Это, разумеется было чистым осиком, порожденным паникой. Тем, что от них требовали, чему они были должны подчиниться и исполнить, было нападение и убийство всякого джедая, который им встретится. Если бы они работали рядом с джедаем это значило бы убить его на месте. Если они работали в одиночку — в таком случае они должны были убить любого джедая, который повстречается по дороге.

— Не проблема. — офицер перегнулся через перегородку в кабину. — Вил, высадишь ребят, хорошо?

Найнер переключился на закрытый шлемный линк.

— Дар не дергайся. Не думай об этом. Мы вытащим Этейн. Джусик — тот уже в укрытии. Не беспокойся.

Как Этейн узнает что здесь на каждого джедая выписан смертный приговор? Она в пути. Она не сможет получить сообщение по комму, пока ее корабль не выйдет из гипера. Как он может ее предупредить?

Дарман активировал защищенный канал на Скирату. Кэл'буир ответил сразу же, словно он этого ждал.

— Дар?

— Серж, ты слышал…

— Да, я слышал. Приказ Шестьдесят Шесть. А теперь — не дергайся. Уходите сюда, вся команда, а мы позаботимся об Этейн. Ясно?

— Как мы ее предупредим?

— Оставь это нам. Джусик и Ордо уже в работе. Мы их прикроем.

Скирата сказал бы это, даже если бы рушилась вся галактика. Он считал, что может позаботиться обо всех и обо всем.

Дарман уже заметил, что двое офицеров КСБ напряженно переговариваются между собой. Акк—дрессировщик постучал Найнера по спинной пластине.

— Сержант, у нас только что сменили порядок подчинения. — сказал он. Полицейский корабль встал на посадочной платформе. — Это как—то связано с вашей переменой приказов?

— Что?

— Джедаи. У нас постоянный приказ содействовать любым запросам со стороны джедаев. И нам только что сказали про это забыть, и докладывать о любых контактах с джедаями.

Внешне Найнер выглядел как ледяная статуя. Только брат мог понять, что же происходит под шлемом.

— Разумеется. — холодно проговорил Найнер. Голос у него был, словно у чужака. — Я забыл что любое изменение в их статусе повлияет и на КСБ тоже. У меня нет никакой информации, кроме приказов. Что случилось?

Вил, пилот, пролез из рубки в отсек экипажа.

— Попытка переворота. Джедайские шишки заявились в офис Канцлера и попытались захватить власть. Ты в это веришь?

— Попытались захватить силой? — спросил Дарман, удивляясь тому, что он не шокирован новостями.

— По крайней мере, один учитель—Джедай погиб. Послушай комм—переговоры. В секторе Храма Джедай сейчас хаос. Подогнали солдат, все горит, и так далее.

— Выжигают ненужные улики, я так думаю. — Акк—дрессировщик нежно погладил своего зверя. — Кто бы мог подумать, а, Джосси? Плохие джедаи!

— Бред. — спокойно сказал Найнер. — Ладно, Дар, здесь мы выходим. — Он повернулся к копам и коснулся пальцами шлема. — Спасибо за предупреждение. Будьте осторожней, ладно?

Патруль КСБ улетел, и Дарман с Найнером остались стоять посреди резко изменившегося мира.

— Ох, шаб…

— Дар, с ней все будет в порядке. Относись к этому как к заданию. Мы республиканские коммандос. Вытаскивать джедаев, когда они вляпаются — это часть нашей работы.

— Она не просто какой—то джедай. Она моя девушка. Она моя жена — когда ответит на эту клятву. Она мать моего сына.

Найнер испустил долгий вздох, и осмотрелся вокруг, словно он что—то разыскивал.

— Что делаем, если встретим другого джедая? — спросил Дарман.

— Смотрим в другую сторону. — ответил Найнер. — Пусть с ними разбираются другие. Непохоже, чтобы сейчас на земле у нас не хватало солдат.

— Ты всегда был таким правильным. Еще не поменял мнение насчет дезертирства, а?

Дарман вспомнил разговор на Гафтикаре, когда они говорили о том, могут ли они бросить братьев ради новой жизни, если представится такая возможность. Найнер, насколько мог понять его Дарман, был крайне возмущен такой идеей.

— Нет. — ответил Найнер. — Вы, парни, всё, что у меня есть. Я не могу остаться один, да еще и во второй раз. Не хочу отрываться. Бежать мне не очень—то приятно, но Кэл'буир был прав, когда говорил, что мы не давали клятвы служить, так что я и не смогу ничего нарушить.

Дарман крепко пожал его руку.

— Мы все заодно, нер вод.

— Пойду, реквизирую транспорт. — сказал Найнер и направился к молодому парню—осарианцу, который о чем—то размышлял, сидя в седле большого спидербайка. — У Кэл'буира и Ордо сейчас и так хватает хлопот. Эй, гражданин! Мне нужен ваш спидербайк. Республика, чрезвычайные обстоятельства.

