− Я ничего не при-ду-ма-ла! Дорого одетая лэра, которой достаточно взглянуть на незащищенного от магии человека, и он выполняет то, что она внушила!!!
Выкрикнула Грася и опёрлась руками на стол, смотря в глаза лэр-ву.
− Вон! — процедил он, уже не повышая голоса, но девушке стало страшно. − Вон! — настойчивее, как будто сдерживаясь, повторил лэр-в.
Разочарование было настолько сильным, что сил убеждать, доказывать что-то просто не было. Она ему открытым текстом сказала о своих подозрениях. Если бы у неё было намерение распространять грязные слухи, как он подумал, то она распиналась бы перед другими сотрудниками. ... Или что он там подумал?
Грася, чуть шатаясь, пытаясь не терять гордого вида, вышла из кабинета. Сколько всего она получила сейчас на свою голову... Не только слова, но жесты, выражение лица, пришедшие лэр-ву в голову, но не высказанные ей слова − всё направлено было на то, чтобы оскорбить её, то дело, с которым она пришла. "Актёришки"... Даже тут умудрился плюнуть. На воздух она выскочила быстро, даже не заметила как, но от этого стало легче. Девушка смогла вздохнуть полной грудью. Любовь и нежность развеялись, как не бывало, в груди проснулся новый вулкан, жаждущий возмездия, восстановления справедливости и очищения себя от подозрения в клевете в личных интересах.
Пока Грася вышагивала туда-сюда по маленькому скверу, Алеш не мог успокоиться в кабинете. Юная госпожа Монте в первое мгновение вызывала у него тёплые чувства, её хотелось оберегать, но какова оказалась штучка! Звёзды, сколько грязи на Вариетасе! Милое, открытое личико и грязь внутри! Иногда мужчина ненавидел свою работу, представляя, насколько легче было бы жить, не копаясь, не заглядывая в души людей. Но если не он, то кто будет разгребать всё это дерьмо? Хорошо, что эта девица вывалила ему все свои намёки на Агнес, а не потащила сплетню по всему ведомству. Кое-кому это понравилось бы.
Он смотрел из окна на нервно ходящую взад-вперёд девушку и ещё больше раздражался. Теперь и про него слухи добавятся, что обижает невинных дев, вон с какой жалостью на неё смотрят служащие! Клеймить таких надо, чтобы никого не вводили в заблуждение своим невинным видом!
А Грася, заметив, что привлекает внимание, смутилась. "Все видели с каким видом она вылетела из кабинета, небось, напридумывали себе всякой пахабщины", − пришла обидная мысль. Приняв гордый вид, она зашагала вперёд и это направление привело её к дворцовому парку, к той части, что днём открыта для посетителей.
Не желая пока возвращаться домой, она направилась побродить по красивейшим уголкам сада. Народу было немного, и вскоре она затерялась среди диковинных деревьев. Пели птички, вокруг никого не наблюдалось, и Грася решила пробраться к той части парка, которая охраняется королевскими энтами. Правда, говорят, после смерти королевы большая часть из них заснула, но все равно стало интересно проверить: выпроводит её дерево, держа веточкой за руку, в общедоступную часть сада или нет?
Девушка пролезла сквозь заградительный кустарник, покружила вокруг стройных стволов, но никто её не гнал и не спешил штрафовать.
− Даже здесь неудача! Ну что за день... − посетовала она, прижавшись к широченному стволу отдельно стоящего дерева. Она развернулась к нему, погладила по шершавой коре, − Стоишь? Скучаешь, небось? А ты не скучай, ты радуйся, что у тебя тут тишь да гладь! Мне вот сегодня, знаешь, как досталось?
