— Да, пара пустяков. Просто подойду к Тореару и скажу: "Слушай, друг, не мог бы ты одолжить мне своего Рока? Надо в магазин за пивком смотаться".
— Сарказм здесь неуместен, — оскорбленно отвернулся Виктор.
— Да ладно, не обижайся. Но сам пойми — ты предлагаешь абсурд.
— Я уверен, ты найдешь способ нейтрализовать Рока, когда переберешься на ту сторону баррикад.
Я нервно вздохнул, постепенно понимая, насколько возрастают ставки.
— Ты не сказал в чем твой профит, — взглянул я Виктору в глаза.
— Не думаешь же ты, что я выложу тебе все как на духу? — заговорчески улыбнулся он.
— Ну, ты хотя бы намекни.
— Скажем так, я кое-что ищу, и у меня есть основания полагать, что с твоей помощью мне, наконец, удастся это найти.
— Че-то не густо для того чтобы я тебе поверил и пошел у тебя на поводу.
— Так ты не ради меня должен на это пойти, а ради общего блага.
— Вот только не надо мне втирать про общее благо, — раздраженно скривился я. — Забыл уже, чем вылился визит к ГУПИ? А, да, ты же сразу начал им зад облизывать.
— Ну, ладно, хорошо. — Виктор показательно положил руки на стол, словно его заставили это сделать. — Альмод не единственный, кому нужен храм Заката.
— А кому еще?
На лице Виктора появилась многозначительная гримаса.
— Вот даже как, — уразумел я. — И зачем он тебе?
— На твоем месте я бы беспокоился не о том, зачем он мне, а о том, почему он является первостепенной целью Безликих. Если им удастся отыскать его раньше всех, то вы с Миротворцами будете искать пятый угол.
— Да что он всем так сдался? Что у вас всех за "археомания" такая?
— Сила решает все, и тот, у кого ее больше, решает всех. Так было всегда и никто этого не изменит.
— А, сила. Угу. — Я скептически покивал. — Насколько я помню слова Аса, фрицы тоже этот храм искали. И что в итоге? У рейха-то силенок было побольше, чем у тебя.
— Главной силой являются знания, а ими я вооружен лучше, чем нацисты.
— В общем-то, раз этот храм такая страшная штука, ты тоже можешь доставить всем проблем, если его найдешь.
— Потому я и рассчитываю, что ты найдешь его первым. Тогда ты сам поймешь, что мне надо совсем мало и никаких проблем я не доставлю.
— Как-то меня все это стремает. — Я нервно покусывал язык.
— Тебе бояться нечего. Тореар сам тебя позвал. К тому же, на твоем месте я бы не смог устоять перед соблазном узнать, что находится там, за горизонтом, куда Миротворцам путь закрыт. Это совсем другой уровень знаний и совсем другие возможности.
Я с недоверием покосился на него.
— Я к тому веду, — поспешил объясниться он, — что, вероятно, тебе стоит внедриться к ним не только и не столько ради какого-то эфемерного блага, сколько ради своих собственных интересов. Ты только представь, какими знаниями владеют Безликие, если на их стороне даже такое существо как Тореар. Вернуть родителей и сделать так, чтобы они больше не умерли, для тебя будет несущественным пустяком. Подумай, ведь добро и зло — суть субъективны, придуманы недалекими людьми. Для одних убийство — зло, а для других — питание. Люди же не наказывают забойщиков скота? По их представлениям добра и зла, убийство животных ради еды — норма. Но тот факт, что они сами могут являться всего лишь чей-то едой, в их нормы не укладывается и априори клеймится как зло. Так что такого страшного в том, чтобы воспользоваться знаниями врага?
— В принципе, с какой-то стороны ты прав... — задумчиво пробормотал я, углядев в словах Виктора долю истины и немного воспрянув духом, даже не догадываясь, до чего доведет такая опрометчивость в выводах.
Пока прилив смелости не отступил, я направился обратно к Асу сообщить о согласии. В конце концов, что мне было терять кроме своей жалкой жизни? У меня ничего не осталось, а жизнь казалась вполне приемлемой ставкой в игре, где на кону стояла возможность с лихвой вернуть утраченное. К тому же, это был шанс спасти Анну.