Трудно игнорировать республиканского коммандо, особенно ночью. Подсвеченный синим, Т—образный визор выглядел весьма устрашающе, особенно на фоне матово—черной маскировки брони. Осарианец вздрогнул, посмотрел на Найнера, потом на его винтовку ДС—17, а затем ему за спину, словно он что—то увидел в небе. Дарман обернулся.

Там был пожар. Большой. В ночном небе, которое всегда было густой мешаниной световых сигналов и всполохов, что затмевали звезды, сейчас было явственно видно дымное оранжевое пятно. Храм Джедаев был объят огнем.

— Эээ… хорошо, офицер. — проговорил осарианец и протянул ключ. — Его вернут?

— По адресу указанному в ваших правах. — непринужденно соврал Найнер. Он обернулся к Дарману. — Садитесь, рядовой.

Они взлетели, оставив ярко освещенный развлекательный район внизу, но куда им направляться — они пока не знали. Найнер нашел безлюдную наблюдательную точку на высоком офисном блоке. Двое коммандос на спидербайке устроились там, как хищные птицы на ветке.

— Что будем делать, когда узнаем куда садится Этейн? — спросил Дарман. непохоже, что сможем увезти ее на этой штуке. Мест только два.

— Сделаем как обычно — применяя динамическое управление рисками.

— То есть: «что—нибудь придумаем».

— Ага.

Дарману не очень хотелось знать, что сейчас происходит по всему городу. Он переключил ВИД на стандартные настройки — получать только экстренные сообщения и включил ночное видение. Линк со Скиратой и остальными он оставил активным. Потом он рискнул подключиться к комм—переговорам ВАР, чтобы выслушать то, что ему наверняка не понравится.

Там было на удивление спокойно.

Там поступал переменчивый поток докладов со всей галактики, по большей части они касались потерь, запросов на снабжение, и — это казалось почти что случайностями — время от времени слышались голосовые сообщения о том, что Приказ 66 в очередной точке исполнен, и что джедай—генерал, или джедай—коммандер был ликвидирован.

Дарман услышал только один комментарий по этому поводу в открытой комм—сети, и он исходил от клон—солдата, докладывавшего с борта «Аккламатора»: «Я всё ещё не могу поверить, что они попытались вот так захватить власть.» — говорил он где—то в инструктажной. — «Мы не замечали что к этому идет. Как могли джедаи так нас предать?»

— Ке нарир хаар'ке'гисе рол'ета ресол. — сказал Дарман больше себе, чем Найнеру. — Исполнить Приказ 66.

Это приказ, ничем не выделялся среди других в те дни, когда они впервые начали изучать этот список. Никто не считал, что джедаи действительно могут предать; но если случится самое худшее, и они это сделают, то простого ареста для существ владевших непостижимой Силой было явно недостаточно. Это следовало проводить со смертоносной мощью. Точно также в списке приказов предписывалось действовать в отношении многих других рас и организаций, которые были ценными союзниками, но кого нельзя было остановить всего лишь арестом, если бы они стали врагами.

Приказ есть приказ. И приказы должны исполняться, иначе вся организация развалится на части.

Это не было слепым повиновением, говорил Скирата своим коммандос, но сознательным ограничением личного выбора, который любой солдат делает при демократии. Солдат являлся инструментом государства, не его командования, а государство — это значит его граждане. Граждане выбирали гражданское правительство, и это правительство ставило задачи армии. Армия не может привередничать и решать, каким из законных приказов ей следует подчиняться. Армия, которая сама решает что ей делать, подрывает основы демократии и это заканчивается военным переворотом.

И приказы — всегда следовало за этим — сохраняют тебе жизнь; прими поддержку, прекрати огонь, отступи. Приказы приходят от тех, кто, в отличие от тебя, видит цельную картину; передвинуть этот батальон, уйти из этого сектора, ударить врагу во фланг. Если ты будешь медлить и спорить с ними — ты погубишь себя и остальных.

Дарман не был против приказов. Он просто не собирался убивать свою жену. Он на это не подписывался.

Если быть точным — он вообще ни на что не подписывался. Как и все они.

Этейн не была замешана ни в чем, что мог бы попытаться сделать Совет Джедаев. Как и Джусик. Те, кто действительно пытались сместить Палпатина… что ж, они должны были понимать на что идут. Предназначением Великой Армии было защищать Республику. Даже от джедаев.

Глава 19

«Готов поспорить, что сейчас им хотелось бы задать чуть больше вопросов, прежде чем принимать командование рабской армией.»

Спар, бывший ЭРК—пехотинец А—02, первый дезертир из Великой Республиканской Армии, в настоящее время охотник за головами, специализирующийся на поимке живьем.

Посадочный коридор для частных судов, воздушное пространство Галактического Города, время 2200, 1089 дней после Геонозиса.

Энакка запрокинула голову и протестующе завыла.

