— Да, пожалуй, — нерешительно сказал сэр Роберт. — Но я не стану писать "пусть всё свершится по воле Божьей", — это похоже на пожелание или призыв.
— Вам виднее, милорд, вы всегда были тонким филологом. Вот вам лист бумаги, — боже, сколько у вас тут её разбросано! — пишите, как пожелаете... Отлично! — Энтони посыпал лист песком, стряхнул, свернул письмо в трубочку и спрятал в потайной карман своего широкого плаща. — Что же, милорд, выпьем! За самую светлую голову в Англии — за вас! За будущего лорд-канцлера нашей страны!
— Ну, до этого далеко, — пробормотал сэр Роберт.
— Но это обязательно будет, — уверенно произнёс Энтони.
* * *
Джейн крайне изумилась, когда ей сказали, что с ней хочет встретиться сэр Френсис. Не понимая, чем она могла заинтересовать начальника секретной королевской службы, Джейн ещё больше удивилась, когда её попросили спуститься по чёрной лестнице в хозяйственный подвал, а затем провели по длинному тёмному коридору в каморку с бедной обстановкой, где жил, видимо, кто-то из сторожей. Тут девушку усадили на сундук, стоявший у стены, и оставили одну, сказав, что сэр Френсис скоро прибудет.
На столе горела свечка, которая тускло и неровно освещала комнату. Джейн подняла глаза вверх и увидела паутину под потолком; в ней что-то двигалось, и Джейн, к своему ужасу, рассмотрела паука, который спускался прямо ей на голову. Она вскрикнула и стремглав выбежала из комнаты, но в коридоре её остановил неприметный человек в серой одежде:
— Пожалуйста, вернитесь на своё место.
— Но там паук!
— Сэр Френсис скоро придёт, — сказал ей неприметный человек. — Пожалуйста, вернитесь на своё место.
Джейн с укором посмотрела на него и побрела назад; в комнате она, однако, не села на сундук, — она решила стоя дожидаться сэра Френсиса, расположившись около стола поближе к огню свечи.
Вопреки уверению человека в серой одежде, ждать пришлось довольно долго. Джейн вздыхала и переминалась с ноги на ногу, посматривая краем глаза на паутину и сердясь на сэра Френсиса, который зачем-то заставил придти её сюда. Потом он стала думать о королеве, о сэре Роберте, об Энтони и о себе, — и вздрогнула, когда скрипнула отворённая сэром Френсисом дверь.
— Добрый вечер, миледи, — невнятно пробурчал он, прошёл к столу, придвинул хромоногий табурет и боком уселся на него.
Джейн продолжала стоять, потеряв дар речи от такого обращения.
Сэр Френсис, не обращая на неё внимания, вытащил откуда-то клочок бумаги, поднёс его к свече и, подслеповато щурясь, прочитал то, что там было написано.
— Так, — сказал он сам себе, — понятно.
Потом прибавил, подняв глаза на Джейн:
— Что вы стоите? Присаживайтесь на сундук. Разговор у нас с вами будет долгим.
— Спасибо, я постою, — отказалась Джейн.
— Ну как хотите... Вначале уточним кое-что. Вы из дворянской, протестантской семьи, рано потеряли родителей, вас воспитывал опекун. Всё правильно?
— Всё правильно.
— Ваш опекун придерживается католической веры, но вы пресвитерианка, — так?
— Да.
— Странно, — сэр Френсис испытующе посмотрел на Джейн. — Как вам удалось сохранить религию ваших родителей? Неужели ваш опекун не оказывал на вас давление, не требовал переменить веру?
— Он пытался обратить меня в католичество, но не смог. Из-за этого у нас с ним постоянно возникали конфликты.
— Вот как? Похвально, что столь юная особа так привержена нашей религии, — сказал сэр Френсис безо всякого выражения. — А в доме вашего опекуна бывали представители известных католических фамилий?
— В его доме бывало много народа, я не задумывалась, кто к какой вере принадлежит.
— Как же так? Вы стойкая, убеждённая протестантка, — и не задумывались, что за люди собираются в доме вашего опекуна?
