, тоже засмеялась.
После завтрака все расположились в саду. Там Мгоме и рассказал Твати о новостях. Оказывается, женщины Та-Сета уже около года чувствуют необходимость в своем, женском культе. И, что удивительно, жрецы всех богов Та-Сета, даже Наргола, даже себекских Мимира, Сета, Тутета и Амму, поддержали эту идею. Так что ждали только ее, Твати. По всем критериям она уже находилась на четвертой ступени. Убор для нее давно был готов. А плащ и набедренную повязку подготовить не могли: Твати вначале должна была выбрать цвет. И, что самое интересное, восемнадцать девчонок уже полгода носят зеленый ученический цвет в ожидании начала учебы. И в ожидании ее, Твати.
-А почему я? — оторопело спросила Твати.
Мгоме пожал плечами.
-Твати! Это же у деда была высокая ступень! А у меня — только вторая! Я не знаю, почему ты. Но другие кандидатуры даже не рассматривались.
-Так! И какой же это будет культ? — поинтересовалась Твати.
-Какой скажешь!
-Но бога же нельзя выдумать, Мгоме!
-Зачем выдумать? — удивился в свою очередь Мгоме. — Разве ты не знаешь бога или богини, которой ты служишь?
Твати задумалась.
-А если она не была богиней? — нерешительно спросила она.
Мгоме понимающе кивнул.
-Значит — будет. Поверь мне, досточтимая: ты вправе решать сама. Таково мнение всех культов Та-Сета. Абсолютно всех!
-Тогда... Я знаю имя моей богини. Только она не была богиней. Ее звали — Анна. Анна Трюггвадот-тир дотАмра. Мать волков. А цвет у меня будет бурый. Как цвет вейрского плаща.
Храм
Девочке было лет одиннадцать. Она проделала дальний путь, была вся серая от пыли, но ее переполняла гордость оказанным ей доверием: из восемнадцати учениц именно ее выбрала Прошедшая Врата для от-ветственного поручения.
-Наставник Рэтрик! Прошедшая Врата приглашает вас на церемонию первого урока, которая состо-ится через три дня в храме Анны.
Рэтрик чуть не присвистнул, но вовремя вспомнил о своем сане и высокой ступени посвящения. Он прикинул расстояние и подумал, что приглашение чуть-чуть не опоздало. Туда как раз три дня человече-ского ходу!
-А не поздновато тебя послали?
Девчонка виновато опустила голову.
-Не! Вовремя. Это я задержалась в дороге.
-Почему? — строго осведомился Рэтрик.
-Упала я.
Рэтрик присмотрелся к коленкам ученицы и разглядел, что левое колено и впрямь разбито.
-Так. Сядь-ка! Да не на пол. На стул!
И Рэтрик, выглянув в коридор, приказал кому-то принести теплой воды и его аптечку. Повернувшись, он обнаружил, что девчонка по-прежнему стоит посередь комнаты.
-Ну? Чего стоишь?
-Тут же только кресло!
-Так сядь в кресло!
-Это же ваше кресло! — ужаснулась ученица, указывая на свою зеленую набедренную повязку.
Это верно: ни одному ученику не хватит наглости сесть в кресло жреца, тем более — жреца столь высокого посвящения...
-Не важно! Садись.
Девчонка упрямо помотала головой.
Рэтрик подошел, ухватил ее за предплечья, поднял, усадил в кресло и приказал:
-Сиди!
Тем временем принесли аптечку и тазик воды. Рэтрик сноровисто промыл колено, вынул из аптечки какую-то склянку, с сомнением перевел взгляд на девчонку и сунул склянку обратно. Покопавшись в не-драх аптечки, Рэтрик нашел другую склянку, вытащил полотенце и протянул его девчонке.
-Зажми зубами.
-Зачем? — не поняла та.
-Будет больно, — пояснил Рэтрик. — А воплей я не люблю.
Закончив перевязку, Рэтрик осторожно отобрал у пациентки полотенце, взглянул в ее полные слез глаза и неожиданно обнял ее.
-Ничего, малышка. Сейчас пройдет.
Боль действительно скоро прошла. И девочка вскочила с кресла.
-Наставник! Я могу идти?
-Куда? — удивился Рэтрик.
-Как куда? — удивилась, в свою очередь, ученица. — Обратно! Прошедшая Врата сказала, что вы ус-пеете в любом случае, а мне следует торопиться.
-Сиди! Вместе пойдем. Никуда ты не опоздаешь. Обещаю. Сейчас ты пойдешь в храмовый пруд и ис-купаешься. Потом вернешься сюда и поешь. Потом три часа поспишь. И после этого мы пойдем в ваш храм. И не спорить! А-то сам суну тебя в пруд и вымою. Потом сам накормлю. И спать уложу силком. Ду-маешь — не смогу?
