И снова за всех нас троих ответил брат:
— Себастьян Витторио плюс один, — проведя указательным пальцем по столбцу с фамилиями, мужчина-"коммандос" — весьма симпатичной, стоило отметить, наружности, — торопливо кивнул. — И Лилия Витторио...
— Тоже плюс один? — Моя фамилия попалась ему на глаза быстрее, и, получив подтверждение, мужчина с вопросом посмотрел мне в лицо.
Кажется, на этом мероприятии согласно правилам этикета следовало появиться со спутником.
Для подтверждения моих мыслей, один из внутренних голосов, часто сотрудничающих с разделом быстрого запоминания большого количество печатного текста, подсунул подходящую цитату из недавно прочтенный главы Эйнер.
Я мысленно простонала и с немым возмущением, укором и попыткой обвинить другого в собственном промахе посмотрела в лицо Бастьян.
Но тот, к его же счастью, не успел и слова сказать, так как из другого конца вестибюля — а именно из темного коридора — к нам вышла весьма колоритная парочка:
— Лилит! — На звонкий женский голос среагировали все — обернулись и с возмущением, удивлением и пренебрежением посмотрели на "фарфорового" рыжего "тасманского дьявола" в маленьком черном платье.
Моя челюсть плавно спикировал на пол.
На двадцатисантиметровых шпильках походкой от бедра — но не развязной, а всего лишь дерзко-нагловатой — в нашу сторону дефилировала Настя Селезнева под ручку с пятидесятилетним лысеющим мужичком в строгом темно-сером костюме с вызывающе яркой оранжевой бабочкой. Ну да, в общем, для тех, кто не понял, с Граблей. Который Петр Николаевич.
— Ну, привет, дорогуша! — Поравнявшись с нами Селезнева, картинно подняла правую руку вверх и, посмотрев на "часы", которых не было, выдала свой самый извечный селезневский упрек: — Снова опаздываешь! Мы тебя тут уже полчаса как ждем. Ну, сколько раз повторять нужно, что опоздания привилегия королей, а ты... — тут она на минуту заткнулась, окинула меня изучающим взглядом, после чего поправилась: — Ну ладно, так уж и быть, сегодня тебе можно. Как "почти" королеве.
И было в ее словах что-то такое, что показалось мне неприятным.
— Здравствуй, Лилия, — а это уже Грабля. Поклонился и после одарил меня ласковой отеческой улыбкой. — Как поживаешь?
— Спасибо. Хорошо. С утра было.
— Вы кто? — После моего автоматического ответа, из ступора вышел уже Бастьян. И с возмущением на проявленную наглость со стороны моих бывших коллег в упор посмотрел на Петра Николаевича.
— Прошу прощения, Господин Витторио, — Грабля еще раз поклонился, только уже чуть ниже. — Я главный редактор журнала "Fashion", Петр Николаевич Грабля. А это, — мужчина кивнул в сторону рыжего "тасманского дьявола" со злым прищуром, — Моя сотрудница, Анастасия Селезнева. У нас назначена встреча-интервью в зале с господином Витторио и с господином Диттричем.
— Ага, но случилась заминка, — Настя перебила своего начальника и перевела свой прищуренный взгляд с меня на сотрудников "коммандос". — Наших имен не оказалось в списках. Вот мы и решили дождаться Лилит...
Мне показалось, что Селезнева замолчала только чтобы не подавиться последующими словами. Вместо нее снова заговорил Грабля:
— Мисс Витторио, — мой бывший начальник нагнал меда в голос. — Может быть, Вы будете так любезны и по старой дружбе позволите нам войти?!
Моя нижняя челюсть до этого так и валявшаяся на полу, пошла трещинами. Потому, наверное, я не смогла адекватно ответить. Или хотя бы просто ответить.
— Диттрича сегодня не будет! — Резко осадил моих бывших коллег Бастьян. — Никого из них. Да и отец вряд ли захочет в такой день отвлекаться на политические разъяснения. Все комментарии были розданы во время пресс-конференции. Если вас на ней не было, это еще не значит, что теперь у бульварной желтухи появилась возможность попасть на праздник и прерывать его.