Грася вздохнула. Свидетелей её разговора не было, и она продолжила жаловаться:
− У меня от него всё в сердце замирает или, наоборот, раздувается... Это так здорово и кошмарно одновременно. Я ведь бегала за ним как бездомный дракончик, а потом... потом вроде успокоилась, да и в театре ужасные дела твориться начали, люди стали гибнуть. Эта лэра, − Грася зашептала, − его жена, сущая змея! Она очень хитрая, ей достаточно было посмотреть, чтоб Дайко спрыгнул с крыши, а красавчик Яблоков ножом зарезался, Нинель ... − вздохнула. — А дети остались без родителей. И, ты понимаешь, везде она! Это невероятно! Непонятно, чем ей помешали актёры, но она виделась перед гибелью с каждым из них! ... А он меня выставил вон, подумал, я клевещу на его жену.... Страшно и больно жить... − тихо добавила Грася. − А у тебя тут хорошо, спокойно.
Девушка снова повернулась спиной к стволу и, задрав голову, уставилась на небо.
− Уф, вроде выговорилась и отпускает, − снова развернулась. − Хорошее ты, дерево.
Грася собралась пробираться обратно на общественную часть, но по её плечу тихонько постучали. Она обернулась. Никого, только веточку зацепила. Собралась идти, но её снова побеспокоили, в этот раз уже всё дерево целиком склонилось к ней.
− Ой! — все, что сказала она.
Энт, а умеющее ходить дерево именно так и называют, чуть переваливаясь с корешка на корешок, двинулся вперёд, подталкивая Грасю веточками. Она заволновалась, что её ведут платить штраф или ругать сейчас будут. "Ну и пусть!" − с каким-то отчаянием вдруг подумала она.
Энт довел её до служебного крыла дворца, там их встретила стайка молодых дракончиков, требовательно напирающих на девушку, требуя их гладить.
− Кыш, кыш от меня, невоспитанные! − отбивалась она от них, − Кыш, морды!
− Простите, госпожа! − подбежал служитель и помог отогнать питомцев.
Энт пошевелил ветками перед носом мужчины.
− Сейчас, господин Шар. Я позову переводчика.
Грася взгрустнула и огляделась, ища выход, думая как рвануть на волю. Но бегающая стайка дракончиков не упустит охотничье развлечение, поэтому побег пришлось отложить. Вскоре к ним подошли ранее виденный служитель и мужчина в форме. Он был военным, но знаков принадлежности к какой-либо крепости у него не было. Энт зашуршал, начал издавать глухие звуки. Военный внимательно всматривался в него, а потом неожиданно обратился к Грасе:
− Господин Шар говорит, что вам надо обратиться по вашему вопросу к генералу Робусу. Он не оставит без внимания проблему, беспокоящую вас.
− Что?!
Грася как раз обдумывала, как она будет объяснять своё проникновение на служебную часть дворца, а тут ей помогают.
Мужчина повторил ещё раз для девушки то, что сказал энт, и снова прислушался, согласно кивая.
− Я провожу вас. Генерал ещё на службе, но вскоре собирался уходить. Если поторопимся, то вы застанете его на месте.
− Да, спасибо, − поблагодарила она мужчину, а потом шагнула к дереву и, неожиданно всхлипнув от накативших чувств, обняла, погладила.
− Спасибо!
Мужчина, согласившийся проводить её, шёл быстро, а Грася, стараясь не отстать, спешно продумывала план как, не задерживая генерала, внятно выложить свою проблему. Блеять она больше не будет, значит надо бойко оттараторить, пока не выгнали. А ещё лучше − ошарашить, заинтересовать и тогда уже с подробностями всё рассказать!
Её провели в приёмную генерала, где военный тихонько доложил секретарю, что направил девушку сам господин Шар. Не сказать, что секретарь был доволен появлением поздней посетительницы, но доложил о ней и сразу пригласил в кабинет. Грася воспрянула духом и с важным видом проплыла к генералу. Вполне ещё крепенький мужчина, едва вступивший в завершающую полосу жизни, поднялся ей на встречу и с любопытством осматривал её. В глазах у него мелькнуло весёлое удивление. Конечно, он думал, что юная особа будет жаться в дверях, а тут она вплыла, как королева, и скорее из озорства, соизволила протянуть ручку генералу. Лэр-в Робус не растерялся, даже наоборот, забавно выгнул бровь и приветливо улыбнулся, склоняясь к тонкой кисти и едва касаясь её губами.
