Стоило Виоле нагнуться пониже, как по спине неожиданно пробежал холодный, пронизывающий ветер. Она вздрогнула и разогнулась, чтобы отругать Ули: пусть не балуется, так и простудиться можно. Но это была совсем не шалость молодого графа. Следующий порыв ветра оказался гораздо сильнее и чуть не сорвал с неё шляпу и не преуспел только потому, что дул сзади. Виола оглянулась и увидела: из-за ряда высоких платанов, тихонько ворча и посверкивая молниями, выползала тёмная грозовая туча. Она взвизгнула:
— Ули, смотри!
Он тоже обернулся и в этот момент из-за поворота выехали трое всадников. Пино тоже не рассчитал скорость пони и в последний момент поторопился. Естественно, он увидел сразу всё: и страшную чёрную тучу, и погоню. Перекинув вожжи в руки девушки, крикнул: «Гони!», и выставил универсальный щит. Вилька, даже не вылезая из-под лавки, умудрилась щёлкнуть вожжами и издать такой пронзительный крик, что у всех заложило уши. Умница Малыш понял невысказанную команду и понёсся вперёд со всех своих коротеньких ног.
Наёмники, поняв, что чуть не прошляпили добычу, заволновались и тоже пустили коней вскачь.
Малыш скакал быстро, кони преследователей ещё быстрее, но самой шустрой из всех оказалась туча. Она первая догнала всех. На сухую, покрытую красноватой пылью землю упали первые тяжёлые капли. Это не остановило Пино и его подельников. Они уже поняли, что догоняют и преисполнились уверенности. Главарь достал из кармана скрывавшийся там артефакт, размахнулся…
То, что произошло дальше, никто толком не увидел и не понял кроме, пожалуй, Ульриха. Не зря он четыре года учился на боевого мага. Тело само вспомнило правильный порядок действий. На мгновение раньше, чем Пино совершил бросок, из тучи ударила молния, а ей навстречу с пальцев Ули полетело заклинание. Одинокий зигзаг превратился в трезубец и разом поразил всех троих нападавших под оглушительный раскат грома. Никто даже не вскрикнул. С обезумевших лошадей наземь попадали обгорелые трупы. Но и бросок Пино не прошёл даром. Что-то, в чём Ульрих не успел разобраться, упало на задок повозки и она стала катастрофически замедляться. В это мгновение сверху рухнула стена дождя.
Виола ничего этого не видела, она сидела под лавкой, держалась за вожжи, совершенно потеряв влияние на Малыша, и только молилась богам о спасении. Она редко к этому прибегала, предпочитая рассчитывать на свои силы, но тут от неё, кажется, уже ничего не зависело. Ливень мигом вымочил её до костей и лишил даже тех остатков обзора, которые у неё ещё были. Но шарабан стал замедляться, затем и вовсе остановился. Она хотела было подняться и выЯснть, что происхоит, но тут над ней воздвиглась тёмная фигура и голосом Ульриха заорала, перекрикивая дождь:
— Сиди и не двигайся! Опусти голову пониже!
Очень хотелось выяснить, что означает этот приказ, но Вилька поступила разумно: легла всем телом на дно шарабана и даже немного забилась под лавку. Если опасность ещё не миновала, есть шанс, что тут её не сразу увидят. Прошло несколько томительных минут и физиономия Ули возникла прямо напротив её лица. Парень то ли сел на корточки, то ли вообще лёг на землю, потому что она не ожидала увидеть его так низко. Он протянул руку и поманил Виолу к себе.
— Быстрей вылезай, только осторожно: не поднимай головы.
Хорошо ему говорить, а вот как это сделать? Она попыталась ползти, но, опуская голову, она задрала попу и почувствовала что кто-то крепко держит её за юбку.
— Юбка за что-то зацепилась, — прошептала она.
Ульрих выругался, схватил её за руки и дёрнул посильнее. Два нижних волана остались во власти таинственного нечто, а Вилька с визгом вылетела из шарабана и плюхнулась на молодого мага сверху. Он не стал ни ругаться, ни заигрывать, а без лишних слов оттащил её подальше от повозки. Дождь хлестал тугими струями, молнии сверкали, а юноша упорно полз в сторону от дороги. Только отгородившись от ставшего вдруг опасным шарабана несколькими деревьями, он остановился и ссадил Виолу на мокрую землю.