— Мы не пиш-ш-шем о политике-е-е! — Селезнева среагировала на слова моего сводного брата шипением. Тем самым, которым она одарила несколько месяцев назад Игоря при встрече в торговом центре.
— Настя! — Возмутился Грабля.
— Настя! — В тон ему повторила еще более ошарашенная я.
Никого не слушая, рыжий "тасманский дьявол" скрестил руки на груди, задрал вверх голову и сделал несколько шагов в сторону Бастьяна. Между ними оказалось сантиметров десять свободного пространства, а между их носами — раз в пять меньше.
— Ты ш-ш-што-то с-с-с-сказал мар-р-р-ра-а-а-а?!
— Только попробуй напасть суккуб, — осклабился едва слышно мужчина, в то время как я громко ойкнула.
"С-с-суккуб?"
"Суккуб?!"
"СУККУБ?!"
— Боиш-ш-ш-шьс-с-ся?
— Ничуть, — от нагловатого самоуверенного тона брата я ощутимо вздрогнула, высвободила руку и сделала несколько шагов в сторону. Так, на всякий случай, чтобы сохранить обзор на всех участников разыгравшейся сцены.
— Но предупреждаю, — и снова всем присутствующим стало понятно, что Бастьян — истинный сын своего отца, — При прилюдном оскорблении я могу и забыть, что не бью женщин.
Лицо Насти исказилось нечеловеческим оскалом. Витторио-младший с предвкушением хорошей драки ухмыльнулся. Кошка в целом сохраняющая нейтральное выражение лица, едва заметно нахмурилась. И только мы с Граблей продолжали поочередно открывать и закрывать рты, как выброшенные на берег рыбы, ловя крупицы воздуха.
— Тебе не с-с-сойдет это с-с-с ру-у-у-к!
— Уверена? Я будущий Глава клана...
— Бастьян, — Кошка дернула своего спутника за локоть, видимо, мысленно прося воздержаться от категоричных заявлений на публике. Но ее жест остался не замеченным, так как на "сцене" в этот момент появились новые "действующие лица".
— Почему я снова не удивлен тому, что ты успела попасть в неприятности, блондиночка?! — Компания во главе с Максимом Демонославовичем вальяжной походкой вошла в вестибюль и, мгновенно оценив происходящее, поравнялась с нами. — Что происходит?
— Он мне угрожает, — неприлично указывая пальцем Бастьяну аккурат между глаз, Настя повернула голову в сторону Диметьева и... кажется на этом моменте у меня задергались оба века на глазах, так как Настя с придыханием улыбнулась Главе безопасности и тот ее улыбку принял. Правда, ответил сухим кивком головы. Но возражать не стал.
— Вы знакомы? — Мой голос превратился в тоненькое писклявое подвывание, вызвав у стоящей позади брата Майи и ее спутника несколько тихих смешков.
— Добрый день, Максим Вячеславович, — напрочь проигнорировав меня, в разговор вступил храбрящийся Грабля. Низко поклонившись — раза в два ниже, чем мне и Бастьяну — Петр Николаевич с плохо скрываемой дрожью в голосе продолжил: — Простите Настеньку. У нас сегодня выдался тяжелый вечер. В списках приглашенных произошла какая-то ошибка и там не оказалась наших имен. А у нас важное интервью. Вот мы с Настей и решили дождаться Лилит... — на этих словах Демон повернул голову в мою сторону и внимательным взглядом прошелся по моей прическе, макияжу, фигуре и зафиксированной повязкой руке, — и по старой дружбе попросить ее пропустить нас. Мы никоим образом не думали, что наша просьба окажется оскорблением сеньору Себастьяну Витторио.
Вот я никогда не слышала, чтобы Грабля заискивал перед кем-то. Командовал? Да. Угрожал увольнением? Да, пожалуйста. Петр Николаевич даже не гнушался обзывательствами с намеком на плоские шутки и картонные стереотипы. Но чтоб ТАК унижаться самому перед кем-то? Нет, такого я никогда не видела. Даже с владельцем журнала — своим непосредственным начальником — Грабля разговаривал вежливо, но чуть с высока, всем видом демонстрируя собственный профессионализм и обязанность окружающих с ним считаться.
