Душное покрывало ночи тяжело придавило широкое поле. Хотя до рассвета было еще далеко, на горизонте колыхалось странное малиновое зарево. Рвущиеся к небу острые языки жадно лизали растрепанные бока низко летящих туч.
Собравшиеся на поле крестьяне поселка номер тридцать один то и дело беспокойно оглядывались в сторону колышущейся завесы. Ветер, стихая и вновь поднимаясь, будто хромая, доносил с плантаций резкий запах сауды. Перед плотной толпой чернела глыба приземлившегося воздушного судна.
— Старый верховный князь убит! — хрипло прокричал человек, забравшийся на гладкий крутой борт, в голосе оратора звучал странный, непривычный для здешних краев акцент. — Высокородные воюют с испами и друг с другом! Почему вы должны страдать из-за них?! Иоскеха уже отложилась, и крестьяне там живут, как хотят. Я видел это собственными глазами и теперь хочу помочь вам, — человек будто вырос, в его словах звенела подлинная страсть. — Князья морят вас голодом, нищий в городах получает больше, чем крестьянин гробящий здоровье на полях! Высокородные занимают всю землю мерзким паучником, лишь бы не делиться ей с людьми! Их пособники — бандиты из гражданской стражи — считают вас за животных! Пора с этим покончить! Пора начать войну с гражданской стражей!
— Воевать в союзе с испами? — выкрикнул Силад Галик, подняв обожженную химией руку.
— Воля ваша! — крикнул оратор, — но только дурак оставляет поля без навоза потому, что он, видите ли, воняет. Как хотите, а против "стручков" я бы стал воевать даже в союзе с бину.
По толпе прошла волна сдержанного смеха.
— А что насчет оружия?! — хрипло крикнул острожный старый Юкен. — Воевать с солдатами голыми руками не очень удобно!
— Вот оно! — горячо воскликнул оратор. — У вас есть сила и решимость изменить свою судьбу, но нет оружия. Я дам вам все, что необходимо!
Глухо загудев, секция борта воздушного корабля поднялась, как надкрылье жука.
— Вот оружие для вас! Забирайте!
Крестьяне беспокойно зашевелились, многие жадно вглядывались в темноту трюма, но никто не решался сделать первый шаг. Неожиданно в толпе началось движение, словно баркас на озере рассекал вялую волну.
Выступив вперед, Зейлат Сакиок повел широченными плечами. Повернув вечно склоненную голову, он бросил насмешливый взгляд на односельчан, смотрящих на него, словно на канатоходца, исполняющего смертельный трюк. Резко сплюнув, он шагнул на загудевшую под ногами палубу грузолета, скрывшись в жаркой темноте, будто в пасти чудовища. Крестьяне возбужденно загудели.
Через миг Зейлат вынырнул обратно, в руках он сжимал тяжелую длинноствольную винтовку. Народ пораженно охнул.
— Давайте, подходите все! — возбужденно закричал оратор.
Словно плотина рухнула — бурной рекой толпа хлынула к трюму.
— В очередь, братья, в очередь, — смеялся оседлавший корабль человек. — У нас этого добра много, на всех хватит. Будет нужно — я привезу еще...
Не обращая ни на кого внимания, Зейлат протолкался прочь от корабля. Мозолистые ладони нежно скользили по холодному корпусу винтовки. Крестьянина заворожила ладная соразмерность смертоносного оружия. Одна его тяжесть в руках давала ощущение силы.
Оглядевшись, Зейлат быстро шагнул к ближайшему саудовому дереву, росшему на краю плантации. Маленькие злобные глазки паучника быстро и, как показалось ему, испуганно блеснули. Толстые пальцы Зейлата прошлись по искусно переплетенным полосам твердого и упругого надежного пластика. Оскалившись, он резко навел оружие на вздрогнувший ствол.
Вспышка яростного холодного пламени отдалась болью в ладонях. Гудящая толпа замерла, все головы разом повернулись к Зейлату, а тот жадно смотрел, как паучник корчится в беззвучной муке. Из рассекшей ствол продольной трещины выплеснулось облачко ядовитого сока.