"А ничего такой, не зануда и не строит из себя ужасно занятого", − подумала Грася.
− Я к вам по важному делу, − присаживаясь, начала девушка.
Лэр-в с удовольствием разглядывал посетительницу. Забавная, с уникальным цветом глаз, одета как лэра, но не лэра. Юные лэры в этом возрасте стараются казаться опытными воинами, а не протягивают изящно ручки. Ему стало весело, и он ждал, чем удивит его нежданная гостья.
− Меня зовут Грассария Монте, − дверь в кабинет открылась, и секретарь внёс на подносе крошечный стаканчик с чаем и поставил его на столе.
"Как в театре", − подумала девушка, оценивая размер стаканчика и, поблагодарив, выпила одним глотком. Пить давно хотелось, и она радовалась рвению секретаря, пока горло не обожгло от крепости поданного "чая".
Генерал, который до этого задержался у стеллажей и вставлял туда папки, убранные со стола, замер, не успев поблагодарить помощника за принесённый ему крепкий напиток. Секретарь тоже замер, с изумлением глядя на гостью, которая выпучила глаза и, кажется, хотела сказать "спасибо", но вырвалось у неё только хриплое "спа.."
Мужчины переглянулись и с тревогой посмотрели на девушку. Та подозрительно глянула на пустой крохотный стаканчик и неожиданно с неописуемым удивлением спросила.
− Что за травы вы кладёте в чай? Меня за горло, будто клещами, схватило.
Мужчины таинственно улыбнулись друг другу, а генерал ответил:
− Это было моё вечернее лекарство, госпожа Грассария Монте.
− Лекарство, − повторила девушка, и румянец разлился по её лицу, − Ох, простите! То-то я думаю, что у меня голова расширяется, − чуть растерянно начала говорить она, часто моргая и пытаясь сосредоточиться.
− Расширяется? — переспросил генерал, с тревогой глядя на юную особу.
− Ну да, огромная такая, мысли все разбежались... А до этого так плотненько сидели в голове, что и не разберёшь с какой начинать, − словоохотливо принялась пояснять Грася, пытаясь одновременно вспомнить, с чего именно она хотела начать разговор.
− Лэр-в Робус, − тихонько обратил на себя внимание секретарь, − я вам сейчас ещё стопочку принесу, а девушку надо бы покормить. Это её, видимо, натощак так развезло.
Генерал вздохнул и, сочувственно посмотрев на гостью, на то, как она старается не показывать вида, что глаза у неё разъезжаются, снова улыбнулся.
− Госпожа Грассария Монте, у меня сегодня был тяжелый рабочий день.
Грася нахмурилась, поняв, что сейчас её и отсюда попрут, но генерал злым не казался и она, прикусив губу, решила дослушать.
− Так вот, я не успел поужинать. Не согласитесь вы рассказать о вашем деле за ужином. Здесь рядом хороший тихий ресторан, где никто не помешает вам изложить всё, что вы считаете нужным.
"Да что ж это такое! − никак не могла понять Грася, почему она вдруг стала едва соображать. − Генерал говорит что-то, но как будто это иностранный язык. Поесть её зовёт или хочет избавиться от неё под предлогом?" На всякий случай она кивнула, главное, что её вроде не гонят.
Лэр-в улыбнулся и, выпив такой же стаканчик "чая", с удовольствием зажмурился, затем помог ей встать и повёл куда-то.
− Сейчас− госпожа Монте, начнёт отпускать. Это вас с непривычки так прихватило и повело. Мы пешочком дойдём до ресторана, там чуть посидим, покушаем, и всё будет хорошо, − говорил генерал с ней, как с маленькой. − А вы больше так незнакомое не хватайте.
Грася от ласкового тона расчувствовалась, и чуть было не расплакалась от осознания, какой чуткий и понимающий ей попался генерал. Но всё время помня о деле, она начала исповедоваться, слегка путаясь, но не отступая от главного.