— Ясно, — Демон кивнул и с вопросом посмотрел на Бастьяна.
Тот насколько ему позволяла стоявшая почти впритык Настя, развел руками и скривился так, что даже самому твердолобому в нашей невольной компании стало понятно, кого он считает зачинщиком спора.
Да и спора ли?! Какие-то претензии, непонятные угрозы и напряженность присутствующих наталкивала меня на невольную мысль, что Настя являлась чуть ли не персоной нон грата. Для всех. Очень опасной персоной.
"ЕКЛМН, че происходит-то? Как моя подруга и самая человечная из человек оказалась суккубом? И откуда она знает Бастьяна и Демона?"
Одарив моего сводного брата многозначительным взглядом в ответ, Максим в приказном порядке произнес:
— Ангелина, реши этот вопрос. Живо!
Кудряшка Сью, до этого стоявшая чуть позади правого плеча Демона, деловито кивнула и отошла в сторону "коммандос" со списками. За ее перемещениями проследили все кроме Бастьяна, в упор смотрящего на Максима, самого Максима, копирующего взгляд оппонента и взлохмаченного блондина — спутника Майи. Кажется его Кайлом представили на ковровой дорожке. Он в отличие от двух уставившихся друг на друга баранов, разглядывал люстру. Причем с таким невозмутимым и интересующимся видом, что я невольно задалась вопросом, а не повторял ли сейчас этот паренек мой подвиг — в смысле, не пересчитывал ли он лампочки?
— Приволок сюда весь свой штат? Не смог найти нормальную спутницу на вечер, а потому взял в качестве нее секретаршу?
— Испугался, что я попорчу твою младшую сестренку, а потому выкрал ее из больницы? — Вопросом на вопрос, скабрезностью на скабрезность ответил Демон.
— А как же твоя невестушка? Прячешь ее в шкафу, чтоб такую "красотищу" никто не стыбзил?
— А как же твоя совесть? Думаешь, очернишь меня и мелкая примется благоговейно твои слюнки подтирать?
— Ах да, боишься, что твоя Эвелиночка узнает про бурную молодость?
— Ах да, тебе плевать, что твоя Лилиточка узнает про твою бурную молодость!
У меня возникло ощущение, что еще парочка таких фраз, и двое взрослых мужчин по обе стороны от меня возьмут рогатки и ринуться бой. Выяснять, чей метательно-стрелятельный механизм лучше.
Я по очереди взглянула сначала на одного, потом на второго. Мой умный внутренний голос подсказал, что лучшим способом предотвращения грядущей войнушки было бы оттаскивание драчунов за уши по разным углам.
Встретившись взглядом с понимающей Кошкой и полностью ошарашенной Майей, я решила, что на этот раз на амбразуру не полезу.
А вот Настя — до сих пор стоявшая слишком близко для местных рамок приличия к Бастьяну — решила рискнуть. Достала из кармана диктофон, нажала кнопку записи и с предвкушением продолжила ловить компрометирующие фразы высокопоставленных петухов:
— Моей Лилиточки хватит мозгов понять, что ошибки прошлого не оказывают никакого влияние на будущее.
— Моей Эвелиночке тоже хватит на это мозгов.
— Тогда почему она не здесь? Боишься, что несчастная женщина узнает, как ты лет десять назад на ушах по все Европе ездил?
— Эвелина знает про гонки!
— И про ставки?
— И про ставки!
— И про порошок?
— И про... Я НЕ ПРЕНИМАЮ!
— Ага-ага. Вся Тусовка принимает. А ты единственный святой.
— Злишься, что ты весь такой крутой "принц", а в Тусовке не состоишь? Никто не приглашает.
— Зато тебя там на руках носят. Хотя погоди... сколько лет ты уже при должности? Четыре? Пять?
— Пять.
— И, наверное, с тех пор...
— Может, хватит?!