— Что это было? — спросила она.
Ответ не замедлил себя ждать.
— Это не было, это есть. Какой-то артефакт в действии, похоже что древний. В нас бросили стазисную ловушку очень редкого типа. Теперь придётся ждать, когда она выполнит свою работу и закроется, а потом дезактивировать. Как — ума не приложу.
Виола обычно недолюбливала разговоры про магию и заклинания. Даже приторговывая от имени и по поручению Мельхиора зельями и амулетами, она довольствовалась самой поверхностной информацией. Например: налито в синие бутылочки, воняет чесноком и гвоздикой, помогает от желудочных колик, безопасно для беременных. Попытки Мельхиора дать более развернутую информацию натыкались на безразличие. «Я всё равно половины не пойму, всего не запомню и вряд ли в будущем мне это понадобится». Маг не настаивал. Но Ули на её вопрос очень оживился и сейчас Виоле предстояло выслушать лекцию на тему «Артефакты и с чем их едят». Слушать это под проливным дождём не хотелось, но с другой стороны заняться всё равно было нечем, а узнать, чем эта ловушка им грозит, стоило. Поэтому она, тяжко вздохнув, задала нужный вопрос:
— Стазисная ловушка это как?
Ули был рад блеснуть своими знаниями, То и дело стирая с лица воду, норовившую залиться в рот, он стал объяснять:
— Про стазис ты знаешь, правда? Ящиком для хранения пользуешься, это факт. То, что попало под стазис, остаётся неизменным до тех пор, пока заклинание действует. В идеале как угодно долго. Продукты не портятся, а вот человек превращается в предмет: ничего не чувствует, вообще впадает из потока времени. Даже маг теряет на время пребывания в стазисе свои способности и не может ими воспользоваться. Вот нас и хотели упрятать примерно в такой ящик. Вернее, не так: нас пытались накрыть стазисом как ловчей сетью. Я не зря велел тебе не высовываться: сеть упала на наш шарабан сверху и накрыла всю заднюю часть.
— Где продукты? — переспросила Вилька.
— Так точно, — подтвердил Ули, — Но слушай дальше. Ловушка нестандартная. Ползучая. Я такого никогда не видел, только читал. Она зацепилась за задок нашей повозки и стала распространяться, пытаясь накрыть весь объект. Как только я это понял, то отпустил Малыша и постарался вытащить тебя, но эта гадость очень быстро продвигалась. Юбкой пришлось пожертвовать.
— И что теперь? — спросила в ужасе Виола.
Она представила себе, что могла по сути перестать существовать, и, несмотря на дождь, облилась холодным потом.
— Теперь? Ничего, — с улыбкой ответил Ули, — Если бы нас накрыло, то, учитывая, что нападавшие погибли, нам бы тоже не поздоровилось. Кто знает, когда бы сюда явился кто-нибудь, кто сообразил бы, что случилось и вызвал бы мага? Но мы, хвала богам, снаружи! А снаружи любое заклинание поддаётся воздействию. После того, как шарабан полностью накроет, сеть замкнётся и её можно будет снять. Так что пока сидим, ждём. Кстати, дождь, кажется, прекращается.
Действительно, дождь уже не хлестал толстыми струями, а лил умеренно. Чёрная туча ушла вперёд к Эделю, молнии сверкали всё реже, гром грохотал в отдалении. Стало заметно светлее. Виола осмотрелась: там, откуда пришла туча, сияло синее небо. Девушка попыталась подняться. Насквозь мокрая, в рваной юбке и прилипшей к телу блузке, густым слоем покрытыми красноватой глиной здешних мест, с вороньим гнездом на голове вместо шляпки она представляла жалкое зрелище. Ули тоже выглядел не лучше. Его яркая красота почти скрылась под грязными пятнами, кудри развились и свисали унылыми сосульками, штаны порвались на коленке как у трёхлетнего малыша. Виола посмотрела на него и захихикала.