Прощальные напутствия были недолгими. Ас объяснил, что связь будет осуществляться только через сновидение. Как только у меня появится возможность, я должен буду приказать доспеху запустить процесс искусственного засыпания. Со стороны Миротворцев кто-нибудь обязательно запеленгует мое подключение к серверу сновидений и выйдет на связь по защищенному каналу. Ас сказал, что я могу воспользоваться червем в любой момент, чтобы вернуться, но лучше продержаться в стане врага как можно дольше. Любая информация "для внутреннего пользования" — на вес золота. Правда, что делать, если червь по какой-то причине станет бесполезен, Ас не уточнил.
Так я еще никогда не волновался. Трясучка дошла до того, что я не мог ровно стоять на ногах. А я ведь еще даже не покинул лаборатории. На мое предложение дать мне успокоительного, Ас ответил, что для правдоподобности будет лучше оставить все как есть.
Искать противника долго не пришлось. После захода солнца прямо над центром Москвы появилась очередная атмосферная аномалия сверхнизкого давления. Ее эпицентр располагался над останкинской телебашней, на вершине которой так же находился источник зашкаливающей радиоактивности. Именно туда я и переместился.
Завораживающая картина ночного мегаполиса, распростершегося под грозовыми тучами, не произвела на меня впечатления, так как я сходу вцепился в железные ограждения площадки, на которой оказался, чтобы не дать шквальному ветру унести меня как листок. Других площадок выше не было, — я находился на самом верху. У меня под ногами, словно циклопическая колонна, удалялось серое тело башни.
Сияющее зелеными огнями чудовище спокойно взирало на город, сидя на одном колене у края площадки передо мной. Рок не обернулся, но он точно знал о моем присутствии.
Я осмелился приблизиться, перехватываясь за холодные железяки ограждений как за канат. Тогда мне впервые удалось детально рассмотреть это существо. Оно действительно напоминало горгулью. Его однотонная черная кожа фактурой походила на резину. Ни чешуек, ни пор, ни волосков — сплошная матовая поверхность, под которой все тело монстра покрывали ребристые щитки разных форм и размеров. Из щитков торчали ряды наклонных, острых как иглы черных шипов, располагавшихся таким образом, чтобы не поранить хозяина: на груди, спине, вдоль внешней стороны рук и ног, а так же по краям головы и крыльев. Крупным и массивным существо выглядело в основном именно из-за щитков, за вычетом толщины которых, его тело оказывалось довольно компактным. Даже слишком компактным, чтобы нести на себе вес всей этой брони, да еще и так быстро двигаться.
Его пятипалые ступни с противопоставленными, как у обезьяны, большими пальцами, вооруженными крупными когтями, напоминали лапы динозавра.
Небольшой относительно тела лысый круглый череп защищался с двух сторон щитками. Начиная с тех мест, где у человека находились бы уши, у монстра назад и вверх вырастало по паре изогнутых костяных пластин, причем каждая нижняя пластина тянулась к затылку, при этом немного отодвигаясь от черепа в сторону, а каждая верхняя росла к макушке головы, наоборот, слегка придвигаясь к черепу. При взгляде на чудовище анфас эти щитки можно было бы принять за четыре радиопередатчика, торчащих из одетого на голову шлема.
Довершали его обличие перепончатые крылья из кожи толщиной в мизинец, в сложенном состоянии похожие на продолжение брони существа.
— Взгляни на этот город, — первым заговорил со мной Рок, не оборачиваясь. — Эту... клоаку. Пятнадцать миллионов человеческих существ живет в месте, которое через несколько минут перестанет существовать, обратившись пустыней кошмаров. Улицы опустеют, а по темным углам будут таиться воплощения людских пороков прошлого. Аберрации грязи.
— Зачем? — набравшись смелости, спросил я. — Что вам сделали все эти люди?
— При всем желании ты не сможешь этого понять, — ответил Рок. Его голос меня деморализовывал. — Пока не сможешь.