— Я жила своей жизнью.
— Интересно. Это большая редкость: человек, живущий своей жизнью, — особенно в наше время. Но вам удалось, тем не менее, войти в доверие к её величеству и стать фрейлиной королевы?
— В этом нет моей заслуги. Ко двору меня привез мой опекун, и кто-то рассказал королеве о том, что я сирота. Её величество решила подыскать мне жениха, но после разговора со мною переменила своё решение и оставила меня при себе, — рассказала Джейн, отчего-то торопясь и волнуясь.
— Какое удачное стечение обстоятельств! Вас привезли ко двору, кто-то рассказал о вас королеве, её величество захотела устроить вашу судьбу, затем вы так хорошо поговорили с королевой, что она сделала вас фрейлиной. Вы родились под счастливой звездой, миледи, — взгляд сэра Френсиса стал колючим. — Но ваш опекун дал вам советы, как беседовать с её величеством?
— Нет, милорд. Он вообще скоро уехал на континент, и мы с ним с тех пор не виделись.
— Он уехал до того, как вы стали фрейлиной, или после?
— Я не помню. Но какое это имеет значение? К чему этот разговор, милорд, я не понимаю! — с возмущением сказала Джейн.
— Хорошо, детали мы уточнили, — прервал её сэр Френсис. — Теперь скажите мне, в каких отношениях вы состоите с сэром Энтони? Вам известен, надеюсь, сэр Энтони?
— Почему я должна отвечать вам? Какое вам дело до этого? Почему вы допрашиваете меня? — на глазах Джейн выступили слёзы.
— Допрашиваю? — на лице сэра Френсиса промелькнула странная гримаса. — Господь с вами, миледи, разве это допрос? Мы просто беседуем с вами по-дружески. Не забывайте, что я начальник секретной королевской службы, а значит, ваш лучший друг. Да, не смотрите на меня так сердито, — я ваш лучший друг, потому что служба, которую я возглавляю, стоит на страже интересов людей, которые преданны королеве. Вы ведь преданны королеве, леди Джейн?
Она кивнула, глотая слёзы.
— Так и нечего расстраиваться. Будьте со мной откровенны, и я смогу помочь вам, как никто другой. Не надо ничего от меня скрывать, — ну, не будете же вы скрывать от лекаря признаки вашей болезни: как ему лечить вас, если он не разберётся в том, чем вы болеете? Умолчание может привести в таком случае к самому неприятному исходу. Не бойтесь признаваться в своей скверне и отбросьте стыд — врач привык к рассказам о гнойниках, заражениях, коросте, лишаях и прочих неприятных вещах.
Наша служба подобна человеколюбивой исцеляющей медицине, — однако мы лечим болезни более страшные, чем запор или насморк, мы лечим болезни, которые могут поразить государство. От них вреда куда больше, чем от чумы или чахотки, ибо государственные болезни могут выкосить население страны без остатка.
Поверьте, я слышал такие признания, что меня невозможно чем-либо удивить. Не стыдитесь меня, миледи, признайтесь мне во всём.
— Я не знаю, каких признаний вы от меня требуете, — сказала Джейн, утирая глаза платком.
— Я задал вам вопрос: что за отношения связывают вас с сэром Энтони?
— Я его невеста, — понуро ответила Джейн.
— Он сделал вам предложение? Когда назначена свадьба?
— Он будет просить моего опекуна назначить её, когда тот вернётся с континента.
— А пока сэр Энтони встречается с вами на правах жениха... О чём вы разговариваете с ним, — например, о чём сегодня говорили?
— Откуда вам известно, что мы сегодня встречались?
— Миледи, я начальник секретной королевской службы, сколько же можно повторять, — строго произнёс сэр Френсис. — Так о чём вы разговаривали с сэром Энтони?
— О разном. О погоде.
— О погоде? Это крайне важно. Прошу вас вспомнить каждое слово, которое было сказано вашим женихом, — сэр Френсис сделал какую-то пометку на клочке бумаге, что лежал перед ним на столе.
— Он говорил, что погода чудесная, — сказала Джейн, решив больше ничему не удивляться.