Вслед за её смехом дождик кончился и выглянуло солнце.
— Пойдём, посмотрим, что там происходит, — предложил Ульрих, — а потом я постараюсь нас почистить.
— Может, почистить сначала? — с надеждой спросила Вилька.
— Нет, — отрезал маг, — Сегодня утром ты была права, когда советовала мне экономить силу. Я здорово потратился на щит и вмешательство в удар молнии, а мне понадобится энергия для снятия чужого заклинания. Если что-то останется, то оно пойдёт на чистку.
Виола вздохнула. Показаться в городе с оторванным подолом, да ещё и грязной как бродячая псина ей не хотелось. Но если для дела надо…
На снятие сети у Ули ушло часа полтора. Большую часть времени он ходил вокруг да около, присматривался, делал осторожные пассы и отходил в сторону. Потом что-то сообразил, замахал руками энергичнее, произнёс несколько слов и вдруг воздух над шарабаном зарябил миллионом мелких блестящих точек. Затем они пропали, а на рогоже, прикрывавшей покупки, остался лежать простого вида тёмный камень в оправе самого невзрачного вида из серо-синего металла. Ули уверенной походкой приблизился к шарабану и сунул амулет в карман.
Затем изучил то, что оставалось под сетью и позвал Виолу.
— Стазис на продукты придётся наложить по-новой, он слетел вместе с сетью. Но это после еды, когда силы немного восстановятся. А твой короб невредим. Может, мы перекусим, а то я сейчас дракона бы слопал?
Виола рассмеялась и снова полезла под лавку. В этот раз всё прошло удачнее и вскоре они уплетали жареную рыбу, запивая пивом. Непрезентабельный вид их больше не смущал: ни свой собственный, ни друг друга. О произошедшем они не разговаривали. Виола не хотела услышать о судьбе преследователей, а Ульрих не спешил о ней поведать. Он впервые убил человека, и не одного, а целых трёх. При мысли об этом ему становилось не по себе и он гнал её прочь. Радовали два момента. Первый — это то, что он сумел применить на практике науку, полученную в университете, а второй — то, что он отказался от идеи стать боевым магом. Не слишком приятное дело — людей убивать, пусть даже злодеев. При этом он гордился тем, что сумел защитить свою женщину и сейчас впервые смотрел на неё сверху вниз, а не снизу вверх как обычно.
Наевшись, он снова почувствовал в себе силу и быстро избавил и себя, и подругу от грязи. К сожалению, прирастить к юбке оторванный подол он не сумел. Такое бытовое заклинание Либерий тренировать не приказывал и Ули просто-напросто его не знал.
Кроме того выяснилось, что Малыш убежал. То ли грозы испугался, то ли магии, но сколько Виола его ни звала, сколько ни бегала по роще, но пони как в воду канул. Силы на то, чтобы заставить шарабан двигаться, у Ульриха не осталось. Пришлось им впрячься в оглобли и тащить его своим ходом.
Двигаться пришлось вперёд. На узкой дороге развернуться оказалось практически невозможно. К тому же Ульрих помнил, что за спиной остались три обгорелых трупа. Не хватало ещё чтобы Виола их увидела. Из своей практики он вынес одно убеждение: все здешние ответвления от главной дроги рано или поздно к ней же и выходят. Поэтому он упорно тащил шарабан вперёд, хотя Виола не раз предлагала вернуться.
Дорожка виляла по раскисшему краснозёму, в котором разъезжались ноги, шла то вправо, то влево, обходила рощи, сады, поля и виноградники. Через некоторое время совершенно выбившаяся из сил Виола перестала приставать к Ули с вопросами и предложениями. Она с трудом переставляла ноги и ей уже было безразлично, что её увидят грязной и рваной. Ближе к сумеркам упорство Ульриха увенчалось успехом. Дорога, вильнув вокруг яблоневого сада, внезапно вывалилась на платановую аллею в том месте, где она уже почти закончилась. До Эделя оставалось не более полутора лиг.