— Почему я? Зачем вы пригласили именно меня? — с некоторой обидой за свою участь спросил я.
— Тебе известно, что ты в черных списках мироздания? Ты вне законов. С позиции логики Вселенной ты необучаем, не способен к духовному развитию.
— Нет, — с недоверием ответил я.
— Так знай это. Твой статус в глазах богов отличает тебя от Миротворцев и делает похожим на нас. Потому мы и предложили тебе помощь. Такие как мы должны помогать друг другу. Нас очень мало.
Сходства с человеком Року добавляла мимика. Толстая черная кожа живо меняла свою форму, то хищно обнажая ряды зубов, то скрывая их непроницаемым чехлом. Лицевых мышц у него не было, поэтому многие эмоции его морда выражать не могла.
— Ну, вот, я пришел, — обреченно подкинул руки я.
— О нет, ты пришел не потому, что сам пожелал, а потому что тебя заставили твои соратники, решившие сделать из тебя шпиона.
"Все, я раскрыт, — панически подумал я. — Пора делать ноги".
— Твой червь не функционален в данный момент, — зловеще произнес Рок.
"Вот я как знал, что так и будет".
— Я спрыгну, — угрожающе сказал я, уже поглядывая вниз.
— По-моему, ты меня не понял. — Рок поднялся с колена, выпрямившись во весь свой почти двухметровый рост, но ко мне, по-прежнему, не оборачивался. Его тело выглядело непропорциональным, слишком широким, особенно в плечах. — Тебе действительно предлагается неоценимая помощь.
— Конечно-конечно, — перекинул я одну ногу через перила.
— Я тебя все равно не отпущу, — твердо сказал он. — Ты мой единственный шанс, человек.
— Что? — замер я.
Он, наконец, повернулся ко мне. Теперь его взгляд не проницал насквозь, а вызывал внутри меня какой-то полузабытый с детства трепет, предвкушение чего-то захватывающего, но неправильного, противоречащего совести, будто я собирался совершить мелкую кражу.
Морда чудовища сильно напоминала человеческое лицо, и от этого сходства выглядела еще более зловещей. По краям мощной нижней челюсти, надвинутой не небольшую относительно нее верхнюю, как и по черепу тянулись ряды шипов, встречающиеся на раздвоенном, словно гвоздодер, подбородке. Из-под кожи, закрывающей зубы — а губ там не было и в помине — выглядывало два больших нижних клыка цвета слоновой кости, по высоте почти достающих до маленького, идеально ровного носа с плоскими крыльями. Пропорционально человеческим, челюсти этого существа были немного длиннее, и в его пасти, должно быть, насчитывалось много зубов, однако из-за высоких угловатых скул и клиновидной формы морды челюсти у него при взгляде в профиль не сильно выдавались вперед.
Близко поставленные косые глаза, сужавшиеся к переносице острыми углами, выглядели подозрительно гротескно, как у монстра из детских страшилок. Року не нужно было даже особо напрягаться, чтобы кого-то напугать: увидев в темноте, как на тебя таращатся два таких глаза, легко было схлопотать сердечный приступ.
Вдруг он потянулся к своему левому запястью. Я уже собрался прыгать, ожидая нападения, но затем произошло нечто неожиданное — Рок уменьшился в размере, словно высыхающий фрукт, и вокруг него образовалась иллюзия человеческой внешности. Доспех показал, что на запястье чудовища находится блок генерации световой маскировки. Вот что он отодрал у Вала в Сочи. Теперь Рок выглядел как абсолютно банальный мужчина возраста Аса. Можно даже сказать, он был на него немного похож.
— Ты ведь хочешь избавиться от Тореара? — коварно спросил стоящий передо мной человек. Его иллюзорную природу выдавал только двойной голос.
— А что?
— Хватит изображать дурака, — злобно стиснул зубы он.
"Ну, почему вы все такие непростые?.." — удрученно подумал я.
— Почему бы тебе тогда не предложить помощь Миротворцам? — спросил я, тяжело вздохнув.
— Разве я сказал что-то про Миротворцев?! — раздраженно зарычал он. — Мне нужен ТЫ! Тореар пригласил ТЕБЯ! Его не обмануть!