Перехватив винтовку поудобней, парень снова нажал на спусковую кнопку. Грянуло всепобеждающее пламя и проклятое дерево разлетелось жалкими влажными щепками. В потемневших глазах Зейлата вспыхнуло свирепое удовлетворение.
Глава 4
— Ах ты! Давай налево, сворачиваем! — выкрикнул Ормат, завидев выше по улице цепочку солдат в черных мундирах.
Кивнув, Лео бросился следом за Спутником в узкий переулок. Ботинки друзей звонко хлюпали по мутным оранжевым лужам.
— Постой, — простонал Лео, опершись ладонью на шершавый бок дома.
Он постарался перевести дыхание и тут же закашлялся. Раскаленные легкие заполнил запах прелых овощей. Сморгнув выступившие слезы, Лео махнул рукой:
— Побежали.
За следующим поворотом они уперлись в глухую побитую временем стену. Переулок заканчивался тупиком. Лео прислушался к зазвучавшим за спиной голосам. Зло выругавшись, Ормат вложил пальцы в глубокие, сочащиеся ржавой водой трещины, часто иссекшие старый камень.
— Можно подняться, — выдохнул Спутник.
— У меня не получится, — мотнул головой Лео.
— Положись на меня.
Не прекращая ругаться, Ормат, словно в тело врага, зло всадил носок ботинка в захрустевшую трещину, выбив фонтанчик мелких брызг. Найдя выше опору для рук, он быстро подтянулся. Лео с невольным завистливым восхищением смотрел, как ловко его друг покоряет казавшуюся неодолимой преграду.
Оказавшись наверху, Ормат быстро лег на живот, спустив вниз зацепленный петлей ремень:
— Руками хватайся за него, а ногами — в щели, — хрипло выдохнул он.
Шагнув к стене, Лео неуверенно ухватился за гладкую кожу. Приближавшиеся сзади голоса подстегнули князя. Упираясь ботинками в крошащиеся сырые трещины, Лео стиснул зубы и начал карабкаться наверх. Острые края ремня больно резали ладони, но Леомир только сильнее сжимал вспотевшие пальцы, боясь, что просто сорвется, если схватится поудобней. Задрав голову, он увидел сквозь плавающие перед глазами черные пятна лицо Ормата, красное, как от солнечного ожога, со страшно вздувшимися на висках венами.
Почти теряя, сознание Лео навалился на острый угол стены:
— Спасибо, — простонал он, глотая клубящийся над мостовой кислый воздух.
— Всегда пожалуйста, — фыркнул Ормат, к лицу которого медленно возвращался нормальный цвет. — Нужно убираться отсюда. Лучше на соседнюю улицу, — сказал он, махнув рукой в сторону крыши двухэтажной хибарки, прилипшей к стене с другой стороны.
Цепляясь за друга, Лео черепашьим шагом прошел по склизкому каменному гребню. Ощутив под ногами более-менее надежный пористый пластик крыши, он вздохнул с огромным облегчением.
— Не замечал, что ты боишься высоты, — тихо сказал Ормат оглядываясь.
— Высоты — нет, а вот разбиться...
Нервно хихикая, они подошли к краю крыши, выходящей в ущелье пустого двора. Внизу, как раз под их ногами, влажно темнела груда гниющего тряпья. Прикинув высоту, Ормат смело шагнул вперед, подавая пример другу. Выпутавшись из шуршащих, расползающихся под ногами ошметков, он махнул Лео рукой.
Вдохнув поднявшийся над разворошенной кучей резкий запах тухлых яиц, князь нырнул в пустоту. В уши коротко ударил воздушный поток. Лео стремительно погрузился в тряпье и упал лицом вперед, стопы, словно огнем обожгло. Ощупав ноги, начинающий прыгун с удивлением убедился, что кажется, ничего себе не сломал.
Опершись на протянутую руку Ормата, он тяжело вывалился из разворошенной кучи. Переглянувшись, друзья быстро зашагали к выходу со двора. Они не прошли и десяти метров, как впереди снова показались одетые в черное солдаты.
— А ну, стоять! — резкий крик эхом отразился от слепых стен.
Оглядевшись, Ормат кивнул в сторону высокой решетки, перекрывавшей узкий проем между двумя домами. Не сговариваясь, друзья рванулись к единственной надежде на спасение. Вслед им что-то кричали, но свистящий в лицо горячий ветер мешал разобрать слова.