— Возможно, он употреблял какие-нибудь сравнения?
— Да, он сравнивал её с погодой в Италии.
— В Италии? Так я и думал, — довольно произнёс сэр Френсис и сделал вторую пометку на листке. — Замечательно, леди. Что он ещё говорил?
— Об обязанностях между Богом и человеком, о расчёте, о душевной чёрствости некоторых людей.
— Прекрасно! — сэр Френсис в третий раз сделал пометку на листе. — С точки зрения какой религии рассуждал об этом ваш жених?
— Он рассуждал об этом с общей точки зрения, — с вызовом ответила Джейн. — Хотя сэр Энтони католик, но он ругал и протестантов, и католиков, нарушающих Божьи заповеди.
— Отлично! — сэр Френсис снова черкнул что-то в листке. — А не было ли разговоров, касающихся государственных дел или положения её величества?
— Нет, не было.
— Не было? — взгляд сэра Френсиса пронизывал Джейн насквозь.
— Не было.
— Вы уверены?
— Да, — твёрдо ответила она, не отводя глаз.
— Вспомните хорошенько. Может быть, всё-таки, были сказаны какие-то слова на этот счёт? Лгать грешно, юная леди, — разве вам неизвестно, что ложь иссушает душу?
Джейн смутилась.
— Насчёт её величества были слова, — призналась она. — Но это было не во вред ей, наоборот, сэр Энтони хотел образумить друга королевы, сэра Роберта, чтобы он не обижал её.
— Очень благородно со стороны вашего жениха, — совершенно серьёзно проговорил сэр Френсис, — но мне непонятно, почему он решил, что сэр Роберт послушает его? Сэр Энтони занимает не то положение при дворе, — лучше сказать, у него вообще нет никакого положения, — чтобы он мог рассчитывать на аудиенцию сэра Роберта и его внимание.
— Они были знакомы когда-то.
— Да вы что? Вот этого я не знал, придётся мне подтянуть своих сотрудников — сэр Френсис размашисто написал на листке пару строчек. — Знакомство было таким близким, что можно было рассчитывать на встречу сэра Роберта и сэра Энтони?
— Да нет же, милорд. Сэр Энтони попросил меня, чтобы я устроила эту встречу, — объяснила Джейн.
— И вы обещали ему, миледи? Хорошо. Когда же состоится встреча?
— Она уже состоялась, милорд. Сразу после разговора с сэром Энтони я пошла к сэру Роберту. Он согласился принять сэра Энтони и они встретились пару часов назад.
Сэр Френсис бросил на неё быстрый взгляд, а потом насупился.
— Я прикажу наказать моих агентов, они даром едят свой хлеб, — мрачно произнёс он после паузы. — Вам известно, о чём шёл разговор у сэра Роберта и сэра Энтони?
— Сэр Энтони убеждал сэра Роберта быть внимательнее, мягче к королеве и не огорчать её величество. Она — воплощение доброты, как же можно обижать её? — сказала Джейн, вздохнув.
— Вы присутствовали при этом разговоре?
— Нет, но именно за этим сэр Энтони пошёл к сэру Роберту, — о чём же ещё они могли беседовать? Я потом спросила сэра Энтони, как отнёсся сэр Роберт к его увещеваниям, и он сказал мне, что ему удалось убедить сэра Роберта вести себя благоразумнее.
— А, так вы видели своего жениха после аудиенции! Он всё еще во дворце?
— Нет, он уехал.
— Уехал? На ночь глядя? — удивился сэр Френсис.
— Он сказал, что у него срочные дела.
— А куда он поехал?
— Я не знаю, я не спросила.
— Ну, конечно, вы живёте своей жизнью, — кивнул сэр Френсис. — Что же, миледи, вы ответили на все мои вопросы. Вы выполнили свой верноподданнический долг по отношению к её величеству. Более я вас не задерживаю.
— Но я так и не поняла, зачем вы задавали эти вопросы? — осмелилась спросить Джейн.