— Ну и что, что пригласил? Даже ты сразу понял, зачем я на самом деле пришел.
— Тореар желает, чтобы я изменил твое мировоззрение, тем самым склонив тебя на его сторону. Ему нужен твой редкий дар. Я не могу его ослушаться, но он не уточнял, как именно я должен изменить твое мировоззрение. Мы с тобой утаим от него кое-что.
— Так, стоп! — непричастно вскинул руки я. — Я ни на что не соглашался.
— Но ты ведь хочешь избавиться от Тореара? — Его лицо выражало надежду. Я вдруг заметил в нем что-то отдаленно похожее на наивность, можно даже сказать, какую-то глупость, или недостаточную разумность, словно он — неодушевленный предмет, наделенный интеллектом, робот.
— Хочу, — с напускной неуверенностью согласился я, хотя в тот момент наоборот почувствовал уверенность в себе. — Только я что-то не горю желанием изменять свое мировоззрение.
— А-а! — как будто обрадовался он, шагнув навстречу мне. — Позволь, угадаю — ты, должно быть, думаешь, что тебя хотят переманить на сторону зла?
Я не знал, что ответить на такой наивный вопрос, и просто неуверенно кивнул.
— Заблуждаешься, — самодовольно поднял он подбородок. — Обычно те, кто думают, что творят зло, не понимают, что они делают лишь то, что уже предусмотрено законами мира. Они слепо следуют желаниям, поступают из ненависти, вредности, жадности. Поступать иначе им просто неприятно. Злом эта недалекость является только в глазах людей, которые боятся того, чтобы им было плохо. Зла не существует как абсолютной величины. Есть только интересы, и когда они пересекаются, начинается противостояние, каждая из сторон которого считает действия противников злом. Я предлагаю тебе кое-что совсем иное: осознавать свои действия и понимать их последствия. Знать законы богов, и намеренно их нарушать, представляя, каких благ ты при этом лишается, и каких врагов обретаешь. Твои действия не должны нести ни тени бездумности.
— Если все так просто, в чем заключается смена мировоззрения? — не понял я. — Мне и так все ясно.
— Не ясно, — возразил Рок. — Ты только что спросил у меня, что нам сделали все эти люди, — указал он на Москву. — Ты считаешь, что мы совершаем зло. Тебя нужно много учить, чтобы ты понимал, что мы делаем.
— И что вы делаете?
— Следуем особому пути, который ты, в силу своего незнания, назвал бы не иначе, как путь Тьмы.
— Так Тьма же не может быть разумной, — усмехнулся я. — Это ученье — свет, а неученье — тьма.
— Думаешь, что Свет — разум, а Тьма — безумие? — Рок хрипло гоготнул с издевкой. — То, что ты представляешь себе Тьмой — всего лишь жалкая пародия. Причинение страданий и учинение разрушений предусмотрено логикой богов и является такой же частью их спектакля, как сострадание и созидание. Я говорю о другом. Мир не однополярный, и развитие, "ученье", возможно в обоих направлениях. Только по тропе Тьмы — по настоящей тропе — ходят очень немногие. Боги приложили немало сил для того чтобы создать ложный темный путь, а настоящий — дискредитировать. На определенном уровне умственного развития каждое существо должно понимать свое место во Вселенной и делать выбор, как развиваться дальше, но выбор, основанный не на субъективных страстях и желаниях, а на объективной оценке отдаленных последствий выбора. Боги упростили этот процесс. Степень развития, которой необходимо достичь существу, чтобы сделать подобный выбор, слишком рискованна для их замысла. Достигнув такого уровня, существо может ненароком прийти к непопулярным выводам, то есть выбрать темный путь, который исключает смирение перед какими бы то ни было силами, а перед "высшими" — в особенности. Поэтому, в целях собственной безопасности, боги все до предела упростили, представив Тьму — как безумие и страсти, а Свет — как рассудок и сдержанность. При таком раскладе выбор пути для каждого более или менее набирающегося разума существа становится очевиден, и только полоумные твари выбирают темный путь.