Над самым плечом Лео об облупившуюся стену дома бенгальским огнем разбился заряд глушака. Выстрелы пробудили в беглеце чутье доставшееся человеку от живших инстинктами предков. Князь резко рванулся в сторону, сбивая стрелку прицел. Второй заряд ударил по мостовой, обрызгав колючими искрами ноги. Уже удача: если стрелок один, то сейчас он может орудовать своим глушаком только как палкой — заряжаются эти шутки не быстро.
Первым добежавший до решетки Ормат лихо взлетел по ней, как матерый альпинист. Лео отчаянно замахал рукой, приказывая ему прыгать. Сам князь, даже не пытаясь повторить подвиг Спутника, с разбега ввинтился между прутьев. Старый металл гулко загудел, Лео, разрывая одежду, почти протиснулся на другую сторону, когда сильные руки дернули его за ногу.
Он неловко упал, ободрав выставленные вперед ладони, и яростно лягнул охотника. Под каблуком влажно хрустнул чей-то нос. Захват распался, подоспевший Ормат схватил Лео за плечи, помогая подняться. Товарищи бросились прочь от ловушки, стараясь как можно скорее затеряться между домами, в спину им били взрывы подсердечных проклятий.
— Теперь если поймают — точно убьют, — выдохнул Ормат.
Лео виновато кивнул, на ходу разводя руками.
— Надеюсь, эта твоя встреча того стоит, — фыркнул Спутник, помогая слабеющему князю.
— Если не ошибаюсь, нам туда, — измождено сказал Лео.
Они подбежали к небольшой металлической дверце черного хода, неприметной на стене приземистого дома, ощетинившегося колючей штукатуркой песочного цвета. Ормат изо всех сил потянул за холодную, липкую от смазки ручку. Тяжелая дверь удивительно легко распахнулась, обдав гостей дождем ржавых чешуек. Смахивая их с плеч, они загремели каблуками по дрожащим ступеням крутой винтовой лестницы, на самом верху которой дрожал мутный бледный огонек.
Поднявшись, наконец, на крошечную, огражденную тонкими перилами площадку, задыхающиеся друзья уставились на коротко стриженую худощавую девушку, державшую в руке световой жезл. Лео она была хорошо знакома.
Служанка Ульвэ медленно провела ритмично пульсирующим светильником перед лицами товарищей и коротко кивнула. Отступив в сторону, она указала на узкую дверь, покрытую матовым черным пластиком.
Лео быстро шагнул вперед, но когда следом двинулся Ормат, ему в грудь резко уперлась твердая ладошка. Служака уверенно покачала покрытой желтым пушком головой.
Князь, тяжело вздохнув, взглянул на Ормата:
— Извини, наверное, насчет тебя команд не было, а спорить с ней бесполезно.
— Да ладно уж, видно, доля моя такая — ждать под дверью, пока сильные мира сего решают судьбы планеты.
— Торжественно клянусь возместить тебе все душевные раны, — провозгласил Лео. — Ты не забыл, что я обещал сделать тебя князем? Можешь считать, что твои земли снова увеличились.
Дождавшись насмешливой улыбки друга, он коснулся гладкой поверхности двери, та легко отошла в сторону. Леомир шагнул в маленькую, неожиданно уютную комнату, тепло мерцающую полированными каштановыми разводами стен. В воздухе плыл сладкий запах корицы, на потертом бордовом ковре стопками громоздились старинные книги в потрескавшихся кожаных переплетах. Лео даже не сразу заметил среди этих шуршащих сталагмитов Ульвэ. Девушка стояла в центре комнаты рядом с высокой бронзовой подставкой, на которой прохладно блестела широкая ритуальная чаша для омовения.
— Всеблагой, — выдохнула Ульвэ, — на тебе просто лица нет.
— Хорошо, что голова есть. Чуть в облаву не попал. Магистрат принял решение в связи с восстанием крестьян провести чрезвычайный набор в войска. Теперь всякого, у кого нет справки, что он больше трех месяцев работает в городе на одном месте, могут взять за хобот и отправить в казармы.