Они не успели сделать и десяти шагов по главной дороге, как их с криками: «Эгей, я их нашёл!» нагнал всадник. Это был Айвен, взгромоздившийся на Мельхиорову Красотку. Откуда ни возьмись выскочили пешие Лоран с Сильваном. Они оттолкнули Виолу и Ульриха, велели им сесть на скамейку и впряглись в оглобли.
— Малыш пропал, — пискнула Виола.
— Ничего не пропал, — весело забасил Айвен, — уже часа три назад домой прибежал и тех пор жрёт как не в себя.
* * *
Дома их ждала совершенно деморализованная потерей своей заступницы Регина и злой как оса Либерий. Он сходу попытался наорать на Ульриха, мол, его шашни ведут к непредсказуемым поступкам и безответственному поведению в целом. Но юный маг холодно объявил:
— На нас напали и мы вынуждены были защищаться. Пони убежал, поэтому нам пришлось идти пешком и ещё тащить все покупки за собой. А кроме того вот! — и он протянул Либерию руку, на которой лежал амулет из кармана Пино.
У Либерия глазки засверкали.
— Дай сюда! — крикнул он, — Откуда ты это взял?
— Вот с этим на нас и напали, — пожал плечами Ульрих, — Мне кажется, это какой-то древний артефакт. Ползучий стазис или что-то в этом роде.
— Ты прав, парень, — вдруг сменил гнев на милость Либерий, — Это древний артефакт. Очень древний. Такой древний, что те. Кто не имеют диплома мага, не должны его касаться. Так что извини, но я тебе эту игрушку не верну.
Он сунул камень в карман и усмехнулся. Артефакт не был древним, наоборот, Либерий узнал в нём одну из последних разработок валариэтанской лаборатории боевой магии. У обычных людей, не магов таких штучек быть просто не могло. Но если бы на Ули напали маги, то он так просто бы не отделался. Выходило что где-то произошла утечка. Кто-то продал секреты Острова магов для чёрного дела. Если явиться с этим в Совет, то можно будет… Что именно, он пока не знал, но надеялся, всем сердцем надеялся, что удастся вернуться в Валариэтан и там остаться.
Тем временем Регина на кухне потчевала завёрнутую в одеяло Виолу горячим чаем, а та с горящими глазами пересказывала ей свои приключения. Служанка слушала, прикрывая рот от ужаса, а потом сппросила:
— Как ты думаешь, они тебя ловили или Ульриха? Кто на самом деле был им нужен?
— Думаю, что Ули, — беспечно ответила Виола, — Он всё-таки граф, за ним стоит гоняться. Я-то даром никому не нужна.
Она так устала бояться и переживать, что голова сама выбросила все тревожные мысли прочь. Даже когда за поздним ужином Ульрих в красках пересказал их приключение и упомянул, что всех троих преследователей на его глазах убило молнией, ничего в её душе не зашевелилось.
Зато парни пришли в возбуждение и заставили своего товарища повторить рассказ более детально. Каждый представлял себя на его месте и прикидывал, что и как стал бы делать. Выходило, что все достойны уважения. Ули — как боевой маг, Виола — за выдержку и хладнокровие, а более всех Малыш. Если бы он бежал не так быстро, то все попали бы в ловушку и сейчас валялись под стазисом где-то там, среди садов и виноградников. То, что он не пропал, а прибежал в родное стойло, восхищало ещё больше.
Ночь после этих приключений Ули с Виолой провели раздельно. Не потому, что так решили, просто каждый из них заснул сразу, как только голова на мгновение коснулась подушки. Сказалась и физическая усталость, и эмоциональная перегрузка. Зато на следующий день Ули ходил гордый. Молодые маги признали его. До сих пор переведшийся к ним с боевого факультета парнишка особо положительных чувств не вызывал, только болезненное любопытство. Ведь боевики считались элитой, просто так с этого факультета никто не уходил, тем более на общую магию. При этом про себя ребята с других факультетов считали их безмозглыми машинами с развитой мускулатурой. Ули своими действиями, особенно уловкой с молнией доказал, что мозги у него есть. Такой достоин даже Виолы, в которую все парни успели слегка влюбиться.