— Слишком поздно. — ответила Этейн. — Мы уже заходим на посадку. Просто заводи нас, как предписано, и сбрось меня поблизости от «Краггета». Все в порядке.

Энакка не соглашалась. Она хотела сесть, заправиться и улететь обратно. Она запросто может сесть поблизости от тайной гавани Скираты, а после Этейн…

— Нет. Потому что если за нами кто—нибудь следит — мы выведем их прямиком на Джусика, Фая, «Нулевых», Дара… — Она отмахнулась. — И, к тому же, теперь я даже и не джедай. Мне ничего не грозит. Просто сядь. Пожалуйста.

Предостерегающий рев Энакки заполнил маленькую кабину, но все же она сделала, как было сказано. Она опустила челнок на крышу над «Краггетом», и настояла на том, чтобы лично проводить Этейн до дверей. Они ненадолго замерли в тени у дверей заброшенной кантины неподалеку.

— Энакка слушай, я…

Вуки схватила Этейн за руку и сунула ей бластер. Он ей понадобится. — сказала Энакка — а времени на долгие прощания нет. Когда—нибудь они еще увидятся.

А потом Энакка решительно умчалась прочь и скрылась в турболифте. Этейн стянула свою коричневую рясу, которая откровенно выдавала в ней джедая и бросила ее с перехода в городскую бездну. До Краггета она спокойно дошла в светло—бежевой куртке и штанах. Но ей все равно потребуется сменить одежду на обычную.

— Привет, дорогуша. — негромко сказала Соронна. В этом ресторане было полно полицейских, большинство из них знало, кем именно была Этейн; и все они знали, что джедаи сейчас числились в розыскном списке. — Зачем ты сюда вернулась?

— Мне срочно нужна перемена одежды.

Соронна утащила ее на кухню. Она подобрала первое, что попалось под руку, из той одежды, что оставили валяться повара, добавила к этому собственную куртку и ботинки и Этейн сменила свою грубую аскетичную униформу на пестрый наряд, придавший ей вид девчонки, которая старательно следует моде, не имея на это кредиток. Обычная молодая женщина; среднестатистическая женщина—человек ее возраста из этой бедной части города.

— Прекрасно. — сказала она и поцеловала Соронну в щеку. — Даже не знаю, как смогу тебя отблагодарить.

— Ой, зайдешь как—нибудь и перемоешь тарелки… — Соронна открыла мусоросжигатель и бросила в него старую одежду и ботинки Этейн. — Есть что—нибудь в багаже, что выдаст тебя, если тебя задержат?

— У меня пара световых мечей, бластер, мой комлинк, дека и игрушка Кэда.

— С ума сошла. Выбрось мечи.

Один из них был ее собственным. Но второй принадлежал Учителю Фульеру, ее старому учителю, учителю, который погиб, потому что он придерживался принципов, которые он считал правильными — совершенно не по—джедайски, по нынешним стандартам. Фульер не оказался бы в таком положении. Фульер отказался бы командовать клонированными солдатами, он поднял бы шум, он нашел бы для учителя Йоды множество нелицеприятных эпитетов, и потребовал бы узнать, с какой стати все они должны, не пискнув, следовать по этому пути.

Она не могла бросить его световой меч.

«Сейчас вы бы гордились мною, Учитель. Хоть я больше и не джедай.»

И если уж она сохранит его оружие, то она может оставить и свое. Она будет очень осторожна, вот и все.

— До свидания, Соронна. — сказала Этейн и вышла через кухонную дверь в ресторан. Она никогда не чувствовала себя спокойней, уверенней, и надежней, чем сейчас. Ужасное, ноющее ощущение в груди, которое не давало ей дышать даже тогда, когда корабль еще был в гиперпространстве — исчезло без следа, на его место пришло звериное стремление выжить.

«Теперь у меня есть множество причин для того, чтобы жить и это — не просто идеалы.»

Когда она подошла к выходу, один из копов КСБ поднялся и заступил ей дорогу, повернувшись спиной к транспаристиловому фасаду, смотревшему в сторону воздушного коридора. У нее стянуло живот. Этот человек не собирался ее задерживать. И за ту долю секунды которая понадобилась ей, чтобы решить, как она заставит его убраться с дороги, он взглянул через плечо на воздушный коридор и обратно, когда мимо пролетал патрульный катер ВАР.

— Теперь все чисто, девочка. — сказал он. — Они проводят общее патрулирование вместе с нашими ребятами. А теперь беги. Удачи.

В галактике достаточно хороших людей. Ей стоит об этом помнить.

С пешеходного мостика она разглядела столб подсвеченного оранжевым дыма, поднимающегося над Храмом Джедай. Он был отлично виден из города; над шпилями четырех угловых башен то и дело взлетали, и вновь прятались в дыму длинные языки пламени. Она поймала спидер—такси на верхние уровни, и вышла у Голотеатра Бореали, где плотная толпа могла послужить лучшей маскировкой.