— Вот и прекрасно, что не поняли, — это дополнительное свидетельство в вашу пользу, — сказал сэр Френсис, подошёл к двери и позвал своих людей. — Ни о чём не беспокойтесь, миледи, продолжайте служить королеве. Время от времени мы будем встречаться с вами, — я или один из моих помощников, — и обсуждать различные дворцовые новости. В свою очередь, вы можете рассчитывать на наше покровительство, а это не лишнее для вас, — особенно теперь. Прощайте, миледи. Вас проводят мои люди, они уже ждут вас.
Когда шаги Джейн удалились по коридору, сэр Френсис сказал неприметному человеку в сером, оставшемуся вместе с ним в комнате:
— Срочно смените агентов во дворце, они ненадёжны. Это первое. Второе, отправьте новые инструкции сэру Эмиасу.
— Простите, милорд, последний вариант инструкций?
— Да, тот, который мы заготовили. Вместе с ними отправьте инструкции этому молодому человеку, как его... Кристоферу. Вы ручаетесь, что он справится со своей задачей?
— Он лучший из молодых агентов. Вы сами хвалили его, милорд, когда он вернулся из Италии.
— Да, но он показался мне чересчур эмоциональным, — вы не находите?
— Вы правы, милорд, но это издержки молодого возраста.
— Посмотрим... Третье и главное. Известный вам сэр Энтони только что отбыл из дворца. У меня есть все основания думать, что он направляется к Марии Стюарт. Не препятствовать ему в свидании с Марией, если оно состоится. Ни в коем случае не мешать этому свиданию, — вам ясно?
— Слушаюсь, милорд.
— А после свидания пусть сэр Энтони благополучно возвратится в Лондон, пусть встретится со своими друзьями, которых мы должны узнать всех до единого, и уж тогда... Вам понятно?
— Я вас понял, милорд, — склонился перед сэром Френсисом неприметный человек в серой одежде.
Часть 4. Тайное послание
У Бесс, фрейлины королевы Марии, была уютная комнатка, расположенная на третьем этаже, прямо над покоями её величества. Это было единственное место в замке, где не чувствовалось сырости: по стене комнаты проходила большая труба от камина, кроме того, тут была печь, дававшая много тепла.
Бесс и раньше не хотелось вылезать по утрам из своей тёплой постели и спускаться в холодные комнаты второго этажа, но тем более не хотелось этого сейчас, когда рядом лежал Кристофер. Он ещё спал, Бесс осторожно гладила его лоб, брови и короткую молодую бородку на щеках; время от времени, не в силах удержаться, она целовала его в шею, но Кристофер всё не пробуждался. Наконец, он пробормотал что-то, глубоко вздохнул, и открыл глаза.
— Доброе утро! — с улыбкой сказала Бесс и снова поцеловала его. — Как тихо ты спал, прямо как ребёнок. Мне было жалко тебя будить.
— А что, пора вставать? — спросил он, сладко потягиваясь.
— Давно пора. Ночной караул уже сменился, скоро утренняя молитва. Тебе надо идти к твоим солдатам, а мне — к её величеству.
— Пора, пора, пора! — пропел он и закинул руки за голову. — Как быстро пролетают ночи, — как быстро пролетают они в объятиях любимой. В этой комнатке часы летят, как минуты, а минуты сыплются, как мука из-под мельничного жернова, — не успеешь оглянуться, а перемололось всё зерно, что привезли сегодня. Будь моя воля, я бы вообще не выходил отсюда, — подбрасывал бы и подбрасывал зерно в жернова, чтобы они крутились, не останавливаясь.
Кристофер повернулся к Бесс и обнял её:
— Не запустить ли нам нашу мельницу ещё разок, напоследок? Как приятно заниматься молотьбой, когда тут находится такой совершенной механизм, — под одеялом он провёл рукой по её телу.
— Я не могу, не надо! — слабо отбивалась она, сама сгорая от желания. — Королева меня хватится, она и так недовольна моими частыми опозданиями. Нет, не надо, Кристофер, — подождём, до вечера!
— Ах, как жаль! — с досадой воскликнул он и откинулся на спину. — Но служба превыше всего, это свято. Ну, что же ты не встаёшь? Королева опять будет сердиться на тебя.