Нить этой "детской перебранки" я потеряла еще на моменте коверканья моего имени. Однако осадить мужиков решилась сейчас только Кошка:
— Во-первых, нашли место скандалить! Во-вторых, нашли повод скандалить. А в-третьих, если уж так хочется разукрасить друг другу морды, выйдете в сад через черный ход и там наслаждайтесь ночью, звездами, луной и "праздником".
Петухи посмотрели на нарушительницу их "сакраментального" разговора с осуждением. Но возразить в ответ ничего не успели.
— Слушайте, господа, так существование Тусовки — это правда? — Селезнева с журналистским любопытством вклинилась в беседу со своим вопросом. А для последующего ответа протянула поближе сначала к Демону, а потом и Бастьяну работающий диктофон.
Вытянувшиеся выражения лиц с пониманием в какую "Ж" они вляпались своими откровениями я запомнила навсегда.
Так же как и подавившиеся собственными смешками Майя и Кайл.
Но ответа моя дорогая бывшая коллега тире подруга тире суккуб так и не дождалась.
К нам вернулась Кудряшка Сью, которую Максим не далее как пять минут назад назвал Ангелиной.
"Стоп. Ангелина? А это случайно не там самая Ангелина Свиит из Управления ОБС?!"
— Максим Вячеславович, я решила проблему со списком приглашенных. Анастасию Эдуардовну и Петра Николаевича действительно вычеркнули из числа гостей после того, как стало известно о побеге заключенного. Госпожа Кристабэлла перестраховалась.
— Этого следовало ожидать, — Демон быстро обернулся и встретился взглядом с Кайлом, который уже минуты три назад закончил подсчет лампочек. Дождавшись его короткого кивка, начальник безопасности вновь обратился к кудрявой спутнице: — Раз этот вопрос снят, проводи наших гостей в зал и дай им необходимые интервью. Также проследи, чтобы последующие статьи, написанные на основе собранного сегодня материала, не содержали в себе никаких компрометирующих фактов.
И вроде бы и вежливо он говорил, и интонация была спокойной. А мне все равно за всем сказанным Демоном послышался приказ "увести журналистов подальше, отобрать у них диктофон и навешать приемлемой светской лапши на уши!".
— Будет сделано, — Кудряшка Ангелина — я решила объединить ее имя и кличку в одно словосочетание — растянула на губах вышколенную улыбку, и, развернувшись с коротким "следуйте за мной", направилась в зал. Удивительно, но никому из нас эта женщина даже и не подумала кланяться.
Насте и Грабле ничего не оставалось. Как ни хотелось подруге ускользать в этот момент от сенсации, она, подхватив начальника за локоток и засеменила все той же дерзкой походкой от бедра следом. Правда напоследок успела мне шепнуть на ухо: "найду тебя позже".
— Что же, беру свои слова обратно, иногда полезно повсюду таскать за собой секретаря, — примирительно сказал Бастьян. Больше ничего не добавив, брат снова подхватил меня и Кошку под руки и уволок следом за журналистами.
Ныряя в полутемное помещение основного зала, позади я услышала взволнованное щебетание Майи по поводу моего нового офигенски-крутого платья и почему-то переломанной руки. А еще тихую реплику Максима в ответ, о том, что мои проблемы — теперь не их ума дело.
По количеству вычурной позолоты, лепнины и люстр со множеством ламп накаливания, основной зал ничем не уступал вестибюлю. Здесь были такие же белые стены, две симметричные колоннады по бокам с ответвлениями в темные коридоры (я их навскидку насчитала штук по пять с каждой стороны), импровизированная полукруглая сцена в конце зала, аккурат напротив входа, высокие окна с видом на сад и Финский залив, несколько приватных зон с кучкующимся по сферам интересов бомондом, и снующие туда-сюда вышколенные официанты с бокалами шампанского на подносах.
Освещался зал также — посредством спрятанных прожекторов и светодиодов, только не "холодных", как в вестибюле, а "теплых". И более ярких. Настолько, что мне не представлялось трудности подсчитать количество уже появившихся к этому моменту гостей в зале.