− Понимаете, я сегодня была в тайном ведомстве и там всё рассказала, а он меня выгнал! Я понимаю, ему обидно, но проверить данные он мог?! Я же не просто так пришла, три трупа подряд и плюс четвёртый − это же серьёзно! Вот скажите мне, это стоит внимания ведомства?
Грася остановилась, отказываясь идти дальше, пока генерал не ответит на вопрос. Лэр-в поддерживая девушку, заглянул ей в глаза, отмечая, что действие алкоголя теряет свою силу, и подтвердил, что всё серьёзно.
А Грася торопливо рассказывала ему про Дайко, Яблокова, Нинель, про то, как она ходила и искала зацепки, про то, что везде видели лэру. Робус уже заказал еду, речь девушки утрачивала плавность, и она говорила всё резче, с обидой в голосе.
− Я вас понял, госпожа Грассария.
− Можно просто Грася, Грассарией меня называют, когда ругаются, − слегка смутившись, поправила девушка.
− Хорошо, Грася. Ничего не могу сказать вам сейчас по поводу того, что вы мне поведали. Всё это очень странно и неприятно. Я ведь правильно понимаю, что лэра эта всем известна, просто имя вам страшновато называть?
− Вы правы, но я её не боюсь, я ваши чувства берегу.
Генерал хмыкнул.
− Как же, думаете: "Пятно на безупречной репутации!", "Быть не может!" Можете не верить, я и сама не вижу смысла для неё в этих смертях, но факты! Понимаете, факты − это нечто весомое, от них не отмахнёшься, а они привязывают лэру к произошедшим смертям!
Лэр-в не только слушал девушку, но ещё и с большим вниманием наблюдал за её эмоциями, за жестами. Речь её была складной, как если бы она получила образование, но она совершенно не стеснялась показывать своё настроение. Пожалуй, в его жизни так же не стеснялась эмоций только одна особа, и та не была человеком. Лэр-ву Робусу стало грустно, и он неожиданно пожаловался:
− А знаете, у меня сегодня день рождения. Я целый день работал, думал, может кто-нибудь вспомнит, пошутит.
− День рождения? Я раньше тоже всегда ждала подарка на день рождения, но никто ничего... Никто не празднует, и я стала забывать, когда у меня у самой день рождения. А хотите, я вам подарю песенку?
− Давайте, − улыбнулся лэр-в.
− Жаль, я не взяла с собой лиоль, так бы...
− Лиоль? — уставился на девушку удивлённый генерал.
− Да. Я сегодня была у артефактора, Ильяны Ферокс, и она, представляете, подарила мне лиоль! И даже ни монетки не взяла. Чудесная лэра! Лиоль − удивительный инструмент, я только его в руки взяла, а он уже наигрывает мелодию, что у меня в голове.
Грася объясняла про лиоль, а лэр-в с неверием смотрел на девушку.
− Сейчас я вам спою, только не смейтесь, если сфальшивлю! Обещаете?
− Обещаю.
Девушка чуть прокашлялась, выпила водички и тихонько начала петь, только для них двоих:
От улыбки хмурый день светлей,
От улыбки в небе радуга проснется.
Поделись улыбкою своей,
И она к тебе не раз ещё вернется...
(Прим. авт.: муз. — В.Шаинский, сл. — М.Пляцковский)
Грася с удовольствием пела песенку, которую разучивала ещё в Зелёной крепости с детьми. Тогда один грустный мальчуган срочно нуждался в ободрении и девушка, не задумываясь, выдала ему песенку про улыбку. Едва успела потом записать.
А генерал слушал Грасю с необыкновенным вниманием и смотрел на неё такими глазами, что ей стало неуютно и закралось подозрение, уж не влюбился ли в неё лэр-в? Тем более, он уже самостоятельно взял её руки в свои, после окончания песенки и расцеловал их, произнося слова благодарности за подарок.