Девочка слушала эту реплику с широко раскрытыми от изумления глазами. По ее мнению, жрецы так не изъясняются! Правда это — единственный на свете белый жрец! Этого тоже не бывает! Но позориться ей не хотелось, а Рэтрик доказал, что его угрозам стоит верить. Поэтому она покорно поклонилась и повернулась, чтобы идти к пруду.
-Постой, ученица! — остановил ее голос Рэтрика. — Как звать-то тебя?
Ученица повернулась, снова поклонилась, и ответила:
-Мавеле.
Через четыре часа они вышли в путь. До храма Анны было не так уж и далеко, если идти по прямой, но тракт описывал дугу, огибая реку. Поэтому, пройдя несколько лиг, Рэтрик решил:
-Идем прямо через джунгли. Так выйдет быстрее.
-Но там нет троп! Как же мы пойдем?
Рэтрик усмехнулся:
-Я же оборотень, забыла? Волк никогда не заблудится в лесу! А тропу я сделаю.
-Как?
-Мечом.
Рэтрик уверенно вел Мавеле через джунгли, неутомимо расчищая путь мечом.
К вечеру они подошли к реке.
-Переправляемся! — решил Рэтрик.
-Не! Я плавать не умею! — наотрез отказалась девочка.
-Зря! Это умение всегда пригодится. Учись. Но сейчас тебе и не придется лезть в воду.
Рэтрик вынул их мешка веревку, привязал к ней крюк и, раскрутив, забросил его на другой берег. По-дергав веревку и убедившись, что крюк надежно застрял, Рэтрик закрепил свой конец веревки, снял плащ и протянул его Мавеле.
-Лезь наверх, перекинь плащ через веревку, хватайся за него обеими руками и езжай.
-А вы как?
-Как-нибудь.
Девочка переезжала реку, визжа, не то от страха, не то от восторга.
Потом Рэтрик отвязал веревку, обратился в волка, взял веревку в зубы и переплыл реку. Мавеле с восторгом посмотрела на него.
-Вы умеете плавать?
-Конечно. А что?
-Ткона не умеют плавать. Никто.
Хотел, было, Рэтрик спросить о причинах подобной нелюбви ткона к плаванию, но понял и сам: реки всегда были владениями себеков.
Когда окончательно стемнело, Рэтрик сообразил, что, в отличие от него, люди в темноте не видят. Поэтому он решил ночевать.
-Возьми мой плащ, ляг и укройся им! — предложил он, когда выбрал место потеплее.
-А вы?
-А я обращусь в волка. Волки не мерзнут.
Девочка едва стояла на ногах, поэтому спорить не стала и послушно легла. Рэтрик действительно сменил обличье и улегся рядом. Мавеле укрыла и его тоже и мигом уснула, уткнувшись носом в его шерсть. Волк усмехнулся, но ничего не сказал.
С рассветом Рэтрик проснулся, перекусил в лесу парой каких-то местных зайцев, а одного принес Ма-веле. Та еще спала, подоткнув кулачком щеку. Рэтрик вспомнил своего сына, когда тот был еще маленьким волчонком, улыбнулся и принялся свежевать добычу.
Вскоре весело горел костер, на нем жарился заяц.
Мавеле потянулась и села.
-А чем это пахнет? Вкусно-то как!
-Завтраком пахнет! Вставай и иди кушать.
Мавеле уписывала зайца, который, как выяснилось, назывался огати, и внезапно до нее дошло, что Рэтрик не ест.
Девочка отодвинула зайца.
-А вы?
-А я уже поел. Там, в лесу. Пару таких же огати.
-Сырыми? — скривилась Мавеле.
-Я же волк! — гордо объявил Рэтрик. — Мы все мясо едим сырым!
Насытившись, Мавеле отложила половину зайца. И его немедленно сожрал Рэтрик.
Мавеле, впечатленная его манерой есть, в шутку спросила:
-А если бы огати не нашлось, вы бы и меня съели?
Рэтрик оценивающе осмотрел девочку и заключил:
-А что? Мясо молодое, свежее! Ты можешь получиться очень вкусной!
-Это как?
-Ну, если тебя поджарить, да полить чесночным соусом! Пальчики оближешь! Вот приготовлю — сама попробуешь!
-Не! Не попробую. Вы же меня уже поджарите! Как же я попробую?
Рэтрик разочарованно вздохнул.
-Тогда неинтересно. Придется огати обходиться! Их тоже можно полить чесночным соусом.
И снова жрец Наву и ученица Анны шли через джунгли. Однако, через четыре часа девочка начала спотыкаться и хромать. Рэтрик понял, что действие лекарства кончилось. И кончилось оно слишком рано — менять повязку до вечера было нельзя.
-Выходим на тракт! До него полчаса ходу, — решил Рэтрик.
Через полчаса они действительно вышли на тракт. И Мавеле, оглядевшись, удивилась:
-Быстро мы! До храма Анны всего полдня пути. К вечеру будем там.
Действительно! Лигах в десяти впереди тракт протискивался в горную долину, в которой и по-строен был новый храм.