— Ты так рискуешь... — девушка досадливо тряхнула бронзовыми прядями. Пойдя вплотную, она охнула, увидев окровавленные ладони Лео. — Это нужно срочно промыть, если начнется заражение, ты не обрадуешься.
Он безропотно позволил подвести себя к наполненной холодной водой чаше. Лео старался не морщиться, когда ледяная влага коснулась ободранной кожи. Ульвэ, закусив губу, словно ей тоже было больно, осторожно помогала ему смыть городскую грязь. Лео раньше даже не подозревал, что пальцы Ульвэ могут быть такими нежными.
— Твой духовный наставник не заскучает? — спросил он, легонько прикладывая к ладоням тонкое саудовое полотенце.
— Доктор Кадислав — понимающий человек, — улыбнулась девушка. — Ему больше нравится проводить время с книгами, чем беседовать о теологии с суеверными атеистами.
— Как же ты объяснила свои визиты домашним?
— Ну, мне ведь когда-нибудь придется возглавлять религиозную жизнь общины, — отозвалась Ульвэ, завладев свободным краем полотенца; Леомир остро ощущал ее чудесный теплый запах. — Хотя бы во владениях Роуматов, а значит, я должна получить более глубокую подготовку.
— Вот как... А почему ты сюда ездила, когда мы еще не встретились? Не за подготовкой же.
— А, — Ульвэ печально нахмурилась, — хотелось хоть немного побыть вдали от всех этих...
Рука князя сама собой потянулась вперед, пальцы Лео нежно коснулись гладкой щеки:
— Так все плохо?
— Скорее уныло, — ответила Ульвэ, словно не замечая его прикосновения. — А сейчас еще хуже стало, многие говорят, что приехали для проведения Совета, но на самом деле просто боятся волнений, вот и прячутся здесь, пользуясь гостеприимством дома. Хотя некоторые, кажется, действительно воспринимают этот Совет всерьез. Мне все это напоминает мышиное гнездо под нависшим валуном. Один толчок — и даже писка не будет.
Сведя брови, Лео усилием воли заставил себя убрать руку. Сейчас не время. Ему показалось или девушка действительно отозвалась на его движение огорченным вздохом?
— Денежная реформа сильно по ним ударила? — спросил он, старясь собрать разбегающиеся мысли.
— Все просто в нокауте. Кстати, ты слышал — магистрат подтвердил решение о чеканке Видесолой собственной монеты?
— Что называется — идея носилась в воздухе, — улыбнулся Лео.
— Но отец пока уверен, что доведет дело до конца.
— Значит, надо будет подбросить еще дровишек, — задумчиво сказал Лео. — Ты готова к тому, что на этот раз удар придется по самому Даниасу?
Плечи Ульвэ так резко и болезненно поникли, что в сердце Лео ткнулась тупая игла.
— Мы уже говорили об этом, — прошептала она. — Зачем повторяться?
— Будет только больнее, — тихо выдохнул Лео, не удержавшись, он порывисто обнял несчастную девушку.
— Я знаю, — ответила Ульвэ, уткнувшись ему в грудь. — Но без боли нет выздоровления. Отец словно обезумел. Рвется к верховной власти... Он не понимает, что венец его просто раздавит. И не только его, но и всю нашу семью. Как-то странно думать о тебе как о будущем великом князе. Даже после того, как я сама видела копии документов.
— Ты их видела? — быстро спросил Лео, словно очнувшись.
— Отец хранит в сейфе копии протоколов с подписями всех пятидесяти князей, голосовавших тогда... — Ульвэ испуганно осеклась. — Нет, нет, даже не думай! Это слишком опасно!
— Оригиналы в руках у регента, сейчас до них не дотянуться. Но если бы я смог получить копии...
— Лео!
— Хорошо, к этому разговору можно вернуться потом. А сейчас слушай, что тебе нужно будет сделать.
Сдвинув брови, Даниас Роумат торопливо шагал по звонкой анфиладе мраморных залов. В такт шагам под черепом князя пульсировала давящая на глаза боль. Первый ее росток поселился в голове Даниаса в тот самый день, когда спятившие магистраты объявили о денежной реформе. С тех пор он сильно разросся, будто пустив по усталому мозгу острые кривые корни.