-Будем, будем, — проворчал Рэтрик. — Только идти ты не сможешь. Сделаем так! Садись ко мне на шею. Я отнесу.
Это оказалось уже слишком для Мавеле. Она уперлась.
Рэтрик спорить и уговаривать не стал. Он ловко поймал ее, молча перекинул через плечо, как мешок муки, и понес. Девочка визжала и дрыгала ногами. Рэтрик не обращал внимания. Через сотню метров Ма-веле сдалась.
-Ну отпусти, а?
-Будешь слушаться?
-Буду, — вздохнула Мавеле.
Рэтрик осторожно поставил ее на землю и сел к ней спиной.
-Залезай и садись на мешок. Ноги свесь вперед.
Девочка подчинилась. Рэтрик встал и пошел.
-Неудобно! — прошептала Мавеле.
Рэтрик услышал и переспросил:
-Что? Сидеть неудобно?
-Нет! Вообще! Я ученица, а ты — жрец! А я еду у тебя на шее...
-А сидеть удобно? — поинтересовался Рэтрик.
-Удобно, — призналась Мавеле.
-Ну и сиди! Неудобно бывает в штанах в волка трансформироваться. Или спать, вися вниз головой — одеяло падает.
Вот так они и вошли в храм Анны. Девочка сидела на шее жреца третьей ступени бога Наву и хохо-тала, как ненормальная — Рэтрик всю дорогу рассказывал ей анекдоты.
Крыша храма была похожа на связку стрел, устремленную к небу. Небольшой, изящный, храм словно рвался в небо из горной долины. Высокие окна с витражами, белокаменные стены, украшенные великолепной резьбой, небольшие домики, разбросанные вокруг среди садов — все это создавало у путника ощущение родного дома. Храм был окружен невысокой стеной из розового мрамора, с четырьмя башен-ками-воротами, ориентированными по сторонам света.
В саду близ северных ворот трудились несколько девочек-учениц. Еще несколько девочек работали во дворе, занимаясь шитьем, стиркой, уборкой. С ними вместе, скинув плащ, в одной набедренной повязке, драила крыльцо сама Прошедшая Врата. Рэтрик с Мавеле на шее вошел в ворота. Их немедленно заметили и сообщили Прошедшей Врата. Твати бросила тряпку, разогнула затекшую спину, накинула плащ и подо-шла к ним.
-Привет, Твати! — весело поздоровался Рэтрик. — Отлично выглядишь! Не хужей своих учениц! Аж жалко, что меня так быстро заметили.
Прошедшая Врата окатила Рэтрика уничтожающим взглядом, но не отреагировала.
-Это еще что такое? — грозно спросила Твати у своей ученицы. — Мавеле! Разве ты не знаешь, что жрецам прилично не ездить, а ходить?
-Знаю, Прошедшая Врата! — нашлась Мавеле. — Но сказано, что жрецам прилично не ездить верхом на лошадях, ослах, верблюдах и слонах! О том, что нельзя ездить на жрецах — не сказано. Кроме того, я еще не жрица! И вообще! Все это сказано только о жрецах! Про жриц ничего нигде не сказано. А жрецом я по причинам анатомическим стать не смогу.
-Ну, если будешь так себя вести — даже жрицей не станешь, — пригрозила Твати.
-Стану! — уверенно возразила девочка.
-Знаешь точно или веришь? — насторожилась Твати.
-Верю. Тебе, Прошедшая Врата.
Твати укоризненно покачала головой.
-Ох, Рэтрик! Тебе бы детей воспитывать! Вот и посылай к тебе учениц! Отправила тихую, послушную девочку, а получила обратно такую нахалку и безобразницу!!!
-Это я-то послушная? — не растерялась Мавеле.
-А что, нет? — изобразила удивление Твати. — Ну, значит, я забыла. Ну-ка, красавица моя! Слазь! И — живо спать! Утром — первый урок. Я не хочу, чтобы ты клевала носом. А я покуда с твоим "транспортным средством" побеседую.
С этими словами Твати ловко сняла Мавеле с шеи Рэтрика, легонько шлепнула ее и подтолкнула в спину.
-До свидания, Рэтрик! — поклонилась Мавеле и убежала.
-Как она тебе? — серьезно спросила Твати, когда они остались одни.
Рэтрик улыбнулся.
-Очаровательный ребенок! Я даже немного помолодел, пока шел с ней по лесу.
-Вижу, — усмехнулась Твати. — Даже слишком, по-моему. Только я не о том. Я тебя спрашиваю, как жреца.
-А! Вот ты о чем? — прищурился Рэтрик. — Необычная это девочка, Твати. Сильная, талантливая, ум-ная! Жаль было бы ее упустить.
-Упустить? — переспросила Твати. — А зачем бы мне именно ее к тебе посылать? У меня есть дев-чонки и постарше! Эта девочка будет моей преемницей когда-нибудь!
